Шлак 3.0

Глава 10

Разбудил меня стук в дверь.

— Дон, пора.

По голосу… Звездун? Открыл дверь. Действительно он. Одет в камуфляж, берцы, разгрузка по типу моей, тактический пояс, перчатки. Осталось рожу раскрасить чёрно-зелёными полосами, и натуральный коммандос получится. Только оружия нет, даже карманы и фастмаги пусты. Но это как раз понятно. Охрана на КПП разоружала чужаков вплоть до перочинных ножей, ибо иметь при себе оружие разрешалось только своим. Я — свой.

— Привет, начальник, — заулыбался квартирант. — Алиса послала разбудить тебя. С завтраком велела не заморачиваться, типа, ты вчера прилично отожрался. Короче, через пять минут ждём тебя на парковке.

— Какого хера, Звездун? Тебе чё здесь понадобилось? Времени сколько?

— Алиса сказала, ты в курсе. А время уже шесть, поторапливайся.

Он подмигнул и направился к лестнице.

Я вернулся в комнату. Пять минут. Раскомандовались. Но оделся быстро. Застегнул разгрузку, пояс, сверху надел плащ. Проверил оружие, БК. В сброс уложил сухпай, два респиратора. Всё на месте, не хватало лишь ножа брата Гудвина. Для меня это большая потеря. Достать второй такой же вряд ли получится, а тот, что выдали вместе с амуницией, пусть и неплох, но до миссионерского эксклюзива не дотягивает.

Вышел, закрыл дверь на ключ. Квартирка отныне моя, хрен кому отдам. К хорошему привыкаешь быстро. Мёрзлый самолично обещал, что пока он жив, её у меня никто не отнимет. Надеюсь, он будет жить вечно.

На парковке стояла платформа и два тяжёлых броневика. Штурмовики собирались в марш-бросок по пустоши. Два десятка бойцов выстроились в одну шеренгу. Вдоль строя ходил Гвидон, недоверчиво осматривая экипировку. Крепкий, похожий на вросший в землю дубовый кряж, который к тому же зарос седым мхом по самую макушку. Я постарался обойти его, но от взгляда Гвидона никому ещё не удавалось скрыться.

— Боец! — рявкнул он. — Какого дьявола не в строю⁈

Я несколько оторопел от его напора, но тут же оправился. Алиса говорила, что нас будет четверо, но старшего инструктора в этом списке не предусматривалось.

— Извини, уважаемый, как-нибудь без меня. Сегодня я в другой горшок писаю.

— Что⁈

Кряж развернулся ко мне грудью. Ну, пойдёт сейчас потеха! В рукопашном поединке один на один без нанограндов Гвидон лучший. Я с ним не спарринговался, но со стороны видел. Силы в нём на половину подражателя, и демонстрировать её он любил по поводу и без. Сейчас повод был.

— Он со мой, дядя Лёша, — из кабины крайнего броневика выглядывала Алиса. Форма одежды полевая сексуальная: камуфляж, защитное кепи, тактический пояс, револьвер.

— С тобой? — голос Гвидона смягчился. — Построже тогда с ним. Если что, не жалей. И это… сама поосторожней.

— Всё хорошо будет, дядь Лёш. Мы недалеко, — и махнула мне. — Поторопись, Дон.

Я махнул через борт, присел на скамейку. Напротив сидел Звездун, за рулём Желатин. Едва я приземлился, он выжал газ, и по целине рванул к угольному складу. Алиса достала планшет, а я посмотрел на квартиранта.

После того как Гном и Твист вытащили меня из подвала, мы не встречались. Мне стало неудобно перед ним, словно я бросил его в той ситуации, хотя от меня тогда мало что зависело. Но, похоже, Звездун был не в обиде. Выглядел он для своего статуса вполне преуспевающе. Одет во всё новое, хорошее снаряжение, но главное — на коленях лежал Винторез.

Всё это стоило невероятно дорого, никаких зайцев на премию не хватит.

— Неплохо подлатался, — кивнул я на винтовку.

Звездун провёл рукой по затворной коробке. Вид у него был довольный, как будто сбылась мечта детства.

— За неё ещё отработать придётся.

Тогда понятно. За свои кровные он такую винтовку никогда бы не взял. На рынке она стоит не меньше ста штук, а в магазине с новья все сто пятьдесят. Долго ему придётся на Загон впахивать.

— У Мёрзлого работа такая, что можно и не успеть долги оплатить.

— А в других местах можно не успеть накопить. Так что всё по чесноку.

Ага, так и есть, только он даже ни разу не представляет, во что ввязался. Ночью я долго думал над словами Алисы. Менять власть… Власть — это не носки, её так просто не поменяешь. На словах оно конечно легко: пришли, поставили всех раком, заставили подписать отречение. Но в реальности придётся попотеть, причём пот будет красного цвета. Тавроди человек умный, в обиду себя не даст, а Мёрзлый слишком прямолинеен. Он и в прошлый раз, когда они с Комитетом Спасения бились, исполнял обязанности командира штурмовиков, а мозговым центром был всё тот же Тавроди.

Я мельком глянул на Алису. Девчонка целиком погрузилась в планшет. Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать? Молодая, красивая, умная. Слишком умная. И беспринципная, хотя иногда просыпаются в ней какие-то чувства. Но не слишком сильные, и скорее для показухи. Для папы она — серьёзная помощь и дельные советы. Если мы и одолеем Контору, то благодаря ей.

Желатин довёз нас до Восточных ворот. На платформе стояли люди, шестьдесят, может быть, семьдесят человек. Рубахи в основном клетчатые, лишь изредка мелькали коричневые пятна. Я сначала подумал, сборщики крапивницы ждут свой поезд. Но для сборщиков они слишком опрятны и суровы, да и рановато для полевых работ, рассылка сообщений на сотрудничество только началась. Нет, здесь другое. Минут через десять подошёл состав: четыре теплушки и заставленная ящиками и бочками платформа. Из первой теплушки выглянул камуфлированный боец с калашом на груди и крикнул, взмахнув рукой:

— Грузимся!

Люди чинно без сутолоки полезли в вагоны.

Алиса, не поворачивая головы, сказала:

— Садимся в последний.

Звездун взял вещмешок, указал мне на второй. Когда перебирались через борт, я услышал, как девчонка негромко наставляет Желатина:

— Сиди на Резервной станции, жди вызова.

— Понял, Алиса Вячеславовна.

Я подождал, когда Алиса выйдет на платформу и спросил:

— Не желаешь объяснить, что происходит?

Алиса сделала удивлённые глазки:

— Я же сказала тебе вчера.

— Ну да, меняем власть. А моя задача в чём? Я кто для тебя, мальчик для переноски вещмешков?

— Дон, не надо себя накручивать. Ты важный член команды, мы работаем в паре. Сейчас наша задача найти союзников, переманить людей на свою сторону. У меня список таких людей, и первым в нём Гук.

— То есть, мы едем в Полынник?

Я обернулся к платформе. Вот, значит, кто все эти люди. Добровольцы по стандартному сотрудничеству для ведения боевых действий. Обещанная Мёрзлым подмога.

— Именно, — кивнула Алиса. — Мы — ты и я — поговорим с ним, прозондируем почву и совместно примем правильное решение. Гук легенда Загона, он нам нужен. Люди в жилых блоках ему доверяют и сделают так, как скажет он. Но если он не согласится, — взгляд её стал жёстким, — его придётся убрать.

По спине прокатился холодок. Гука? Убрать?

— А киллером назначили меня?

Алиса протянула знакомый портсигар. Я открыл. Семь шприцов с красными полосками. В каждом полная доза. Семь месяцев беспрестанного ощущения силы.

— По-другому нельзя, Дон. Мы не можем оставлять в живых людей, знающих о наших замыслах. Ты не мальчик, понимаешь, чем это грозит.

Я вынул шприц, повертел в пальцах. Да, конечно, понимаю… Сейчас, пока разум чист от давления нанограндов, мой мир похож на унылую сказку, в которой добро и справедливость стоят на первом месте. Мне нравится эта версия существования, потому что в ней я всё тот же Женя Донкин, известный в городе бариста, любимый муж, заботливый отец. Но стоит ввести дозу, появится сухая расчётливость, для которой понятия «друг» и «враг» в смысловом плане почти не отличимы, и тогда на сцену выход проводник Дон, человек, способный на многое — и это мне нравится тоже. Что перевесит?

— Ты единственный, кто с ним справится, Дон, — глаза Алисы хлопнули ресницами. Мне захотелось обнять её, но…

Я снял плащ, закатал рукав и воткнул иглу в вену. Постоял, справляясь с первой волной ярости, и удовлетворённо выдохнул:

— Если это надо для спасения моего старого мира, я готов.

Проводник Дон победил окончательно.

Мы прошли на платформу. Я помог Алисе забраться в теплушку и поднялся следом. Дверь запахивать не стали, сели в проёме, свесив ноги. Звездун притулился сбоку, положил винторез на сгиб локтя и закрыл глаза. Я кивнул на квартиранта:

— Он в курсе событий?

— Оружие и экипировка — оплата его услуг.

Ага, вот что он имел ввиду под неоплаченным долгом. Вся эта намечающаяся война даёт ему шанс поднять статус и заслужить место чуть лучше того, на котором он сидит сейчас. Правильный парень. В начале он настораживал меня, но теперь нравится всё больше и больше, и он единственный, кто выбрался со мной из той передряги, называющейся в этих краях шоу Мозгоклюя.

Машинист дал гудок, состав дёрнулся, прогремев сцепкой. Черепашьим шагом прошли ворота и, набирая ход, двинулись вдоль Развала. Промелькнула промзона, показалась череда заброшенных бараков. Я смотрел на город, дышал полной грудью, мысленно отмечая про себя короткие вспышки клокочущей ярости тварей. Они прятались за бараками, в густой траве. Я уже начинал отличать их даже не видя. Те, которых я чувствовал сейчас, — пёсо. Несколько мелких стай. Где-то неподалёку есть источник воды, его я чувствовал тоже. Вода — главная составляющая любого, в ком есть хоть пара карат. Без неё жизнь невозможна: быстрое обезвоживание и смерть. Вторая составляющая — еда. Есть хочется постоянно, хотя необходимость в этом не столь принципиальна. Я знаю, что могу находится без пищи несколько дней и недель, не ощущая ущерба для организма, однако при этом увеличивается расход нанограндов, поэтому есть надо всегда, когда появляется возможность.

Третья составляющая… Я искоса посмотрел на Алису.

Примас не просто так завёл себе гарем, мужские силы и желания увеличиваются, и древний как сама жизнь инстинкт размножения постоянно давит на мозг. Выше него только ярость и ненависть. Алиса не может не понимать этого, но вида не показывала. А я гнал прочь любые мысли о сексе. Кто бы знал, какого напряжения мне это стоило.

Планшет вдруг разродился сообщением:

Предложение по особому сотрудничеству: мероприятия по розыску.

Что ещё за мероприятия? И вообще, какое сотрудничество, если куратор рядом со мной.

— Алис…

— Принимай.

Я отправил согласие и получил ответ:

Вам поручается поиск лиц, нарушивших Свод законов Загона (полный список нарушителей предоставляется отдельно в приложении № 1). Поиск может проводится на любых Территориях без ограничения, для чего вы наделяетесь полномочиями законного представителя Загона (цифровое удостоверение предоставляется отдельно в приложении № 3). В зависимости от нарушенного параграфа Свода законов Загона, нарушитель должен быть депортирован в Загон либо ликвидирован на месте (полный список нарушенных параграфов предоставляется отдельно в приложении № 2). В случае отсутствия возможности депортации, степень и способ наказания передаётся на усмотрение законного представителя Загона.

Следом потянулись рулоны приложений. Я только успел выхватить взглядом нумерацию нарушителей, последний числился под номером семьдесят два.

— Ну и к чему всё это?

— Это наше оправдание перед Конторой на тот случай, если она вдруг заинтересуется, что мы делаем в Полыннике.

Поезд издал предупредительный гудок, мы подъезжали к полю крапивницы. Я привычно стянул бандану, потом вспомнил, что теперь у меня есть нормальный респиратор. Алиса вынула такой же, надела. В нём она стала походить на маньячку в наморднике. Меня разобрал смех.

— Над чем смеёшься? — не поняла девчонка.

— Ты в этом респираторе такая… — я не докончил фразу.

— Ты не лучше.

— Не сомневаюсь.

Нет, всё-таки у неё полностью отсутствует чувство юмора, а улыбку вызывает лишь необходимость холодного расчёта или своеобразное предвестие грядущих проблем для собеседника. Хотя улыбаться ей идёт.

К Полыннику мы подъехали в начале десятого. Размеры городка не превышали размеры районного центра средней значимости. В лучшие времена в нём проживало семь тысяч человек, это я прочитал в загоновском аналоге Википедии. Городская планировка походила на военный лагерь: прямые улицы, квадраты жилых кварталов, трёхэтажные блочные дома, схожие друг с другом как близнецы. Исключение составляла восточная окраина.

Ещё на подъезде к городу я увидел похожую на донжон башню. Видно её было от самого поля. Высота башни пятнадцать метров, рядом цех, склад, отдельная железнодорожная ветка. Сейчас хозяйство выглядело заброшенным, насосы не работали, но источник по-прежнему существовал, и тот, кто владел им, владел всем Развалом, ну или почти всем.

Поезд подошёл к платформе, спустил пары и остановился. Из здания вокзала вышли несколько человек и распределились по платформе. Они начали направлять выходивших из теплушек людей на площадь перед вокзалом, составляя двухшереножный строй. Мы встали у края платформы. Звездун прислонился плечом к дереву, придерживая винторез так, чтобы мгновенно пустить его в дело.

Встречающие переглянулись, один подошёл к нам.

— Кто такие?

Алиса протянула планшет с выведенным на экран цифровым удостоверением.

— Законные представители Загона на диких Территориях. Производим поиск и исполнение приговора в отношении нарушителей Свода законов.

— У нас таких нет!

— Вот мы и проверим, — мило улыбнулась Алиса. — Проводите нас к вашему коменданту.

Мужчина замялся. Как минимум треть нашего списка наверняка находилась среди защитников Полынника, но пускать каких-то законников в свои закрома и, как следствие, лишаться бойцов ему не хотелось. Но и не пустить, значит самому оказаться в списке нарушителей.

— С оружием нельзя, — не вполне уверенно проговорил он.

Я шагнул вперёд.

— Слушай, уважаемый, чтоб оторвать тебе голову мне оружие не требуется. Так что какая разница с автоматом я или без?

Он заглянул в мои глаза, оценил силу сказанных слов и кивнул:

— Идите за мной.

На площадке он окликнул невзрачного мужичка в бронежилете и каске:

— Автол! Тут, похоже, проблемы.

Мужичок повернулся, посмотрел на Алису. Лоб избороздили морщины. Узнал. Лицо приняло кислое выражение, как при виде внезапно нагрянувшего начальства.

— Давайте тут сами, — буркнул он. — Разгружайте платформу, людей в укрытие, ставьте на довольствие, я позже подойду, — развернулся и, не говоря ни слова, пошагал к водонапорному комплексу. Мы двинулись за ним.

Подходы к башне прикрывали сооружения из бетонных плит и мешков с землёй. Из узких щелей торчали стволы пулемётов. Я насчитал четыре штуки. Ещё два смотрели из бойниц верхнего этажа. Проходы между точками закрывали рожны с намотанной поверх кольев колючей проволокой, тут же несколько растяжек, прикрытых сухой травой и камешками. Против пехоты такая защита сойдёт.

Чтобы попасть в башню, пришлось протиснуться в пролом в заборе, спуститься в подвал, пройти двадцать шагов под надзором крупнокалиберного пулемёта и подождать пока поднимут решётку из широких металлических полос. Лишь после этого мы оказались на нижней площадке. Окон не было, вдоль стен стояли нары, люди отдыхали после дежурства. Возле винтовой лестницы лежали цинки с патронами, коробки с разовыми сухпаями. Обеспечение добровольцев осуществлялось по второму разряду, поэтому проблем с питанием и БК не было.

Автол бросил скупо: ждите, — и поднялся по лестнице. Я осмотрелся исподлобья. Народ вокруг подобрался тёртый, знают, как пахнет порох. Основное вооружение — калаши и помповые ружья. У каждого на поясе по одной-две гранаты. Бронежилетов мало, каска только у Автола, хотя в углу валялось несколько. Похоже, к личной безопасности здесь относились спустя рукава, а местное начальство в этом плане не особо чего требовало. На руках и ногах белые повязки в качестве опознавательных знаков «свой-чужой».

В глубине что-то вроде медчасти. Две женщины в клетчатом и белых косынках склонились над раненным. На полу грязными лентами лежали бинты, использованная вата, пакетики из-под нюхача, расплющенный баллончик оживителя.

— Эй, законники, поднимайтесь!

Наверху была обустроена смотровая площадка, прикрытая дощатой крышей. В центре стоял грубо сколоченный стол, на нём лежала карта, придавленная с одного края фляжкой, с другого тарелкой с недоеденной кашей. Над картой в позе роденовского Мыслителя застыл Гук. Поза была явно показной, если Гук о чём и размышлял, то исключительно о том, какого хера нам всем тут понадобилось. На Алису он посмотрел с беспокойством, по Звездуну и его винторезу скользнул презрительным взглядом, в котором густо было размазано серебро. Мне мог бы и обрадоваться. Я считал — и считаю — Гука своим другом, возможно, единственным в этом мире, а он как будто не заметил меня.

Гук выпрямился, ногой подвинул Алисе ящик, заменяющий стул.

— Присаживайся.

Алиса села, положила ладошки на колени. Звездун встал возле лестницы, я отошёл к заборолам, выглянул в смотровую щель. Вид на городок с высоты башни открывался великолепный. Дома в центре и на северной окраине частично разрушены, частично сгорели, остались стены да остовы. Видимо, там происходили основные боевые действия, и пока что обе стороны оставались при своих. Хотя если приглядеться, то прихожане всё-таки поддавливали и постепенно сдвигали наших к востоку. Слышалась интенсивная автоматная перебранка, глухие рыки разрывов…

— Чем обязан такой хорошей компании? — голос Гука звучал саркастически.

Нашему визиту крёстный мой не обрадовался и ждал от него чего угодно, только не добра. За его спиной сидел на корточках пацан лет шестнадцати и колдовал над коптером. Под рукой лежал помповик со сложенным прикладом. Жёсткая штука для ограниченного пространства. Левее и дальше стоял Автол, небрежно поглаживая пальцами рукоять пистолета. Оба делали вид, что заняты собственными делами, и нами не интересуются абсолютно. Но и от пацана, и от Автола тянуло угрозой, пусть не очень сильно, однако не учитывать их нельзя.

А вот Гук — это другое. Его силу я почувствовал сразу, как и он мою, но я вёл себя сдержанно, а он, пусть и не смотрел на меня, тут же попытался ментально надавить, проверить, на что я способен. Это как схватка разумов. Мысленно посылаешь противнику сигналы опасности и смотришь, как он реагирует: сопротивляется, маневрирует, атакует. Так делал старший Трезуб, пытаясь обнаружить меня и подловить. В тот раз я не откликнулся, и он решил, что сильнее. Не откликнулся я и сейчас.

— У нас особое сотрудничество, — ровным тоном произнесла Алиса. — Ты знаешь, что это такое, Гук, и потому уверена, не станешь мешать нам. Мы ищем людей, нарушивших контракт с шоу Мозгоклюя. Остальные нас не интересуют.

— Что они сделали?

— Отказались выполнять взятые на себя обязательства, говоря попросту: сбежали.

Гук кивнул:

— Это яма. Боюсь, по доброй воле никто из них с вами не пойдёт, — и развёл руками. — К счастью, у меня таковых нет. В наших рядах только добровольцы по стандартному сотрудничеству, а все приблудные — сплошь дикари. Ваших клиентов нет.

— Это радует, — ответила Алиса. — Нам меньше забот. Значит, отправимся проверять оставшиеся Территории. Спасибо за помощь, комендант.

И тишина.

Минуты две тянулось напряжённое молчание, стало слышно, как под башней кто-то командует:

— Построились! Дебилы, я кому всё это рассказываю? Смотрим на меня, мля… Сегодня вы все стали частью нашего небольшого, но очень дружного коллектива…

Гук хмыкнул и, явно намекая на выход, спросил:

— Уже уходите?

— Если у вас больше ничего нет… — с усмешкой начал Звездун.

Но Алиса перебила его:

— Ты с кем, Гук?

Она не изменила ни позы, ни тона. Как сидела тонкая и беззащитная, глядя на Гука большими холодными глазами, так и осталась сидеть. Но от её голоса у меня мурашки по спине побежали. То ли часть дара отца передалась ей, то ли… Мне стало не по себе. И Звездуну тоже, и всем остальным на площадке, включая Гука.

— Ты что хочешь… Что ты хочешь сказать? — медленно проговорил он. Лоб покрылся испариной.

— Всё повторяется. Когда-то ты встал рядом с отцом против Комитета Спасения, чтобы очистить этот мир от грязи. Прошло время, грязь скопилась снова. Настала пора взять в руки оружие и провести новую чистку. Несмотря на то, что ты сделал, отец по-прежнему уважает тебя и даёт возможность сделать выбор. С кем ты: с нами или с Тавроди? Тебе придётся к кому-то присоединиться, хочешь ты того или нет.

Гук облизнул губы. Таким подавленным я его ещё не видел.

— Не торопись, девочка… У нас с Мёрзлым был договор: я защищаю Полынник, меня оставляют в покое. Он дал слово. Вдруг приезжаешь ты и начинаешь долбить по мозгам: присоединяйся. Какого… всё это значит? А если не присоединюсь?

Алиса перевела взгляд на меня, я пожал плечами и окликнул квартиранта:

— Звездун, если что-то пойдёт не так, пацан твой. Дальше по обстоятельствам.

— Принял, начальник.

Пацанёнок сдвинул правую руку к ружью, Звездун поцокал языком:

— Не торопись, молодой.

Автол наклонился вперёд, ладонь легла на рукоять пистолета. Из такой позиции выстрелить он сможет только в меня, Алису от него закрывает Гук. А вот у пацана на линии огня и девчонка, и Звездун, но, прежде чем жать на спуск, ему придётся привстать, иначе помешает стол, так что при всех его скоростных возможностях Звездун окажется быстрее.

Поэтому главная моя проблема — Гук. Он заряжен, слева на бедре нож, другого оружия не видно. Это плюс, потому что Гук слишком опытен, боюсь, даже под дозой мне сложно будет с ним справится. Овладеть его сознанием не получится, помешают наногранды, так что мой шанс — взять под контроль Автола и выпустить весь магазин в спину Гука.

В спину друга.

Не думал, что наша встреча произойдёт вот так, но всё сводится к тому, что придётся стрелять. Гук, Гук, ну сделай же ты выбор. Правильный!

По ступеням застучали ботинки.

— Комендант, прихожане Пожарище взяли!

Название незнакомое, но суть понятна: один из ключевых пунктов обороны Полынника рухнул. Как не вовремя!

Первым подскочил Гук. В руке появился АК. Я не углядел откуда он его вытащил, возможно из-под стола, там столько всего навалено. Сорвал со стены разгрузку, застегнул и кивнул мне:

— За мной.

— Я с вами! — дёрнулась Алиса.

— Сидеть! — рявкнул на неё Гук и кивнул на пацана. — Поможешь оператору.

Звездун тоже вознамерился идти с нами, но Гук ткнул пальцем в Алису: защищай.

Мы скатились по лестнице до самого низу. Бойцы готовили оружие, заряжали магазины — спокойно, без нервов. Гук начал раздавать приказы:

— Автол, возьми двадцать человек, выдвигайся к центру. Вцепись зубами и стой! Они сейчас надавят, попробуют помешать нам перегруппироваться. Дворник, ты со своими за мной.