Штильскин

Глава шестая Самые продуманные планы

В голове Роберта роился миллион мыслей, и ни одна из них не имела смысла.

— Послушайте, я понимаю, творится нечто серьёзное, и я плыву по течению, но я бы хотел знать, что происходит. У меня столько вопросов, и похоже, дела становятся только сложнее и сложнее. Я честно буду счастлив понять хотя бы четверть того, что произошло сегодня.

Лили, Джек и Белый Кролик уставились на Роберта так, словно напрочь забыли о его присутствии в комнате. За десять минут их болтовни состояние Роберта сменилось со слегка сбитого с толку до совершенно сбитого с толку. Он с готовностью принял факт, что за всем известной реальностью скрывается совершенно новый мир, но сейчас он ощущал себя туристом, которого туда-сюда таскают неизвестные ему люди. И, что в итоге? В некотором смысле он был польщён находиться в одном помещении с гигантским Белым Кроликом, но, всё-таки, зачем его постоянно таскают туда-сюда? Дворф, который случайным образом оказался в его ванне, определенно знал, кто он такой.

— Дорогуша, — заговорил Белый Кролик. — Я предполагал, что вы оказались здесь, будучи вооружённым хоть какой-то информацией.

— Ни в коей мере, это она меня сюда привела, — сказал Роберт, кивая в сторону Лили, на лице которой блуждала слегка смущённая улыбка. — В смысле, вы же… ну, вы все — персонажи сказок, да?

Температура в помещении упала на пару градусов. Двое людей и один сто тридцати килограммовый кролик, таращились прямо на Роберта. Джек так сильно сжал ладонями чашку, что даже костяшки побелели. Никто не дышал.

— Я, что, похож на персонажа сказки? — прорычал Джек.

— Джек… — начала Лили.

— Слушайте, простите, — произнёс Роберт. — Но…

Кролик издал такого рода кашель, который привлекает внимание всех присутствующих в помещении.

— Очевидно, я некорректно предположил, что вы имеете хоть какое-то понимание о происходящем вокруг, вы лишь слепо следовали за нашей дражайшей Лили туда, куда она вас привела. Существует распространённое мнение, что термин «персонажи сказок» в отношении этосторонцев некоторым образом, унизителен. И всё же, ваше восприятие не до конца ошибочно.

Бросив осторожный взгляд в сторону Джека, который расслабился лишь самую малость, Роберт произнёс:

— Значит, вы — Кролик из «Алисы в Стране Чудес»?

— Вы так утверждаете, словно это книга создаёт персонажей. Могу лишь сказать, что вы смотрите на всё задом наперёд, как и бывает свойственно тосторонцам. Да, мы вдохновили создание множества историй, которые вы называете сказками, но вы упускаете жизненно важный момент, а именно, вопрос «как?». Разумеется, всё это связано с дверьми. Многие тосторонцы попадали через двери в Этосторонье, однако, благодаря улучшенной и усиленной магии, мы практически устранили данную проблему. Давным-давно, данное явление было обычным. Большинство тосторонцев падали сквозь двери случайно, и спешно возвращались обратно сотрудниками Агентства. Строго говоря, насколько я припоминаю, Агентство потратило немало времени на выслеживание тосторонцев, создание заклинаний забывчивости и выталкивание их обратно в Тосторонье.

— Тогда, как же ваши образы, — произнёс Роберт, снова бросая осторожный взгляд в сторону Джека, — попали на страницы нашей величайшей литературы в… Тосторонье?

Кролик отпил чаю.

— Пожалуй, я остановлюсь на упомянутой вами истории об «Алисе в Стране Чудес». В 1852 году, молодой человек по имени Чарльз Доджсон провалился сквозь дверь в Северном Уэльсе и оказался в двух милях от того места, где сейчас находитесь вы. Вероятно, он стал самым удачливым путешественником из Тосторонья среди всех, кто когда-либо бывал здесь, поскольку сумел добраться аж до Северных Земель, пока Агентство его не поймало. Было проведено заклинание забывчивости, и его выбросили обратно в Тосторонье. Заклинание действует чрезвычайно эффективно, когда личность находится в сознании. Однако, выяснилось, что, когда личность находится в состоянии сна, заклинание не действует, и весь пережитый опыт в Этосторонье всплывает на поверхность. В дальнейшем также выяснилось, что если личность страдает он какой-либо болезни, влияющей на разум, тогда сила заклинания будет колебаться. Так и было в случае с Чарльзом Доджсоном, более известным вам под псевдонимом Льюис Кэрролл. Чарльз страдал от эпилепсии и микропсии*, что вызвало нарушение заклинания, и вынудило воспоминания всплыть на поверхность его сознания. Будучи уверенным, что это стало результатом увиденного яркого сна, он написал роман об Алисе и её приключениях в Стране Чудес. Некоторые сказки в вашей реальности имеют возраст в сотни и сотни лет. И, как вы возможно уже догадались, сказки эти хоть имеют ряд схожих моментов, всё же, не до конца точны.

— Поразительно. Эти истории, сказки — это основа жизненных уроков в Тосторонье. Их преподают детям, родители читают их перед сном, по ним снимают фильмы.

— Всё взаправду, — сказала Лили. — Люди, которые писали эти истории, по крайней мере, оригинальные авторы оригинальных сказок и историй, скорее всего, побывали здесь.

— Значит, вы — Белый Кролик? А кто такой дворф? Он не один из семи дворфов? — рискнул спросить Роберт.

— Не надо глупостей; те дворфы — шахтёры, а не убийцы. Это трудолюбивый народ и я отношусь к ним с глубочайшим почтением, — произнёс Кролик. — Дворф, что появился в вашей ванне — это Румпельштильскин. И тот факт, что он появился именно в вашей ванне, и в самом деле, весьма занимателен.

Послышался удар распахнувшейся двери и в комнату влетел шар голубого света. Шар завис, свет потускнел и появилась Весзико.

— Как вижу, феи вашего Агентства так и не выучились никаким манерам, — возмутился Кролик.

Лили протянула руку и Весзико осторожно села ей на ладонь. Фея злобно посмотрела на Роберта, затем повернулась к Лили и заговорила. Роберту звук её голоса казался звоном крохотного колокольчика, но судя по её движениям, фея была раздосадована. Она несколько раз указала в сторону Перепутья.

— Вы её понимаете? — спросил Роберт.

Весзико посмотрела на него своими чёрными глазами и что-то выкрикнула звенящим голоском.

— Да, мы все понимаем, — сказала Лили. — Она просит не перебивать её.

— Ой, простите, эм… мисс.

Лили снова обратила внимание на фею, которая стояла, скрестив руки на груди. Её крылья нетерпеливо дёргались.

— Я в курсе твоего родства с кроликами и понимаю, что ты расстроена…

Весзико потрясла кулачком и указала на дверь.

— Да, это Румпельштильскин перебил кроликов, но это не значит, что ты должна…

Весзико вспорхнула в воздух и начала краснеть, затем белеть, а потом исчезла в огне. Многие люди скрывают эмоции, другие демонстрируют их открыто. Феи предпочитают более драматичную демонстрацию — они буквально горят в огне.

— Весзико! — выкрикнул Джек, но было уже поздно. Фея вылетела в дверь. — Чёрт, Лили, надо было её хватать! — Джек вскочил на ноги. — Бери тосторонца и идите к Историку.

— Джек, ты же знаешь, я не могу.

— Можешь и пойдёшь; нам нужно знать, что задумал дворф. Он уже давно не выходил из Башни, но, похоже, у него есть план. Выясни, что он задумал сотворить до того, как мы его уберём. Я иду за Весзико, и будем надеяться, найду я её раньше, чем она найдёт Румпельштильскина. Благодарю за гостеприимство, Белый Кролик; надеюсь, в следующий раз мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.

С этими словами Джек покинул комнату.

Роберт обратился к Кролику.

— Вы до этого сказали, что появление этого дворфа, Румпельштильскина, в моей ванне, весьма занимательно. Чем же занимательно?

— Мне бы тоже хотелось остаться и поболтать, — сказала Лили. — Но нам нужно идти. Если доберемся до севера до захода солнца, у нас будет преимущество.

— Мне жаль, что вы так поспешно уходите, но, полагаю, мне есть, чем тут заняться. Небольшой совет, дорогая Лили. Не недооценивайте дворфа. Если Джек прав, и у него есть план, в этом танце он находится на несколько шагов впереди вас, а вы до сих пор не выучили мелодию. Более того, ваш внезапный напарник, скорее всего, пока вообще не слышит музыку. Могу лишь вам сказать, что дворф явился за моей кровью, и он получил её непосредственно из источника. — Кролик коснулся лапой измазанной кровью шерсти в том месте, где была рана. — Это означает, что он намерен вскоре вновь отправиться в Тосторонье. Рад знакомству с вами, Роберт Даркли. Боюсь, ваша жизнь уже никогда не будет прежней, возможно, так и должно быть. Мои мысли пребудут с вами обоими.

Лили и Роберт поднялись, когда Кролик выбрался из кресла.

— Вообще-то, нам от вас нужно ещё кое-что. У Роберта нет пропуска, и если он отправится в эту погоню вместе со мной, таковой ему потребуется.

Роберт потряс крошечным пузырьком с кровью, прицепленным к серебряной цепочке, что висела у него на шее.

— Это пропуск?

— Да, кровь Белого Кролика позволит тебе пройти через любую дверь и оказаться в любом месте в Тосторонье, — сказала Лили. — Путешествие через дверь без пропуска отправит тебя только куда-нибудь в Этосторонье. Содержимое этого флакона крайне ценно. У всех агентов на шее висит такая же кровь, и некоторые люди готовы ради неё убить.

Белый Кролик утопал в гостиную собрать им какой-нибудь еды сразу после того, как обеспечил Роберта его первой драгоценностью. Крошечный флакончик был сделан из стекла и висел на элегантно сплетённой цепочке. Происхождением она была из северных подножий Мрачных гор, где семь дворфов копали последние три сотни лет.

— Но, зачем? Разве нельзя просто прийти сюда и раздобыть немного крови? Вы же сказали, это товар. А товар можно покупать и продавать.

— Верно, и людям, порой, выдают временные пропуска, разбавленную версию крови Кролика, отчего сила со временем уменьшается. Чтобы получить такой пропуск, у человека должна быть веская причина, и он должен отдать что-нибудь взамен. Получить его может не всякий.

— Но, тот, что у меня и у ваших агентов, не временный?

— Нет, это чистая кровь. Именно поэтому люди готовы за неё убить. Одна из основных функций Агентства в том, чтобы отслеживать использование пропусков и наказывать тех, кто злоупотребляет этой привилегией.

— Это единственная функция Агентства?

Лили уставилась в тёмные глаза Роберта.

— Нет.

Нечто в её ответе встревожило Роберта, и он почувствовал, что в этом ответе было нечто большее, нежели одно слово, но всё дело было в том, что глаза Лили заставили его мозг порхать, и всякое любопытство тут же рассеялось.

Кролик пролез в заднюю дверь Перепутья и передал Лили кожаный рюкзак.

— Спасибо вам большое; мы передадим вам весточку, как обнаружим дворфа.

— Я очень это ценю. Роберт Даркли, пока я готовил вам еду, мне на ум пришло ещё кое-что. Могу я переговорить с вами с глазу на глаз?

Роберт взглянул на Лили, словно в ожидании разрешения, но заметил, что та смотрит прямо на Кролика, который совершенно не обращал на неё внимания. Любой нормальный мужчина от такого взгляда окаменел бы. А, поскольку Кролик был кроликом, а не нормальным мужчиной, он, очевидно, был прекрасно защищён от подобных взглядов.

— Я подожду снаружи, — решительно произнесла Лили. — Поторопись, мы теряем время.

Лили бросила предупреждающий взгляд на Роберта и вышла через большую деревянную дверь. Сквозь дверной проём Роберт заметил, что снаружи перемешался мириад ярчайших цветов, словно, кто-то нарисовал картину акварелью, а потом забыл её под дождём. Лили прошла сквозь картинку в дверном проёме, и цвета окутали её, пока она полностью не растворилась, и дверь не закрылась за её спиной.

— Как бы мы ни были дружны друг с другом, между Перепутьем и Агентством существует враждебность. — Кролик печально покачал головой.

— С чего это?

— Дело в цели. Без Агентства жизнь продолжится своим чередом. Без меня, Агентство потеряет смысл. Я одновременно представляю угрозу, и без меня не обойтись. Но, пока же, давайте поговорим о вас. Полагаю, вы считаете, что данное волшебное путешествие имеет для вас цель, возможно, ваша жизнь обретёт смысл, но, пожалуйста, не обманывайтесь насчёт жестокости мира, в котором вы сейчас находитесь. Если хотите знать моё откровенное мнение, вам следует развернуться и оставить Перепутье, и всё остальное за спиной.

— Послушайте, мистер… Кролик, сегодня меня уволили с работы, а прошлым вечером подружка разбила мне сердце. У меня нет друзей, или кого-нибудь, кого я назвал бы другом, я не особо привлекателен или умён, и единственная важная часть моей жизни — это странные необъяснимые вещи, которые постоянно в ней происходят. Если быть до конца откровенным, мне нечего терять.

Кролик почесал длинное белое ухо.

— Ну, что ж, раз вы намерены остаться здесь, должен сообщить вам три вещи. Первое — вам всегда есть, что терять. Ваша кровь столь же ценна, как и моя, как и чья угодно ещё. Это товар. Всегда помните об этом. Во-вторых, в ваш пропуск я добавил кое-что ещё.

Роберт рассеянно игрался с флаконом на шее и разглядывал его.

— Если вы пройдёте через дверь без паспорта, вы случайным образом отправитесь куда-нибудь в пределах того мира, в котором находитесь. Если у вас есть пропуск, у вас появляется возможность путешествовать по миру или между мирами.

— Позволит вернуться в Тосторонье, знаю. Но я не хочу возвращаться…

Кролик поднял большую лохматую лапу, чтобы прервать его, и закатил большие водянистые глаза.

— Как я и сказал, есть кое-что сверх того. Пропуск, что есть у вас, позволяет вам, и только вам, войти в дверь, которая приведет вас туда, куда надо именно вам. Этим даром вы можете воспользоваться только раз, так что не тратьте его попусту. Строго говоря, вам, возможно, следует приберечь его на случай, если окажетесь в неизбежной опасности, в которой вы, при нынешней вашей деятельности, окажетесь довольно скоро.

— А третье?

— Третье — самое важное. Ни при каких обстоятельствах не ищите своего отца.

Роберт и Кролик смотрели прямо друг на друга. После нескольких десятилетий полной неизвестности о своём отце, и смирении с тем, что он, скорее всего, мёртв, это был второй раз, когда за последние три часа кто-то упомянул о его существовании.

— Что вам известно о моём отце? — спросил Роберт. Не смог с собой совладать.

Роберт так и не понял, откуда ему прилетел удар, и размышляя об этом позже, он задумался, не был ли термин «удар исподтишка» придуман в Этосторонье. Кролик ударил его прямо по лицу. Выражение шока, которое, как знал Роберт, отразилось на его искажённом лице, было полностью проигнорировано Кроликом, который продолжал вести себя так, словно ничего не произошло.

— Я знаю достаточно, чтобы вы никогда его не искали, и этого достаточно. Удачи, Роберт Даркли. Счастливого пути.

Кролик развернулся и принялся убирать тела мёртвых работников.

Белый Кролик из «Алисы в Зазеркалье» был прекрасным крошечным кроликом с нервозностью и одержимостью относительно сохранения времени. Настоящий Белый Кролик был полутораметровым мелодраматическим созданием, которое имело дело с кровью, говорило, как британский дворянин, и, как показалось Роберту, имело немного агрессивный характер.

Роберт вышел из Перепутья через ту же дверь, что и Лили. Акварельная стена по ту сторону двери на ощупь была похожа на моторное масло. Он одёрнул руку и в последний раз задумался, верное ли решение он принял. Он задумался о своей жизни в Тосторонье. Работа, которую он ненавидел, подружка, которая его не любила, друзья, которые едва ли помнили о его существовании, злобная домохозяйка… этот список не приносил ему счастья.

Но здесь ему была предоставлена возможность. То ли дело было в неопределенности, то ли в красивой женщине с янтарными глазами на той стороне, то ли в том простом факте, что все эти странности, происходившие в его жизни, больше не казались странностями. Роберт Даркли набрал воздуха в грудь и шагнул через дверь.

В Перепутье Белый Кролик пустил слезу по семнадцати кроликам, что лежали вокруг него. Он бросил взгляд в сторону скрипнувшей двери и понурил голову. В глазах Роберта он видел неизбежность, и понимал, что это значило. Он не мог предсказывать будущее, не на большой дистанции, но неплохо соображал, куда всё шло.