Шепот в темноте

ГЛАВА 8

На следующее утро, когда Адриана ушла на работу, Ливи умылась, прибрала в комнате и задумалась, слушая, как возится в студии приходящая для дневной уборки служанка, миссис Плитинг. К одиннадцати часам она наконец решилась, вошла в уже пустую к этому времени студию и, позвонив инспектору Марбину, договорилась с ним о встрече.

Он приехал через несколько минут, высокий, аккуратно одетый, и с ним маленький сержант Сэдл с постоянно поднятыми бровями, всегда на шаг отстававший от инспектора.

Все вместе они прошли на место вчерашнего происшествия. Здесь она откровенно, ничего не скрывая, рассказала им обо всем, что случилось с ней накануне. Они задавали вопросы, заставляли снова и снова в подробностях описывать свои действия. Постепенно она с отчаянием поняла, что Саймон был прав, сомневаясь, стоит ли посвящать в это дело полицию. При свете дня перед подозрительной аудиторией ее рассказ казался несвязным, сомнительным и нелепым. «Я спряталась под деревом!» — будто ребенок, играющий в прятки.

Небольшой дождь, прошедший ночью, должен был стереть все следы, которые могли остаться на дороге за изгородью. Да и не будь его, дорога соединяла разбросанные среди деревьев коттеджи, и с тех пор по ней прошло немало людей. Погнутые ветки успели упруго выпрямиться, их сломанные концы не значили ничего: их постоянно задевали проезжающие машины.

Ливи безуспешно пыталась разглядеть на лице инспектора признаки того, что он хоть немного верит в ее рассказ. Нельзя было быть более вежливым, более дотошным и в то же время менее общительным.

Когда полиция наконец уехала, Ливи отправилась в Ларн. Но, прибыв на место, она так и не смогла заставить себя войти в дом. «Нужно посмотреть, все ли в порядке, — уговаривала она себя. — Вчера я уехала в такой спешке. Надо помыть пепельницу и стакан Саймона». Но вместо того чтобы выйти из машины, она завела мотор и поехала в Монтан-Хаус.

Ливи выбралась оттуда только к семи и застала Адриану уже в студии. Та накладывала последние мазки на картину «Волхвы», которую на этой неделе должна была представить на конкурс.

— Прекрасная возможность приобрести известность, — говорила она Ливи, — особенно, если картину повесят на одно из почетных мест. — Ее поведение, доверительный тон — все выражало счастливую уверенность в том, что работа будет в числе отличившихся. — Я не очень люблю такие сюжеты. — Она чуть отошла, чтобы взглянуть на картину с некоторого расстояния. — Но мне показалось, это как раз то, что нужно для зимней выставки.

Ее голубая роба и даже волосы были запачканы краской.

— Те, чьи работы отобрали для Линчестерской галереи, имеют право претендовать на участие в летней выставке в Королевской Академии. Вот чего я хочу, Ливи: я хочу признания!

— А если ты его добьешься, то уедешь от Беренжеров и будешь заниматься только живописью, может быть, портретной?

Адриана повернула голову.

— Уеду от Беренжеров? Да, разумеется, да и нет! — Она снова быстро повернулась к картине и тронула кистью ларец, который держал цыган. — Надо добавить немного золотистого, правда? — Она остановилась, ожидая ответа.

— Если тебе так кажется, — машинально произнесла Ливи, задумавшись над тем, что Адриана хотела сказать своим «да и нет».

Закончив с картиной, Адриана пошла умыться и переодеться. Ливи была одна в студии, когда зазвонил телефон.

В трубке зазвучал взволнованный голос Саймона:

— Ливи? Не знаю, что случилось, но только что я видел в окно инспектора Марбина. Он в саду беседует с Мэгги. Что происходит? Ты не знаешь?

— По-видимому, знаю, — спокойно ответила Ливи. — Сегодня утром я позвонила ему и рассказала о вчерашнем случае со мной.

У него вырвался раздраженный возглас:

— Я считал, мы с тобой договорились, что…

— Мы ни о чем не договаривались, — возразила она. — Ты дал мне совет, я им не воспользовалась. Вот и все.

— Лучше бы ты послушалась меня.

— То, что я рассказала инспектору Марбину, не повредит никому.

— Теперь он будет ходить по домам, беспокоить людей, задавать вопросы…

— Если они невиновны, это им никак не повредит, — сказала она, сдерживая желание прокричать в трубку: «Почему ты так не хочешь, чтобы полиция все знала? Почему? Может быть, ты что-то скрываешь от них?» Но она не могла, не осмеливалась.

Саймон стал говорить, что ему не хочется, чтобы тревожили Мэгги.

— Скорее всего, этого и не произойдет, — обыденным тоном заметила Ливи. — Если она ничего не знает, достаточно только, чтобы она сказала об этом.

— Разумеется, она ничего не знает! Мэгги не имеет ни малейшего отношения к данному делу!

— Разве?

— Что ты хочешь сказать своим «разве»?

— Только то, что сказала. Она — член семьи и поэтому так же, как и все мы, втянута в это дело.

— Мэгги посвятила всю свою жизнь Кейту. Она ничего не знает о том, что происходит вокруг…

Ливи присела, облокотившись о низенький столик для телефона, и удивленно спросила:

— Почему ты так беспокоишься, Саймон? Зачем так горячо защищать Мэгги?

— Кто-то же должен сделать это. А сейчас я пойду и послушаю, о чем инспектор говорит с ней.

— Ну это нетрудно предположить, учитывая, что ее дом стоит на той дороге, с которой в меня бросали камнями.

— Ливи… — В его голосе зазвучали новые нотки. — Что тебе сказал инспектор после того, как ты рассказала ему обо всем?

— Ровно ничего. Наверное, он не поверил мне, как и ты.

— Это несправедливо!

— Ты не хочешь мне верить, ведь так, Саймон? Ты хочешь, чтобы все было забыто, запечатано и похоронено на дне морском! Ты хочешь, чтобы все шло так, будто Клайв… просто умер и все… забыли об этом и продолжали жить по-прежнему. Ты не хочешь знать правду, да, Саймон? Ты…

— Ливи, что с тобой? У тебя истерика?

— Нет! Я просто пытаюсь понять, почему ты так настаивал, чтобы я не сообщала в полицию, почему ты так болезненно воспринимаешь то, что они расспрашивают Мэгги. Они и тебя будут расспрашивать, так что тебе лучше заранее приготовиться, Саймон…

— Мне нечего готовиться. Я был дома, ты же сама знаешь: ты мне звонила…

Он ждал ее ответа. Она молчала, опираясь на стол и судорожно сжимая в руке телефонную трубку.

— Ладно, Ливи, — наконец не выдержал он, — я пойду к Мэгги. До встречи.

Она повесила трубку и осталась сидеть, уставившись в телефонную книжку, испещренную каракулями Адрианы. По-видимому, визит инспектора очень расстроил Саймона, но почему?

— А, вот ты где!

Ливи подняла глаза и увидела в дверях Адриану в накинутом на плечи оранжевом пальто. В руке у нее была корзинка с мускусной дыней и несколькими авокадо, завернутыми в папиросную бумагу.

— Я к Мэгги. Надо отнести ей то, что она просила купить для нее в Линчестере.

— Тогда тебе лучше приготовиться: у Мэгги полиция!

— Что им там надо?

— Я сообщила инспектору Марбину о вчерашнем случае. Наверное, он опрашивает всех по соседству, не заметил ли кто чего-нибудь подозрительного на дороге.

— Ясно, — Адриана качнула корзинкой, — а как он прореагировал?

— Как я только что говорила Саймону, никак! Остается только надеяться, что он не решил, будто я все это сама выдумала!

— Кто знает, что в голове у полиции. — Не поднимая глаз, Адриана разглаживала бумагу, в которую были обернуты авокадо. — Ну что ж, лучше сразу покончить со всем этим. Так или иначе он когда-нибудь и ко мне соберется. Пойдем со мной, Ливи. Только накинь что-нибудь. Кажется, будет гроза.

Решив, что лучше идти с ней, чем оставаться одной, Ливи подхватила свой плащ в красную крапинку и поспешила за Адрианой.

Вечер был душным, лиловые тучи с черепашьей скоростью ползли по темнеющему небу. Через несколько минут ходьбы они подошли к коттеджу Мэгги.

— Кажется, мы опоздали! — воскликнула Ливи. — Полицейской машины уже нет.

Но рядом с забором стоял темный «рейли».

— Кажется, Рок с его орлиным носом уже пронюхал о посещении инспектора! — сухо заметила Адриана.

Входная дверь была открыта, и они задержались на пороге.

— Можно войти?

В ответ прозвучало односложное «да».

В комнате находились трое: Мэгги, Саймон и Рок.

Адриана подалась назад, будто сомневаясь в своем праве присутствовать здесь.

— Я принесла фрукты, о которых ты просила.

— Спасибо, — сдержанно ответила Мэгги. Казалось, ей было не до гостей — она даже не предложила никому сесть.

Саймон облокотился о каминную полку и вертел в руках стеклянного коричневого конька. Избегая смотреть на Ливи, он произнес:

— Инспектор Марбин опрашивает всех подряд, где они были вчера вечером. Даже нас с Роком не обошел!

— И… Мэгги?

— Он старается не упустить ничего! Да, и Мэгги! — Голос у Саймона был злым. — Почему он никак не может успокоиться и не трогать невинных людей? Зачем ему знать, что каждый бродяга в деревне делал вчера вечером?

— Может быть, — слабо возразила Ливи, — он мне все-таки поверил и решил, что вчерашнее происшествие не просто случайное недоразумение.

— Тут не разберешь, чему верить… — начал Саймон.

— Ты мог бы поверить мне…

Он быстро, с раскаянием взглянул на нее.

— Извини, я не хотел выходить из себя. Но я не желаю, чтобы приставали к Мэгги. Ее нелепо расспрашивать. Она-то, во всяком случае, вчера вечером была с Кейтом и ничего не видела.

— Но это не так… по крайней мере, не совсем так! — с ледяным спокойствием возразила Мэгги. — Инспектор уже знал об этом, когда зашел ко мне! Двое из деревни видели меня на Хай-стрит — они же не упустят ничего из того, что происходит на улице! Я ходила на почту, отослать письма.

— Надо было забросить их ко мне, я бы их сам отправил. Не пришлось бы так далеко идти! — сказал Саймон.

— Я заходила, но тебя не было. Я позвонила, мне никто не ответил.

— Но я был дома. Я… — Их глаза встретились, и он бросил короткий взгляд на Ливи. — Ну да, я отлучался ненадолго.

— Так что мы с тобой оба выходили, Саймон.

Эти слова прозвучали вполне благожелательно и непринужденно, но, как и в день судебного заседания, у Ливи возникло чувство, что между ними не все так гладко. Скрытая враждебность, может быть, тайное знание. Вот только чего именно?

Между тем Саймон спросил:

— Но ты же не встретила никого по дороге?

Мэгги опустила глаза.

— Никого.

Все это время Рок молча стоял возле окна, прислонившись плечом к стене, и, по-видимому, не интересовался происходящим. Но, может быть, за его равнодушной позой скрывалось острое внимание к каждому движению, к каждой смене интонации? Сознавал ли он ее присутствие? Почему не взглянет на нее, один только раз, не улыбнется… Но в орлином профиле Рока не было даже намека на улыбку…

На улице раздался шум тормозящей машины. Хлопнула дверь, и Мэгги обернулась.

— Боже, он вернулся!

Инспектор постучал в открытую входную дверь. Саймон вышел в холл, и они услышали вопрос полицейского:

— Здесь случайно нет мисс Чарльз?

— Она здесь.

Лицо Адрианы не изменило своего выражения, только глаза приобрели необычную глубину и яркость.

— Он что, прятался в кустах? — спросила она.

— Они, наверное, уже побывали у всех, живущих вдоль Микер-лейн.

Саймон вошел в комнату.

— Инспектор хочет поговорить с тобой, Адриана.

Адриана подняла руки и запахнула наброшенное на плечи пальто.

— Разумеется, почему я должна оставаться в стороне? — натянуто улыбнулась она и вышла. — Вы хотели видеть меня, инспектор? — раздался из-за двери ее четкий голос.

Пока она разговаривала с инспектором в маленькой редко используемой столовой, все оставались на своих местах. Саймон стоял, барабаня пальцами по каминной полке. Рок отошел от окна и просматривал страницы дневной газеты. Мэгги сидела на канапе, плотно сдвинув ноги, сложив руки на коленях. Ее поза могла показаться чуть чопорной и старомодной, если бы не взгляд: твердый, вызывающий, не знающий жалости, как у Медузы Горгоны. И этот взгляд был направлен на нее, Ливи…

Адриана вернулась меньше, чем через пять минут. Она вошла, слегка покачивая плечами, так что оранжевое пальто колыхалось, словно мантия.

— Вот и все! — попыталась улыбнуться она, но лицо ее было таким бледным, словно минувшее испытание оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. — По-видимому, надо вести дневник и записывать в нем свои действия с точностью до минуты! В пять пятнадцать я ступила на крыльцо, в пять шестнадцать вставила ключ в замочную скважину, в пять семнадцать с половиной захлопнула за собой входную дверь! О, Господи! Будто можно в таких подробностях помнить свою жизнь! Хотя в наше время отсутствие алиби вызывает меньше подозрений, чем наличие его. Разве не так? — Она окинула сверкающим взглядом собравшихся.

Ей никто не ответил.

— Я сказала инспектору, — продолжала она, — что была в Линчестере и вернулась, по-видимому, вскоре после того, как кто-то напугал тебя, Ливи. Но по дороге я останавливалась в гараже, чтобы заправиться. Может быть, это и снимет с меня часть подозрений.

— У меня тоже нет алиби, — сказал Саймон. — Я был дома, читал.

— Но… — начала Ливи, однако почувствовав, что глаза всех присутствующих обратились на нее, смолкла.

— Но?.. — мягко подхватила Мэгги.

— Но вряд ли нужно было допрашивать кого-нибудь из вас по этому поводу, — запинаясь закончила Ливи.

Что-то внезапно помешало ей сказать то, что она собиралась. Когда вчера вечером Саймон взял трубку, он тяжело дышал. Он объяснил это тем, что разбирал старые бумаги на чердаке. Впрочем, это не так уж важно. Хотя полиция, конечно, решила бы по-другому. По их мнению, каждая малюсенькая деталь может помочь восстановить всю картину полностью. Даже если этой деталью является то, что при различных обстоятельствах человек по-разному объясняет свои действия.

Саймон посмотрел на часы.

— Я был бы рад остаться, Мэгги, но у меня назначена встреча в Линчестере. Один человек завтра уезжает в Рим. Он мог бы быть нам полезен в качестве агента.

— Мне тоже надо в город, — сказала Адриана. — Ты меня не подбросишь? Я утром оставила машину в гараже, чтобы мне зарядили аккумулятор. — Ее прелестное лицо с необычной бархатистой кожей повернулось к Саймону.

— Разумеется. — Он задержал взгляд на этом лице. Она слегка улыбнулась в ответ и отвернулась.

Послышался отдаленный раскат грома.

— Гроза! — Мэгги вдруг возвратилась к жизни. — Кейт будет рад! Он любит сидеть и смотреть на молнии.

Адриана медленно подняла глаза на Мэгги.

— Ты хочешь сказать, он в самом деле ими любуется?

— Да. Он садится возле окна в темноте и будто смотрит спектакль. — Мэгги смутилась под пристальным неотрывным взглядом Адрианы. — Почему это тебя так удивляет?

— Ну, как… — Казалось, она не могла сформулировать причину. — Просто, он слишком мягкий человек, чтобы любить стихию, — туманно объяснила она.

— У людей странные вкусы. — Саймон направился к двери. — Я знал человека, который любил стоять на перроне и наблюдать за отправлением поездов!

Адриана вытащила из кармана перчатки и стала натягивать их на руки.

— Я готова, Саймон, а ты? Нам лучше поспешить, пока не разразилась гроза.

— Едем, Ливи? — Саймон обернулся к ней. — Подброшу тебя до студии…

Она посмотрела на Рока. Почему? Трудно сказать, может быть, телепатия. Он еле заметно отрицательно качнул головой, и она поняла его.

— Спасибо, я пройдусь пешком. Здесь совсем близко…

— Неужели ты считаешь, что я отпущу тебя одну после того, что случилось вчера вечером?

— Наверное, полиция где-то поблизости. Я не боюсь.

Рок выпрямился, потушил сигарету и сказал:

— Я провожу Ливи.

Три пары глаз обратились на него.

— Но ты же собирался остаться на ужин! — резко возразила Мэгги. — Ты же для этого и приехал… я тебя пригласила…

— Не волнуйся, — мягко ответил он. — Я провожу Ливи и тут же вернусь.

— В этом нет никакой необходимости, — громко заметил ему Саймон. — Я же сказал, что подвезу ее.

— Если ты собрался в Линчестер, тебе это не по пути.

— Послушай! — Голос Саймона зазвенел, а глаза заполыхали гневом. — Лучшее, что ты можешь сделать, это держаться подальше от Ливи. Ты только вредишь ей тем, что болтаешься рядом.

— Это так, во всяком случае, судя по тому, что кто-то добивался того, чтобы я встал на ее пути. — Рок тоже был на грани бешенства и мерил беспощадным взглядом голубых глаз злое лицо Саймона. — Но я принесу ей гораздо больше вреда, если уеду немедленно: это может навести на мысль, что у меня есть причина для поспешного отъезда. Раз кто-то решил впутать меня в эту игру…

Он остановился, наблюдая за их реакцией. Ответом ему была ошеломленная тишина. Мэгги зажала руки в коленях. Казалось, она сейчас упадет в обморок, хотя заметила это одна только Ливи.

— На что ты намекаешь? — возмутился Саймон.

— Может быть, кто-то здесь знает. — Рок ждал, не глядя ни на кого в отдельности.

И снова воцарилось молчание.

— Неужели мы никогда не перестанем говорить об этом ужасном деле! — не выдержала наконец Мэгги.

Но никто не обратил внимания на ее слова. Ливи чувствовала на себе взгляд Рока, который призывал: «Верь мне!»

— Хорошо, я расскажу вам все, — спокойно проговорил он вслух. — Об этом знаем мы с Ливи и полиция. Мне казалось, будет лучше держать это в тайне, но после того, что произошло вчера вечером, ситуация изменилась. Возможно, вы не верите, что вчера кто-то напал на Ливи, а может, только делаете вид, что не верите. Не знаю, да мне и неважно. Ведь сам-то я в этом уверен. Я считаю, что это лишь часть некоего продуманного плана…

В соседней комнате пробили часы, но никто не следил за временем. Вдалеке грохотал гром.

— О каком плане ты говоришь? Какими сведениями обладаете вы с Ливи и полиция тоже? — отрывисто, будто ему не хватало дыхания, спросил Саймон. — Бога ради, если ты знаешь что-то, говори!

Рок перевел взгляд на свои широкие, загорелые руки, лежащие на столе.

— Сейчас скажу. И если полиция будет недовольна, беру всю ответственность на себя. — Он чуть помолчал, словно намеренно выдерживая паузу, чтобы усилить драматическое звучание слов. — В ту ночь, когда убили Клайва, кто-то послал мне телеграмму от имени Ливи. Она содержала сообщение об убийстве и просьбу приехать в Англию.

Казалось, время остановилось. Четыре пары глаз смотрели на Рока. Ливи первой отвела взгляд. Неужели кто-то из присутствующих так ненавидит ее, что хочет ее смерти?.. Неужели это кто-то из них? Рок считает, что да…

— Почему мы не знали об этом? — требовательно спросил Саймон.

Рок пожал плечами.

— Не нам с Ливи было говорить вам, а полиция, по-видимому, решила, что это не нужно.

— Ты хочешь сказать, что бросил все свои дела в Персии из-за телеграммы, которую, как ты думал, послала Ливи?

— Да, — коротко подтвердил Рок.

— Но из этого следует, что вы с Ливи…

— Из этого не следует ничего, кроме того, что мой друг попал в беду! — резко ответил Рок.

— Полиция выяснила, кто послал телеграмму? — слабым голосом спросила Мэгги.

— Они знают, что телеграмму послали в ту ночь, когда убили Клайва, и отправлена она из мастерских Беренжеров.

— Но… кто… они догадываются, кто послал ее?

Рок покачал головой.

Адриана подалась вперед.

— Но если ее послали из мастерских, значит, кто-то должен был работать в темноте. Ночной сторож…

— Не может быть одновременно в нескольких местах, а лампу можно накрыть. В ту ночь все внимание полиции было привлечено к Ларн-Хаусу, а не к мастерским. Телефоны работали, так что телеграмму мог отправить любой.

— Но почему полиция не спрашивала нас об этом?

— Они сами узнали только через четыре дня после моего приезда, — объяснил Рок.

— Значит, сначала ты поговорил с Ливи? — Саймон взглянул на нее. — Чтобы убедиться, что это не она отправила телеграмму?

— Да, так я и сделал.

— Но она мне ничего не сказала, — взорвался Саймон. — И никто мне ничего не сказал! Я — глава фирмы, Ливи — моя невестка. И, однако, никто не удосужился поставить меня в известность!

— Решение было за полицией. Мы с Ливи считали, что для нас лучше молчать, не снабжая никого прекрасной темой для сплетен. Но сейчас, после вчерашнего случая, когда ни один из вас не захотел ей поверить… я посчитал, вы должны убедиться, что это очередная часть шарады.

— Значит, полиция снова начнет надоедать служащим своими расспросами!

— Сомневаюсь. Вряд ли кто из служащих, Саймон, так осведомлен о нашей личной жизни, что мог послать такую телеграмму.

— Не понимаю.

— Понимать здесь нечего, — ледяным тоном произнес Рок, — существует некто, кто лично заинтересован в нас с Ливи, в том, чтобы использовать меня во вред ей!

Адриана сделала шаг назад, наткнулась на стул и машинально опустилась на него.

— Ты отдаешь себе отчет? — Саймон стукнул кулаком по столу. — В чем ты обвиняешь одного из нас? Ты прикатил в Арден в поисках сенсационного репортажа с места событий, ворвался в нашу жизнь, чтобы обвинить нас…

— Успокойся, Саймон! — Мэгги встала, и взгляды всех присутствующих обратились на нее. — Бога ради, остановитесь! Разве вам непонятно? Мы ссоримся друг с другом, все на нервах, мы стали подозревать друг друга — вот к чему приводит насильственная смерть одного из членов семьи! Давайте просто примем все, что сказал Рок, как факт. Кто-то послал ему телеграмму от имени Ливи. — Она бросила на Ливи долгий ничего не выражающий взгляд. — Она утверждает, что это не она…

— Я тут ни при чем!

— Но ты приехал, Рок, преодолел все это расстояние…

— Да, — просто подтвердил он. — Я сделал именно это, Мэгги!

Она чуть вздернула голову, не поднимая глаз и разглядывая свои руки, которые теребили незаметно для нее подобранный где-то карандаш.

— Полиция допросила нас всех о том, что мы делали той ночью, у них остались все записи. Когда Рок рассказал им о телеграмме, достаточно было свериться с ними. По-видимому, полиция точно может сказать о том, кто не мог отослать телеграмму.

— Мы полагаемся лишь на слова Рока, — задумчиво проговорил Саймон, — что вообще была телеграмма. Или ты сохранил ее и взял с собой?

— Нет, я ее уничтожил. Да, у вас есть лишь мое слово! Я же не знал, что для нас с Ливи готовится западня, и угодил в нее обеими ногами! — Он развернулся к Саймону. — Неужели ты считаешь, что мне нравится участвовать во всем этом? И неужели ты считаешь, что я успокоюсь? Ни за что! В Ардене поселился убийца, и я найду его! А потом вернусь в Исфахан, или в Керман, или в Эрдекан — мне безразлично, только бы стряхнуть местную пыль со своих ног.

— Рок! — вскрикнула Мэгги, протянув было к нему руку, но тут же отдернув ее.

— А теперь, — продолжал он, — может, мы оставим загадки полиции?

Саймон, хмурясь, посмотрел на часы.

— По-моему, нам ничего другого не остается. Ужасная путаница. Что меня удивляет, так это твое возвращение, учитывая, что у вас с Ливи все было кончено и она вышла замуж за моего брата.

— Я не обязан объяснять тебе, — коротко сказал Рок. — Ливи знает и понимает.

— Ах вот как!

Адриана уже сняла перчатки и теперь снова надевала их. Она встала со словами:

— Нам пора, Саймон.

— Я уже опоздал. — Он отыскал взглядом портсигар и сунул его в карман. — Готова?

Проходя мимо Мэгги, Адриана остановилась.

— Не волнуйся! Все пройдет. Не думаю, что полиция придет сюда еще раз. — Она обернулась к Саймону. — Это и к тебе относится. Мы уже обо всем сообщили инспектору Марбину, так что теперь можно расслабиться.

Ее слова прозвучали фальшиво и никого не успокоили.

— Я захвачу твою корзинку, — сказала Ливи Адриане.

Вдалеке послышался раскат грома. Адриана, дрожа и прислушиваясь, застыла в дверях.

— Боишься?

— Ненавижу грозу!

Саймон положил ей руку на плечо.

— Может быть, она не дойдет сюда, — успокоил он. — Пойдем.

Когда они вышли, атмосфера в комнате была напряженной от невысказанных мыслей.

Мэгги смахнула крошку с полированного стола.

— Когда приехала полиция, я перевела Кейта в соседнюю комнату. Пойду заберу его назад.

— А я пока провожу Ливи.

Мэгги медленно повернулась.

— Ужин будет на столе через несколько минут, Рок. Я не хочу, чтобы запеканка подгорела. Ничего не случится, если Ливи пройдет несколько сотен ярдов одна.

— Извини, но я не могу допустить, чтобы она шла одна вдоль озера в темноте. Я всего на несколько минут. Ты же не возражаешь?..

Поколебавшись, она четко выговорила:

— Я возражаю, Рок! Я совершенно уверена, что Ливи ничего не угрожает. Это ты в опасности!

— Я? — Эта мысль показалась ему настолько забавной, что он рассмеялся.

Но Мэгги была серьезна.

— Я прекрасно знаю, о чем говорят в деревне.

— О чем же?

— Неужели мне нужно тебе объяснять? — Ее губы упрямо сжались.

— Нет, не надо! В деревне считают, что мы с Ливи все еще влюблены друг в друга. Им доставляет удовольствие показывать на нас пальцем и недоуменно пожимать плечами: «Нет, ты глянь! Не успела миссис Беренжер лишиться мужа, как Рок Хэнлэн уже тут!» Ну что ж, Мэгги, ты могла бы им кое-что сообщить от нашего имени.

— Я? Что я должна им сказать? — Она будто боялась услышать его ответ.

— Ты могла бы сообщить им, что несмотря на то, что я нахожу Ливи необыкновенно привлекательной и что ей тоже доставляет удовольствие мое общество, несмотря на то, что мы когда-то были помолвлены, между нами ничего нет. Ни малейшего намека на любовь! Мой приезд никак нельзя объяснить тем, что мы якобы жить друг без друга не можем. И судачить тут не о чем. А теперь, неужели ты и в самом деле считаешь, что Ливи может пойти домой одна? Уже темно, ты же сама видишь.

— Я уже сказала, что волнуюсь за тебя, — упрямо повторила она. — Ты не имеешь никакого отношения к этой ужасной истории. А Ливи имеет. Если бы она…

— Бога ради, что на тебя нашло? — перебил он. — Ливи же не вещь, чтобы обсуждать и осуждать ее в ее присутствии! — В его глазах промелькнула нежность. — Не будь дурочкой, Мэгги! — Потом он повернулся к Ливи, положил руку ей на плечо и повел через холл, бросая на ходу: — Можешь съесть и мою порцию запеканки!

— Рок, не уходи так! Скажи, что вернешься… ты же собирался остаться на ужин.

— Хорошо, я вернусь.

Возле двери Ливи обернулась, чтобы проститься с Мэгги, но слова застыли у нее в горле. Карие глаза Мэгги пылали гневом.