Следующие несколько дней были настолько нормальными, насколько позволяла наша безумная семейка. Пэкстон работал, мы с девочками жили по обычному графику, и мы подписали документы, чтобы Роуэн пропустила первый класс. Но я не была уверена на сто процентов в ее учителе. Я ожидала мисс, а не мистера. Он выглядел вполне милым, но нам предстояло выяснить, был ли он достаточно умен для моей дочери. Роуэн он нравился — думаю, это самое главное.
Я волновалась, ожидая новостей из Штата Мичиган. Мы с Пэкстоном посмотрели еще одно видео, но оно не сильно отличалось от предыдущего — я говорила о ночи, когда Татьяна появилась в нашем доме. Она была шокирована, увидев, что у меня была Фи, а Роуэн никак на нее не реагировала. Все это казалось странным, но я не могла сказать почему. Мы не узнали ничего такого, что могло бы стать причиной ссоры, и это главное.
Мы с Пэкстоном приступили к покраске отделки вокруг нового окна в моей прежней комнате, когда раздался звонок. Мы не собирались начинать так поздно, но к тому времени, как мы перезарядили семейные камни и, уединившись с мужем, занялись сексом, лежа на защитной пленке, было уже около десяти. Я искала в телефоне, где можно было заказать матрас на диванчик. Мне нравился диванчик и вид на океан, который открывался из окна, и нравилось, что Пэкстон превратил его в укромный уголок, добавив встроенную полку с одного конца и откидной столик с другого.
— Вот одно место. На Оак-Стрит. Хочешь, позвоню им завтра?
— Я сам. Что насчет синих и белых полос? Мне кажется, будет хорошо смотреться.
Я подумала о предложении Пэкстона, решая, как бы ответить помягче.
— Лучше не надо. Я позвоню. Думаю, угольно-серый хорошо будет смотреться на фоне стен. Мне не нравится идея с полосками. Какой размер нам нужен?
Глаза Пэкстона были стеклянными, когда я посмотрела на него, оторвав взгляд от экрана.
— Что? — спросила я.
— Ничего. Такого же размера, как и одноместная кровать.
Я отключила телефон и закатила глаза.
В этот раз уже Пэкстон задал мне вопрос.
— Что?
— Нам не нужно делать матрас на заказ, дурачок. Можно просто пойти в мебельный магазин и взять в спальном отделе любой понравившийся готовый матрас.
Пэкстон окунул край кисти в краску и начал монотонную работу.
— Да, это логично. Пойдем на следующей неделе.
— Я схожу завтра, пока девочки будут на танцах.
— Мне не особо нравится, когда ты уезжаешь куда-то, оставляя девочек одних. Оставайся с ними. Сходим вместе.
— Почему? Боишься, я найду еще кого-то, кто меня загипнотизирует? Я могу сама сходить, Пэкстон. У тебя и так достаточно дел. Ты не нужен мне, чтобы выбрать матрас. Я…
Пэкстон поднял палец, чтобы я замолчала, когда зазвонил его телефон. Я устало вздохнула и окунула кисточку в краску. Десять часов вечера, а он все еще отвечал на рабочие звонки.
— «Бассейны и ландшафт Пирс». О, здравствуйте. Как поживаете?
Я посмотрела на него, поняв, что звонок не по работе, рука зависла в воздухе, остановившись на полпути. Сердце начало биться быстрее. Чем больше я слушала, тем сильнее оно стучало.
— Да, мы сможем.
— Сможем что? — спросила я, подходя ближе. Я слышала женский голос, но не могла разобрать слов. Знала, что это Джонни Уайт, но не могла понять, что она говорила.
Пэкстон остановил меня на расстоянии вытянутой руки и бросил неодобрительный взгляд.
— Эм, вау. Да. Я посмотрю, что могу сделать. Придется перенести несколько дел, но да, конечно. Я могу звонить вам на этот номер? Спасибо большое. Я свяжусь с вами, как только буду что-то знать. Спасибо. Спасибо большое.
Я нахмурила брови. Пэкстон так рассыпался в благодарностях, словно выиграл в лотерею. Должно быть, новости очень хорошие.
— Что? — спросила я на слегка повышенном тоне.
— Хочешь завтра полететь в Мичиган, встретиться с племянником?
— Серьезно? Нам разрешили встретиться с ним? Это хороший знак, правда? Они ведь не разрешили бы нам увидеться с ним, если бы у нас не было шанса, так ведь?
— Я тоже так думаю. Поспеши, докрась ту сторону. Мне еще нужно сделать миллион звонков.
— Что насчет девочек? Танцев, матраса?
Пэкстон улыбнулся и притянул меня в свои объятия в попытке усмирить мою тревогу.
— Матрас? Мы вот-вот увидим Вандера, а ты думаешь о каком-то матрасе?
— Меня трясет.
— Я чувствую.
— Мы возьмем девочек?
— Они могут провести завтра ночь у Триши?
На этих словах я отстранилась от него.
— Ни за что. Не хочу, чтобы они находились рядом с ней. Ненавижу ее.
— Ты не всегда ее ненавидела, Габриэлла. Она всегда была добра к нашим детям. Можем позвонить моей маме. Пусть проведут ночь у бабушки.
— Что?!
— Ничего, просто издеваюсь. С кем еще их можно оставить?
— С моей подругой-врачом? — предложила и спросила я одновременно.
Пэкстон повернулся к окну, отстраняясь от меня, как я от него секунду назад.
— Видимо, мы возьмем их с собой.
— Почему? Они любят Ми.
— Да, и она, вероятно, заставит их принести в жертву соседского кота или что-то подобное. Нет. Я не оставлю своих детей с Ми на целый день и ночь, а может и на два дня. Забудь. Крась, — приказал он, указав на меня своей кистью.
— Она врач, ради Бога.
— Да, странный до чертиков врач. Врач-ведьма.
— Замолчи. Она не ведьма.
— Нет, Габриэлла.
— К черту. Это так глупо.
— Крась.
— Гр-р-р.
Мы говорили о Вандере и комнате. Он был решительно настроен отдать комнату ему. В конце концов я сдалась, но не потому, что согласилась. Просто боялась сглазить, навлечь беду. Я смирилась, когда поняла, что меня не заботило, где он будет спать, пусть хоть в ванной. Мелочи неважны, если он будет с нами.
Я отпустила Пэкстона, предложив самой убрать мусор. Ему нужно было найти билеты на самолет, а мне — успокоить нервы. Каждый раз, когда я думала, что контролирую себя, мои страхи доказывали обратное. Все казалось настолько нереальным, что я не могла поверить в происходящее. По крайней мере, пока не увижу его. Конечно, мысли об этом тоже беспокоили меня. Что, если он запутается? Что, если он примет меня за свою маму?
Пэкстон отошел на несколько метров, осматривая конечный результат, и вдруг произнес:
— Ладно, ты выиграла. Звони Ми.
Я повернулась к нему, неуверенная, что правильно услышала.
— Что?
— Ми может остаться с девочками, но только здесь. Не хочу, чтобы они оставались у нее дома, и лучше Нику не приходить с ней.
— Почему? Это глупо. Они могут лечь здесь. Нику не помешает день на пляже. Может, он возьмет выходной.
— Что насчет Ми, ей не нужно работать?
— Ее отстранили на несколько дней.
— Почему меня это не удивляет?
— Потому что Ми не терпит оскорблений.
— Я мог бы раздавить ее одной ногой.
— Но не станешь.
Это было правдой. Ми каждый раз при их встрече ставила его на место, но Пэкстон принимал это.
— Иди позвони Ми. Мне нужно закончить пару дел в кабинете. Увидимся наверху.
— В котором часу выезжаем?
— Как только найдем рейс. Приемные родители привезут его в офис к часу дня, но нас попросили приехать, по возможности, на час раньше. Посмотрим, что можно сделать.
Пэкстон ушел, а я не могла найти себе места. Попыталась прогнать волнение, дыша медленно и глубоко. В десятый раз убралась в комнате, постелив свежее постельное. Ми должно было понравиться.
Пэкстон говорил по телефону с одним из главных рабочих, когда я пошла на кухню. Смешав себе коктейль с двойной порцией водки, поднялась наверх, чтобы принять душ. Мне не хотелось слушать о джакузи, которое Миллер хотел встроить в водопад. Меня волновали гребаные билеты на самолет в Мичиган. Покачав головой, я пригубила из стакана.
Я набрала ванну с горячей пеной и минут двадцать разговаривала с Ми, попивая свой коктейль. Конечно, она согласилась помочь и собиралась убедить прийти и Ника. Я рассказала ей, что мы узнали, и поделилась своими страхами, надеждами и сомнениями. Ми в основном слушала, время от времени задавая вопросы или просто хмыкая, давая знать, что слушает.
— Это Ми? Она сможет быть здесь к шести тридцати? У нас рейс в семь тридцать, но мне не удалось достать билеты бизнес-класса, — сказал Пэкстон, входя в ванную.
Меня не волновал бизнес-класс. Не стыдно было лететь в экономе, учитывая цель поездки.
— Правда? Ми, можешь приехать к шести тридцати?
— Он писает?
Я засмеялась в трубку.
— Да, именно это он и делает.
— Какой скромный.
— Точно. Так сможешь?
— Да, конечно. Увидимся утром. Не переживай, Гэбби. Все будет хорошо. Обещаю. Не забудь надеть Сказочного Джаспера. Он поможет тебе меньше волноваться.
— Обязательно. До скорого.
— Спокойной ночи, Гэбби.
— Спокойной ночи, Ми.
— Я чувствую себя так, словно ты снова рожаешь, — сказал Пэкстон из-под рубашки. Он снял ее через голову и бросил на пол. Мимо корзины.
— Я этого не помню. Расскажи.
Пэкстон направился ко мне, снимая джинсы.
— Двигайся.
Я освободила место и откинулась ему на грудь.
— У меня были продолжительные схватки?
— Не очень. Начались около девяти вечера, но врач сказал не приходить, пока они не будут повторяться каждые пять минут. Это было уже около десяти утра.
— Роды прошли легко?
— Нет, совсем нет. Рожала ты долго и болезненно. Сплошной кошмар.
— Ты хотя бы был со мной?
— Нет.
— Мудак.
— Прости, но, если тебя это утешит, Офелия того стоила. Боже мой, она была идеальна.
Это вызвало у меня улыбку, но в то же время стало грустно. Я сделала глоток и передала стакан Пэкстону.
— Я этого не помню. Не помню, как держала ее.
— Иисусе, тут чистая водка?
— Почти, — фыркнула я. — Почему у нас больше нет детей?
— Ты не можешь их больше иметь.
— Почему?
— Не знаю, что-то связанное с яичниками или маткой. Не помню. Мы усердно пробовали на протяжении года, пока врач не предложил что-то другое.
— Мы не послушались?
— Нет, я тогда встретился с тобой у врача. Ты подрочила мне, я кончил в баночку и вернулся на работу. Это было за несколько дней до того, как ты получила результаты.
— Ты злился на меня за то, что я не могу больше родить тебе детей?
— Нет, я злился, потому что ты не смогла родить мне мальчика.
— Вероятно, теперь у тебя будет сын.
— Ты прекратишь говорить всякие «вероятно» и «возможно»? Он переедет к нам, Габриэлла. Я в этом не сомневаюсь.
Я сделала глубокий вдох и встала.
— Надеюсь, ты прав. Нужно собрать вещи. Поспеши.
Но Пэкстон не торопился. Я собрала обе наши сумки и уже легла в постель, когда он вышел из спальни. Я слышала, как по телефону он отдавал поручения Питу насчет заказа.
— Посмотри на это, Пэкс. Что думаешь? — спросила я, когда он наконец забрался ко мне в кровать.
Пэкстон взглянул мне через плечо и нахмурился.
— Это не твоя сестра. Выключи. Нам рано вставать.
— Но может быть.
— Хватит искать мертвецов. Каждый раз, когда я это предполагаю, ты злишься, но при этом ищешь ее среди трупов.
— Я ищу ее везде, не только здесь.
— Габриэлла, это тело нашли в западной Вирджинии. Это не она. Ложись спать.
Но этому было не суждено случиться. Не думаю, что я проспала хотя бы три часа, но и Пэкстон отдохнул не больше. Я слышала, как он ворочался. Наши тела за ту ночь переплелись несчитанное количество раз, прежде чем на мобильном Пэкстона зазвонил будильник.
— Боже, мы вообще спали? — спросил он, зевая и потягиваясь.
Я тут же подскочила, готовая действовать, а он безмятежно лежал на кровати, звездочкой раскинув руки и ноги.
— Пэкстон, пойдем. Ми будет в любую минуту, — пожаловалась я из ванной.
Наконец он восстал из царства спящих, когда я уже была одета и готова.
— Где моя рубашка?
— Вот. Рядом с кроватью. Я пойду вниз. Вставай.
— Иду, иду.
Сначала я пошла в комнату Роуэн, выключила ее ночник и убрала книгу, прежде чем выйти из комнаты, поцеловав ее и прошептав «я люблю тебя». Фи я перенесла с изножья кровати обратно на подушку и распутала закрутившиеся вокруг талии пижамные штанишки. Я покачала головой, с улыбкой глядя на нее. Иногда я не понимала эту девчонку.
Пэкстон встретил меня у двери с сумками, как раз когда приехала Ми. Мы едва перекинулись парой фраз. Пэкстон пытался дать ей указания, но Ми была слишком уставшая.
— Да-да, поняла. Я воспользуюсь немного вашим диваном.
— Позвони, если что-то понадобится. В воздухе мы будем четыре часа.
— Хорошо, спокойной ночи, — отозвалась Ми, кидая на пол сумку и сбрасывая шлепанцы с Минни Маусом.
Пэкстон включил сигнализацию и закрыл дверь.
— Это такая плохая идея. На ней пижама Хеллоу Китти. Мне это не нравится.
— Прекрати. Она нормальная.
— Она фрик.
— Стойте, — позвала Ми из-за двери. — Я забыла. Купила это для Вандера. Скажите, что это от тети Ми.
— Спасибо, Ми, — поблагодарила я, чувствуя, как маленький камушек опускается мне в ладонь.
Я передала его Пэкстону, и он засунул его в карман, подгоняя меня вперед.
Я планировала еще несколько часов поспать, но, к сожалению, не получилось. Я была слишком возбуждена. С каждой проходящей минутой нервничала все больше и больше. Это вот-вот должно было произойти. Пэкстон тоже не спал. Он пытался какое-то время, но, как и я, сдался и открыл ноутбук. Я притянула одну ногу на сидение, мечтая о первом классе. Нас, словно сардин, запихнули внутрь, не теряя ни одного лишнего сантиметра пространства.
— Что это?
— Дизайн для нового заказчика.
Я указала на странной формы кучку квадратов, собранных в углу бассейна.
— Что это?
Пэкстон посмотрел на меня, улыбаясь.
— Это, дорогая моя, куча старого бетона, который я нашел за бесценок.
Пэкстон выбрал серую краску и заполнил ею квадраты.
— У заказчика четыре сына. Он хочет, чтобы им было где лазить, прятаться, спускаться, как с горки, и ползать. Жду не дождусь, когда приступлю.
— Хм-м, откуда ты взял эту идею?
— У своей умной жены. Посмотри на это, это будет в нашем бассейне, — объяснил Пэкстон.
Так мы и провели полет, обсуждая рабочие планы Пэкстона. Думаю, это помогло нам обоим забыть о желании выпрыгнуть из самолета. Нам было необходимо отвлечься.
Мы приземлились во Флинте, штат Мичиган, как раз по расписанию, взяли на прокат автомобиль и позвонили Ми, чтобы узнать, как девочки. Они собирались на танцы, а потом планировали зайти к Ми на работу, чтобы посмотреть на детей. Я пыталась объяснить им, где мы и что делаем, но, думаю, их это не интересовало. В тот момент Ми была для них интереснее.
Мы хотели перекусить, но в последний момент передумали, решив, что нам разрешат сходить куда-нибудь с Вандером. Стоило рискнуть. Заселившись в отель, приняв душ и приведя себя в порядок, мы направились в здание органов опеки. Не знаю, что я чувствовала во время той поездки. Я слышала болтовню Пэкстона, который указывал в окно на различные здания, знаменитые мосты и статуи. Я слышала его, видела его и даже отпускала комментарии, но отстраненно. Впервые с той секунды, как мы узнали, что едем к мальчику, я не переживала. Я ничего не чувствовала. Словно онемела.
Пэкстон держал меня за руку, когда мы шли через парковку, разговаривая о том, куда пойдем и что будем есть; ему хотелось морепродуктов. Со мной все было в порядке, когда мы шли к двери, поднимались на лифте и шагали по коридору. Но на полпути я остановилась и вытащила руку из руки Пэкстона. Именно в тот момент я поняла, что у нас с Пэксом все будет хорошо. Я ничего не сказала. Ни слова. Он повернулся ко мне, сначала в замешательстве, затем с сожалением. Он тепло улыбнулся и огляделся, вновь взяв меня за руку.
Я даже не осознавала, что уборная, в которую затянул меня Пэкстон, была мужской. Он притянул меня к себе, еще когда дверь не успела закрыться, и я расплакалась. Именно тогда и именно там я должна была сломаться. Не знаю точно, почему я плакала. Вот-вот я должна была увидеть его, сына Иззи. Ее малыш родился с Фи в один день. Хотя не думаю, что это была единственная причина. Просто я поддалась буре эмоций. Не могла их контролировать. Они нахлынули из ниоткуда.
— Шшш, я с тобой, детка, я не оставлю тебя.
Эти слова отпечатались в моей памяти на всю жизнь. Пэкстон крепко держал мое тело, которое сотрясалось в истерических судорогах. Его рубашка быстро намокла из-за моих слез. Клянусь, мне понадобилось минут десять, чтобы вернуться в норму; каждый раз, когда я считала, что успокоилась, накатывала новая волна.
Еще десять минут ушло на то, чтобы привести себя в более-менее презентабельный вид. Именно в тот день я должна была разреветься. Боже. Я вновь нанесла подводку, ловя на себе взгляды Пэкстона.
— Говори, Пэкстон, — сказала я тихо через отражение.
— Раньше ты не плакала.
Нахмурившись, я повернулась к нему.
— Нет?
— Нет. До аварии я ни разу не видел, чтобы ты плакала. Мне это не нравится.
Я улыбнулась и подошла к нему, вытирая большим пальцем помаду с его губ.
— Все в порядке.
Пэкстон поцеловал меня и стукнулся своим лбом о мой.
— Я люблю тебя, миссис Пирс.
Я повторила его жест и улыбнулась.
— Пойдем. Нам предстоит встреча с мальчишкой.
Зря я накручивала себя насчет миссис Чадвик. Она вовсе не была пугающей, как я думала. Нас приветствовала невысокая пухлая темнокожая женщина, настолько же веселая, как сам Святой Николай[5]. С ней говорить было проще, чем с двумя предыдущими. Беседа была примерно такой же, что и во Флориде. Полагаю, они задавали те же вопросы, чтобы проверить, совпадают ли ответы. Я не боялась, что они найдут какую-то ложь. Может, у нас и были скелеты в шкафу, но семейных тайн не было. Невозможно было отрицать, насколько для нас важна была семья, и уж тем более не нужно было доказывать нашу любовь к девочкам. Она была понятна по словам, глазам и улыбкам, когда мы о них говорили. Я была расслаблена и совершенно не нервничала. Пока не зазвонил телефон на ее столе…
Живот скрутило. В горле стал ком, а сердце на миг остановилось, но, вновь услышав звонок, оно начало выпрыгивать из груди. Я едва не задыхалась от волнения, но ничего не могла поделать.
— Он здесь, — улыбнулась миссис Чадвик. — Вагнеры сначала хотят поговорить с вами. Вы не против?
— Это семья, которая хочет его усыновить? — спросила я, мой голос дрожал от испуга.
— Да.
— Что произойдет потом? — спросил Пэкстон с той же нервозностью в голосе.
— Нам нужно, чтобы все стороны пришли к соглашению. Так будет лучше для Вандера. Если это не удастся, дело перейдет в суд, и на фоне семнадцатилетнего опыта могу сказать, что вы, ребята, победите. Вот только для ребенка это ни к чему. Я не говорю, что Вагнеры плохие люди, это не так, просто я ни разу не видела, чтобы ребенка забирали у семьи, которая хочет его. Просто помните, что они его тоже любят.
— Я не собираюсь говорить им, что они могут оставить его, — твердо сказала я.
Она кивнула, не удивленная этой фразой, и встала из-за стола.
— Я так и думала.
Мы с Пэкстоном смотрели друг на друга, пока женщина впускала в кабинет семейную пару. Он сжал мою дрожащую руку и сдавил дергающееся колено.
— Ничего не могу с собой поделать, — прошептала я.
— Здравствуйте, я Рик, а это моя жена — Джун. Последние несколько месяцев Вандер был у нас. Мы совершенно влюблены в мальчишку. Он принес столько радости в наш дом, мы так сильно его полюбили, — вошедшего будто прорвало на словесный понос. Продуманная речь, четкая подача. Наверняка репетировал. Мы просто стояли и ждали, когда он закончит.
От лица нас обоих заговорил Пэкстон, опустив имена. Они знали, кем мы были.
— Спасибо, что позаботились о нем. Мы очень ценим это.
Дальше заговорила женщина, и мне стало ее жалко. Не настолько, чтобы отдать ей племянника, но жалко.
— Вы ведь даже не знаете его. Он никогда не видел вас. Мы знаем его распорядок, его любимые блюда, любимые игрушки и книги. Пожалуйста, не отнимайте его у нас. Мы не можем иметь детей. Вандер — наш первый ребенок из патронажной системы, и мы четко указали, что хотим взять мальчика, которого можно было бы усыновить впоследствии. Нам только нужно было выполнить необходимые требования, и он стал бы Вагнером. Он был бы нашим. Пожалуйста. Прошу, не отнимайте его.
Я обошла Пэкстона, который пытался остановить меня вытянутой рукой.
— Вы тоже его не знали. Он сын моей сестры, я пообещала ей, что позабочусь о нем. Я тоже люблю его, и мне жаль, что все так обернулось для вас. Честно. Но я буду бороться за него до последнего вздоха. Я должна.
Мужчина обнял за плечи жену, когда она кивнула и грустно улыбнулась, словно знала это заранее.
— Мы привезли все его вещи. Будет несправедливо заставлять Вандера проходить через судебное разбирательство, которое нам не выиграть. Мы можем присутствовать при вашей с ним встрече? Он немного стесняется посторонних.
Я повернулась к Пэкстону в поисках ответа, и он кивнул, тут заговорила миссис Чадвик.
— Подождите. Нам нужно это обсудить. Габриэлла, вы выглядите в точности как его мать. На мгновение я подумала, что вы Иззи и просто пытаетесь обвести нас вокруг пальца. Если бы я не проверила вашу историю и не нашла записи из Форт-Майерс, штат Флорида, я бы не поверила. Не знаю, как он отреагирует.
— Мы говорили с ним об этом, — сказал Рик.
Миссис Чадвик снова подошла к двери своего офиса и помахала кому-то, в это время Пэкстон сжал мою руку. Можно подумать, что я уже должна была привыкнуть к столь частым выбросам адреналина, но это было не так. Я бы никогда не смогла свыкнуться с этой нервозностью, из-за которой набухали вены и слышался собственный пульс.
Вдруг все остановилось. Исчезло.
Вандер отпустил руку сопровождающей и застыл на месте. Вслед за ним застыли остальные. Мир замер, пока маленький мальчик изучал нас, недвижимый, пытаясь понять, была ли я его мамой или нет. Я опустилась на одно колено и раскрыла для него руки, сдерживая слезы. Единственным звуком, раздающимся в комнате, были его шаркающие шаги, когда он медленно шел ко мне. Я поднесла его маленькие руки к своим губам, изо всех сил стараясь не расплакаться. Он позволил мне обнять себя и даже обхватил меня за шею, когда я сжала его в объятиях.
— На сердце моей мамы написано мое имя и неровная линия с самого моего рождения. Это мое сердцебиение. Тебе не нужно этого делать, знаешь? — спросил он, едва громче шепота.
— Нет, малыш. Не нужно.
— Ты Гэбби, но на самом деле Иззи, потому что поменялась местами с моей мамой, потому что была храброй. Где моя мама?
Это стало последней каплей. Я не смогла сдержаться. Сжала его маленькое тельце, чувствуя что-то внеземное. Феномен, который я никогда не смогу облечь в слова. Я почувствовала неописуемо сильное притяжение. Ту же сильнейшую энергию, которую ощутила, когда впервые увидела Роуэн и Фи. Даже если я не помнила их, я любила их. Даже если я не встречала его, я любила его.
— Мы пытаемся найти твою маму, дружище, — сказал Пэкстон. Я даже не заметила, что он тоже опустился на колени, бок о бок со мной.
— Хочешь поехать к нам, пожить у нас немного? — спросил Пэкстон.
— Я хочу остаться с Джун и Риком. У меня завтра игра.
— Ты сможешь позвонить им позже, — сказала миссис Чадвик из-за стола, когда никто не ответил. Джун сдержала умоляющий стон, но это все. Я не знала, что сказать. Совершенно. — Гэбби и Пэкстон хотели бы отвести тебя пообедать.
Глаза Вандера слегка загорелись, немного затмив грусть.
— Лобстером?
Пэкстон дал ему пять с громким:
— Да! Любитель морепродуктов, мой парень.
Несмотря на общее напряжение, все мы улыбнулись, а Вандер засмеялся, и его смех был похож на что-то среднее между звуками, которые издают курицы и козлята. Точь-в-точь смех Офелии.
— Стойте, что это значит? Мы можем забрать его? Он может поехать с нами домой? — спросила я, когда до меня дошел смысл слов миссис Чадвик.
— Сегодня пятница. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы судья подписал документы об опеке сегодня, иначе придется ждать до понедельника. Сможете остаться на это время?
Пэкстон ответил, поднявшись на ноги.
— Ни за что. У нас дома две дочки.
— Я могу остаться. А ты поедешь домой, если придется подождать, — мягко предложила я, прекрасно зная, что он никогда не разрешит мне остаться здесь без него.
— Нет, где судья? Я лично доставлю ему документы, — парировал он.
— Давайте позволим Рику и Джун попрощаться с Вандером, — предложила она, не замечая выпад Пэкстона.
Я последовала за ней в холл, оглядываясь через плечо. Рик поднял Вандера, давая ему напутствия насчет его удара и напоминая держать покрепче биту, когда мы закрывали за собой дверь. Мы все прошли через холл к кофе-машине. Мы с Пэкстоном отказались от напитка.
— Я пришлю вам документы факсом в понедельник утром. Подпишите их у нотариуса и пришлите обратно, как только сможете.
— Мы забираем его домой? Сегодня? — спросила я, потупив взгляд, словно обращаясь к полу.
— Вагнеры не хотят проходить через это еще раз спустя несколько дней, а я не хочу помещать его на несколько дней в другую семью, да и он все равно окажется у вас. Вы победили. Вандер сегодня поедет домой с вами.
— О, боже мой. Пэкстон, ищи билеты на самолет, — сказала я, даже не пытаясь скрыть панику, атакующую мой мозг. Это было по-настоящему. Это происходило на самом деле. Вандер был в безопасности, там, где я могла позаботиться о нем.
Вандер отправлялся домой.