Сила неудачника

Глава 10

Критург. Портовый город. Один из самых богатых среди Вольных Городов. Причина этому проста. Критург контролирует одноименный пролив. И таким образом вольные наложили руку на один из перспективнейших торговых путей. Сколько кораблей здесь затонуло! Сколько империй, королевств, султанатов обломало здесь свои клыки! В чем же причина? Лучшие морские маги, сжирающие солидную статью бюджета? Поддержка остальных Вольных Городов, так и мечтающих продвинуть в совет Критурга своих людей? Поселение морских эльфов, выращивающее ужасных монстров для защиты и поставившее лимит на рыбный промысел и единовременное количество судов в море? Помощь церкви Прощающего, для паломников которой приходиться строить отдельные гостиничные дворы, причем бесплатно? Или же гений правителя этого города, способного разобраться в огромном количестве договоров, пактов, союзов?

Небольшая церквушка за крепостной стеной. Здесь среди небогатых домов начинается утренняя служба. Единственный священник ее проводит здесь каждый день. Никто не ходит на нее. Зачем? Ведь в центре города находиться одна из трех первых святынь Прощающего. А вокруг нее построен огромный храмовый комплекс.

Здесь на окраине до Прощающего никому нет дела. Он не покровительствует грабежам, убийству, обману, распутству. Парадокс. Город, где хранится посмертное рубище брата Его спустившегося с небес, имеет на своей территории храмы других богов. Словно в противовес…

В церковь вошла женщина. Немолодая уже, годы щедро взяли свое. Морщины избороздили лицо, в волосах видна седина. Широкие скулы, усталый изможденный взгляд карих глаз. Одежда грязная, старая.

Священник вышел из-за алтаря и встретил ее.

— Я могу Вам чем-то помочь?

Женщина, выдавив из себя улыбку, посмотрела на священника. Он был среднего роста, весьма плотен. Кисть левой руки была отрублена.

— Я… я хочу пройти обряд прощения, — смущенно, но твердо сказала она.

Священник жестом указал на ближайшую скамью. Он не стал уточнять, почему эта женщина пришла именно к нему, зачем хочет получить прощение. К нему изредка приходили люди, в основном убийцы, блудницы, воры. Те, кто устал душой. Очень редко.

— Не знаю, с чего начать, — она теребила подол старого платья.

— За что ты хочешь получить прощение? Какие грехи тяготят твою душу? Не бойся раскрыться, тебе станет только легче…

— Вы не поняли, — мягко прервала его женщина, — грехов так много что я затрудняюсь, с каких начать.

— Даже так, — не менее мягко улыбнулся священник, — давайте я помогу немного. Ты обманывала, когда-нибудь?

Глаза женщины заволокла поволока. Она мечтательно и как-то хищно улыбнулась.

— Да.

— Многих?

— Наверно. Никогда не считала.

— Вы сожалеете о совершенном?

— Не… не знаю, — женщина уставилась в пол.

— Что значат твои слова?

— Я не понимаю, почему ложь — это грех?

Священник напрягся. Женщина явно была не проста.

— Ложь вредит людям. Она вводит человека в заблуждение. Дарует ложную надежду и мимолетную власть.

— Вы так считаете? Но разве смертельно больной человек не имеет права на надежду, пускай и ложную? Разве стоит ребенку, усыновленному в младенчестве, знать, что его родители отказались от него, и та кого он называл матерью, по крови чужда ему?

— Если ты совершала лишь такие грехи, то достойна прощения, — не теряя самообладания, ответил мужчина.

— Значит можно убивать ради высшей цели, применять насилие ради любви?

Священник помедлил с ответом.

— Можно. Человек волен выбирать. Прощающий дает право выбора. Но в конце с каждого спросит по всей строгости.

— И Вы не боитесь, умерев, предстать перед ним, — последнее слово женщина произнесла с едва слышимым сарказмом.

— Нет. Не боюсь. Как я вижу, ты не хочешь получить прощение? — он встал.

— Не боитесь, значит? А скажи мне Шуран, за что тебе отрезали кисть руки? Воровство? Клятвопреступление? А может ты её себе сам отрезал, чтобы заглушить другую боль? Скажи, кошмары мучить по ночам перестали? А их лица сниться перестали?

— Я не хочу знать кто Вы такая. Покиньте церковь! — гневно вскрикнул священник Шуран.

— А ведь гнев — грех не из последних. И лица невинно убитых по королевскому приказу сниться не перестали? — глумилась женщина.

— Убирайтесь.

— Или что? Вышвырните слабую женщину?

— Я не знаю, кто Вас послал, но уходите.

— И что заказы от частных лиц Вы тоже не принимаете, — женщина продолжала сидеть и всласть издеваться, черты ее лица больше не казались уставшими, скорее наоборот, пылали какой-то потусторонней энергией.

Священник двинулся к алтарю, показывая, что разговор окончен.

— Ты слаб Леворукий. Не смог пройти до конца, — она сокрушенно покачала головой.

Священник ничего не ответил.

— А ведь награду за твою голову до сих пор не отменили. Как думаешь, на платье с драгоценными камушками ее хватит?

Шуран застыл.

— Ну, я пошла? — женщина поднялась, — или попытаешься меня остановить?

— Я готов получить прощение. Всегда. Даже если это будет стоить мне жизни. Я не хочу больше убивать. Убей меня, или отведи на суд. Я не скрывался, только хотел сделать… что-то хорошее, — священник смотрел ей прямо в глаза.

— Фанатик. Трусливый ублюдок! Мне нужна твоя душа! — в глазах женщины загорелось пламя.

— Демон…, - ошарашено прошептал Шуран.

— Я не демон. Но это не меняет сути. Твоя душа подходит. И она будет моей, — Падшая направилась к нему.

— Что ж, если таково прощение, я приму его! — священник сделал шаг на встречу демонессе и преисподней за ее спиной.

А Падшая сделала шаг назад. Помотала головой. Вокруг Шурана разливалось мягкое свечение. Анвара зарычала. И рывком сократила расстояние. Протянула руку к голове человека.

Белый огонь разливался за спиной Шурана. И оттуда шел голос:

— Его душа не принадлежит тебе мать греха.

Рука падшего ангела замерла на расстоянии нескольких миллиметров. Буквально впритирку. Демон ощущала теплую плоть и душу человека. Так обжигающе близко! И не достать!!

— Посланник, — священник обернулся навстречу существу, выходящему из священного огня.

Зрачки Шурана в ужасе расширились. Из огня вышел… орк. Самый настоящий. И пусть он был одет в монашеское одеяние, с символом прощения в руке. Это был орк. Чуть выше двух метров, зелено-коричневый, с пожелтевшими от старости клыками.

— Отдохни брат по вере, отдохни, — проговорил орк, подхватывая обмякшее тело бывшего убийцы.

Огонь потух. Провал в ад закрылся.

— Сиол, давно не виделись, — скривила губы в улыбке Анвара.

— Я тебя тоже рад видеть. Ори уже прибыл? — орк залихватски закинул тело священника на ближайшую скамью.

— Прибыл, — усмехнулась Падшая.

— Как обычно с шумом и громом? До сих пор на тебя дуется?

— Целое представление устроил. И да, он все так же глуп.

— Не меняется старик. Ничего сработаемся, опыт имеется, — символ прощения переполз к орку на шею и превратился в простой деревянный крест на веревке.

— Удобная штука, — заметила суккуба.

— А то! Слишком много значения символам придают, то крест, то круг, то загагулина какая-то перечеркнутая. Верчусь, как умею. Хоть символы разные, боги другие, вера-то одна. Тебе видимо со звездой греха обломилось? Пошла в обход? — кивок на священника.

— Видимо и тут мне ловить нечего?

— А то! Тут все души тебя интересующие защищены!

— Знаешь, Сиол. Иногда я жалею, что так дешево отпустила тебя.

— А чего жалеть? Поздно уже. Раньше думать надо было.

Демон и инквизитор помолчали.

— Что теперь делать будешь?

— По-старинке, — Анвара невесело улыбнулась.

— Тю! Пятьдесят процентов плюс одна? А успеешь?

— Здесь есть очень многообещающая дочь своего отца, — демонесса оскалилась.

— Ну, вот и ладушки. А мы пока с Ори своими делами займемся. Эх, как же вы бессмертные беспомощны! — покачал головой орк покидая церковь.

Уже у самого выхода он остановился и обернулся.

— Анвар, вот скажи мне, с чего там наверху все забегали как в зад ужаленные? Сижу, молюсь, никого не трогаю, понимаешь. Тут раз к начальству напрямую выдергивают. Так и так мол, засиделся ты Сиол, бегом давай на передовую. И знаешь? Никогда не думал, что у ангелов закончатся кадры, и они обратятся за помощью к Миротворцу.

Падшая внимательно рассматривала потрескавшиеся потолки, когда-то искусно расписанные.

— Око за око? Пошушукался я со знакомыми, и что узнаю? У небесников стратиг пропал! Эка напасть думаю. И что это они не гласно усилили наблюдение за некоторыми непримечательными мирками?

— Стратига потеряли? Надо же, — сокрушенно покачала головой Падшая.

Орк неотрывно смотрел на нее.

— Этот мир — песчинка, способная родить лавину.

Падшая отвернулась от потолка. И посмотрела инквизитору прямо в глаза.

— Си, будь другом, поставь свечу и помолись за одну безумную душу. Помолись за то, что бы она никогда не вернулась оттуда, куда мы ее засунули. Иначе всему этому сектору явится очередной геморрой.

Как же мне плохо. Творец, что это за вонь? Хуже чем у брата в лаборатории. А, это я так воняю? Что же со мной было? Пытаюсь вспомнить. Голова болит словно литр «Царь-тролля» выпил. Приподнимаюсь, руки скользят в какой-то жиже пахнущей чуть лучше меня. Падаю со смачным звуком. Голова отзывается болью. Ну и где хваленая регенерация. Проверка. Сигилы вырубились. Энергетика покорежена, так словно меня через что-то пропихнули, или наоборот. Что-то мне это напоминает.

Вспомнил! Твои легионы! Духи, те крайтовы духи, что я призвал! Идиотизм. Как я умудрился забыть о разнице потенциалов!? Слишком большая! То-то мне так плохо. Я же и тело не приготовил для призыва!

Так, краснокожих эльфов рядом нет. И не будет. Во всяком случае, пока они не придумают, как со мной быть, если я опять поиграю в вызывателя. Пускай думают. Полезно это. Конечно, есть вероятность, что они все мертвы, но не будем на это надеяться. Показали силу врагу, теперь сматываемся. Скоро сюда должны прийти другие охотники за моей головой. Или не должны. Призыв я произвел, а вот как он со стороны выглядел, не знаю. Может еще обойдется.

И этот крайт, точнее его потомок. Надеюсь, духи от него избавились. Вот же чудище.

Тут надо совершить небольшой экскурс в историю нашего мира.

Гриана часто воевала. Даже чересчур. Но где-то в середине восьмого века от открытия портальных врат мы встретили особого врага. Название той войны имеет много переводов. Самые близкие по значению это «война за бессмертие», «война бессмертных», «война бессмертия». Наши противники были очень сильны. Великое государство, раскинувшееся на тысячи миров. Магическое искусство способное дать настоящее бессмертие. Огромные армии, неистощимые ресурсы. Непобедимый колос, достигший соглашения с множеством других миров и сил. К счастью все имеет начало и конец, вечный круговорот неодолим. Именно после этой войны Гриана отказалась от политики колоний, пересмотрела всю внешнюю и внутреннюю политику.

Война была жестокой. Целые вселенные уничтожались, гибли миры. Все наши колонии были потеряны. Каперион был частично разрушен, когда бессмертные взорвали дальний планетоид и, прикрываясь его осколками, предприняли обманную атаку из космоса, главной целью которой было отвлечь внимания от звезды и сотворить сверхновую. Но атаки были отбиты. Гриана стояла.

В ответ на атаку бессмертных, основатели создали заклинание сжатия вселенной и успешно его применили. К сожалению этого оказалось недостаточно.

Война продолжалась в течение долгих двадцати лет. Пока, наконец, не наступил переломный момент. Создание крайтов. Беспощадные монстры, целью жизни которых было убийство магов. Любой силы. На расстоянии менее пятидесяти метров от них переставала работать магия. Вообще вся. Это был конец. Лишь из-за некоторой специфики их применения Гриана не была уничтожена сразу.

Целью бессмертных был портал. Именно он не давал противнику широко развернуться. Выход к его управляющим контурам был в столице и именно ее штурмовали полчища крайтов.

Безысходность. Вот что тогда царило. На закате разорвалась реальность, выпуская ужасных монстров. Неожиданно им преградили путь. Вампиры и боговампиры. Последний козырь. Вампир, испивший кровь крайта жил недолго, но на это время его сила невероятно увеличивалась, и ему хватало могущества, чтобы забрать с собой еще десяток этих тварей. Боговампиры выживали, но потом на несколько дней слабели, поэтому на поле были легкой добычей после истощения. Атака захлебнулась. Бессмертные не выставляли свои основные силы так, как крайты не делали различия между магией союзников и врагов.

Эти создания не могли долго находиться в нашей реальности. Всего лишь пять-шесть часов. Потом их отводили. В тот раз грианские мага смогли нащупать и просчитать пути отхода крайтов, что раньше не удавалось. И по полученным координатам были отправлены два десятка пожирателей. Из них вернулось пятеро, но дело свое они сделали. Сожрали мир, где могли рождаться крайты. Благодаря вовремя проведенным диверсиям, бессмертных удалось отбросить.

Спустя несколько лет для заключения мира, мы отправили посла. Но бессмертные сорвали переговоры. Взяли нашего посла в плен. И сломленным, он предстал перед советом бессмертных. После чего там же получил прозвище Убийцы Бессмертных.

После гибели совета победа Грианы была лишь вопросом времени. Ближайшего времени.

Это нам преподают в школе. Года три назад, Дениска, зная мою любовь к истории, подарил интересные документы тех времен. Никому не советую их читать. Ужасное то время было. И много отвратительных заклятий и обрядов породило. Могу сказать, что все население государства бессмертных было уничтожено.

Ладно, хватит старых историй. Кое-как встаю. Раннее утро. Часов шесть-семь. Прекрасно. Я где-то в центре города. В сточной канаве. Ну, духи, ну удружили. Хорошо, что не в борделе. Здорово мне там было бы без денег. Деньги! Моя заначка! Невозможно! Скупердяи, да еще и духи! Своих денег нет, что ли?

Выбираюсь из канавы, отвожу внимание. Ванна. Душ. Я даже на корыто согласен!

Кое-как доковылял до трактира, или как он там называется. А хозяин уже проснулся, из кухни доносятся приглушенные крики.

— Помыться есть где?

Меня окидывают хмурым взглядом.

— За отдельную плату, купальня, — еще раз осмотрел меня, — или у слуг там бадья стоит. Три раза в день воду меняют.

Как же я ненавижу духов! Пришлось довольствоваться тем, что есть. Корытом то есть. Или бадьей. Не суть.

Плюсом было то, что это было железным. Или чугунным. Не суть.

Вода. Она была. Я почесал в затылке, вспоминая брошюрку.

В общем, воду очистил, подогрел. Корыто отскоблил. И мне за все это, даже спасибо не сказали!

После ванны в комнате присел. Надо дождаться проводника. Займусь пока полезным делом. Ушью одежду. И укреплю.

Со штанами управился быстро. Куртку почистил, а вот рубаха…. Боюсь предположить, что с ней творили.

В качестве материи для восстановления рубахи взял покрывало, с него не убудет. Теперь надо сосредоточиться.

Каждый год, нас с братом отправляли по родственникам. Уму разуму учиться. Так вот, моя бабушка, по отцовской линии ведунья. Неделю у нее в избушке пожил, даже готовить научился. А какая там печь! Старая, хорошая, надежная. Я с ухватом обращаться научился, а то телекинез то, телекинез се! А Дениска в это время травы собирал. Для увеличения магической силы. У него с этим в детстве серьезные проблемы были. Собственно бытовой магии меня бабка выучила мифрильно.

— Я погляжу, ты хорошо ночку провел.

Вот что значит слишком сосредоточиться на заклинании. Не заметил, как ко мне подошли.

— Сложно сказать, не помню большую часть, — нейтрально ответил я.

Физа, а это была именно она, стояла в дверях. Одета по-походному. За спиной сумка. Сканирование нашло несколько ножей. На одном из них были заклинания. Дурные. Яд и разложение. Криво наложенные. Вплетены в маленький зеленый кристалл. Смарагд вроде. Природный. К тому же заклинание накладывалось на уже выросший кристалл, а не в процессе его роста. И смысл стыковать камень с ножом? Не стабильность структуры обеспечена. Им что, не дано сразу, вырастить и то, и другое вместе, с каждым шагом преобразуя и пропуская через потоки энергий? Видимо алхимия и магия времени здесь в зачаточном состоянии, раз даже моих скромных познаний хватит, чтобы сделать лучше. Во всяком случае, поглотитель энергетических оболочек я из смарагда с закрытыми глазами сделаю.

— Ты что так на меня смотришь?

— Теперь я понимаю, почему мой брат любуется человеческой глупостью, ей действительности нет предела.

— А ты что, не человек? — обозлилась почему-то.

— В том то вся и проблема, — поворачиваюсь к ней спиной и, смотря в окно, собираюсь одеть рубаху.

— Приятно было? — в ее голосе звучала жалкая тень ехидства, по сравнению с моей сестрой и Анварой.

— Ты о чем?

— О спине твоей? — смешок.

Пара секунд ушло, чтобы посмотреть на себя со стороны. Духи!!! Попадись вы мне!! Дениска!! Чтоб тебя за такие советы!

Спина была расцарапана. По-моему когтями, хотя могу ошибаться. Несложно догадаться кто, что и почему делал с моим многострадальным телом. Обычные царапины на мне быстро заживают, а вот нанесенные магом крови… озабоченные ублюдки, у них что, ума совсем нет!!!

— А ты побледнел. Вспомнил что-то?

Сейчас мне было не до нее. Я в красках представлял, что со мной сделает проснувшаяся эльфира. А уж на что способен разгневанный маг крови, мне деда рассказывал. И как я эти царапины сразу не почувствовал, давно бы уже бежал отсюда. Видимо техника поглощения боли сыграла со мной злую шутку. Обхохочешься.

— Мы уходим!

— И куда же?

— Куда угодно, но быстро, — я накидывал куртку.

— Подожди, что хоть случилось?

Испугалась. Стоп. Не время злорадствовать.

— Ничего особенного. К списку охотников за моей головой, добавилась эльфийка, практикующая кровавые жертвоприношения. Ничего страшного. Не волнуйся, — успокоил я человека, а то подумает невесть что.

— Стой!

Я уже спускался по лестнице, когда она вышла из ступора.

— Я договаривалась всего лишь тебе сопровождать!

— Да. Защита от разного рода проблем на мне. А лучшая защита это расстояние до противника. И чем оно больше, тем лучше. Шутка. Идем быстрей.

Не дожидаясь проводника, вышел на улицу.

— У вас тут как с государственными границами? Перейти сложно? — адресовал я вопрос подошедшей спутнице.

— Нет, но есть свои тонкости. Ты можешь сказать, куда мы идем?

Недоуменно смотрю на нее. Что она такая непонятливая?

— К выходу из города конечно. И не надо на меня так смотреть. Ты все равно не сможешь убить меня взглядом, даже если и умеешь.

— Ты конечную цель можешь сказать?

— Ага. Мой дом.

— И где же он? — ее терпение почему-то заканчивалось.

— Ты меня туда отвести не сможешь.

— Да чтоб ты провалился! Вести тебя куда?!!

— К выходу из города, — я удивился.

Она обреченно махнула рукой. В ней смешались злость и досада. А мне было интересно, как она собирается связаться со своими товарищами, когда узнает цель путешествия. Естественно, говорить об этом в городе я не собираюсь. От нее исходит весьма явное желание убить. Не какое-то спонтанное, а полностью обдуманное. Кроме ножичка она еще и яды приготовила. Вот только она не знает о моем весьма специфичном прошлом. И о том, чему меня учил дядя Карлос.

— Может, лошадей возьмем?

— А это кто?

— Мда. Животные такие, ездовые.

— Надо поглядеть.

Конюшни располагались за городской стеной. Туда мы и двинулись. Интересно, как эти лошади выглядят? Может как большие ездовые змеи? Или виверны?

— Это бескрылый пегас? Или безрогий единорог? — вот два моих вопроса, когда я увидел лошадь.

— Это конь.

— А что за железяка у него во рту.

— Удила.

Предназначение удил я понял сразу, как увидел. Грубо. Направленной эмпатией здесь не владеют. Прискорбно.

— У вас здесь эльфы часто встречаются?

— Эльфы?

— Прекрасные длинноухие олицетворения изящества. Так понятно?

— Это же вольные города! Да у них несколько поселений на нашей территории есть.

— А в лесу они быстро перемещаются?

Вот теперь на меня смотрели как на имбицила. Сомневаюсь, правда, что она такое слово знает.

— Естественно. Их природная магия позволяет пройти любой лес за десять минут.

Не любой. Костяной лес моей бабушки, например, не пройдут. Проверено.

Все же информация хорошая. Значит, в лесу теоретически я могу работать с пространством для быстрого перемещения, выдавая импульсы за эльфийские. Тогда обойдемся без лошадей. К тому же у меня просто нет денег. А просить у проводника собственноручно им у меня отобранные деньги, глупо немного.

Видимо моей спутнице перспектива идти неизвестно куда без лошадей не понравилась. Но спорить со мной не стала.

Мы отошли на полтора километра. Когда я решил прояснить немного ситуацию.

— У вас здесь есть заведения, где обучают магии?

— Конечно.

— И какое из них самое-самое?

— Чего?

Господи, что они все тут такие непонятливые?

— Где обучаются самые сильные волшебники вашего мира? — переформулировал я вопрос.

После моя фраза ее явно насторожила.

— В Харире, где же еще? Это всем известно.

— А далеко туда идти?

— Ты ведь не отсюда?

— Как ты догадалась? — я даже изумился.

— У тебя явно что-то с головой. Ты ведь из… — она явно затруднялась найти подходящее слово, но смысл я уловил.

— Из другого мира. Он Гриана называется. А что?

— И ты так просто это говоришь?

— А что тут странного?

Тут вспомнилась брошюрка. В ней категорично запрещалось говорить аборигенам, откуда ты. Стандартный ответ: «Очнулся. Ничего не помню». Прокололся! Что же делать?

— Харир далеко. Это независимый город магов. Там же находиться харирская академия сил.

Как-то быстро она себя взяла в руки. Подозрительно. Я ее еще раз окинул внимательным взглядом.

— И часто к вам такие путешественники как я забредают?

Она пожала плечами.

— Ни о чем подобном я раньше не слышала, но некоторые маги призывают духов и демонов, — и подозрительно посмотрела на меня.

— Я человек, честное слово.

— И зачем ты к нам пришел?

— Да так, прогуливался.

— Ясно.

Какое-то время шли молча. Погода прекрасная. Птички поют. Вдалеке лесок виднеется. Здорово.

— Мы по этой дороге к Хариру идем?

— Нет, он восточнее.

Я так и встал на дороге.

— Ты куда меня ведешь?

— Прямо, — хмыкнула Физа.

— Нам в Харир надо!

— Так ты не говорил, что тебе туда надо, — ухмыляется.

Вот крайт! Да что ж мне на противоположный пол везет так? Великий Смотритель! За что?!

— Да придем мы в твой Харир. Успокойся. За лесом свернем.

Топаем уже часа три. Лес стал ближе. Немного. Большие там деревья, наверное.

— Привал, — скомандовала проводница.

Расположились в нескольких десятках метров от дороги.

Физа достала немного еды. Я протянул руку к сыру.

— Не трогай! У тебя своих запасов, что ли нет?

— Ты что, только на себя еды взяла?

— Да. Погоди, ты направился в такое путешествие без запасов пищи и воды?

— Я думал, ты их заготовила.

— Да, но только на себя, — как-то растеряно проговорила она.

Встаю. Иду к не большому деревцу. Ломаю ствол. Тащу к нашей стоянке.

— Да ладно, я поделюсь, — подозрительно смотрит на меня.

Хмуро гляжу на ствол. Сойдет. Закрываю глаза. Выпускаю туман. Убираю все лишнее. Флейта готова.

Физа смотрит на меня круглыми глазами.

Начинаю играть.

Музыка весело разносится по округе. Резвым ручейком растекается по земле. Вот несколько мышей заслушались. Мелкие духи танцуют под нее. Наконец на звук флейты подбежал заяц. Мелодия тут же сменились на медленную, тягучую. Заяц уснул.

— Продолжай, — приглушенно прошептала Физа.

Я посмотрел на пелену в ее глазах. Воздел глаза к небу. Еще раз посмотрел на привставшую и замершую девушку. Вздохнул. Медленно протянул к ее лицу руки. Мечтательная застывшая улыбка полного восхищения. Громко хлопаю в ладоши.

Как она встрепенулась! Как от меня отпрыгнула! Ее рука непроизвольно дернулась к ножу.

— Как ты это сделал? — смотрит на зайца, ей страшно.

— Как-то мой дядя пригласил одного своего очень дальнего родственника. Он то и дал мне пару уроков. Гамельном представился. У него с дядей общие дела были. Слышала бы ты, как он играет, — сокрушенно покачиваю головой.

Беру зайца за уши и протягиваю ей.

— Разделывай.

Зайчатина оказалась вкусной. У Физы нашлась соль. А флейту я сжег. Не люблю это дело. Гамельн обучал меня на людях и духах.

Продолжили путь. До леса осталось всего ничего.

— Вот скажи мне, на нас ночью нападут, когда я засну, или все же засаду в лесу устроят?

— Ты о чем? — удивилась, нет испугалась.

— Делай, что хочешь. Я не люблю убивать, но это не значит, что не стану этого делать. В твоих силах избежать бессмысленного насилия.

— Ты так говоришь, как будто я задумала тебя убить, — выдавила из себя смешок.

— Да, ты именно это и задумала. Сначала гнев и злость застлали тебе глаза. А после показного номера с зайцем — страх. Ты меня боишься и хочешь убить. Естественная реакция, — мы смотрим друг другу в глаза.

Между нами метра полтора. Она быстро сокращает расстояния, в левой руке у нее появляется нож. Бьет в живот. Скучно. Силой контракта останавливаю ее. Рука с ножом медленно движется к ее же шее. Это очень страшно не контролировать часть своего тела.

— Ты можешь избежать бессмысленных убийств, — отпускаю контроль и иду вперед.

На душе плохо. Почему все понимают только силу и власть? Я же ей ничего плохого не сделал? Довела бы меня до академии, расплатились бы и все! Нет, надо показать свою гордость. Убить. Раз я опасен, то бить надо исподтишка. Видимо такие договора и контракты для нее не привычны. Она же, как муха в паутине! Чем больше попыток меня убить, тем выше моя власть над ней. А мне это не нужно! Но с другой стороны нужен проводник. Как я это ненавижу!

— И ты все равно идешь вперед? Даже зная, что там тебе ждет? — нагнала она меня быстро.

— Ты проводник. Вот и веди. Их смерти будут на наших душах.

— Ты так уверен, что победишь?

— Сталью меня не убить. К тому же для вас смерть — это конец. Для меня — всего лишь ступень. Душа бессмертна — это доказанный факт.

— Тебе… тебе все равно, — пораженно прошептали ее губы.

Мы зашли в лес. В нем пролегала довольно обширная дорога. Какое-то время двигались по ней. Вдруг Физа свернула на почти невидимую тропинку, я встал у ее начала.

— Так быстрее, — она старалась на меня не смотреть.

Прошло минут десять. Она убыстрила шаг.

— Быстрей!

Я прислушался, за нами была погоня.

Мы петляли между деревьев. Выбежали на полянку.

— Вроде оторвались, — она подошла ко мне.

— Вот и хорошо, — я улыбнулся, хорошее настроение быстро ко мне возвращалось.

— Прости, — она отпрыгнула влево.

Деревяшка с мифриловым зачарованным наконечником попала в живот. Я перехватил взгляд стрелявшего. Пары секунд хватило, чтобы остановить ему сердце. Второе, укороченное подобие стрелы попало в бедро. Выдергиваю деревяшки. Адская боль, преобразованная в пламя, сожгла троих нападавших. И тут меня опрокинуло наземь. Перекатываюсь. Двухметровый поток спрессованного воздуха бьет рядом, теперь меня подбрасывает в воздух. Сознание ускоряется. Противник — маг. Сначала уничтожить его. Сознание делится на слои. Первый отвечает за передвижение. В нем три потока. Контроль местности вокруг себя. Обработка результатов. Движение. Второй слой — нападение. Потоки анализа, разработки, атаки. Третий слой — защита. Он же основной.

Плеть из энергии пытается мене перерезать в воздухе. Но пасует перед огненным облаком защиты. Падаю. Сверху давит пресс. Тоже воздух. Примитив. Встаю. Огненный туман плотно окутывает меня. Иду в направлении мага. Он перестает прятаться. Мужчина лет пятидесяти. Кидает одновременно несколько молний, огненный шар, удавку. Мы этим в начальных классах школы на переменах бросались. Даже не уворачиваюсь. Зачем? Скрепляющая эти заклинания воля сгорит в моей защите, и туман впитает дополнительную энергию став сильнее.

Четверо наемников с железяками в руках безвольно топчутся в сторонке. Правильно, сталь здесь бесполезна. Делаю шаг к магу. Он выворачивает руку в мою сторону. Жестовая магия. Прими…

Поток энергии хаоса, впитывая в себя мой же туман, впечатывает меня в дерево. Амулет разряжен. Кольцо ментальной защиты нагревается. Хаос есть хаос.

Мужик готовится бросить еще заклятие, парни с мечами бегут ко мне. Боль, страх и злость. Комок из этого исторгаю из себя. Простые люди не жильцы. Их амулеты, защищающие от внешних энергий, просто не рассчитаны на магию души.

Маг выставляет силу хаоса щитом. Энергия древней стихии и могущество души сталкиваются друг с другом. Защита мага устояла.

Встаю, опираясь на дерево. Колдун спокоен, опытен. А я дал маху. Туман так просто не восстановить. Он часть моего энергетического тела.

Маг призывает хаос. Голая сила. Грубо. Распространенная ошибка. Могущество заклинаний хаоса не в силе. Впрочем, это не помешает потоку размазать меня.

Хаос не описать словами. Он окутывает мага, как туман до того меня, подпитывает. А волшебник хорош. Не обезумел от силы, которая продолжает в него вливаться из-за грани.

И прежде чем щупальца набросились на меня, я прибег к жестовой магии.

Потоки хаоса отпрянули от меня. Вот и пригодилась учеба в Университете. Я как-никак маг грани.

Мои руки сплетены в очень простую фигуру, в разуме соответствующий образ. Уроборос.

Хаос — это смешение сил, порождающих и поглощающих друг друга. А уроборос — многозначный символ. В моем случае я подпитываю нужное мне его значение.

Маг бросает в меня волну хаоса, но она просто исчезает. Положение моих рук меняется. Знаки уробороса не статичны. Хаос вокруг мага начинает закручиваться. Порождая и поглощая себя. Подчиняясь уроборосу. Покоряясь воле заклинателя.

Мага проняло. Пытается вернуть контроль. Бесполезно. Ему хватает сил захлопнуть канал и отпрыгнуть в сторону. Хаос пожирает сам себя.

Мгновение отдыха. Маг смотрит мне в глаза. Получи! Давлю его. Он закрывается щитами. Ломлюсь вперед, растворяя их. Умри! Умри!! Да сдохни ты!!!

Глухая оборона. Он не так прост. Плести чары мы сейчас не можем. Лишь битва сознаний. Рано или поздно я его одолею!

И тут к моему телу подбегает Физа с ножом, а маг, воспользовавшись моментом, единым порывом парализует меня.

Нож вошел в сердце как в масло.

Тело чародея обмякло и упало на землю. Кинжал так и остался в груди. Девушка сделала пару непроизвольных шагов назад. Перед ней все еще стояли глаза мага. Ей казалось, что они были наполнены иномирной мудростью и печалью. От этого чародея, еще при жизни несло безысходностью.

Она сфокусировала взгляд на теле, лежащем около края поляны. Вся битва заняла чуть больше двух минут. С их стороны восемь погибших. И это при амулетах четвертой степени защиты! Физе все казалось, что из тела чародея вырвется демон, каким он и должен быть на самом деле. Правильно ли она поступила?

На поляну те временем выходили люди. Пятеро вооруженных мужчин, простые бойцы. К магу хаоса подошел их лидер. Средней комплекции, лет двадцати пяти, с красивыми, немного эльфийскими, чертами лица. За спиной его был арбалет. На поясе неприметный, но зачарованный меч. Длинные светлые волосы были заплетены в толстую косу.

— Что-то ты долго возился Гозин? — голос был хрип, но неожиданно мелодичен.

Гозин сплюнул кровью.

— Этот уродец оказался сильнее, чем я думал. Не трогайте! — это уже брошено тем, кто решил поживиться за счет мертвеца, — если жизнь дорога.

Физа растерянно смотрела на выходящую женщину. Роскошные рыжие волосы, плутовской взгляд.

— Эрика?

— Физавия, — улыбка так и сочится ядом, — из тебя получилась прекрасная приманка для глупого магика.

— Эрика! Тварь похотливая, ты, что здесь забыла?

— А разве Драган не рассказывал. Ах, как я могла забыть, что ты уже полгода мотаешься по городам как бешеная сука, вдали от гильдии.

Взгляд Физавии заметался по поляне и остановился на лидере.

— Драган, что это значит?

— А ты что не понял, такое место пустым быть не может. Интересно, за что он тебя…

— Молчи, Эрика! — приказал лидер, — Физа, успокойся, я все объясню.

Девушке все стало понятно. Ее буквально трясло от ненависти.

— Эй, Драган, — Гозин внимательно смотрел на Физу.

— Чего тебе, — отвлекся Драган.

— Девка эта с магом тем связанна была. Каким-то образом. Раз уж паренек живым не достался, то девчонка сгодится. Плачу так же.

Драган на мгновение замер. Физа увидела его взгляд. Спокойный и оценивающий. Ни капли любви. Она побежала. Сделала попытку во всяком случае. Ее быстро схватили и скрутили.

Тела павших воинов обобрали и оставили на земле. Времени не было. К погибшему магу никто не подошел. Гозину, уставшему и потерявшему изрядное количество энергии, было не до этого. Итак, слишком много погибли. Семерых глупцов, что он вел к алтарю, могло не хватить. И если это случится, тогда камень заберет его жизнь.

Через десяток минут люди ушли с полянки. Браслет, до этого скрытый, проявился на руке мага. Энергии в нем почти не осталось. Браслет не позволял душе оторваться от тела, если бы Говин не был ослаблен, он бы это заметил. Впрочем, грианца от смерти отделяли минуты.

Мертвенно белые губы зашептали заклятия. На ломаном грубом языке, чуждом человеческой гортани. Кровь из павших тел медленно текла к грианскому чародею. Она не впитывалась в него. Лишь создавала узор вокруг глупого недоучки, возомнившего себя великим кудесником. И уже кровавые знаки направляли потоки энергии к умершему. Сила сосредоточенная вокруг стала действовать. Медленно, толчками, но вылезал кинжал из груди человека. Как только он упал на землю, рана стала закрываться. Томительно шли минуты. Наконец, мага выгнуло дугой, и он вдохнул воздух.

Темно как в пасти пожирателя. Шаги. Наверное. Интервалы между ними все меньше, частота все выше. За спиной. Бежать, бежать, бежать!

Смешки! Они все нарастают! Не убежать, не спрятаться! Найдет! Мысль заставляет бежать быстрее. Из тьмы во тьму. Но конец известен, он предрешен.

Лай! Гончие!! Бегом! Падаю! Кровь. Лужа, нет озеро, море, океан. Движется. Медленно, величаво. Ненависть. Хлюпающие шаги по этому болоту! Болоту?!

Не двинутся! Страх тянет вниз. Из тьмы выплывает человек.

Это он! Он!! Но как!? Как!?

Он тянется ко мне и хватает за подбородок!

Глаза в глаза. Страх и слабость против власти и силы! Но я одолел его однажды!

— От себя не убежишь. Как ни старайся.

И с этими словами он вытаскивает меня, швыряя вверх…

Свежий воздух наполнил легкие. Лежу, смотрю в небо. Размышляю о превратностях судьбы.

Хаос. Теперь понятно откуда эта затхлость. Она могла означать все, что вредит мир. Теперь же источник угрозу определен более конкретно. Лучше бы это была бездна. Просто я с ней больше работал.

Как таковой хаос вреда не несет. Это просто сила. Пламя может жечь и согревать. В воде легко утонуть и очиститься от грязи. Вот князья хаоса бывают разные. Пятеро из них подписали с нами мирный договор. Там грязная история была. Сбежали от них драконы и у нас спрятались. Подведя итог: несколько князей были убиты, остальные смирились, другие извлекли выгоду, а четвертые затаили злобу. Половину Капериона отстраивали заново.

Я почти видел картину целиком. Почти.

Кое-как встал. Энергетическое тело непросто повреждено. От него огрызки остались. Мысленно махнул рукой. Зарастет. Подбираю ножик.

По логике вещей мне сейчас выбираться из леса надо и искать другого проводника. Вот только….

Верчу ножик в руке. Совершенно обычный не зачарованный. Стальной. Поглаживаю шрам. У страха глаза велики. Сердце было не повреждено. Полпальца не хватило. Интересно удержал бы тогда браслет меня от смерти? Зря я ей сказал, что сталью меня не убить. Шутил ведь.

Знаете, как определить уровень развития магии в отдельно взятом мире? Способов масса. Один из них относительно прост. Посмотрите и расспросите, как там умерщвляют магов. Если отличий от убийства простых людей нет, прах таким магам цена. Отрубают голову и протыкают сердце, уже лучше, те чародеи чего-то стоят. И просто замечательно, если магов сжигают, а пепел делят на три части и проводят соответствующие ритуалы. Магия в таком мире на очень высоком уровне. Для справки, проще уничтожить душу грианского магистра, чем отправить дальше по кругу перерождений.

В такие моменты я жалею, что не магистр. И завидую брату. Этому бессмертному полоумному ученому.

Физу я чувствую отчетливо. После того как она меня предала, наш контракт немного изменился. И теперь волей-неволей мы очень крепко связаны. Что мне делать?

Самая страшная проблема в другом. В том, что вернуло меня к жизни. А я так надеялся, что окончательно от него избавился. Наивный. От себя не убежишь. Впрочем, это подождет.

Для начала заметем следы. Стащил трупы в кучу. Очертил круг. Чтобы такое придумать? На внутренней и внешней стороне начертил по шесть знаков. Естественно напитал их образами. Собственную силу надо экономить. Суть в том, что символы с внешней стороны собирают окружающую энергию и передают внутренним знакам. Они исполняют заданные действия, шестая пара нужна для уничтожения следов заклинания после исполнения задачи. Тела же людей через пару часов обратятся в прах, одежда в пыль, железо в рожь.

Тихим размашистым бегом нагоняю Физу. Без проблем обхожу сторожевые чары. Бабушка эльфийскую кровь лучше защищала.

Довольно большой заброшенный дом. Там они укрылись. В доме же жертвенный алтарь. Еще один кусочек головоломки. Даже с такого расстояния я легко определю и вид, и тип, и класс. Бабушка нам очень интересные сказки рассказывала, да и библиотека у нее прелюбопытнейшая.

В двух словах алтарь делает следующее. Организует связь с хаосом. Расшатывает скрепы. Делится силой. Обладает разумом. Категория иблис. Если не будет получать жертвы вовремя, сожрет приносящего. И уснет. Наверное, один из князей помог тому магу.

Итак, я без тумана. У противника семь жертв и доступ к хаосу. Трюк с уроборосом, при такой близи к алтарю не поможет. Что делать?

Я развернулся от дома. Где-то рядом должна быть река. А где река, там…

Есть вещи, которые я очень не люблю делать.

Физавия лежала связанной в одной из комнат на верхнем этаже. Эрика с усмешкой наблюдала за ней, поигрывая кинжалом. Внизу за столом, набираясь дешевым пивом и коллекционным вином, бойцы поминали погибших товарищей.

Драган не пил. Он не доверял чародею, хоть и получил золото. Гозин был отличным работодателем. Вот только слишком уж золотые горы он сулил. Да еще и Физа. Влюбленная дуреха. Ему было даже немного жаль ее. Что ж, денег много не бывает. Но от дальнейших контрактов с магом придется забыть. И так потерял восьмерых бойцов. Решено. Утром отряд отсюда уйдет.

Вот только у Гозина были свои планы. В подвале дома он готовил алтарь. Оставалось еще часа три. Раньше этого времени жертвы приносить не стоит, иначе алтарь, разбуженный раньше срока, может потребовать больше обычного.

Физавия была опустошена. Как такое вообще могло произойти? Ведь Драган обещал ей достойное место в гильдии, всего-то и надо было набиться к молодому магику в спутницы и привести куда надо. Это было просто. Как Драган и предупреждал, магик владел какой-то странной магией и остро нуждался в проводнике. Просто так подойти и предложить свою помощь, было глупо. Поэтому был разыгран спектакль, который предложил проклятый маг-отступник. Дальше все пошло наперекосяк. Магик оказался слишком странным и до ужаса наивным. Так казалось. Но он точно знал куда идет. Видел ее насквозь. Почти одолел адепта хаоса. Он бы убил всех. Драгана тоже. Сейчас мысль о бывшем любовнике была противна, а буквально час назад она спасла им всем жизни, убив страшного магика. Хотя он что-то бормотал о том, что сталь не может причинить ему вред. Чушь. Умер, как и все.

Со стороны окна ветер принес обрывки мелодии. Физавия вздрогнула. Веревка, которой ей связали руки за спиной, задрожала в такт музыке. Внизу что-то упало. Эрика, держа нож прямым хватом, бросила взгляд на свою бывшую соперницу и быстро выбежала вниз.

— Что здесь происходит?

Взору девушки предстали все пять мужчин, которые медленно вразвалку шли на улицу, опрокинув по пути стол. Мелодия заиграли быстрее.

— Не знаю. Их кто-то подчинил. Тархус ему в глотку. Странно, что ты в сознании, — пришло озарении, — проверь девку!

Эрика подчинилась магу. Сейчас было не до скандалов.

Музыка играла на весь дом.

Веревки расползлись очень быстро. Физавия отломила от табурета ножку. Как раз во время. В комнату ворвалась Эрика с кинжалом.

Гозин выбрался из дома. В неярком свете луны стояли пять человек, держа обнаженные мечи. Их ауры были одинаковы. Это все, что удалось заметить магическим зрением, никаких нитей, паразитов. Вообще ничего. Только эта безумная музыка!

Бойцы вместе со своим лидером ринулись на мага. Тот поднял руку, собираясь сжечь врагов, и выругался. До жертвоприношения осталось часа два. Убить этих марионеток никак нельзя. Гозин выставил защиту. Мечи бесславно от нее отскочили. Музыка изменилась. Разбойники взяли мага в круг. А его защита не с того, ни с сего стала распадаться. Гозин нашел решение. Заклятие, выпущенное им, должно оглушить банду Драгана часа на два. Мелодия заиграла призывно. Разбойники встали. Они и так были без сознания. Гозин укрепил защиту. Покалечить их? Неполноценная жертва получится. Парализовать? Амулеты на них как раз от таких житейских мелочей стоят, пропуская более сильные заклятия. А придумывать что-то новое или нестандартное, одновременно поддерживая защиту, идущую волнами, занятие не для слабонервных.

Из темноты вышел чародей. Он играл на флейте, включающей в себя тростник, дерево и кость, украшенную красными узорами. Если бы Гозин ее не видел, не поверил бы в существование такого чуда. Магическое зрение по-прежнему ничего не показывало. И это было по-настоящему жутко.

В грианского чародея тут же полетело заклинание, сбившее его с ног. Флейта перестала играть. Гозин со злостью наблюдал, как нужные ему жертвы упали и стали умирать. Их ауры просто тускнели. И никакого внешнего воздействия! Колдовство за гранью понимания! Ведьминские заговоры так же действуют. Никакого воздействия семи великих сил. Но, то ведь слабосильные заговоры! Кто мог поднять и вывернуть наизнанку дурацкую деревенскую магию?

— Умру я, умрут твои драгоценные жертвы, — зло оскалился маг и продолжил игру.

Разбойники снова встали и пустились в бешеный хоровод вокруг Гозина. В одном месте защита истончилась, и его ранили в колено. Проклиная свою тупость, маг создал еще щит. Надо было сжечь тело этого трехклятого чародея, пока была возможность.

Со стороны ситуация казалась абсурдной. Смешной. Вот он враг. Ослабленный, раз не кидает заклинаниями, но очень хитрый. Знает об алтаре, хоть тот и прикрыт мощной магией. Он, Гозин бессилен, если только не поймет, как работает волшебство этого иномирного чародея.

Флейта! В ней все дело! И управляющие нити, если ее захватить будут видны, а там в его власти будет усыпить Драгана с компанией. Да что там усыпить! Он их на алтарь как овец приведет!

Движением раскидал врагов. Сил мало осталось, а к хаосу прибегать опасно, вдруг чародей только этого и ждет?

Грианец пятится назад. Флейта играет нервно. Он боится! Гозин выхватывает флейту, бросая вихрь воздуха в чародея. Того подбрасывает вверх, но на его устах играет довольная улыбка.

Укол в сердце. Гозин шатается, жизнь уходит из него. Никаких нитей не видно. Гозин дует в флейту. Не с первого раза получается. Звуки ужасные, но жизнь перестает уходить. А бандиты валяются на земле, подрагивая, не все так просто. С ужасом приходит понимание, пока он играет, магия недоступна, а как только перестает — начинает умирать.

Магик встает с земли. Неторопливо отряхивается. Ковыряет в ухе.

— Ты играешь лучше моего брата, — смеется, — Дам подсказку. Тарантелла — ключ. Флейта зачарована по законам равножертвования. И способна выдавать почти любые звуки. Передать ее можно лишь добровольно, что я и сделал. Тебя никто не заставлял брать ее. Подождал бы часок, я бы сам и умер.

Злость, гнев на собственную беспомощность. Гозин мучил флейту, ставшую его тюрьмой, и злобно смотрел на ненавистного магика.

Тот вздохнул, и устало взглянул в ночное небо.

— У тебя около двух часов. Потом пробудится алтарь. Очень голодный если я, хоть что-то смыслю в магии. Бежать бесполезно, вас канал связывает. Да ты, наверное, в курсе. Положение не завидное. Впрочем, боятся нечего. Душа бессмертна. Помни это. И постарайся не совершать таких глупостей в следующей жизни. Прощай.

Этот юнец его еще поучать вздумал! Гозин успокоился. Два часа есть, он что-нибудь придумает. Потом принесет жертвы, найдет этого магика, и будет мучить, пока не надоест.

Красивое небо. Кажущееся вечным, равнодушное. Как же я устал.

Ходить неудобно. Тремя пальцами на ноге пришлось пожертвовать. Два на правой, один на левой. Костную ткань для флейты надо было брать свою. Ничего, отрастут.

Это была авантюра та еще. Слепое везение. Если бы не алтарь, если бы не глупость мага, то одним самонадеянным колдуном стало было меньше. Как он не догадался, что на его щит я воздействовал через его же сознание? Это же так просто. Я наложил на себя кучу ограничений связанных с флейтой. Пришлось пожертвовать охватом. Только мужчины, иначе моих жертв не хватило бы. Как повезло, что женщин было двое. Одна — мой проводник, другая ее враг. Надеюсь, Физа выжила. Я как мог, уравнял ее шансы, но главное все равно за ней. Пришлось создать проклятый инструмент, подселить кое-какие сущности. О, как они были рады, а у меня не было времени и умений, чтобы сработать флейту без их помощи. Как же я себя ненавижу!

Подхожу к дому. Выходит. Физа. Бледная. В руках деревяшка, покрытая кровью.

— Я рад. Идем, — разворачиваюсь и слышу звук падающего тела.

Оборачиваюсь. Осторожно вынимаю из живота нож, останавливаю кровотечение, насылаю легкий сон. Перекидываю девушку через плечо. Телекинез равносилен роскоши. Надо уйти как можно дальше. Придется играть в эльфа на свой страх и риск.

Когда я уходил, в спину мне неслись хриплые звуки, извлекаемые из флейты.

В окрестностях Даравара бродили три мага. Адепты хаоса. Один из них был магистром первого посвящения.

— Ищите, остолопы, ключ тут должен быть, — покрикивал он на своих помощников.

— Демон, я вляпался в… нашел, — неожиданно озадаченно произнес один из них.

После того как находку тщательно промыли, ее внимательно рассмотрели. Если бы Алексей был среди них, то без труда определил бы звезду хаоса.

— Остроумно перемещать ключ в кишечнике чародея, — заметил один из магов.

В нескольких десятках километров от них, лежа на кровати, разговаривали человек и ангел.

— Я видела странность в том грианце. Не объяснишь?

Кай задумался. Потеребил волосы стратига.

— Ответ на ответ. Годится?

Ктарари лениво кивнула головой в полумраке.

— Лешка не всегда таким был. Я ж его, дракон раздери, с детства знаю, — начал Кай свой рассказ.

Паук собирался с мыслями. Ангел внимательно на него смотрела.

— Он был в определенной мере талантлив. Обожал духов призывать, да и не только. Мы его в шутку хозяином чудовищ прозвали. Любил он в окружении разных существ ходить, как новогодняя елка. И призыв ему легко давался. Однажды из собственной тени переход соорудил и гончую на физическом плане выпустил. Дракон тьмы проглоти, я тогда реально испугался. А Лешка ее за загривком почесал, она развалилась, как дворняга от хозяйской ласки. Видимо не со злым умыслом призывал, — Кай вздохнул, вспоминать прошлые дни было тяжело.

— Сейчас он не похож на великого демонолога, — заметила Ктарари.

— Сейчас да. Доигрался с магией, фиолетовый дракон его унеси! Так все кто там присутствовали, думают. Я-то знаю правду. Это случилось, когда мы были на экскурсии в другом мире. Толи атмосфера там, на Лешку подействовала, толи еще что-то. Он вообще путешествовать не любил, вот призывать это да. Короче, свихнулся он. Крышей поехал. Двадцать покалеченных, шестеро убитых, их, правда, воскресили потом, но об этом позднее. Заметь, это только среди тех, кто с ним отправился. Жителей того мира еще больше пострадало. Официально версия звучит так, что в Лешку один из королей ночи вселился. Бред чистой воды. Он мне по секрету рассказал, что при родах его душу действительно одно из этих существ хотело захватить. Ну, ты же знаешь? Грианцы специально к своим детям всяких тварей приманивают. Акушерки идеально сработали. Сущность короля разрезали на части и все лучшее и полезное передали младшему из братьев, старший с дефектом души родился. Осечек такая схема не дает. Так что Леха не поэтому свихнулся, — Кай замолчал.

— Почему учитель с ним не справился? — нашла стратиг нестыковку.

— Сардисовый дракон тебя поцелуй! Не сбивай с мысли. Как будто некоторые особенности членов семьи Хрон тебе неизвестны?

— Понятно, — миролюбиво сказала она.

— Лешка действительно ополоумел. Призвал кучу страхолюдин. Кровавые арканы стал плести. Совсем с катушек сдвинулся. А все почему? Дядя, точнее совсем не дядя, а так дальний родственник. Ты ж в курсе политики древних семей? Хоть один ребенок из любой ветви должен обучаться у главного рода. Семейному делу причем. Традиции, чтоб на них коричневый дракон насрал. Знаешь, чем хроны промышляют?

— Торговцы, — ледяное презрение.

— Да. Торговцы. В общем, дядя тот Лешу конкретно в обработку взял. Мозги промывал осторожно по капле. Естественно таланты Лехи на поприще призыва и контроля заприметил и давай развивать, в нужную ему сторону. Обучил договорной магии, контрактингу. И прочим гадостям. Родители вроде и против, да традиция! Лешка мне много интересного порассказал.

Кай опять задумался.

— Повезло, что несравненная Алгелинера Ваприорис Флурав Всеславовна Хрон там была. Сразу смекнула, что делать. Реальность разрезала и за братом старшим бегом. Мы в доме какого-то чародея из местных, засели. Думал, придется энтропию применять. Обошлось. Я его смог успокоить все же, — вздох.

Паук взял с тумбочки стакан вина. Выпил.

— Потом пришли представители хронов. Всех воскресили, вылечили, заплатили. Всеми силами скандал замять хотели. Не желали, чтобы до лешкиных родителей дошло. Вот только славящуюся в веках Алгелинеру Ваприорису Флурав Всеславовну Хрон не учли. Она будущего магистра сквозь миры притащила. Он затеял скандал с дядей. Но безуспешно. Он ведь тогда был никем. И пришлось великолепной Алгелинере Ваприорисе Флурав Всеславовне Хрон тащить туда и родителей. Скандал вышел знатный. Вот только и это не помогло. Лешка дурило драконовое с дядей повязан был крепко. Наивный идиот.

Стакан хрустнул в руках мага вероятности. Осколки не причинили мифроловому протезу вреда.

— Я, его сестра и брат с ним ночь в лечебнице просидели. Мать Лешки к своей матери за помощью обратилась. Как-никак экс-глава грианского круга крови. Отец стал старые связи поднимать. А мы сидели у его кровати. Лешку в сон погрузили. Он бредил. Плакал, хихикал, стонал, хохотал. Больно смотреть. Знаешь, почему этот инцидент мало кто помнит? Вспомни, что обсуждала Гриана пять лет назад?

— Да много чего, — пожатие плечами, и вдруг на бесстрастном лице стратига отразилось понимание, — понятно…

— Именно оно. Утром братец лешкин сразу же ушел из больницы. Вызвать дядю на дуэль, чтобы освободить Алешку от контракта, он не мог. Противоречит кодексу. Они же с тем дядей родственники как-никак. Вот и Всеславу приходилось подымать связи. Будущий магистр поступил просто. Бросил вызов от имени мастера познания. Такое проигнорировать нельзя. Дядя тот явился. Проиграл. И за свою жизнь разорвал связь с Лешкой. Потом на арену вышел еще маг. Ведь знание — это сила. И поэтому любой чародей, назвавший себя мастером познания должен принимать все вызовы в любое время без передышек. Первый же бой он выбирает сам. И если мастер познания проиграет, то все его имущество вместе с денежным вознаграждением отходят победителю.

— Дальше я знаю. Бои одиночные, но магистр попросил выйти всех желающих сразу, чтобы не тратить их время. Над ним посмеялись. Все же еще четверо поднялись. Магистры-боевики. Он раскидал их всех. Если бы своими глазами не видела, не поверила бы. Самый молодой мастер познания, продержавшийся в этом звании больше часа. Предыдущей чародейке было восемьдесят девять лет. И только в сто двадцать она стала магистром. Ты меня удивил. Ради своего брата он рискнул всем. Я-то думала из-за амбиций, — задумалась, — а с Алексеем, что потом?

— Коррекция психики, — Кай сморщился.

Ктарари выразила удивление, приподняв бровь.

— Нет. Он неделю сам не свой ходил. Потом где-то кристаллы сна добыл. Собрал все свои отрицательные качества в отдельную личность и стер. Без права восстановления. И пошло поехало. Подсел на эти кристаллические наркотики. Вызов духов был заброшен, да у него и воли к нему не было. Ни одну сущность подчинить не мог.

— Зная это, зачем ты подставил его под Падшую? Ты не мог не знать о ее возможностях? — холодный интерес.

— Знал. А знаешь, серебристый драк меня съешь, как мне надоело на Лешку смотреть? На его слабость? Он совсем от всех отстранился. В Гриане! Где это смерти равнозначно! Если бы не его брат с сестрой, да что там говорить. На той дуэли в семнадцать лет, мне вероятности пришлось тасовать, чтоб он не умер. А еще тот прокол с черной эльфийкой.

— Ты слишком о нем заботишься. От тебя такого не ожидала.

— Лешка мне как брат. Ты же знаешь, в том восстании у меня вся семья погибла.

— И поэтому ты использовал Падшую, — констатировала Ктарари, — опасно.

— Зато как я обрадовался, когда с ним подрался. Он ведь в боевой магии почти не разбирается, а буквально десяток дней с ней провел и такой прогресс.

— И все равно ты его подставил, — ледяное замечание отрезвило паука.

— Я хочу непросто отомстить. Вернуть все как было, — Кай лег на кровать и смотрел в потолок.

— В одно и то же время дважды не войдешь.

— Я попытаюсь. А теперь, расскажи-ка мне о Бездаре. Не забыла? Ответ на ответ, — Кай повернулся к ангелу.

Ее лицо оказалось неожиданно близко. Мага опалило холодное дыхание небес. В ледяных глазах ангела неожиданно что-то дрогнуло, словно первый луч света после долгой зимы.

— Как-нибудь потом, обещаю.