Глава десятая

Пэкстон заставил меня сесть поближе, притянув к груди. Наши камни со стуком соединились, а глаза обратились к черному экрану. Мы оба вздохнули.

— Где видео, Ник? — спросила я.

— Больше нет видео, только аудио.

Одна рука Пэкстона лежала у меня на спине, другой он держал мою руку и наши камни. Несмотря на то, что мы ничего не могли видеть, наши глаза были обращены к ноутбуку. Уверена, Ник поработал с аудио, удалив все лишнее и оставив только главное. Первый голос, который мы услышали, принадлежал Лейну.

— Ты все еще со мной, Гэбби?

— Почему опять Лейн? Что он там делает?

— Тшш, я говорила тебе перестать задавать вопросы, на которые я не могу ответить. У меня амнезия, — сказала я, глядя ему в глаза. Слова прозвучали веселее, чем я рассчитывала. Мы оба подавили смех и снова обратили внимание к ноутбуку или же на океан. Я смотрела именно на него. На слабое сияние далеко в море — поцелуй луны и воды. Я слушала свой далекий голос, в то время как объятия Пэкстона успокаивали меня необъяснимым способом.

Я была зла на него, мне было больно от того, что он сделал со мной. Пусть я этого и не помнила, я все равно словно слышала его голос. Слышала, как он давит на Лейна, чтобы тот присоединился к нему, пока он использовал меня вместо своей жены. Желчь поднималась к горлу, когда я думала об этом. Я не могла так дальше. Не могла быть с ним. Услышав собственный слабый голос, я немного выпрямилась на диванчике.

— Да.

— Хорошо. Ты ведь знаешь, что мне жаль по поводу того, что случилось, да? Я люблю свою жену.

— Все хорошо, Лейн. Это работа шлюх.

— Боже, Гэбби. Ты не шлюха. Расскажи мне, как это произошло? Почему ты вышла за Пэкстона? Я даже не знаю, откуда ты взялась. В одно мгновение женой Пэкстона была Татьяна, а в следующее — ее нет, а женой стала ты. Что за черт?

Тишина.

— Гэбби, можешь рассказать, что произошло после той ночи со мной и Пэкстоном?

— Да. Ничего не происходило до воскресенья. В тот день ты уехал около полудня, а Пэкстон работал над домом.

— Как ты себя чувствовала? С тобой все было хорошо?

— Да, я была в порядке. На самом деле, я ничего не ощущала. К тому времени я была уже бесчувственной.

— Из-за изнасилования?

— Видимо, да, — ответила я в том же тоне, которым говорил Лейн. Тихим и мелодраматичным.

— Прости, если я причинил тебе вред, Габриэлла. Я никогда не изменял своей жене. Ни разу после той ночи. Я был пьян, а Пэкстон все продолжал… Ну, ты знаешь, — подмазывался Лейн, в то же время извиняясь. Он слишком стыдился сказать, что действительно было у него на уме.

— Да, я помню. Он говорил тебе, чтобы ты засунул свой член мне в рот. И ты это сделал.

— Черт. Прости, Гэбби. Что произошло дальше? После той ночи.

— Пэкстон все еще был там, но я этого не знала. Я думала, он уехал вместе с тобой. Накануне ночью я слышала его разговор по телефону, и он сказал, что у него рейс днем в воскресенье. Позже тем вечером я гуляла по пляжу и вдруг наткнулась на него. На нем были закатанные джинсы. Он сидел на пляже и пил пиво. Сказал подойти к нему.

— Что потом, Гэбби? — спросил Лейн, когда я замолчала.

— Я подошла к нему.

— И?

— Он сказал мне сесть, но я этого не сделала. Стояла и смотрела себе на ноги.

— Что он сделал?

— Он потянул меня за руку, и я упала на колени перед ним.

— Ты боялась его, Гэбби?

— Да, очень. Кровь бежала по венам с сумасшедшей скоростью, да так громко, что я буквально могла слышать свое сердцебиение.

— Что он сказал?

— Он спросил меня, что я там делала, а я напомнила ему, что он разрешил мне остаться до воскресенья по условиям нашей сделки.

— Он ответил что-нибудь?

— Помню, он откинулся назад на локти и улыбнулся своей ухмылкой. Той самой, которая появляется, когда я веселю его.

— Почему, думаешь, он сделал это? Почему он ухмыльнулся?

— Просто ухмыльнулся.

Лейн продолжал со спокойной настойчивостью задавать мне вопросы, когда я замолкала.

— Что произошло после этого?

— Он потянул меня за руку, вынуждая опуститься на колени перед ним, я не могла смотреть ему в глаза.

— Почему нет, Гэбби? Почему ты не смотрела ему в глаза?

— Я боялась его. Он внушал мне страх.

— Что значит «внушал страх»?

— Не знаю. Я хотела быть рядом с ним, но в то же время до ужаса боялась его.

— Хорошо, продолжай. Что случилось потом?

— Ничего, он трогал меня, и все такое.

— Например? Где он трогал тебя?

— Мои волосы, много раз прикасался к подбородку, потому что я все время опускала взгляд. Каждый раз он заставлял меня смотреть на него. Сказал, что, если я не буду смотреть на него, когда он говорит, он накажет меня. Отшлепает.

Голос Лейна стал ниже, когда он в очередной раз подтолкнул меня к продолжению.

— Он сделал это, Габриэлла?

— Да.

— Ты занималась в тот день сексом с Пэкстоном?

— Да.

— Ты хотела заниматься с ним сексом?

— Наверно. Он хотел, чтобы я сделала это.

— Он причинил тебе боль? Он что-то сделал с тобой, Гэбби?

— Он не причинил мне боль. Пару раз ударил по попе, но все время растирал кожу.

— Сейчас он шлепает тебя? До сих пор?

— Иногда, если я плохо себя веду.

— Сколько раз в неделю ты плохо себя ведешь?

— Зависит от Пэкстона. Иногда он очень занят работой.

— Давайте остановимся здесь на секунду, — произнес Ник, пока я предвкушала мой ответ.

Пэкстон занервничал, заговорив встревоженным голосом:

— Почему? У некоторых из нас есть настоящая работа, на которую нужно идти утром.

Ник проигнорировал его, как сделала бы это Ми.

— Гэбби только что сказала, что боялась тебя. Ты знал об этом тогда?

— Нет, мы можем продолжить?

— Думаю, ты лжешь. Я видел, как сияли твои глаза, как менялось выражение лица, когда Гэбби рассказывала о том дне на пляже. Думаю, это новая информация для Гэбби.

Пэкстон встал и подошел к перилам так, чтобы его не видела камера.

— С меня хватит, Габриэлла.

— Пэкстон, мы едва начали.

— Все хорошо, Габриэлла. Он поступает именно так, как я думал. Переспите с этой информацией. Ваше задание: обсудить это, прежде чем я покажу что-то еще. Обсудите, что вы оба чувствуете по этому поводу.

Пэкстон принял это как знак к окончанию разговора. Он закрыл ноутбук и вошел в дом. Какое-то время я сидела в замешательстве, не зная, что делать. Заглянув за угол, увидела, как он выходит из спальни. Наш разговор ограничился тяжелым вздохом. Мы ни к чему не пришли. Ник был так же безумен, как Ми, может, даже больше. Он должен был позволить мне задавать вопросы. Я была экспертом в отношениях с Пэкстоном Пирсом. Знала, на какие кнопки надавить, чтобы он посчитал это своей идеей. Неважно, насколько умен был Ник, какая у него была степень, я знала своего мужа и его лицемерность. Таким образом с Пэкстоном не справиться.

Звук открывающегося пива я услышала раньше, чем его. Внутри Пэкстона что-то происходило, это излучалось вокруг. Я чувствовала его нервозность.

— Давай, Габриэлла. Скажи, как ты боишься меня. Ты, блядь, знала. Ты точно знала, что делала, и не отрицай этого.

Я несколько раз моргнула, пытаясь осознать его слова.

— Что?

Пэкстон сделал шаг ко мне, прижимая меня к океану.

— Ты знала, что заводит меня. Ты практически мгновенно начала подыгрывать. Не играй со мной.

— Может и так, но знаешь что? Я этого не помню, поэтому ты не можешь использовать это против меня, — я взяла из его руки пиво и отпила, тут же вспомнив, почему я его не пью. — Фу, какая гадость. Где мой коктейль?

— Знаешь что, Габриэлла? Ты считаешь, что ты невинная жертва.

Я не собиралась на это вестись. Не после того, как узнала, что он подложил меня под своего пьяного соседа.

— Прекрати, Пэкстон. Это нас ни к чему не приведет. Давай поговорим пока о чем-то другом.

— О чем, Габриэлла? О чем мы можем поговорить, чтобы исправить это? Как мы стали такими?

— Не думаю, что я имею к этому какое-то отношение.

— Видишь, вот об этом я и говорю. Ты считаешь себя жертвой, но это не так. Ты никогда не была жертвой. Я заботился о тебе, давал все, что ты хотела.

— Я не могу оспорить это сейчас, Пэкс. Не помню этого. Почему ты не понимаешь?

Пэкстон откинул голову назад и застонал от раздражения.

— Поговорим о чем-то другом.

Так как готового ответа у меня не было, я сказала первое, что пришло мне на ум.

— Не думаю, что мою комнату нужно отдавать Вандеру, то есть ты все еще можешь закрыть дверь, поставить диванчик у окна, но Роуэн старшая. Не думаешь, что приоритет нужно отдать ей?

Пэкстон нахмурился. Я наблюдала, как его раздраженное выражение лица сменялось на замешательство.

— Я пытался избежать проблем с уборной. Разве не лучше будет, если девочки будут делить одну ванную?

— Я выросла, писая по обочинам дороги. Думаю, с ними все будет хорошо. Роуэн должна получить мою комнату.

Видимо, возведенные нами стены обрушились одновременно. Я сделала шаг к нему в тот же момент, как он пошел ко мне. Мы обменялись улыбками, разделяя вместе это безумство. Я упала к нему в объятия, окутавшие меня комфортом, который я не понимала.

Когда я подняла взгляд, Пэкстон поцеловал меня и доверил мне свои глупые переживания.

— Что, если он тебе не понравится?

— Понравится.

— Что, если он не понравится девочкам?

— Понравится.

— Что, если он не понравится мне?

— Я дам тебе по яйцам.

Пэкстон улыбнулся односторонней улыбкой, и я ответила ему тем же, счастливая, что мы смогли отвлечься от ругани хотя бы на минутку. Боже. Нужно решить это здесь и сейчас.

— Скажи, что случилось дальше, Пэкстон, — попросила я тихим голосом.

— Давай сначала займемся любовью.

Я засмеялась, позволяя ему взять меня за руку и отвести к своей кровати. Я пошла бы за этим мужчиной даже к горящим вратам ада, и он знал об этом. Не знаю даже, как описать ту ночь. Нереальная. Пэкстон был так нежен со мной, никаких прелюдий, ничего, кроме чистого секса. Чувственного и эмоционального.

— Ты не делала так, когда я раньше трахал тебя, — прошептал он, уткнувшись мне в шею при следующем толчке, задевая то самое чувственное место.

Я застонала, выгнув спину, когда он заполнил меня.

— Не делала чего?

— Этого. Этих пылких движений, которые ты вытворяешь подо мной. Они сводят меня с ума почти так же, как в тот день на пляже, когда ты меня боялась.

Я снова простонала, слыша собственными ушами полные страсти крики.

— Ты знал, что я боялась тебя? — от оргазма меня отделяли считанные секунды, но Пэкстон хотел поговорить о нашем домашнем задании от Ника. Именно сейчас…

— Да, знал. Я питался твоим страхом. Ты делала то, чего никогда не делала Татьяна.

Попытки уделять внимание и беседе, и нашему занятию сводили с ума. Я хотела услышать каждое сказанное им слово, но только не сейчас.

— Мм, вот так, малыш. Что ты имеешь в виду?

— Нравится? — спросил он, качнув своими бедрами в мои, соприкасаясь с пульсирующим клитором.

— Ага, нравится.

Меня больше ничего не волновало. Мое прошлое с Пэкстоном не имело значения. Важно было то, как наши тела вытягивали из нас этот волшебный заряд, создавая невероятное напряжение между нами. Оргазмы с Пэкстоном охватывали все тело. Начиналось все с головы, эндорфины наполняли мой организм, после появлялось покалывающее ощущение по всей коже, словно маленькие иголки прокалывали все тело. Наши рты неистово сливались, разгоряченные страстью, а тела соединялись воедино, создавая невероятный, всеобъемлющий хаос.

— Переверни меня, — произнесла я сквозь вздохи и стоны.

Пэкстон встал на колени, поворачивая мои бедра к себе. Я вылезла из-под него и оттолкнула, когда он попытался встать сзади.

— Нет, не так. Я хочу быть сверху.

— Я ненавижу это.

— Нет, не ненавидишь. Ляг, — приказала я, встречаясь своими губами с его. Взяв его достоинство в руку, я принялась ласкать его, и наши губы снова столкнулись. Мы занимались любовью в таком положении, стоя на коленях, казалось, целую вечность. Одной рукой Пэкстон играл со мной, а другой оставлял громкие хлопки, раздающиеся эхом по комнате, на моих ягодицах.

Не знаю, что произошло дальше, но это было невероятно. Может, виноват звук его руки, соприкасающейся с моей попкой, звуки наших ртов, поглощающих друг друга, или влажности между моих ног, а может и запах секса в воздухе. Это сочетание вызвало между нами взрывную, эйфорическую страсть.

Когда я уже почти достигла точки невозврата, пришлось вернуться. Агрх. Пэкстон опустил меня назад, присосавшись губами к моему правому соску. Ноги согнулись подо мной, когда я выгнула спину.

— Однажды я заставил тебя кончить таким образом, — объяснил он, проводя рукой по моей груди и животу, опускаясь к чрезмерно чувствительному и пульсирующему клитору. Его большой палец выводил круги на нем, в то время как средний входил и выходил из меня. — Это произошло после той ночи, когда ты запретила мне прикасаться к тебе здесь. Я был зол на тебя за то, что ты выставила меня дураком перед Брентом и Лейном.

Пэкстон был безумен, а его шепот — мрачным, но в то же время мягким и эротическим.

Я лежала в довольно неловкой позе с согнутыми подо мной ногами. От оргазма меня отделяли секунды, но он хотел удариться в воспоминания. Я не остановила его только потому, что меня это не волновало. На уме у меня было только одно, и это явно было не прошлое, которого я не помнила. Поэтому я не ответила на его слова, только стонала, моля об облегчении.

У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала проникновение пальцев в оба мои входа до упора. Мои веки неосознанно закрылись, но лишь на секунду. Открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. Глаза цвета сосны заглядывали мне глубоко в душу, расслабляя каким-то образом мое тело. Больно, на самом деле, не было, не было и дискомфорта, но не думаю, что мне это нравилось.

— Знаешь, что я сейчас думаю, детка?

Ответа не раздалось. Его просто не было. Я не знала, что было в голове у меня, не говоря уже о его мыслях. Меня переполняли чувства, накаленные до предела. Даже мои возбужденные соски были в состоянии боевой готовности. Я стонала, играя с ними, и чувствовала возвратно-поступательные движения его пальцев, но так и не ответила.

— Думаю, тебе это очень нравится. Думаю, ты запретила тогда мне это, потому что тебе было стыдно. Твое тело сотрясалось, как и сейчас, — объяснил он сексуальным, хриплым голосом.

Я чувствовала именно то, что он описал. Сначала это была просто дрожь, но затем он ускорился, играя со мной пальцами и творя ими чудеса. Подушечки пальцев одной руки занимались моим набухшим клитором быстрыми круговыми движениями. Об остальном, кажется, позаботились средний и, возможно, большой пальцы.

— Я не мог прикасаться к тебе здесь, потому что ты боялась этого, да? Только поэтому? Все это время я думал, что тебе это не нравится, только и всего. Знаю, что ты не помнишь, но помню я. Я трахал твою попку таким образом, с одним пальцем в киске и четырьмя здесь. Как и сейчас.

— А-а-ах, да, Пэкс. Вот так, не останавливайся, детка.

Все вокруг меня взрывалось, но только не я. Все.

— Вот так. Ты кончила мне прямо на руку. Прям как сейчас.

Мое тело упало, сливаясь с матрасом. Глаза были закрыты, пока испытывала волны удовольствия.

— Господи, Габриэлла, — воскликнул Пэкстон.

— Ты ведь знаешь, что мне, вероятно, было всего семнадцать, когда ты впервые вставил мне палец в попу? Я, наверно, взбесилась, — проговорила я, пока мое тело успокаивалось, все еще дрожа от последствий и тяжелого дыхания.

Пэкстон потянул меня за руки, поднимая в вертикальное положение.

— Ты не взбесилась, ты убежала, выкрикивая, как ты меня ненавидишь, и что я едва ли не изнасиловал тебя, не получив твоего разрешения. Ты была очень расстроена, достаточно, чтобы я больше не переходил эту черту. Видишь, я не так плох, как ты думаешь. У меня есть слабые места, и я не хотел больше причинять тебе подобного дискомфорта, если это так тебя расстраивает. Ты и тогда была лгуньей. Тебе, черт возьми, это нравилось. Это просто пугало тебя, правда?

— Ты идиот и… ты идиот. Дай мне оседлать тебя.

— Нет, ляг. Я сам все сделаю.

— Ты и так все сам можешь сделать. Я просто буду сидеть сверху, — сказала я, манипуляцией прокладывая себе путь наверх. Он наградил меня несговорчивым взглядом, но не остановил, когда я толкнула его на кровать. Придвинувшись к его губам, я поцеловала его долго и страстно.

Пэкстон с легкостью проникнул в меня, мгновенно закрывая глаза с мягким стоном.

— Не шевелись, просто сиди, — предупредил он и потянул меня за волосы, приблизив мои губы к своим для грубого поцелуя. Когда я поднялась, он опустил руки мне на бедра, не выходя из меня. Он слегка раскачивал меня на своем стволе, выполняя глубокие толчки вверх-вниз. Его взгляд окутал экстаз, отрицать который я не могла.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Прекрати, — ответила я тем же самым драматическим тоном. Сейчас это было не главным, и я не хотела, чтобы он что-то менял. Я все еще была на него зла, и на это у меня были все причины.

После этого Пэкстон замолчал, сфокусировавшись на действии, происходящем между нашими ногами, и довел нас обоих до вершины. Может, секс и не был частью нашего домашнего задания, но, несмотря на это, он был нужен нам обоим. Пэкстон перевернул меня и перешел на медленные движения.

— Для меня ты была цветком, которого я никогда не видел, — проговорил он тихо.

— Я была сломлена.

— Я не знал. Ты не говорила.

Я стонала, чувствуя приближение нового оргазма.

— Почему?

Пэкстон, отвечая, толкнулся глубоко в меня:

— Думаю, я не хотел об этом слышать. Так для тебя было безопаснее.

— То есть, безопаснее было для тебя, — парировала я, прижимаясь к нему бедрами.

— Возможно. Мне нравилось, что ты меня боялась. Нравилось, что ты делала все, что я говорил тебе.

— Но почему я делала это? Этого я не понимаю.

Пэкстон выдохнул и поцеловал меня в нос.

— Правда? Может, потому что ты не та Габриэлла, на которой я женился.

— Замолчи, не поэтому. Всему виной потеря памяти. Ми говорит, что мозг вернулся к тому времени, когда я была самой собой, когда я, как моя мама, устанавливала собственные правила.

— Ой, Ми безумная.

Дальнейшее произошло внезапно. Пэкстон с силой толкнулся в меня и излился внутрь. Его тело напряглось надо мной, и мягкие стоны удовольствия, словно пение птицы, достигли моих ушей. Мне нравилось, когда он издавал подобные звуки. Я почти достигла цели, готовая к третьему разу, но не совсем.

Я извивалась, пытаясь вырваться, внезапно чувствуя нужду сбежать, но Пэкстон удержал меня.

— Я не хочу быть ею, Пэкстон. Ты не можешь все контролировать.

Несколько мгновений Пэкстон ничего не говорил. Он прижался ко мне, растирая своей тазовой костью клитор. Мы смотрели друг другу в глаза, и я прикусила нижнюю губу, внезапно ощущая волны нового оргазма. Внезапно для меня, но не для него. Пэкстон точно знал, что делал. Он следил за моим лицом, доводя меня до блаженства, о котором я даже не подозревала.

— Ты так думаешь? — усмехнулся он.

Я убедила его, что не против его контроля над моими многочисленными оргазмами. Здесь никаких жалоб.

— Это контролировать можешь.

— Так я и думал.

— Мы должны обсуждать наши чувства во время первой встречи, а не заниматься сексом, — напомнила ему я.

Пэкстон перевернулся и прикрыл глаза рукой.

— Ты совершенно не была похожа на Татьяну, и это мне в тебе нравилось. То, как ты сжималась, когда я смотрел на тебя, творило безумные вещи со мной. Я не лгу, когда говорю, что влюблен в тебя. С тобой все было по-другому.

— Но ты был женат, и у вас был ребенок.

— Я не планировал жениться на тебе.

— Конечно, ты хотел только поиграть со мной, снимая с меня плату за проживание в твоем свободном коттедже.

— Ты не можешь злиться на меня за ответы на твои вопросы. Хочешь, чтобы я солгал об этом?

Я шумно выдохнула и набросила одеяло ему на бедра, прикрываясь и сама.

— Нет, скажи мне правду. Мне хватит лжи на всю жизнь.

Пэкстон снова сбросил одеяло и повернулся ко мне, опершись на один локоть.

— Сколько же ее слетело с твоих губ, Габриэлла?

— Да, справедливо, — сказала я, выдыхая, но соглашаясь с правдой. — Прикройся.

— Нет, зачем?

— Потому что я пытаюсь вести с тобой серьезный разговор, но все время смотрю на него.

Пэкстон улыбнулся и лег обратно на спину.

— Можешь смотреть на него. Мне нравится, когда ты на него смотришь.

— Ты извращенец.

— Ох, еще какой!

— Расскажи. Где была твоя жена, когда ты был здесь, играя в семью со мной?

— Ну, мы никогда не играли в семью, дорогая. Ты не оставалась в моей кровати.

— Не нужно быть кретином. Мне и сейчас незачем здесь оставаться.

— Я не веду себя как кретин, всего лишь говорю правду. Сначала я приехал сюда по работе. Когда распродал все эти участки, принялся за подработку. Предложения Картер Банка и Трастовой Компании были слишком крупными, чтобы отказываться. Я планировал приехать сюда и подготовить дом. Она не осталась бы здесь из-за беспорядка и хаоса. В течение недели мне приходилось пользоваться ванной в гараже. Татьяна ни за что не согласилась бы на это.

— Что потом? — спросила я, подвинувшись ближе к нему, в уют его тепла.

Он поднял для меня руку, но потом отстранился.

— Стой, что ты сделала с моим камнем?

— Он на балконе с моим. Отвечай на вопрос.

— Подожди, я принесу его.

Я нахмурилась, наблюдая, как его голый зад направляется на балкон за глупым камнем.

Пэкстон улыбнулся, поставив их на прикроватный столик, все еще соединенные магнетической силой.

— Сегодня они могут поспать вместе.

Конечно, это вызвало еще больше вопросов в моей голове. Готова ли я была забыть все и жить с ним дальше? В нашей комнате? Могла ли я сделать это?

— Что дальше, Пэкстон? — спросила я, отчитывая себя за перегрузку. По одному за раз, Гэбби. По одному за раз.

— Татьяна была слишком занята собственной жизнью, чтобы заботиться о семье. Она никогда не хотела ее. Она вышла за меня только потому, что забеременела. Она не хотела меня или Роуэн. Она хотела свои несколько лет славы.

— Славы?

— Она была чирлидером Лонгхорнс в колледже, но потом забеременела Роуэн и ушла. Я думал, она покончила со всем этим. Думал, что смогу построить для нее дом, который она хотела, и она остепенится.

Прекрасно, чирлидерша. Словно я и так не чувствовала себя уродиной, когда он говорил о ней.

— Я здесь надрывал зад, пытаясь подготовить его для нее и Роуэн и….

— И забавляясь со мной, да, Пэкстон? Ты держал меня на привязи с первого дня.

Я почувствовала прикосновение его губ к моей голове, прежде чем он продолжил.

— Да, но я знал, что прогоню тебя, как только привезу ее сюда.

Это мало чем помогло моей самооценке. Он в очередной раз заставил меня почувствовать себя вторым сортом.

— Она не приехала?

— Думаю, мы услышим об этом с твоей точки зрения. Может, подождешь?

Я переплела наши пальцы, прижав свое тело к его груди.

— Сначала я бы хотела услышать твою версию. По крайней мере, это даст тебе шанс искупить себя, прежде чем я снова начну тебя ненавидеть.

— Не знаю, поступил бы я иначе или нет, Габриэлла. Мне нравилось, как мы взаимодействовали.

— Мы не взаимодействовали, Пэкстон. Ты говорил мне, что делать, и я делала.

— Именно, но ты была чертовски хороша в этом. Ты не все делала по моему приказу, Габриэлла. Я не говорил тебе проводить воскресное чтение с соседскими детьми. Это было твое решение. Я не говорил тебе печь кексы для всей бейсбольной команды. Не говорил тебе тратить все свои деньги на рождественские подарки для других детей.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Это потому что у тебя амнезия, — Пэкстон подразнил меня еще одним поцелуем в голову, страстно понижая голос. — Еще эта глупость на прошлое Рождество. Вы с девочками проводили каждую субботу в течение целого месяца в общественном центре, упаковывая подарки для благотворительной акции.

— Это не плохо, Пэкстон, но ты все равно заставлял меня бегать кругами, как курица с отрубленной головой, то туда, то сюда. Я была в замешательстве. И это было просто безумие.

— Ты знаешь, почему я это делал, Габриэлла? Почему я закидывал тебя заданиями?

— Почему?

— Потому что я не хотел, чтобы ты изменила мне, как это сделала Татьяна. Думал, что, если ты будешь занята девочками, у тебя просто не будет на это времени.

Я нахмурилась, но не посмотрела на него.

— Она так и не приехала сюда, да?

— Нет, не для жизни. В планах у нее этого не было.

— Но Роуэн? Она просто оставила ее? Не могу представить этого. — Я бы не смогла. Ни за что. Расставание с ними на три дня едва не убило меня. Как она могла просто уйти? Я не понимала.

— Все не так, как ты думаешь. Ты считаешь, что я не давал ей видеться с ней, что было правдой поначалу. Когда она приехала сюда с новостями о своей новой карьере, я сказал ей, что Роуэн она не заберет.

— Какой карьере?

— Пока я здесь надрывал зад, чтобы этот дом соответствовал ее стандартам жизни, она тренировалась для того, чтобы стать чирлидером Далласских Ковбоев. Она не собиралась жить здесь.

— Вау, мама Роуэн — чирлидер Далласских Ковбоев?

— Была. Сейчас ей почти тридцать. Понятия не имею, где она теперь.

— Она когда-нибудь приезжала сюда, чтобы увидеться с ней?

— Несколько раз, но где-то с полутора лет Роуэн она тут не появлялась.

— К тому времени у нас уже была Фи.

— Да, мы были женаты. Офелия была еще совсем крохой.

— Я встречалась с ней?

— Да, однажды она была здесь, когда я вернулся домой с работы. Не в этом направлении я хотел увести разговор. Не хочу говорить об этом. Мы должны были обсуждать, как мы чувствовали себя, когда все это началось.

— Думаю, я с самого начала любила тебя.

Пэкстон снова фыркнул.

— Я так не думаю.

— Почему ты хотел меня? В смысле, я едва ли похожа на чирлидера Далласских Ковбоев.

— Ты сумасшедшая. Если захочешь, можешь стать и чирлидером. Тебе не нужен макияж и дизайнерская одежда, чтобы быть красивой. Тебя всем наградила природа.

— Вау. Думаю, это лучшее, что ты мне говорил.

— Возможно, — признался Пэкстон, смеясь.

Мне ненавистно было засыпать в его объятиях той ночью. Ненавистно было ощущение счастья и безопасности. Я чувствовала его. Пэкстон был противоположностью безопасности и защищенности. Я знала это и все равно каждый раз подпускала его к себе.

Он заснул первым, его дыхание было расслабленным, а я думала, что делать дальше.

Загрузка...