Шлюха

Глава вторая

Хоть бы мой отель был нормальным. Лейн подвез меня к входной двери, вручив купюру в сто долларов. На долю секунды я вспомнила, как меня подвозили к отелю в прошлый раз, вручая при этом деньги. Я была с Иззи, наша мать обезумела от наркотиков, и у каждой из нас украли по кусочку нашей индивидуальности.

— Гэбби?

Мысли о моем прошлом были прерваны тихими словами Лейна и его мягким прикосновением. Я убрала руку, избегая контакта с ним, и сморгнула картинку двух сломленных девочек.

— А?

— Все образумится, но тебе нужно придумать, что будешь делать дальше.

— Что ты имеешь в виду?

— Он не отпустит тебя. Захочет вернуть назад.

— Нет, не захочет. Он думает, что я Иззи.

— Но ты — Иззи, — сказал спокойным, но саркастическим тоном Лейн, напоминая о том, что я и так знала. — Мне лучше не подниматься. Сходи в «Таргет» и купи себе что-нибудь из одежды. Я тебе позвоню позже в номер, если будет возможность.

Молодая пара прошла мимо меня, держась за руки и смеясь, они отвлекли мое внимание от хрустящей новой купюры, которую будто только что забрали из печати. Я повернулась на звук веселого шума, чувствуя себя грязной и уставшей. Меня охватило воспоминание, в котором мама, держа маленькие руки девочек, шла позади влюбленной пары.

— Тебе не обязательно звонить. Спасибо за помощь, — благодарно сказала я. Я действительно была благодарна. Не знаю, что бы я делала без Лейна, но все, с кем я говорила, знали то, чего не знала я. Все.

— Пожалуйста. Не волнуйся, Гэбби. Все будет хорошо, я обещаю.

Взявшись за дверную ручку, я повернулась к Лейну, склонив голову.

— Почему ты на машине Кэндес? — не знаю, зачем я спросила это. Понятия не имею. Мне стоило спросить кем, черт возьми, он был для меня. Но вместо этого мне приспичило узнать его мотивы для вождения машины жены.

— Замена масла. СТО находится напротив моей работы. Ты в девяносто четвертом номере. Это все, что тебе нужно сказать, — произнес он, нахмурив брови, отчего его глаза слегка прикрылись.

— Ох, еще раз спасибо. Я тебе все верну.

Намек на раздражение появился в его голосе, когда он отвечал:

— Меня не волнуют деньги, Гэбби.

Я открыла дверь, противясь желанию сказать что-то еще. Девяносто четвертый — все, что мне нужно было произнести. Это показалось странным, но не пойму почему. Все вызывали подозрения, и я никому не могла доверять. Даже Лейну. Я ушла, не оборачиваясь назад, кивнув улыбнувшейся мне леди.

Как бы сильно я не хотела отправиться сразу в свой номер, принять душ и лечь спать, я этого не сделала. Мне не только нужно было что-то чистое, во что бы я могла переодеться, но также мне нужна была еда. Настоящая, питательная еда. Машина Кэндес свернула направо на светофоре, пока я смотрела ей вслед, размышляя о Роуэн и Фи: что они думали, что сказал им Пэкстон? Естественно, он не сказал им, что я не их мама. Не так ли? Или то, что я в тюрьме. Я убью его, если он это сделал.

Душный воздух наполнил мои легкие, прежде чем рассеяться. Мои плечи поникли при выдохе, пока я размышляла о своей судьбе. Мой огромный адвокат убедил меня, что это не являлось даже полноценным делом. В какой-то момент он даже назвал Пэкстона трусом, сказав, что именно он сумасшедший. И все же, что это значило для меня? У Пэкстона был мотив. Это было ясно, как божий день.

— Простите, не подскажете, где здесь магазин «Таргет»? — спросила я мужчину в возрасте, одетого в костюм и галстук. Подобный наряд не подходит для августовской жары во Флориде, по крайней мере, не на улице. Мужчина даже не взглянул на меня, просто сказал, что магазин сразу за углом, едва оторвавшись от телефона, и указал пальцем.

Завернув за угол, за которым скрылся Лейн, я почувствовала себя глупо. Магазин был сразу на углу, но выглядел совершенно незнакомым мне. Не думаю, что когда-то делала покупки в нем.

Ходить по магазину было странно. Могу поклясться, люди таращились на меня, словно знали, что я обманщица. Это глупо. Меня не показывали в шестичасовом выпуске новостей, но, тем не менее, это чувство меня не покидало.

Я купила три пары трусиков, намеренно пренебрегая правилом Пэкстона о стрингах. Хлопковые шортики с маленькими розовыми бантиками, две пары шорт с распродажи, несколько необходимых туалетных принадлежностей, пару футболок и стопку мальчиковых боксеров, в которых можно спать. Мысль купить предоплаченный телефон промелькнула у меня в голове, но я не знала, как долго мне придется прожить на мои сто долларов. Я экономно тратила их, не задумываясь в тот момент о еде. Потом я купила в гастрономе салат и бутылку воды. Кафе или ресторан были последним, о чем я могла подумать. Все, чего я хотела в тот момент — это душ, чтобы смыть с себя зловоние тюрьмы.

Возвращаясь к отелю, я думала, на чье имя Лейн снял комнату. Спросить я забыла, а он не сказал. Просто отлично.

— Простите, — сказала я, поднеся пальцы к сияющему звоночку.

Молодая девушка улыбнулась, закрыла выдвижной ящик и подошла ко мне.

— Здравствуйте, добро пожаловать в «Кост Инн Вест». Чем могу Вам помочь?

— Эм, у меня забронирован номер, но я не знаю на чье имя. Забыла спросить, — произнесла я, фальшиво и напряженно улыбаясь.

— Уверена, мы сможем это выяснить. На чье имя записана кредитная карта?

— Эм, попробуйте Лейн, Лейн… ох, девяносто четвертый номер. Так он сказал, девяносто четвертый, — повторила я, на случай, если она не услышала в первый раз.

— Хм-м-м, девяносто четвертый забронирован на имя Пирс.

— Да. Это я. Габриэлла Пирс.

— Вы жена Пэкстона, правильно?

Тяжело было скрыть мгновенно появившееся замешательство.

— Да, но не на это имя должна быть карта. Там должно быть имя Лейн.

— Это информация о брони девяносто четвертого. Не волнуйтесь, все хорошо. Мне больше ничего не нужно. У вас есть еще вещи? — спросила она, вытягивая шею, чтобы увидеть единственный пакет из магазина. Проговорив вежливое приветствие паре позади меня, она выдала мне мой ключ-карту.

Я хотела задать еще несколько вопросов, но сдержалась. В этом не было смысла. Откуда у Лейна кредитка Пэкстона? Зачем она ему? Лейн что-то задумал. Это единственное объяснение. Но что?

— Мэм?

— Ох, простите, спасибо.

Я словно в тумане поднялась на лифте на четвертый этаж, не замечая деловых разговоров между тремя другими постояльцами. Двумя девушками в офисной одежде и парне в костюме. Он пах, как Пэкстон — чистый, тонкий аромат. Не сильный, но сексуальный.

В номере была одна кровать, большой телевизор и ужасная душевая. Вода была теплой, повернуться так, чтобы не удариться локтями было невозможно, к тому же, пахло там хлоркой. Мой лавандовый гель для душа едва перекрывал запах, а дешевый шампунь мало чем помог волосам. Выплюнув воду изо рта, я засмеялась. Мне предъявляли ужасные обвинения, а я волновалась о том, как дешевый шампунь повлияет на мои волосы.

Обернув голову не таким уж мягким полотенцем, я села за стол с салатом, глубоко вздохнув. Мое окно выходило на противоположную улицу от той, с которой я вошла, но она была не менее оживленной — люди были заняты своими обыденными делами. На углу находилась начальная школа, прямо напротив была аптека, и…

— О, мой Бог, — воскликнула я, увидев его. Сердце в груди забилось сильнее.

Идеально. Это знак. Нашим дорогам было суждено пересечься. Роскошное жилое здание со швейцаром располагалось прямо напротив моего отеля. Откусив вялый салат-латук, я наблюдала, как он пожимал руку швейцару и разговаривал, словно они были старыми друзьями. Как же его зовут? Еще кусочек салата и хрустящая гренка отвлекли меня от попыток вспомнить, пока я продолжала следить за ним. Он прошел в двойные двери, и я задумалась: куда? На часах было всего час пополудни. Может, у него обеденный перерыв.

— Ник! — прокричала я, вспомнив. Это не совпадение. Все происходит именно так, как должно. Я принялась за свой легкий салат именно в то время, как Ник вошел в здание напротив. Я продолжала наслаждаться своим обедом и ждать. Прошло не более пяти минут, прежде чем Ник вышел на тротуар с собакой. Не с ротвейлером или немецкой овчаркой, которые больше подходят мужчине. Это была маленькая лысая собачка. Чихуахуа с худощавыми лапками. Роуэн и Фи понравилась бы эта маленькая коричневая собачонка.

Ник выгулял своего любимого питомца вокруг забора школьного двора, затем перешел дорогу. Я доела все, за исключением огурцов, ко времени, как увидела его снова. Он преодолел весь квартал, но его собака — нет. Это изнеженное существо сидело на руках у Ника, свесив язык с правой стороны.

Мне пришла в голову мысль, выбежать на улицу и упасть ему в ноги. Мне нужно было знать, что случилось в день аварии, где моя сестра и самый главный вопрос — убила ли я ее? Ник был единственным известным мне человеком, который мог дать мне какие-то ответы.

Неважно кем именно из близнецов я была, мне необходимо было знать, что произошло тем днем. Награжденный Ник Бенсон будет тем, кто поможет мне. Хотел он того или нет, но как? Он должен. Ник был моим единственным шансом. Даже врач сказал, что память ко мне может никогда и не вернуться.

Как только моя нервозность по поводу Ника рассеялась, наступила новая волна из-за Пэкстона и Лейна. Почему мой номер был забронирован на кредитку Пэкстона? Возвращаясь ко дням, когда номера телефонов нужно было искать в справочнике, я позвонила в консультативный центр, в котором работал Лейн. Секретарша ответила на звонок, но отказалась соединять меня. Она также не дала номер мобильного, хотя я и не рассчитывала на это, однако попытаться стоило. Я оставила сообщение, в котором просила его перезвонить, но звонка так и не последовало. Без своего мобильного телефона достать его номер я не могла, в итоге в голову лишь лезли мысли о потраченном времени. Скоро он будет дома с Кэндес и говорить не сможет.

Я легла поперек кровати и включила телевизор для фона. Глаза закрылись одновременно с глубоким вздохом, и я попыталась максимально расслабиться. Ощущения из детства пронзили мою голову, но не более. Только чувства, никаких воспоминаний. Изо всех сил стараясь призвать их, я заснула.

Никаких мыслей. Один час и пятьдесят одна минута ничего, кроме необходимого сна. Ни одного воспоминания, чтобы помочь разобраться в моей запутанной ситуации. Я проснулась под повтор «Охотников за недвижимостью». Мгновенная боль пронзила мою лодыжку, и стон отдался эхом от стен номера, когда я вытянула ноги. Я все еще забывала, что не могу делать этого, по крайней мере, пока. Но я делала это как минимум трижды в неделю, каждый раз проклиная себя. Если не считать этой боли, причиненной мне моей же глупостью, физически я была в порядке. Если бы я могла заставить и мозг последовать этому примеру, я была бы в гораздо лучшем состоянии. Я хотя бы могла перестать собирать кусочки пазла, которые никуда не подходили.

Сев, я встряхнула волосы с помощью пальцев, используя их в качестве расчески, и посмотрела на время. Офис Лейна закроется через пятнадцать минут, а он все еще не перезвонил.

Я сделала глубокий вдох, набираясь храбрости. Надув губы, я отбивала пальцами ритм по коленным чашечкам и размышляла над стратегией. Понятно, что пройти мимо охранника не получится, просто притворившись пациентом. Для подобного дельца требовалась смекалка.

Я смотрела в телевизор, где лесбиянки-молодожены спорили из-за планировки. В итоге блондинка выиграет, и они купят тот дом, на который я подумала, впервые увидев. Была ли у меня эта смекалка? Это вопрос.

— Ах, — выкрикнула я, встав. Я могла схитрить. Сделав быструю остановку в ванной, я села на кровать и пролистала справочник, в поисках одного имени. Незапланированная улыбка изогнула мои губы, когда я, проводя пальцем по списку объявлений, остановилась на необходимом мне.

— Консультативный центр Уэстсайда. Меня зовут Ми, чем могу Вам помочь?

— Это Керри из автомастерской Гилфорда. У нас машина мистера Арлингтона. Боюсь, у нас возникла проблема.

— Подождите секунду.

И вот так просто я перехитрила их. Гордясь собой, я подула на подушечки пальцев и самодовольно коснулась ими груди.

— Я лишь просил поменять масло. Ничего больше, — ответил Лейн, готовый к спору с настойчивым автомехаником, уговаривающим его на дорогостоящий ремонт, в котором он не нуждался.

— Лейн, это я.

— Гэбби? Что? О Боже. Ты прекратишь?

Выражение моего лица мгновенно исказилось. А чего ожидал этот парень?

— Я хочу знать, что происходит. Тебе все известно, Лейн. Я знаю, что это так. Как ты получил кредитку Пэкстона?

— Что? У меня нет кредитки Пэкстона.

— Комната снята на его имя. Почему?

— Господи, Гэбби. Я сказал девяносто четыре. Это все, что тебе нужно было сказать. Просто девяносто четыре. Остальное было улажено.

— Что за хрень, Лейн? Пэкстон заплатил за этот номер?

— Да. Пожалуйста, прекрати. Я не хочу больше иметь с этим ничего общего. Если ты все еще хочешь выполнить нашу прошлую договоренность, я могу помочь. Но если ты больше не заинтересована, ты должна дальше жить своей жизнью и не втягивать меня в нее. Из-за тебя я могу потерять жену и ребенка, Гэбби. Я этого не хочу. Ты это знаешь.

— Нет, Лейн. В этом ты ошибаешься. Я не знаю.

— Ты не собиралась уезжать, не так ли?

— Это не честно. Ты задаешь мне вопросы о том, чего я не помню, и за меня же отвечаешь. Что на Коста-Рике?

— Курорт. Тебе оставалось всего четыре дня до свободы. Четыре дня, Гэбби. У тебя была работа, дом, новые имена — все. Тебе только нужно было оставить свою машину возле танцевального класса и сесть на самолет. Вот и все.

— Ты сказал, что чувствовал себя обязанным мне помочь. Почему?

— Гэбби, забудь об этой части своей жизни. Поверь, это лучшее, что ты можешь сделать. Пока Пэкстон знает, где ты, ты его. Он никогда не отпустит тебя.

— Он отправил меня в тюрьму, — напомнила я ему тоном, который должен был дать ему понять, насколько он глуп. Там, откуда я родом, где бы это ни было, отправлять своего супруга в тюрьму — явно не лучший способ удержать его или ее, если только они не были нелегалами.

Я услышала, как он с шумом выдохнул, уверена, что, если б я сейчас увидела его лицо, оно было бы напряженным, но почему? И почему он не мог просто рассказать мне все?

— Гэбби, скажи, что ты хочешь уехать, и я помогу тебе, чем смогу. Скажешь, что хочешь остаться — делай, как знаешь. Только не втягивай меня в это. Это все, что я могу сказать.

— Почему это все? Ты имеешь представление, как я себя чувствую? Я даже не знаю, кто я.

— Ты — та, кто вышел замуж за Пэкстона Пирса. Он заманит тебя в ловушку, как и прежде, Гэбби. Будь умнее. Пожалуйста, не ведись на эти подлые уловки. По закону ты больше не его жена. Он женился на Габриэлле Делгардо, не на Изабелле.

Меня передернуло от его последних слов. Я была обречена.

— Лейн? — спросила я голосом, который сама не узнала.

— Хочешь, чтобы я помог тебе забрать девочек и сбежать отсюда?

— Если я скажу да, ты мне все расскажешь?

— Нет, я помогу тебе убраться отсюда, и ты сможешь жить без этого багажа. Скажи да, Гэбби. Пожалуйста, скажи да. — В его голосе звучало отчаяние, но я не понимала почему.

— Дай мне переспать с этой мыслью, — проговорила я тихо. — Пока, Лейн.

— Пока, Гэбби. Береги себя.

Я повесила трубку с пониманием, что, что бы не происходило между мной и Лейном прежде, это прошло, и он только что сказал прощай. Возможно в последний раз. Все во мне говорило перезвонить ему и принять помощь, новую личность, новую жизнь с моими девочками. Это было бы логично, но нет. Любопытной Гэбби нужно было сложить все кусочки.

Я откинулась на кровать, закрыв глаза от отчаяния. Пара по телевизору обсуждала три дома, останавливаясь на втором. Как я и думала.

Я побродила по номеру некоторое время, ожидая, пока Ник окажется дома. Он был единственным, на кого я могла рассчитывать, единственным, кто мог залезть мне в голову. В четверть седьмого я, наконец, решила, что пропустила его. Естественно, он должен быть уже дома. Офис находился в двадцати минутах, и это с учетом пробок.

Быстро ободрив себя, я села, выпрямила осанку и успокоила нервы. Но они тут же возобновились. Я откинулась назад на кровать. Но они меня не покинули. И опять. Каждый раз, когда мне казалось, что я набралась достаточно храбрости, я оказывалась неправа. Но все же я продвигалась с каждым разом все дальше. Сначала до двери, затем на несколько шагов по коридору, потом к лифту, а после и к парадной двери, откуда направилась к углу. Ко времени, когда я вернулась к начальной точке, повторяя свои шаги из раза в раз, я прошла уже, по меньшей мере, полтора километра, а может и больше.

Я наткнулась на красный свет светофора и принялась за раздумья. Может, он тут даже не живет. Нет, должен. У него была собака, уродливая, но все же собака. Я перешла дорогу с другими людьми, ускоряясь, когда цвет сменился. Включая мозг на полную, я придумывала план, заметив потенциальную преграду. Мне нужно было пройти мимо швейцара, по совместительству охранника. На ум пришли цветы, но у меня не было денег для притворной доставки. Пицца тоже не сработает. Чем ближе к швейцару я подходила, тем сильнее нервничала.

Не знаю даже, откуда взялась эта история. Просто сорвалась с моих губ, словно я была профессионалом. Подождите. Это ложь. Я точно знала, откуда она взялась. Моя мать была профессиональным лжецом. Это была правда, если учесть несколько моих снов.

— Здравствуйте, где я могу найти персонал? У меня интервью для бара отеля. — Бум! Идеальная ложь.

Веселый, седой мужчина засмеялся до нелепости сильно. Его плечи и круглый живот затряслись, и он открыл дверь.

— Люблю красавиц с чувством юмора. Вы знаете, куда направляетесь, леди?

— О, да, на встречу с Ником.

— Ах, Ник Бенсон. Хороший человек. Приятного вечера, — произнес он с улыбкой настолько яркой, как и голубизна его глаз, после чего дружелюбно кивнул и открыл дверь. Есть.

Оказавшись внутри, я осмотрела первый этаж, не замечая ничего особенного. Это было милое здание с большим количеством старинных вещей, но ничего сверхъестественного. Гладкая, черная гранитная стойка выделялась, отражая блеск люстры, справа от меня. За стойкой сидела девушка, зарыв нос в журнал. И снова ложь вырвалась естественно, размышления не понадобились.

— Простите, не подскажите, в какой квартире живет Ник Бенсон? Я случайно удалила сообщение, а он не отвечает на телефон, — проговорив это, как истинный хитрец, я улыбнулась молодой девушке, оторвавшейся от журнала сплетен.

— Хотите, чтобы я посмотрела? Или просто зайдете за угол и посмотрите на почтовых ящиках? — предложила она, подперев рукой подбородок. Язык тела и тон сноба подсказали мне ответ. Ее нельзя было отвлекать моими жалкими просьбами. Статья о Кортни и Скоте была важнее моей ситуации между жизнью и смертью.

— Я могу посмотреть. Спасибо, — в ответ я получила мычание. Прекрасный сервис.

Квадратная плитка золотого цвета покрывала пол стены за углом. Мой палец скользил по верхнему ряду в поисках имени Бенсон, пока мозг думал, что сказать. Господи, к моему списку обвинений можно добавить еще и преследование. Мой палец остановился на ящике с нужной мне фамилией. Двадцать первый номер, достаточно легко.

Вместе с дверями лифта открылся вид в большое фойе и двум дверям на втором этаже, одна справа, другая слева. Этот шаг я сделала спокойно, но спокойствия хватило ненадолго. Подняв костяшки пальцев к двери, я сделала глубокий вдох, наполняя легкие храбростью. У меня не было выбора, особенно учитывая новую информацию. Зачем Пэкстону селить меня в отель после того, как он донес на меня в полицию? Какова была роль Лейна во всем этом, и почему он не мог мне рассказать? Зачем все эти секреты? Все мысли исчезли, когда я услышала, как коридор наполняется эхом от моего стука.

Я нервно переминалась, выкручивая запястья и встряхивая пальцами в воздухе, чтобы успокоить нервозность. Я выдохнула, в очередной раз пытаясь вернуться к невозмутимости. В голову пришла великолепная мысль, идеальный подход, но тут же исчез. Когда дверь открылась, я не смогла выговорить и слова.

Я не ожидала увидеть жену или девушку.

— Оу, привет. Я просто… Ник дома?

— Нет, сегодня он работает допоздна. Я могу помочь?

Мужская рубашка с закатанными до локтей рукавами и высыхающий разными оттенками серого клей указывали на то, что я что-то прервала. Проект. Она сдула упавший на глаза локон и улыбнулась. Это слегка заставило меня расслабиться и почувствовать себя лучше. Понятия не имела, что мне говорить. Ни одной идеи. Я просто выпалила слова, не задумываясь, надеясь перетянуть кого-то на мою сторону. Пусть даже это будет девушка незнакомого мне человека. Неряшливо выглядящая собака вышла в коридор и обнюхала меня, но я ее проигнорировала, выкручивая вместо этого кисти рук.

— Это прозвучит странно, но я встретилась сегодня с вашим мужем и…

— Воу, подождите. Войдете на минутку? Мне нужно выключить стол и вымыть руки.

На мгновение этот добрый жест застал меня врасплох, и мне понадобилась секунда, чтобы ответить.

— Да, конечно.

— Я — Ми, — сказала она, пока я следовала за ней, рассматривая квартиру, в которой, я уверена, жила и она тоже. Белая кухня и просторная гостиная, обставленные женской рукой, выдавали это. Я стояла посреди комнаты, пока она выключала свой гончарный стол, и раздумывала о Ми и Нике. Странная пара. Ми была миниатюрной кореянкой с блестящими черными волосами и полными губами. Ник был высоким и долговязым, с длинными волосами и острым носом.

Я молчала, пока ее косые глаза не встретились с моими.

— Гэбби. Приятно познакомиться.

— Вы его пациентка?

— Не уверена, возможно. У меня амнезия и проблемы из-за чего-то, что я не помню.

— Вы любите чай?

— Да, люблю.

Ми была моей манной небесной. Чуть больше часа за ромашковым чаем — достаточно времени, чтобы излить свою душу абсолютному незнакомцу, который оказался в правильном месте в правильное время. Вся моя жизнь была как на ладони. Я без остановки болтала, стараясь выговориться до прихода Ника. Моя новая подруга-кореянка много вздыхала с широко раскрытыми глазами, когда я рассказывала определенные детали. Например, ту часть, когда я поняла, что моя сестра была со мной в машине; и часть, когда Пэкстон посодействовал моему аресту.

— Я даже не знаю, что сказать. Бедная девочка. И теперь ты думаешь, что именно он заселил тебя в отель? Зачем ему это делать, если он хотел отправить тебя в тюрьму? Я не вижу в этом смысла. Понимаешь?

— Не знаю. В том то и дело. Поэтому мне нужен Ник.

— Что, мать твою, ты тут делаешь? — спросил Ник злым тоном, его взгляд метал в меня кинжалы. — Ми? Какого черта?

Я перевела взгляд на Ника, стоявшего в дверях, он был в ярости. Из-за меня. Ну конечно. Сумасшедшая девчонка из его офиса сидела на его кухне и пила чай с его девушкой. Сердце тяжело забилось в груди, отдаваясь звоном в ушах.

Ми встала, уперев обе руки в бока, и посмотрела на него. Высоко вверх. Ник был, по меньшей мере, на пол метра выше ее.

— Ник, перестань. С гостями так не разговаривают.

— Она не гость, Ми. Я больше не могу находиться рядом с тобой. Убирайся из моего дома.

Когда я думала, это уже невозможно, мое сердце забилось еще чаще и сильнее. Я не хотела, чтобы ее выгнали из дома.

— Замолчи. Где еда? Ты должен был привезти мне «Хиро Бас».

— Может, ты объяснишь мне, почему находишься у меня дома? Хотя лучше объясни, откуда ты вообще знаешь, где мой дом? — спросил Ник, отталкивая Ми в сторону.

— Мой отель прямо напротив. Я видела, как ты выгуливал собаку. Ник, пожалуйста. Ты моя единственная надежда, — тут же взмолилась я.

— Ты должен помочь ей, Ник. У нее больше никого нет. Ее муж забрал ее детей. Тебе бы понравилось, если бы я не подпускала тебя к нашим детям?

Ник дважды оглядел Ми, сузив глаза и нахмурившись.

— У нас нет детей.

— Есть. У нас есть Кинг. Что, если я не дам тебе видеться с Кингом?

— Ми, закрой на хрен рот. Ты не помогаешь. Мы не будем в это встревать. Пойдем. Я провожу тебя.

— Ник, ты ведь не серьезно. Ты хоть знаешь ее историю или вообще что-то о ней? Ей нужно, чтобы ты помог ей вспомнить. Разве ты не можешь хотя бы попытаться?

Ник положил мне руку на локоть и повел к двери.

— Нет, я не могу попытаться. Я не буду в это впутываться. Если она хочет со мной встретиться, может, назначить встречу, как и любой другой.

Я волочила ноги по полу, пока Ник вел меня к выходу. Я была обречена и никому не верила.

— Прости. Приходи завтра. Я поговорю с ним сейчас, — выкрикнула Ми за спиной.

— Нет, не поговоришь, а ты не приходи сюда. Точка. Кажется, у тебя и так много проблем, не думаю, что ты хочешь, чтобы я вызвал копов.

— Прости, — снова повторила Ми, после чего дверь закрылась перед моим носом.

Я смотрела на большую коричневую дверь, а в голове звенел звук закрывающейся тюремной камеры. Тяжелое чувство рокового приговора опустилось на меня. Моя единственная надежда только что закрыла перед моим лицом дверь. Мой последний шанс на спасение. Выйти из здания оказалось так же тяжело, как и войти в него, а может и хуже. Тогда у меня хотя бы была искра надежды. Теперь не было ничего.

Седоволосого мужчины не было у входа, когда я вышла, его пост был пуст, как и я. Какой-то мусор попался мне на глаза, и я бросила его в урну, сев на скамью возле нее. Уставившись на окно своего номера в отеле, я гадала, почему Пэкстон поселил меня туда, зная, что вернуться в номер я не могла. Причины отказывались приходить мне на ум. Не было ни одной. Абсолютно ничего.

Небо потускнело до серого цвета, в то время как ночь опускалась на город, заменяя оживленный хаос темным спокойствием. Не знаю, что я видела, сидя там и раздумывая о девочках, о том, куда пойти и что делать. Вот тогда меня и осенило. Я так сильно скучала по ним, и сердце болело от того, что они грустят. Первая слеза скатилась по моей правой щеке, открывая бездну, которую я не могла контролировать. Я сломалась. Прямо там, на тротуаре, под тусклым светом уличных фонарей.

Ни слова не прозвучало, когда я подняла взгляд и увидела Ми и Ника. Он ненавидел меня, а ей было меня жаль. Она села рядом, обхватив меня маленькими руками. Добрый жест и такие необходимые объятия мало чем помогли моему срыву. Они сделали только хуже. Я рыдала на плече у Ми, ни в чем не уверенная. Я была так одинока, не зная, к кому и куда пойти, кому верить.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я обливала слезами розовую кофту Ми, утонув в боли и отчаянии, которые я не могла объяснить. В голове был хаос — авария, дети, Пэкстон, Лейн, местонахождение моей сестры. Я плакала, потому что не знала, что еще делать, вот и все.

— Прости. Я в порядке, — наконец произнесла я, сопровождая слова отвратительными звуками сморкания. Ничего поделать я не могла. Или так, или нужно было позволить соплям течь из носа.

— Хочешь, я провожу тебя до номера?

— Нет, я не могу пойти туда, зная, что Пэкстон заплатил за него. У него есть план, и я не позволю ему опробовать его на мне, — объяснила я, снова шмыгая носом.

— Куда ты пойдешь?

— Ми, пойдем, — сказал Ник в нескольких метрах.

Ми стрельнула в него злым взглядом и повернулась обратно ко мне.

— Куда ты пойдешь, Гэбби?

Я пожала плечами, вздохнув.

— Пока не знаю.

— Пойдем, останешься сегодня у нас. А утром что-нибудь придумаем.

— Ми, — бесполезно запротестовал Ник.

Ми могла быть маленькой, но чертовски сильной. Хотелось бы мне иметь хоть долю ее смелости. Она указывала ему что делать, а он слушал. Не потому, что хотел. Это было очевидно.

— Иди, принеси нам «Хиро Бас», — приказала она, ведя меня внутрь.

Я сидела на диване Ми с крошечной собакой, пока она готовила нам выпить. Настоящие напитки, а не чай — именно то, что мне нужно. Единственным минусом в этом была ее способность смешивать напитки. Они были ужасны: слишком много лимона, недостаточно колы и неправильный ром. Но, тем не менее, я его выпила, наверно, даже быстрее, чем стоило. Не понадобилось много времени, чтобы ощутить эффект.

Ник вернулся через двадцать минут с коричневым пакетом ароматной еды, и мой живот понадеялся, что он прихватил что-то и для меня. Я следила за Ми, накрывающей стол у окна. Три прибора. Одним глазом я смотрела за Ми, другим осторожно приглядывала за Ником. Он ненавидел меня.

— Ник, прости. Я не знаю, что еще делать. Мне не к кому больше обратиться. Ты гипнотизер. Это просто идеально. Я сделаю все, что захочешь.

— Я сделаю это, — сказала Ми из-за стола. — Пойдем. Нужно поесть. У них лучшие роллы, которые только можно найти в фургонах с едой. Лучшие.

Я подошла к столу, присоединяясь к Ми, и Ник засмеялся.

— Ты собираешься ее загипнотизировать? Как ты собираешься это сделать?

— Я много раз видела, как это делал ты. Я попытаюсь. Хорошо, Гэбби?

— Хорошо, — сказала я, пытаясь звучать восторженно. Я не хотела, чтобы Ми пробовала. Я хотела, чтобы это сделал Ник. Знала, что Ник сможет.

Развеселившись, Ник отодвинул стул рядом с Ми и сел на него. Я заняла свободное место, снимая крышку с моего пластикового контейнера и ожидая увидеть нежирный ролл без мяса. К моему одобрению, мяса не было. Брокколи, капуста, морковь и небольшие кусочки сельдерея. Рядом были макароны и картошка, нарезанная полосками.

— Где вторая сестра? — спросил Ник.

В моем тоне слышалась дерзость. Так я и хотела.

— Серьезно? Мы провели час в твоем кабинете. Ты уже спрашивал меня об этом, а я отвечала. Я не знаю.

Ник прожевал еду, прежде чем ответить.

— Я не об этом. Раньше. Где она была раньше?

— Ох, прости. Она была в Мичигане. Отправилась туда. Я осталась во Флориде.

Ми вставила свою реплику, не дожидаясь, пока закончит жевать.

— Она на самом деле другая сестра. Они поменялись местами, когда им было одиннадцать.

— Мне казалось, я выгнал тебя из дома, — сказал Ник, сузив глаза на свою назойливую девушку.

— Мое имя указано в документе на аренду. Хочешь выпить, Гэбби? — спросила Ми, царапая стулом пол.

— Оу, позволь мне. Сиди. Ты достаточно сделала, — настояла я, используя свою собственную психологию для манипуляции. Мне не хотелось, чтобы Ми готовила напитки. Она ужасна в этом.

— О, спасибо. Я не привыкла, чтобы для меня делали что-то хорошее.

— Заткнись и ешь свою полезную еду, которую я принес тебе, — настоял Ник. Ми засмеялась и поблагодарила его.

Я смешала три коктейля, пытаясь разобраться в их отношениях. Постоянные препирательства, но в шуточном тоне. Ник был чудаковатый, я не могла сказать, когда он пытался шутить, а когда просто был странным. А Ми могла. Но, опять-таки, она, наверное, была не менее безумной.

Я отнесла коктейли к столу и сразу вернулась к разговору.

— Муж показал мне видео моей встречи с сестрой возле банка. Мы обнимались, затем она села в мою машину, оставив свою там.

— Где машина? Может, у нас получится найти что-то в ней, — предположила Ми, снова разговаривая с полным ртом.

— Это прекрасная мысль, — воскликнула я.

Но Ник поспешил поставить ее на место.

— Нет, ты ничего не будешь делать. Держись подальше от всего этого.

Ми сделала глоток, посмотрев на меня.

— Мм, это намного лучше моего, а ты мне не босс. К тому же, у меня недельный отпуск. Чем еще мне заниматься?

— Будешь убирать квартиру. Как и собиралась, забыла?

Я засмеялась, мысленно согласившись, что их кондо нуждался в хорошей чистке, и тут меня осенило.

— Ми, я помогу тебе прибраться. Я в этом эксперт. Если ты поможешь мне, я помогу тебе. У тебя есть машина? Я почти уверена, что Пэкстон сказал, что машина конфискована.

— Нет, нет и еще раз нет. Ми, ты не будешь принимать в этом участие. Держись подальше. Слушай, у меня есть предложение. Один раз. Я загипнотизирую тебя один раз, и все. День аварии, ничего больше. Поняла?

— Да, да, поняла. Спасибо, спасибо, спасибо, — сказала я, чувствуя, как тяжелейший груз упал с моих плеч. Наконец-то. Я узнаю, что произошло в тот день.

— А я помогу тебе завтра найти машину, — предложила Ми, выглядывая поверх бокала.

— Нет, не поможешь, Ми. Поэтому я сказал один раз, и все. На этом мы закончим. Ты не будешь бегать по городу в поисках подсказок.

— О, а что на счет родителей? Ты с ними разговаривала? Нужно выяснить, что они знают о твоей сестре. Думаешь, она вернулась в Мичиган?

— Никогда об этом не думала. Может, Иззи даже не было со мной. Может, я высадила ее где-то, но нет. Лейн сказал мне, что они пытались связаться с ними.

— Меня здесь нет. Просто игнорируйте меня, — обиделся Ник, вгрызаясь в вегетарианский ролл. Ми совершенно игнорируя его, вскочила и схватила блокнот.

— Нам нужен план. Сначала проведем расследование и выясним, была ли вообще Иззи с тобой в машине.

Тело Ника расслабилось, откинувшись на спинку стула в знак поражения. В тот момент я знала, что, как минимум, помощь Ми мне обеспечена, и я ее приму. Приму с большой благодарностью.

— Почему тогда ее машина будет на штраф площадке во Флориде, если ее не было в машине? В этом нет смысла. Из тебя ужасный детектив. Лучше продолжай доставать детей на свет.

— Ах, хорошо подмечено, но нам все равно нужно найти их. Знаешь в какой они части Мичигана? — спросила Ми, втягивая спагетти и записывая что-то в блокноте.

— Ой, Ми, ты акушер? Это круто. — Ми не была похожа на врача. Но и Ник тоже.

— Да, да. В какой части Мичигана?

— Я помню это благодаря сну, но Лейн сказал, что это правда. Видимо, я рассказывала ему об этом до того, как забыла, кем являюсь. В любом случае, я помню фамилию Уолкерс и имя Брент, но не уверена, как зовут ее. И я не знаю, в какой части. Когда ты сможешь сделать это, Ник, когда ты загипнотизируешь меня? — я отодвинула наполовину съеденный ролл и отпила коктейль, ощущая сытость и нужду в выпивке больше, чем в еде.

— Попытаюсь сделать это завтра. У меня свободное утро, но весь день занят.

— Я не могу прийти к тебе в офис. Сейчас я не доверяю Лейну. Ты не можешь сделать это здесь?

— Конечно, может. Он эксперт.

— Ми, заткнись.

— Но ты можешь.

— Но не собираюсь, — сказал Ник высоким голосом, нахмурившись и драматично размахивая головой из стороны в сторону. — Я зайду к тебе в отель перед работой.

Ми совершенно игнорировала аргументы Ника. Отмахнулась от них, словно он и не говорил.

— Она туда не пойдет. Ты вообще ничего не слышал? Вынь вату из ушей на пару секунд. Думаю, сначала тебе нужно хорошенько выспаться. Я чувствую, как ты напряжена. Можешь лечь в моей дзен-комнате. Я включу звуки природы и водяной фонтан. Это поможет расслабиться.

— Она здесь не останется. О Боже, Ми, перестань.

— Нет, останется, и это ты перестань. Ты не очень-то гостеприимный хозяин.

— Я ей не хозяин. И ты тоже. Она не останется. У нее снят номер прямо напротив. Теперь, если ты доела, я провожу тебя туда.

— Я не вернусь в ту комнату. Если ты не разрешишь мне остаться здесь, я найду приют или еще что-то. Я не подарю этому ублюдку удовольствие.

Спасибо Господу за мою низенькую подругу-кореянку.

— Ты останешься здесь. У нас есть свободная спальня.

— Я сдаюсь. Пойдем, Кинг, прогуляемся.

С этими словами Ник взял свою маленькую собаку с большим именем и оставил нас наедине. Мы с Ми еще немного обсудили план на следующий день, после чего она показала мне свою комнату. Сложно было скрыть мое выражение лица. Казалось, будто я вошла в спальню Далай Ламы. Фонтанчик тянулся вдоль стены возле закрытого бамбуком окна, кровать на платформе располагалась в полуметре над полом, и повсюду стояли керамические горшки разных форм и цветов, наполненные всевозможными камушками.

— Ми, это ты сделала? Так красиво, — сказала я, проводя пальцами по краю ярко красного горшка. Белые маргаритки с желтым центром и стебельками цвета сосны были нарисованы вдоль дна, все разной высоты. Камушки с оттенком ржавчины внутри маленького горшка были отличны от всего, что я раньше видела. Маленькие вкрапления золотого засверкали, когда я поднесла их к свету.

— Я сделала его после рождественской вечеринки, на которую ходила с Ником. Одна из девушек нагрубила мне. Цветы все разных форм и размеров, но они одинаковые. Ни один из них не лучше другого. Я зову его многоликость. Камни называются зеленый авантюрин. Они являются эмоциональными оздоровителями, помогают стабилизировать эмоции после того, как кто-то оскорбляет твои чувства. Знаешь, те девушки мне безразличны. В эту комнату я прихожу, когда забываю, откуда я, когда мне нужно расслабиться и вспомнить, что я не одинока. Ты медитируешь?

— Нет, но моя мама бы тебя полюбила. То есть, не думаю, что когда-либо медитировала. Знаю, что мама этим занималась, но не знаю, откуда мне это известно.

Ми подошла и повернула вершину длинной трубы. Я даже не поняла, что это динамик, пока не услышала тихие звуки флейты, разнесшиеся по комнате.

— Должно быть, это ужасно.

— Нет, ужасно — это когда ты не помнишь своих детей, но все равно любишь их так сильно, а теперь… — я остановилась, обдумывая, что было теперь. Понятия не имела.

— Теперь ты в растерянности, но не волнуйся. Я помогу тебе. Я честно верю, что люди появляются и исчезают из твоей жизни именно тогда, когда нужно. Это сила, которую мы, люди, понять не можем. Иногда нужно просто погрузиться в себя и позволить всему идти своим чередом. Ответы появятся.

Я грустно улыбнулась и кивнула, но, по правде говоря, я понятия не имела, о чем она говорит, как и сияющие камушки, улучшающие ее самочувствие. Ладно…

— Я найду, во что тебе переодеться, — сказала она, склонив голову и протискиваясь мимо меня.

Я проследила за Ми, выходящей из комнаты, и улыбнулась. Осматривая дзен-комнату с множеством глиняных горшков, я думала о своих вещах. В моем номере остались пятьдесят один доллар и новая одежда, но каждой клеточкой своего тела я знала, что не вернусь за ними. Мой взгляд переместился на источник звука, когда я услышала закрывающуюся дверь, затем вернулся к глиняному горшку. Он был синим, с маленькими серыми точками внутри, наверху было желтое кольцо, и одна маленькая серебряная точка располагалась на внешней стороне. Полюбовавшись этой одной точкой и ее красотой, я поставила предмет обратно на полку, даже не заметив, что взяла его в руки. Взяв одинокий камушек из центра, я повернулась к Нику.

— Это символ того, что твое эго — твой худший враг.

— Что? — спросила я, возвращая одинокий камушек обратно в центр горшка.

— Точка на внешней стороне. Она такая же блестящая, как и другие, но она зазнавшаяся, слишком красива, чтобы смешаться с незамысловатыми точками.

— Ох, — произнесла я, как и до этого отвечала Ми. Чудаковатый — это я еще мягко о нем выразилась. Эти люди были странными вдвойне. Мне не приходил на ум ни один ответ. Что вообще можно было ответить на такое?

Ник рассмеялся и почесал голову.

— Ми думает, что все камни и горшки что-то символизируют. Она безумна, но я люблю ее и не хочу, чтобы она встревала во все это.

— Во что? Ты говоришь так, будто это нечто большее, чем кажется. Ты просто загипнотизируешь меня, чтобы помочь мне вспомнить что-то о моей сестре.

Выражение лица Ника изменилось на снисходительное, и он хотел что-то сказать, но сдержался.

— Что? Скажи, — приказала я.

Его ответом стал громкий вздох и еще больше лжи:

— Ничего, забудь.

Мгновение я мысленно боролась с собой, пытаясь отбросить подозрительность и не сказать, что он тоже что-то скрывает. Но ничего подобного не слетело с моих губ. Вместо этого я опять скинула все на свою паранойю, когда ожидала от каждого человека неприятностей.

— Прости за все неудобства, Ник. Я действительно не хотела втягивать тебя или Ми во все это. У меня никого нет. Абсолютно никого. Ты хоть представляешь, насколько это тяжело?

Ник оперся плечом на дверную раму и скрестил руки.

— Нет, и меня прости. Просто, ну, Ми все время заставляет меня делать вещи, которые я не хочу делать. Вещи, типа этих, которые могут быть опасными, а может и нет. Что, если я введу тебя в транс, а ты скажешь мне, что являешься убийцей или еще что-то? Что, если ты скажешь, что ты — настоящая Гэбби, но не выходила замуж за Пэкстона? Что, если ты скажешь, что убила сестру, чтобы занять ее место? Что, если…

— Ладно, ладно, я поняла, но я честно так не думаю. Мне снятся сны, или иногда я вижу что-то, что вызывает быстрые видения прошлого.

— Но кем ты была в этих видениях? Гэбби или Иззи?

Мне понадобилась секунда, чтобы обдумать это.

— Я была Гэбби.

— Гэбби после подмены? А что до этого?

Это мне тоже нужно было обдумать.

— Я… я была Гэбби. О Боже. Ник. Я не знаю. Я чувствую себя Иззи. Ты сможешь сказать? Когда загипнотизируешь меня?

— Нет, я вызову воспоминания дня аварии и все. Надеюсь, этого тебе будет достаточно.

Я нахмурилась и подошла к окну. Пальцами я раздвинула бамбуковые жалюзи и сделала глубокий вдох.

— Как я узнаю?

— Ты о чем?

Вглядываясь через дорогу, я отсчитала окно своего номера, осознав, что оставила включенным свет.

— Ты загипнотизируешь меня. Откуда я узнаю, что сказала? Я буду помнить?

— Я никогда не гипнотизировал никого с амнезией. Понятия не имею, что ты вспомнишь, но я все запишу. Сможешь послушать потом.

— Хорошо, это сработает.

Ник опустил руки и выпрямился.

— Ты не можешь здесь остаться. Одна ночь. Не более.

— Хорошо, — кивнула я, соглашаясь.

— Я набрала тебе горячую ванну с лавандовой пеной. Она поможет расслабиться, — пробубнила Ми, прыгая на руки Нику.

Его длинные конечности обернулись вокруг нее, и он поцеловал ее в голову.

— Я подготовлю все для тебя, — предложил он.

Я почувствовала быстрый прилив адреналина, сообразив, что он имеет в виду.

— Ты сделаешь это сейчас?

— Да, если смогу. Никаких обещаний.

— Хорошо, — согласилась я, сердце громко билось в груди от волнения. Огромное количество «что, если» пронеслось у меня в голове, но я сфокусировалась на лавандовой ванне. Вот и все. Наконец, я узнаю правду.

Надеюсь.