Штильскин

Глава девятая Пламя, кот и крысы

Джек бежал около трёх часов, пока не достиг края Леса Миллера. Он заметил дым где-то в миле впереди, и сразу же предположил самое худшее. Поселение представляло собой не более чем дымящиеся руины. Джек спустился с того же холма, с которого свалился дворф, и у подножия которого совсем недавно едва не скончался. Сектанты, населявшие его, уже разбрелись в поисках ночлега. Шёл слабый дождь, из-за чего от головёшек, окружавших обугленную статую, поднимался пар. «Последователи ведьмы». Тела дворфа он не обнаружил, значит Весзико не удалось отомстить. Джек ощутил одновременно и облегчение и печаль. Он быстро собрался, загнал эмоции поглубже, как делал уже сотни раз, и принялся искать останки.

После часа поисков и раскопок он обнаружил крошечное тельце Весзико под обломками статуи. Джек поднёс её к уху, но ничего не услышал. Он вздохнул, опустился на колени и принялся рыть яму в земле возле статуи. Выкопав яму в фут глубиной, он положил туда тело Весзико и закопал. Он пробормотал короткую молитву Бармаглоту, встал и привёл себя в порядок.

В голове у него сидела ровно одна мысль. «Найти дворфа».

Роберт паниковал. Он не просто паниковал, он был близок к истерике. Там, в другом мире, в Тосторонье, порой случались дурные вещи. Не срабатывал будильник, он опаздывал на работу и паниковал. Он забывал о дне рождения приёмной матери и паниковал. Даже, когда случались всякие странности, вроде того случая, когда в семнадцать лет он уснул в своей кровати, а проснулся на кухонном столе соседа, совершенно ничего не помня. Его соседи являлись членами местного отряда ополчения, и отличались нетерпеливым нравом и обилием оружия. Он паниковал.

Но даже тогда он никогда не впадал в истерику. Однако нахождение в Этосторонье, и то, с какой лёгкостью он скользил по этому новому миру, делало истерику неправильной — в этом мире ему было комфортно. Как надеть пару тёплых носков холодным днём. Вот, вам пример: вокруг него горел дом, а он думал о тёплых носках.

Он схватил со стула стопку одежды, которая пока ещё не горела и оценил ситуацию с легкой примесью безумия, присутствовавшего где-то на задворках сознания. Стены горели, потолок не внушал доверия, жар и дым заблокировали почти все его органы чувств, под ногами скрипел пол, но где-то среди всего этого хаоса он расслышал голос, кричавший:

— Отойдите от двери!

Роберт в состоянии истерики стоял в пижаме с охапкой одежды в руках и ждал, пока мозг обдумает сказанное.

Мелвин, очевидно, мыслил на несколько других волнах, поскольку ударом крепкого копыта выбил дверь, которая ударила Роберта по лбу. Мелвин сунул голову в дверной проём.

— Не стойте столбом, Роберт, — сказал Мелвин. — Весь дом горит!

Роберт издал тихий смешок, что в данной ситуации было слегка неприлично.

— Да, я заметил.

Мелвин поднял его на ноги и вытащил за дверь. Лили натягивала штаны прямо поверх вечернего платья, Мелвин схватил её за руку и потащил по узкому коридору. Дальний конец коридора был уже полностью объят пламенем и настолько плотным дымом, что почти ничего не было видно. Роберта и Лили спустились вниз по лестнице в бар, где Мелвин остановился и прикрыл глаза ладонью. В помещении царил огненный ад. Языки пламени извивались и закручивались в такие формы, каких Роберт никогда прежде не видел — тут огонь закрутился, там извивался зигзагами, карабкался по стенам, растекался по потолку, пожирая дерево, из которого была построена гостиница.

Мелвин начал пробираться к двери, он выпустил Роберта и Лили, позволив им двигаться самостоятельно. Роберт решил, что его работа в качестве хозяина внезапно подошла к концу. Лили схватила его за руку, пинком опрокинула ближайший стол, потушив небольшой очаг пламени и немного приблизив их к выходу. Мелвин исчез из вида.

— Это глупо, — выкрикнул Роберт. — Нам отсюда не выбраться.

Вокруг них полыхал огонь, выражая своё согласие.

— Хватит истерить, — выкрикнула Лили в ответ.

— Почему бы и нет? По-моему, самое время для истерики!

Над ними хрустнула балка. Роберт упал на пол и сложился в позу эмбриона. Вопреки его ожиданиям, его не раздавило, словно яйцо, что для него было немного удивительно. Он поднял взгляд и увидел Лили, невысокая женщина, с которой он провёл большую часть дня, держала балку над головой, будто участвовала в Олимпиаде. Балка, должно быть, весила как небольшой автомобиль.

— Ы, — единственное, что смог выдавить из себя Роберт.

— Живее, Роберт! Долго я её не удержу, — сказала Лили, немного ослабив хватку. Она слегка присела и подбросила балку в воздух. Роберт пополз назад, туда, откуда они пришли, а Лили бросилась вперёд, к выходу, после чего вниз обрушился большой кусок дерева, утягивая за собой немалую часть верхнего этажа и целый поток золы.

Огонь окружал Роберта и он, обогнув кучу мусора, заполз в большой каменный камин, который сейчас не горел. Ирония ситуации вновь вызвала у Роберта неподходящий моменту смешок, и он задумался, всё ли с ним в порядке.

— Мяу, — произнёс котенок.

Роберт заполз в камин, как можно глубже, и удивился, увидев, как о его ногу трётся маленький котёнок. Котёнок имел необычный чёрно-оранжевый окрас, пушистую шерсть и жёлто-зеленые глаза. Котёнок подмигнул Роберту.

— Хех, — произнёс Роберт. Котёнок погнался за парой тлеющих угольков и, похоже, среди горящего здания чувствовал себя совершенно комфортно. Он присел, замахал крошечным хвостиком, и бросился за угольком, который улетел из камина прямо в пожар.

— Нет! — выкрикнул Роберт, но его тревога оказалась необоснованной. Едва кот прыгнул в огонь, пламя расступилось вокруг него, словно боялось этого крошечного существа. Роберт подался вперёд и схватил котёнка за загривок. Вытянув кота перед собой, он поднялся и вышел из безопасного камина. Огонь расступался перед ним, будто в поисках укрытия, и вскоре открылся выход наружу. Пришлось потратить некоторое время, чтобы обойти мусор, однако вскоре он пробился сквозь клубы дыма и вывалился через парадную дверь в прохладную ночь. Он направился к Козлоголовам, которые стояли в обнимку, а Морин тихо плакала, глядя, как горит их дом.

— Роберт? — позвала Лили.

Роберт в ответ кашлянул.

— Как ты выбрался? Там повсюду был огонь, мы послали за тобой гномов.

Когда адреналин отступил, Роберт осознал, что ему тяжело дышать, а в горле так першило, будто он съел пригоршню камней.

— Кот, — единственное, что он сумел ответить, после чего закашлялся вновь, и в качестве доказательства вытянул перед собой котёнка.

Лили повернулась лицом к гостинице и громко свистнула. В ответ на это из окна второго этажа вывалились два гнома и аккуратно приземлились на землю. Кончик шляпы Гника горел, отчего он стал похож на большую свечу. Генерал Гнарли задул её.

— Рад, что ты в порядке, дебил, — произнёс Гник.

— Спасибо, что вернулись за мной.

— Лили благодари, мы голосовали, чтобы ты немного поджарился.

— А, ну, всё равно, спасибо.

— Роберт? — спросила Лили.

— М? — отозвался Роберт.

— Где ты нашёл кота?

Мелвин отпустил жену, та опустилась на землю и обхватила колени руками.

— Кота? — переспросил Мелвин.

— Он был внутри. Я решил, это ваш.

— Нет, мы не держим кота.

— Никто не держит кота, — сказала Лили, на её почерневшем от копоти лице блестели строгие глаза.

— Ну, я… я сделал что-то не так?

— Я никогда раньше не видел кота, не считая, картинок, разумеется, — проговорил Мелвин и принялся изучать котёнка, пока тот пытался поиграться с его ушами.

— Что? — спросил Роберт.

— Роберт, в Этосторонье не бывает котов. Нигде. Не было уже очень и очень давно.

— Я просто нашёл его внутри.

— Это ты виноват! — выкрикнула Морин, стараясь подняться на ноги. — Ты принёс с собой злую магию. И посмотри теперь, что стало.

— Морин… — начала Лили.

— Нет, я не верю тебе, Лили! Вы все должны уйти. Нам нужно восстановить дом.

— Пожар устроили не мы, — сказал Роберт.

— Вон! — выкрикнула Морин…

Тёмный лес полностью заслужил своё название, поскольку любой переносной источник света быстро исчезал. Роберту показалось, что лесу не хотелось, чтобы какой-либо огонёк освещал хоть что-нибудь.

— Идём, Роберт, — сказала Лили и потянула его за рукав пижамы. Гномы отвесили Мелвину лёгкий поклон, тот уже снова обнимал расстроенную жену, и вслед за Робертом и Лили отправились прочь от гостиницы.

Роберт, Лили и гномы почти полчаса шли во тьме в полной тишинебо источник света тревожил его темноту.

Роберт по-прежнему крепко держал свернувшегося и уснувшего котёнка в одной руке, а одежду, что удалось прихватить из гостиничного номера, в другой. Он даже не остановился зашнуровать ботинки, а штаны пижамы то и дело сползали, отчего ему приходилось останавливаться и неуклюже поправлять их.

Гномы не так давно исчезли впереди, а Лили, похоже, не была настроена на разговор. Она шла с суровым видом, и возможно, замерзала, потому что из одежды на ней были только штаны и вечернее платье.

Когда они вывернули из-за крутого поворота, то обнаружили гномов, которые развели на небольшой полянке костёр и готовили на нём каких-то похожих на крыс существ.

— Я решил, нам следует остановиться и несколько часов поспать, пока солнце не взойдёт, — сообщил генерал Гнарли. — Путешествовать через лес ночью — глупая затея.

Лили только кивнула и присела у костра.

Роберт бросил одежду и аккуратно уложил котёнка у огня. Он не смог не заметить, что пламя, похоже, больше не боится котёнка. Роберт взял сменную одежду и огляделся в поисках укромного места, где можно переодеться.

— Переодевайся уже, обещаю, смотреть не буду, — сказала Лили, не глядя на него.

— А эти? — спросил Роберт и посмотрел на гномов.

— Хоть мы и не испытываем желания видеть тебя голым, дебил, от тебя воняет и тебе было бы неплохо переодеться, — сказал Гник.

Роберт переоделся, насколько возможно быстро, и сел на противоположной стороне костра от Лили, которая, казалось, пыталась погасить пламя взглядом. Одежда висела на нём свободно, и кое-где от неё чесалось тело, но он предположил, что она подходит для путешествий и может противостоять различным стихиям.

— Козлоголовы восстановят гостиницу? — спросил Роберт.

— Ага, — ответил генерал Гнарли. — Семья Козлоголовов управляла гостиницей большую часть века; они хотят продолжить традицию.

— Странный пожар, — произнёс Гник, вцепившись в одно из похожих на крыс существ.

— Никогда такого прежде не видел, — согласился генерал Гнарли.

— Как он начался? — спросил Роберт.

— Когда он начался, я был внизу, — сказал генерал Гнарли, — искал выпить перед сном. Он начался из ниоткуда. В один момент в комнате было тихо и темно, а в другой всё уже полыхало. Бессмыслица какая-то.

Роберт провёл ладонью по спящему котёнку, тот начал громко урчать.

— Интересно, откуда взялся этот малыш?

— Коты — дурное знамение, — сказал Гник.

— Почему?

— В Этосторонье не бывает котов, Роберт, — сказала Лили.

— Но, почему?

— Потому что Изумрудной Страже было приказано их всех убить.

Роберт перевёл взгляд с Лили на кота, затем на гномов, выгрызавших мясо из костей существ, похожих на крыс.

— Не понимаю.

— Ты слышал о Чеширском Коте?

— Из «Алисы в Стране Чудес»?

Гник хмыкнул и едва не уронил свою тварь.

— Да, — сказала Лили. — Не знаю, откуда взялось слово «Чеширский», должно быть, что-то британское. Но Кот существовал на самом деле. Возможно, до сих пор существует.

— Это нелепо, — заявил генерал Гнарли. — Он мёртв.

— Он исчез, — возразила Лили.

— Мёртв.

— Так или иначе, в Этосторонье его нет, и не было уже очень давно.

— Что в нём было такого особенного? — спросил Роберт.

— Он был силён, — сказала Лили.

— Магически, — добавил Гник.

— Да, магически силён. Он считался величайшим источником магии в Этосторонье. Волшебники Оза время от времени консультировались с ним. Он существовал с самого начала, до разрушения Изумрудного города, до войн гномов, до великанов, возможно, до самого Этосторонья. А потом, совершенно внезапно, он исчез.

— Мёртв.

— Заткнись, Гник, — бросила Лили и улыбнулась, впервые после пожара. — Он исчез, потому что волшебники Оза решили контролировать силы Кота и для этого, они попытались схватить его и усадить под замок.

— Но этого было недостаточно, — продолжил генерал Гнарли. — Им не удалось, и Кот исчез, забрав из этого мира большую часть магии. Однако, чисто в целях обезопасить себя, волшебники приказали Страже выследить и убить всех остальных котов.

— Какой ужас, — сказал Роберт.

— Всё так, — согласилась Лили. — Но есть что-то странное в том, что после того, как в Этосторонье четыре века не было котов, рядом с нами лежит котёнок.

Все четверо смотрели на спящего котёнка, который выглядел так мило, как могут выглядеть только спящие котята.

— Вы же не думаете, что вот эта кроха — и есть тот самый Кот, о котором вы говорили?

— Нет, совсем нет. Это было бы странно.

— А знаете, что ещё странно? — произнёс Роберт чуть более агрессивно, чем сам того хотел. — Как насчёт того, чтобы поднять над головой огромную балку?

На мгновение повисла тишина, и все уставились на Лили, в янтарных глазах которой плясали языки пламени. Какое-то время было слышно лишь урчание котёнка.

— Не знаю, о чём ты говоришь, — уверенно проговорила Лили. — Всем пора спать.

И с этими словами она легла спиной к костру.

— Отлично, дебил, — сказал Гник.

— Давайте спать, — приказал генерал Гнарли.

Роберт лёг на жёсткую землю головой рядом с котёнком и провалился в сон без сновидений.

Чернильно-чёрные деревья Тёмного леса беспокойно шуршали, пока четверо путников пребывали в беспокойном и неудобном сне. Впрочем, спали в лесу не все. Леса Этосторонья были хорошо известны тем, что их жители не спали по ночам. Одним из таких созданий был варцгурт, особо рьяный сторонник бессонницы.

Варцгурт был широко известен, как нелюдимое существо, из тех, кого никогда не приглашают на день рождения и не зовут на послеполуденный чай. Отчасти это было связано с тем, что варцгурт был размером с небольшой автомобиль, с парой ярких оранжевых глаз размером с лимоны, ходил на шести лохматых лапах, щеголял когтями, похожими на кухонные ножи, и имел большую голову в форме дыни с широким ртом в форме полумесяца, в котором таились сотни острейших зубов. Другая причина, по которой варцгурта никогда не звали на день рождения и послеполуденный чай, заключалась в том, что он обожал чувствовать тёплую плоть, в основном, между зубами.

Именно варцгурт вышел из леса на тропу неподалёку от спящей компании. Варцгурта можно было сравнить со столетним ниндзя в его умении передвигаться настолько тихо и уверенно, что он становился практически невидимым, и в то же время, ему не было нужды передвигаться тихо, ведь он обладал способностью убить человека раньше, чем тот успевал сказать: «Постой, не убивай меня». Поскольку исследований упомянутого создания не могло даже существовать, имелась высокая вероятность, что жертва не успела бы даже произнести «постой», не говоря уж об остальном.

Взгляд варцгурта пронзил тьму, и он понял, что сегодня для него удачный день. Не только потому, что он наткнулся на жертв практически случайно, ему даже не пришлось их выслеживать — они лежали перед ним, как в буфете, буквально умоляя себя съесть.

Огромный зверь подошёл ближе, чтобы получше разглядеть, и обнюхать каждого с целью выбрать, кого съесть первым. Пара гномов на один прикус, всегда вкусные, и редкие в лесах, вонючий человек, которого можно оставить на десерт и ещё один человек с длинными волосами и… Варцгурт замер столбом над Лили. Его задние лапы начали дрожать, и хоть он и был покрыт шерстью, кожа под ней побледнела. Он как можно быстро попятился назад, теряя контроль над собственным мочевым пузырём и оставив после себя немаленькую зеленую лужу.

Варцгурт, одно из самых жутких созданий Тёмного леса, развернулся и исчез среди деревьев, словно маленькая девочка, убегающая от паука.

Лили начала тихонько посапывать.

Крысы Этосторонья были очень похожи на крыс Тосторонья. Это были маленькие, волосатые грязные падальщики с длинными хвостами и острыми зубами. Единственное различие заключалось в том, что крысы Этосторонья умели говорить. Некоторые даже умели петь. До разрушения Изумрудного города, в Изумрудном оперном театре частенько выступал Странствующий Крысиный Хор — группа крыс, которым нравилось носить оборчатые воротники и исполнят оперные арии.

Единственной проблемой крыс Этосторонья и их умения говорить, являлось то, что у них совершенно отсутствовала способность держать свои мысли при себе, и вместо этого произносить их все до последней. Всё, о чём они думали, выходило из их пастей.

Примерно в то же время, когда варцгурт мчался о Тёмному лесу, одна чрезмерно грязная и чрезмерно толстая крыса по имени Альберт рылась в руинах сожжённого поселения. Он хмыкал, копошась среди обломков деревянной статуи, ища что-нибудь съестное, либо что-нибудь блестящее, что можно было бы уволочь с собой и украсить нору в стене.

— Ищу мусор ищу мусор, — бормотал Альберт. — Хм хм хмммм хммм, — хмыкал Альберт — оооо, выглядит неплохо, что это? Может кусок фрукта нет кусок дерева ооо или может кусок фрукта нет определенно камень похожий на фрукт божечки ну и воняет же тут интересно где другие крысы они постоянно бросают меня одного я так нервничаю так нервничаю когда один. Что это?

Даже по крысиным стандартам Альберт не отличался умом, и когда земля под его лапами начала шевелиться, он решил, это его лапы вытворяют нечто забавное.

— Странно, — проговорил он. — Мои ноги никогда не делали ничего такого неа никогда не делали.

Когда из земли вырвалась маленькая рука и ухватила Альберта за шерсть, он ощутил очень навязчивоё почёсывание.

— Хм, чешется.

Когда в шерсть вцепилась вторая рука, он начал тревожиться.

— Секундочку это неправильно.

Когда руки пробежались по его телу и затронули пах, до него начало доходить, что всё это совсем не почёсывание. Электронным импульсам потребовалось какое-то время, чтобы добраться до мозга, и сообщить, что ему невероятно больно, после чего он подскочил так, как может подскочить только крыса, которую за яйца крепко держит фея.

— Оно схватило меня схватило меня! Меня что-то схватило не знаю что это но оно меня схватило за очень неприятное место и мне совсем не удобно, совсем! Очень плохо о это очень плохо.

Весзико держала крепко и вылезла из земли силой убегающей крысы. Фея отпустила хватку и увидела Альберта, бегущего так, словно от этого зависела целостность его причинного места.

— Помогите! Кто-нибудь помогите! Тут какая-то тварь пытается схватить меня за яйца какой же зверь на такое способен ох как больно бежать но я не остановлюсь потому что оно может быть позади а я не хочу чтобы меня схватили опять определенно не хочу. О так больно так сильно больно что перед глазами всё плывёт о боже кажется я сейчас вырублюсь да определенно вырублюсь.

Весзико наблюдала, как крыса по имени Альберт потеряла сознание на полпути и остановилась.

Феи появились, благодаря самопроизвольной вспышке магии, которая превратила несколько блестящих камней в первых фей. Феи быстро выяснили, как размножаться и зародились три всем известные вида. Поскольку их предками были камни, феи были невероятно крепкие и по желанию могли превращаться обратно в камни. Так как их эмоциональное состояние вызывало химическую реакцию в потовых железах, которая приводила либо к свечению, либо к самовозгоранию, они были невосприимчивы к высоким и низким температурам. Не огонь навредил Весзико, а удар рукояткой топора. Она попыталась обратиться в камень, но было уже слишком поздно, и она потеряла сознание. Зачем её закопали, находилось вне пределов её понимания. Она осторожно поднялась и отряхнулась. Размышляя о Перепутье, она вспомнила, что последнее, что она слышала, было как-то связано с Историком.

Она проверила крылья, подпрыгнула и засветилась ярко-синим цветом. Она взметнулась, кувыркнулась, перевернулась, а затем исчезла во тьме.