Шут для птичьего двора

Глава 7

Астид и Ригестайн, не бывавшие раньше на королевских торжествах, были потрясены щедростью и расточительностью Мэнелгила. Любящий отец, он из кожи вон лез, стремясь угодить своей дочери и сделать её праздник незабываемым. Но полуэльфы не разделяли восторгов других гостей, лишь переглядываясь со значением, глядя на извергающие дорогие вина фонтаны, на золотые кубки, которыми гости зачерпывали его. На дне каждого бокала гости находили по жемчужине, преподнесенной им в дар. Столы прогибались под тяжестью яств, а на дне каждой серебряной тарелки лежало по именному золотому слитку.

Вечерние сумерки уступили место ночной темноте. Пиршественный зал был щедро освещен тысячами светильников. Звучала прекраснейшая музыка, музыканты, певцы, шуты и акробаты сменяли один другого, демонстрируя лучшие свои умения и таланты.

Анарниэлль, в нежно-зеленом платье, восседала рядом с родителями и братом. К её ногам приглашенные на бал гости складывали свои подношения. Вскоре на ступенях лестницы не осталось свободного места, а гора подарков все росла.

Как только темнота за окном сгустилась до глубокогосинего оттенка, Гилэстэл взглянул на Астида и Ригестайна, кивнув. Полуэльфы поднялись и покинули зал.

— У меня для Вашего высочества тоже есть подарок, — Гилэстэл поднялся к Анарниэлль. Принцесса с любопытством посмотрела на князя. Его руки были пусты в противовес тем, кто подходил к трону до него. Её уже одарили и прелестными игрушками, и дорогими украшениями, и новыми нарядами, и питомцами в королевский зверинец. Чем же еще мог удивить её этот загадочный родственник?

— Но мой сюрприз не поместился здесь, под сводами дворца. Он там, — Гилэстэл взглянул на арку, ведущую на широкий балкон. — Позвольте, я провожу вас.

Гилэстэл протянул принцессе руку, и она, заинтригованная его словами, встала. Князь повел её на балкон, глядя ей в лицо и улыбаясь.

— Ну, что же вы? — оглянулась принцесса на отца и мать. — Разве вам не интересно, что подарит мне кузен?

Король и королева, удивленно переглянувшись, вышли вслед за ними на широкий балкон. Гости, оставив свои места за столами, заполонили балконы и террасы дворца, горя любопытством. Гилэстэл взглянул с балкона вниз, где его команды ждали Астид и Ригестайн, и махнул им рукой. Полуэльфы скрылись за кустами. Анарниэлль напряженно оглядывала пространство, гадая, что же ей предстоит увидеть.

Внезапно раздался свист, вверх взвились сотни стрел, оставляющих дымный след. Раздался грохот, и небо озарилось разноцветными огнями. Они сияли букетами небывалых цветов, разбрызгивали искры яркого огня, и опадали вниз сказочными водопадами. Среди гостей раздались сначала крики страха, а потом восторга. Анарниэлль в первом испуге прижалась к князю, а потом, захваченная невероятным, невиданным раньше зрелищем, подбежала к краю балкона, подавшись навстречу бушующей в небе над столицей феерии, вскрикивая при каждом новом залпе, и счастливо смеясь.

Гилэстэл огляделся, оценивая реакцию хозяев дворца и гостей, идовольно улыбнулся. Сюрприз удался.

— Прелестное зрелище, дорогой кузен.

Обернувшись, князь увидел подошедшего к нему принца.

— Но ведь это всего лишь трюк, не так ли? Ярмарочный фокус, только в несколько больших масштабах.

— Любой трюк предваряет кропотливая работа, — ответил Гилэстэл. — Без определенных знаний и умений даже очаг разжечь бывает трудновато. Если желаете, принц, могу взять вас на обучение.

— Благодарю, кузен. Фокусничество меня веселит, но не прельщает. У меня другие интересы и приоритеты в учебе.

— Какие, если не секрет?

— Я учусь быть достойным будущей королевской власти. Чтобы планировать такие же грандиозные праздники, как мой отец. Не будь его, вам было бы негде проявить свои таланты. Анарниэлль! Гости ждут.

Принц подал сестре руку, и они вернулись в зал. Гилэстэл, уязвленный, но не подавший вида, остался на балконе наблюдать, как гаснут последние вспышки фейерверка.

— Любой праздник имеет свойство заканчиваться, Ваше высочество, — тихо пробормотал князь. — А таланты остаются.

Он вернулся в зал еще нескоро, дождавшись Астида и Ригестайна. Полуночное празднество понемногу сбавляло обороты. Ни принцессы, ни юного отпрыска Эарнила в зале уже не было — детей отправили спать. Король был изрядно навеселе, пошучивал с придворными, танцевал с королевой, но достоинства не терял. Гилэстэл зацепил взглядом в хороводе пар принца, влекущего за руку Эариндель.

— Астид, Ригестайн, — князь оглянулся на друзей, приникших к кубкам с вином. — Хватит чревоугодничать. Порастрястись не желаете? Вон в том уголке миловидные дамы скучают. Астид?

— Чревоугодничать, ха, — укоризненно взглянул на князя полукровка. — Мы и так большую часть вечера под кустами проползали, фитили поджигая. Дайте хоть жажду утолить, Ваша светлость! Сами-то что не пляшете?

— Интересующая меня дама занята, — ответил Гилэстэл, присаживаясь рядом.

Астид, перехватив взгляд князя, пожал плечами и подвинул ему полный кубок.

— Я, признаться, их боюсь, — Астид проводил взглядом двух эльфиек, проплывших мимо и бросивших на мужчин за столом смеющиеся призывные взгляды. — Потом не отвяжешься. Благородной даме не бросишь пару монет, чтобы отстала.

Князь усмехнулся, отпил из бокала, перевел взгляд на Ригестайна.

— А ты, мой друг? Тоже предпочтешь обществу дамы книгу, а тренировочный корт — танцевальному залу?

— Отчего же, — Ригестайн допил и поднялся. — Я люблю музыку. Астид, пойдем! Обещаю, я найду способ избавить тебя от домогательств любой из дам, которую ты пригласишь. А мне будет, с кем поделиться впечатлениями от этого вечера.

— Вот не думал, что ты так же неутомим в пирах, как в ученье, — вздохнул полукровка. — Ладно. Но ты обещал. Мне не хочется никого убивать, я слишком благодушно настроен сегодня.

Гилэстэл с улыбкой смотрел, как его воспитанники направились в сторону группы девушек, как галантно и изящно вывели на круг своих дам. Он улыбался, но весело ему не было. Больше всего хотелось покинуть это место, уйти, забыться среди книг и тишины. Ноне для того он вернулся в Маверранум, чтобы лелеять одиночество. Отрешиться от мира он сможет лишь тогда, когда мир станет целиком и полностью его. Гилэстэл поднялся и, одаряя улыбками гостей, восхищающихся его удивительным сюрпризом, принимая благодарности и слова уважения, направился к королю. Утомленный танцами, тот освежался бокалом вина под смеющимся взглядом супруги, которая шутливо обмахивала его кружевным платком. Гилэстэл остановился, отвечая на приветствие неизвестного ему гостя, с благожелательным интересом выслушав его имя, и ответив дружелюбной улыбкой. Когда эльф от него отстал, князь взглянул в сторону короля, и улыбка стала чуть досадливой. Опередив его, с Мэнелгилом беседовал какой-то дворянчик. Князь медленно подошел, а Мэнелгил, увидев его, воскликнул.

— Гилэстэл! Ты очень кстати!

Князь вопросительно поднял брови. Дворянин обернулся, поклонился. В его взгляде Гилэстэл прочел нерешительность вперемешку с надеждой.

— Не мог бы ты оказать мне одну услугу, дорогой племянник?

— Все, что пожелаешь, дядя.

— Прекрасно! Представляю тебе виконта Риогана Вистольтэ. Это один из тех, кому я не могу отказать почти ни в чем, — король рассмеялся. — Но не всё в моих силах, ввиду определенных причин. Виконт просит меня почтить присутствием свадьбу его… племянницы? — король вопросительно взглянул на виконта.

— Да, Ваше величество. Моя племянница, Виарина, выходит замуж. Дата свадьбы уже назначена.

— Наконец-то! — хохотнул король, по-свойски хлопнув просителя по плечу. — Мне помнится, она откладывалась целых два раза. Надеюсь, в третий раз ей повезет, и будущий супруг не ускользнет от неё вновь?

По лицу виконта пробежала тень, которую он тут же скрыл за смущенной улыбкой.

— На этот раз нет.

— Мнение жениха относительно будущих обязательств поменялось?

— Поменялся сам жених, Ваше величество.

Король рассмеялся. Королева с легким укором, не сдержав, однако, и своей улыбки, взглянула на него. Вистольтэ, похоже, уже и не рад был, что завел этот разговор.

— Кардинальное решение! И кто он, твой новый будущий зять?

— Второй сын барона Хонгескъё, Эрегард.

— Вот как! — воскликнул Мэнелгил. — Ну, хоть какое-то постоянство в этом неспокойном семействе. Что ж, барон Фаннегард Хонгескъё — эльф чести, хотя и несколько эксцентричен. Желаю твоей племяннице счастливой брачной жизни. Удача ей очень пригодится, — тут Мэнелгил как-то не по-королевски хихикнул. — Что касается твоей просьбы — не пойми превратно мой отказ. Слишком много государственных дел требуют моего присутствия в столице. Но мой племянник, князь Гилэстэл, я думаю, с успехом заменит меня.

— Дядя?

— Ваше величество?

Гилэстэл и виконт, осознав слова короля, переглянулись, а Мэнелгил махнул рукой в сторону князя.

— Поручаю тебе присутствовать от моего имени на свадьбе юной виконтессы Вистольтэ. Подарки, само собой, за мой счет.

— Благодарю вас, Ваше величество! — Вистольтэ склонился в поклоне. — И вас, Ваша светлость! Благодарю!

И, подхваченный проносящимся хороводом, сгинул в людском водовороте. Гилэстэл покосился на короля.

— Я — шафер?

— Сделай одолжение, — вздохнул Мэнелгил. — Мне и в самом деле некогда.

— А принц?

— Сарлиса после праздника я отправляю послом на север. Там неспокойно, пусть поучится дипломатии. Так что ты — самая подходящая кандидатура для этой, хоть и обременительной, но приятной миссии. Проникнешься свадебным духом, сконцентрируешь мысли в нужном направлении.

— Дядя!

— Всё, всё. Но все же, мне было бы приятно стать шафером на твоей свадьбе.

Слуги гасили свечи, быстрыми тенями шмыгая по дворцу, наводя порядок. Гости разъехались — довольные и хмельные. Не один месяц будет вспоминаться щедрый пир короля Мэнелгила, не единожды перескажут друг другу подробности побывавшие на нем гости. Сам король, сонный, уже скинувший парадную одежду, сидел на широкой кровати. По комнате сновали слуги, убирая одежду, зажигая ночники. Сарлис, употребивший хмельного не в пример меньше остальных, зашел пожелать отцу спокойной ночи.

— Проходи, проходи, — поманил его Мэнелгил. — Тебе понравилось? Анарниэлль рада, я точно знаю.

— Праздник удался на славу, отец, — ответил принц, принимая из рук отца осушенный напоследок кубок. — Впрочем, как и всегда.

— Славно. Но каков Гилэстэл, а?! Такого зрелища мне еще видеть не доводилось. Кудесник, настоящий кудесник!

Сарлис поморщился сквозь усмешку.

— Конечно, это не мое дело, отец. Но не следовало бы тебе держать кузена на некотором расстоянии?

— Сарлис! — удивленно вскинул голову король. — Он и так был на расстоянии от нас целых тридцать лет! Что это взбрело тебе в голову? Откуда такая неприязнь? Разве Гилэстэл чем-то тебя обидел?

— Напротив. Он сама вежливость и учтивость. Похож на дрессированного, смиренного волка. Но его глаза… Я вижу в них готовность в любой момент броситься на тех, кто утратит бдительность.

— Ты преувеличиваешь, сын. Я знаю его с младенчества, он воспитывался мной лично с отрочества. Гилэстэл нелюдим и замкнут, это так. Но этим его недостатки и ограничиваются. И я, кстати, искренне рад его возвращению. Чего жду и от тебя. Наша семья многим обязана его семье.

— В первую очередь, своим положением, не так ли? А ты не думал, что Гилэстэл сожалеет об утраченном?

— Значит, нужно относиться к нему так, чтобы он об этом не сожалел. Сделай одолжение, уйми свою подозрительность и прими его всем сердцем, как брата.

Темно-синяя ночь заглядывала в высокие окна. Гилэстэл отпустил дворцовых слуг, поскольку считал их недостаточно вышколенными для личной прислуги. Да и говорить при них не хотелось. Раздетый по пояс, он умывался, подставляя ладони под струйки воды из кувшина, который держал Астид.

— Знаешь, Астид, сегодня я в первый раз пожалел о том, что позволил принцу вырасти.

— В первый? — взглянул на князя Астид. — И какова причина?

— Его заносчивость не знает границ. Мэнелгил хотя бы понимает, кому обязан своим венцом. А вот его сын…. Этот чванливый павлин смотрел на меня, как на дешевого трюкача, паяца с городской площади.

— Вас так волнует его мнение? — усмехнулся полукровка, снимая с плеча и подавая князю вышитый рушник. — «Истинного аристократа не должны волновать чужие насмешки» — не ваши ли слова? Не тратьте силы, князь. Они вам еще пригодятся.

— Ты прав, мой друг. Конечно, ты прав, — Гилэстэл приложил полотенце к лицу. Голос его зазвучал глухо. — Усмирим гордость, уймем амбиции, проглотим обиды. До поры. А когда она настанет, разнесем этот курятник в пух и перья.

Он кинул полотенце рядом с тазом, сел на кровать, стянул длинный сапог с правой ноги.

— Кстати, о придворных курах, то бишь фрейлинах. Одной из них предстоит свадьба. Король отрядил меня на неё в качестве шафера.

— Вас? На свадьбу? — искренне удивился Астид, помогая князю снять второй сапог и отставляяобувь в сторону.

Гилэстэл досадливо скривился.

— У меня складывается впечатление, что основное занятие маверранумской знати — пить в три горла и устраивать празднества.

— И что вас смущает?

— Мне жаль денег, что расходуются так легко. При том, что есть вещи, где эти средства были бы как нельзя более кстати.

— Так вы поедете? — отбрасывая покрывало, спросил Астид.

— Конечно. Я не могу отказать дядюшке. Ты едешь со мной. Ригестайн останется в столице, для него есть поручение. Как же я устал! — с наслаждением вытянувшись на постели, Гилэстэл протяжно вздохнул.

— Доброй ночи, Ваша светлость.

Астид заботливо укрыл князя. Встряхнув его одежду, аккуратно повесил на перекладины в гардеробе и, потушив свечи, покинул покои господина.