Шипы смерти

ИСЛА

М

Моя пижама была пропитана кровью и прилипла к моей коже. В основном оно было сухим, но каждое движение все равно причиняло неизмеримую боль.

Я почувствовал головокружение. Я ничего не ел несколько дней. Я не мог вспомнить, когда в последний раз пил воду. Мои губы потрескались. Каждый дюйм моего тела болел. Мой разум несколько раз отвлекался, не в силах больше справляться.

Не с видео, где мой брат казнит мою мать. Не тогда, когда мой муж затолкал своего мертвого брата в машину и поджег ее. К счастью, Донателла так и не поняла, что сгорел дотла старший брат, настоящий Энрико Маркетти. Но София знала. Она не говорила этого прямо, но точно знала это.

— Твоя невестка вмешалась в мои планы, — невозмутимо произнесла София холодным голосом. — Теперь ты за это заплатишь.

Мне приходилось поддерживать их разговор. Я знала, что за мной придут муж и брат. Мне просто нужно было продержаться еще немного.

«Как Энрико упустил связь между тобой и Джулио?» Я спросил Донателлу. Если бы я знала своего мужа, он бы очень тщательно изучил своего телохранителя.

Она кудахтала. «Джулио четырежды разлучен с внебрачной дочерью одного из моих прапрапрадядей. Единственная причина, по которой он выжил, это то, что никто не знал о его матери». Она пристально посмотрела на меня. «Семья Маркетти практически положила конец нашей родословной», — прорычала она.

— И все же, вот ты где, — сухо заметил я, чувствуя вкус крови на языке. "К сожалению."

«Мы как сорняки. Сильный и несокрушимый». Сравнение было паршивым. Все, что вам нужно, это средство от сорняков.

«Я обязательно возьму Раундап», — пробормотала я себе под нос, чувствуя головокружение.

Взгляд ее глаз сказал мне, что она не знает, что это такое, но я был слишком занят, сохраняя сознание. Но тут зазвонил чей-то телефон, и в следующий момент София что-то пробормотала своему партнеру и направилась к двери.

"Куда ты идешь?" Донателла потребовала знать, ее голос был высоким. Мне показалось, что она стала зависимой от этой женщины. Жалкий .

«Только снаружи», — ответила София, не оглядываясь. «Разберись с ней».

И она ушла, стуча каблуками по мрамору. Нажмите. Нажмите. Нажмите.

— Мне н-нужно в ванную, — прохрипела я. Несколько раз мне разрешили воспользоваться ведром, но я сомневался, что мне позволят сейчас. Я мог сказать, что Донателла сама по себе была пугливой.

«Обссайся сам».

Эта чертова сука. Мне хотелось броситься на нее и вырвать ей глазные яблоки из черепа. — Мне… мне нужно посрать.

Она выругалась по-итальянски, затем подошла к столу и выхватила ключи от моих цепей. Она отперла их, и они упали на бетон с грохотом, который я почувствовал в зубах.

«Джулио, отведи ее в ванную. Она воняет как свинья.

Я стиснул зубы, проглатывая слова, которые хотел выплюнуть. Джулио сдернул меня с сиденья, и я услышал хлопок в плече. Боль пронзила меня, затемняя мое зрение, пока я не подумал, что потеряю сознание.

Он затащил меня в пустую, грязную ванную и затолкал внутрь. "Пара минут."

Мои колени ударились о бетонный пол, и я ломал голову, пытаясь придумать план. Очевидно, мне не нужно было пользоваться ванной. Идиоты знали бы это, поскольку меня уже несколько дней ничем не кормили.

Мой взгляд скользнул по бетонной ванной в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Все, что я мог бы использовать, чтобы дать отпор. Я не мог позволить им снова сковать меня.

Я поднялся на ноги, мои ноги дрожали. Я чувствовал себя слабым, изнуренным и знал, что мое тело мало что сможет выдержать. Я схватился за желтоватую стойку и подтянулся.

В отчаянии я просмотрел предметы. Мыло. Туалетная бумага. Разбитое стекло.

— Разбитое стекло, — беззвучно прошептал я.

Я схватил его, сжал в ладони и почувствовал, как теплая жидкость уже начала капать. Я не обращал внимания на боль, направляясь к двери на трясущихся ногах; мои босые ноги, окровавленные, молча стояли на бетонном полу. Дверь в ванную осталась приоткрытой, и я заглянул в нее. Джулио и Донателла проигрывали видео, где меня пытают и я смеюсь. Чертов смех.

Ярость заставила меня покраснеть, укрепив мою решимость.

Я сделал выпад, и кончик разбитого стекла пронзил глазное яблоко Донателлы. Я повалил ее на пол, нанося удары ножом снова и снова. Джулио попытался оттащить меня от нее, но было слишком поздно. Я забрал ей оба глаза. Ее кровь пропитала мои ладони, а ее вой раздался эхом. Ее лицо было неузнаваемым, на месте глаз когда-то было месиво. Адреналин, струившийся по моим венам, спровоцировал мою атаку. После часов, недель и дней, когда она преследовала и мучила меня, облегчение вырвалось из меня, как гейзер.

Внезапно меня подняли с изрубленного тела Донателлы. Я пытался вырваться на свободу, лягаясь и крича, но силы мои ослабевали.

Моя спина ударилась о холодный грязный пол, и у меня перехватило дыхание. Звук рвущейся моей окровавленной одежды наполнил комнату. Он разорвал мою кожу, мои порезы горели. О Боже, он собирался изнасиловать меня вдобавок ко всему, что они со мной сделали?

Я закричал, когда где-то прозвучал взрыв, но я не знал, означает ли это, что грядет что-то лучшее или худшее.

Дверь распахнулась, но прежде чем я успел увидеть, какой новый кошмар приближается, Джулио схватил меня за волосы и дернул мою голову вверх, только чтобы ударить ею о бетон.

И меня потянуло во тьму.