Сила неудачника

Глава 6

Из трущоб Капериона вышел человек в сером, потрепанном балахоне. Его лицо скрывал капюшон. Человек повел головой из стороны в сторону, определяя направление. И пошел по дороге в `живой' квартал.

Далеко человек не ушел. Перед ним, из открывшегося портала, вынырнули два существа. Четырехрукий гном, гнором, как их называют в Гриане, и белый орк.

— Предъявите пропуск! — гаркнул орк, приготавливаясь к схватке, завернутая в грязные лохмотья фигура человека не внушала ему доверия.

Из трущоб Капериона так просто не выйти. Слишком много опасных людей нашли там пристанище, а убивать их расточительно. Мало ли когда они могут пригодиться.

Человек вытянул левую руку и раскрыл кулак ладонью вверх. На ней красовалась татуированная отметка. Пропуск выдавался представителем совета рас, подделать его без должной подготовки считалось невозможным.

Гнором спокойно глянул на отметку и кивнул, пропуская человека. В отличие от своего напарника, мастер пространства не волновался. Пройти незамеченным через стражей, которые охраняли границу трущоб, да и весь город, являясь его частью, трудно выполнимая задача. Хотя человек действительно подозрительный. Больно тощий, даже балахон не мог это скрыть. И высокий. Для человека. С другой стороны кого только в трущобах нет. Да и мало ли какие фортели может выкинуть судьба.

Орк теперь уже с жалостью смотрел на худосочного человека. Это сколько же надо голодать!

— Я тороплюсь, вы уж извините, давно не ел, — развел руками человек.

Раскланявшись с магами, монах продолжил путь в `живой' квартал, мельком взглянув на свою левую ладонь. На ней уже не было метки. Следовало торопиться, пока безопасники не обратились в совет за подтверждением пропуска. Вообще-то инструкции обязывают их сразу пробить пропуск, но нелюди живут долго, а склероз подкрадывается с возрастом, надо только немного его подтолкнуть.

`Живой' квартал назван так из-за большого скопления деревьев разных видов, растений, животных и выращенных домов. Вообще в Каперионе несильна расовая градация. Просто обитатели этого квартала любили природу и стремились проводить с ней как можно больше времени.

К дому, представляющему собой сплетенную из корней и магии сферу, наполовину вкопанную в землю, подошел монах. Костлявая, но жилистая старческая рука легонько коснулась двери и та открылась.

— Здравствуй, брат, — сказала открывшая дверь дриада.

— Здравствуй, сестра Лемани, — ответил монах, входя в дом.

— Как прошла дорога, брат?

— Прекрасно, сестра.

Монах осмотрел просторное помещение. Отдельных комнат на первом этаже не было. Вместо ковра — слой земли и мягкая трава выращенная на ней. Две лестницы, одна вела на второй этаж, другая в подвальные помещения.

— Раздели со мной пищу и кров, брат.

Монах осмотрел накрытый стол. Салаты, овощи, фрукты, каши сдобренные травами. Специфику некоторых блюд, он понял сразу. Оглядел ладную фигурку дриады и улыбнулся. Он действительно давно не вкушал мирских благ.

— Спасибо тебе сестра Лемани, но у меня пост.

— А какой? — не скрывая огорчения, спросила дриада.

Монах усмехнулся. В его время дриады в монахини не ходили. Хотя, как сказали святые отцы, ей можно доверять. До чего дошло: дриады-монахини, гоблины-паладины. Но главное чтобы вера жила. Храмы можно отстроить. Прихожан набрать. В прошлые разы они частенько ошибались. Первый раз, объявив пришедшие расы нечестивцами. Экономика побила веру. А когда была объявлена священная война…. Явились ангелы, демоны и, к всеобщему удивлению, основы церкви были разбиты в пух и прах. Так бы их всех и вырезали, времена глухие были, грызня за власть, передел мира. Да вот небольшой орден экзорцистов вытащил всю церковь. Они зарекомендовали себя как прекрасные специалисты в изгнании и уничтожении демонов. А один из основателей, как тех тиранов потом назовут, как раз собирал команду демоноборцев, и взял их к себе, в качестве платы пообещав походатайствовать за церковь. Стоит заметить, разработки экзорцистов применялись и против ангелов, и против богов. Следующие попытки добраться до власти тоже не принесли результатов. В конце концов, оставили церкви лишь паладинов, да простых монахов. Экзорцисты к тому времени отделились и вошли в состав портальной гильдии. А их, инквизиторов преследовали везде. Всюду! Гнали из соседних миров. Как грязных, бешеных псов! Сколько его братьев осталось здесь? Единицы. Но ничего, еще придет их время! А пока надо уничтожить источник Зла пришедший извне. Так сказал ему Голос.

Инквизитор посмотрел на дриаду, которая уже пожалела, что задала свой вопрос. Очень у монаха было выражение лица страшное, фанатичное.

— Я отказался от мирских благ, сестра. Уже как тысячу лет я питаюсь манной небесной.

И отечески улыбнувшись молодой дриаде, потопал в подвал. Ему нужно было время на подготовку.

В особняке `Светлого завета' препиралась два мага. Один из них, старец с белоснежными волосами. В левой руке он держал стеклянный посох, внутри которого переливался солнечный свет. Одет архимаг был в белую мантию, покрытую серебряными рунами. Его же оппонент предпочел потертые джинсы, кожаную куртку, футболку, кроссовки. Коричневые волосы, простое, немного грубое лицо без аристократических черт. Три царапины наискось проходили по левой щеке. Первая обрывалась около носа, вторая у губы, третья заканчивалась на подбородке. Это были именно легкие царапки, не шрамы, больше всего они напоминали след от женских ногтей. Тем не менее, целителям удалось избавить мага от многих недугов и ран, но с этими следами они ничего поделать не смогли. Лишь меч, небрежно перекинутый через плечо, выделялся из образа жителя постиндустриального мира.

— Вы меня извините хранитель Оринер, но где я Вам добуду шестерых…

— Пятерых, — поправил архимага Оринер.

— Да даже пятерых! — вспылил Оксений Браун.

— Не горячитесь архимаг, я слышал у вас здесь весьма свободные нравы.

— Не настолько свободные. Может, объясните, зачем Вам нужны именно такие маги? Возможно, сгодятся более опытные и умелые? Мы можем предоставить Вам магистров боевой магии, детей света, отвращающих тьму, демонологов.

— Силой ее не взять. Поверьте. Я… я знаю ее повадки. Зло нельзя уничтожить, но можно изгнать.

— Вы были с этим демоном знакомы? — удивленно спросил архимаг.

— Поверьте, грубой мощью ее не взять. Постарайтесь найти нужных мне людей как можно скорее, — проигнорировал вопрос маг.

— Проще в трущобах девственницу найти, — попытался пошутить Оксений.

Оринер вежливо улыбнулся и упругой походкой вышел из кабинета архимага.

Оксений вздохнул и сел в свое кресло. Ну и задачку ему подкинул хранитель. Архимаг ожидал из центра кого угодно, но только не Оринера Светлого. Очень старого мага, хотя на вид ему не дашь больше тридцати. Бытует мнение, что хранитель видел все становление ордена. А ведь `Светлому завету' не одна тысяча лет.

Удивительно, что Оринер заинтересовался демонами. Ведь в основном хранитель являлся специалистом в противостоянии с тьмой и ее порождениями. Причем он знал возможности этих созданий лучше них самих. Именно Оринер убил Наприса, создавшего империю темных магов. А ведь тот был пожирателем.

Прошлое хранителя никому не известно. А уж о том, кто его учил, ходят самые разные слухи и легенды. Одно архимаг знал точно. Если бы учитель, обучавший Оринера, работал на `Светлый завет', то маги ордена смогли бы конкурировать с грианскими безумцами.

Боль. Она вокруг меня. Снизу и сверху. Внутри. Раздирает на части и одновременно сжимает в точку. Любое действие приносит боль. Даже бездействие. Память приносит боль. Забыть все! Как же я этого хочу. Я… А кто я? Не помню.

Я сгораю, и мой пепел развеивает ветер. И каждая частица праха стонет. Я замерзаю и разлетаюсь на тысячи стеклянных осколков. И каждый осколок кричит.

Для некоторых смерть избавление. Для других мука. Для меня — боль. Смерть идет за мной целую вечность, и никак не может забрать. Я умираю, умираю и не могу умереть.

Рождение. Приход новой жизни. Великая радость. И не менее чудовищная боль для рождаемого. Я чувствую, как меня отрезают от жизни, от источника. Не испытываю ничего кроме боли.

Я не могу умереть, не могу родиться. Застрял посередине. Кто я?!

Вокруг меня резкий грубый звук. Вой. Он различен, такое ощущение, что кричит многоголосое чудовище. И его голос, то опадая до шепота, то поднимаясь до рокота, приносит боль.

Она пожирает меня. Преследует от смерти до рождения и наоборот. Она в каждой моей частице. Я не могу от нее убежать. Нельзя уйти от себя. Кто я? Я… боль?

Я внутри и снаружи, сжигаю и замораживаю, развеиваю и собираю себя. Мелодия вокруг меня. Она прекрасна. Тиха и громка, словно множество музыкальных инструментов играют одновременно. Это мой крик.

Я следую за собой с рождения и до смерти. Перемалываю все, включая самого себя. Встать, взлететь, подняться над собой. Как же это просто.

Боль собирается сжечь меня. Но я и есть она. И не собираюсь себя ни сжигать, ни развеивать, ни замораживать. Я оставляю себя без боли, без себя. Но вскоре приду обратно.

Все тело ломит. Каждая мышца болит. Голова мифриловая. Мысли, словно раскаленные гномьи болванки. Язык еле ворочается, слюны нет. Беглый анализ показал, что заклятия подпитки кто-то добрый отключил, и я даже знаю кто. Не могу поднять веки. Крайт, сколько же я провалялся?

— Четырнадцать часов, тридцать шесть минут и двадцать пять секунд. Тебя можно поздравить с новым рекордом, Лешка.

Этот голос. Если я выживу, он будет сниться мне в самых страшных кошмарах.

— То а еорд? — язык не двигается.

Так ладно, формулируем мысль и отправляем. Не получается, мозг не контачит. Да что такое?!

— Переутомился. А на счет рекорда… ты занял почетное последнее место. Оттеснив предыдущего рекордсмена на восемь часов.

— Это а еомен?

— Молчи лучше. А предыдущий худший результат был у одного светлого мага, ты его не знаешь. Он тогда провозюкался около шести часов.

Я хотел открыть рот. Потом подумал и просто проговорил вопрос про себя. Это не телепатия, это демон мне в мозги залез.

— Было бы куда залезать, — фыркнула Падшая, — Лучший результат был у светлого эльфа, двадцать пять минут.

Все это время я лежал с закрытыми глазами. Теперь медленно-медленно стал подниматься. Тихонечко приоткрываю глаза. Солнечный свет режет зрачки, но это мелочи. Наоборот прекрасное ощущение! Открываю глаза как можно шире. Они слезятся, болят и мне хорошо от этого. По телу разливается энергия. Ее немного, но с каждой секундой поток нарастает. Заклятия, поддерживающие мое тело в хорошей форме, медленно начинают работать. К сожалению, боль проходит, чтобы себя такое отрезать? Хотя, я ж могу себя поджечь!!

— Так Алекс, тихо! Старайся не двигаться и не думать. С последним, у тебя проблем быть не должно, — прохладная ладонь ложится мне на глаза, другой рукой злобный демон возвращает меня в лежачее положение.

Попытался себя поджечь, чтобы испытать то прекрасное чувство, но не вышло, кто-то чересчур добрый не дал.

— Мазохиста мне еще на свою голову не хватало.

— Эо?

— Да ничего! Подожди минуту, я хоть пойму что ты с собой сотворил, — отмахнулась Анвара.

А вот интересно, если я ее пну, она меня ударит? Крайт, пнуть ее не смогу, может укусить? Нет, не подумайте ничего такого, просто я понял очередную великую истину, боль — это сила! А мне надо много силы!!

— Если бы я раньше знала, как на тебя подействует этот обряд, то ни в жизнь его не провела бы.

— А о эо, а эех по аому эует?

— Да, на всех по-разному. Каждый боль по-своему преодолевает, ну или умирает. Хотя ты и тут отличился, мазохист фигов! — демонесса была раздражена.

— Йаэ е аоист, — внятно проговорил я окончание, — Аэ ак!

— Ага, маг недоучившийся. Знаешь, где я таких магов видела?

— Э аю и ать э оу! Ы мэ уэ аы, эм эбе аоисты э уоили? — молчание, конечно мифрил, но надо язык потихоньку разминать.

— С мазохистами тяжело работать. Мучаешь их, им хорошо. Не причиняешь вреда, а наоборот оберегаешь от боли, у них ломка начинается. А ты знаешь, чем сопровождается ломка? Болью. Тяжело с мазохистами работать, — пожаловалась мне демонесса.

Это она так шутит. Наверное. И скоро она там закончит?

— Все, — выдохнула она.

— И? — я постарался передать всю гамму охватывающих меня чувств в одном звуке.

— Как обычно две новости: смешная и не очень. С какой начинать?

— Сэ ээой.

— Ты не мазохист. Правда, не смешно?

Значит, это была хорошая новость. А плохая?

— Почему сразу плохая? Нормальная веселая новость. Алекс, я тебя поздравляю, у вас раздвоение личности.

И она замолчала. Как будто меня каким-то раздвоением напугаешь.

— Не каким-то, а эмоциональным. Выражаясь научным языком, у тебя полетела эмоциональная матрица. Хорошо так полетела, вместе с крышей, и осела в отдельном участке подсознание с выделенкой в сознании.

— Фсео ишь? — а язык двигается!

Я ощутил на себе выжидающий взгляд. Сейчас главное не упасть в хаос фэйсом. Сосредоточиться, впасть в транс. Раз-два-три-четыре-пять, вышел бездарь погулять.

Что есть сознание? Можно долго биться над этим вопросом. Разные маги дадут разный ответ. Какой из них правилен? Это неважно. В конечном счете, важен результат. Мне удобнее представить сознание в виде — особого пространства, лабиринта. А из чего он сделан, где находится это технические детали. Осмотреться, энергии немного, но это все же, мой разум, поэтому работать здесь легко. Найти матрицу, преобразующую мое сознание в более удобное для поглощения, преобразования и управления болью, не очень сложно. Да, действительно в подсознании лежит. Отгоняю от матрицы демона. Вроде он за жадность отвечает. Психология великая вещь, а уж когда подтвердили теорию о внутренних сущностях, обитающих в подсознании, тогда начался новый виток развития этой науки. Грубо говоря, сознание человека неоднородно. Его можно представить в виде разнородных полей, существ, течений, кубиков. Не суть важно. Я учусь на мага грани, поэтому мне привычно обозначать темные стремления, желания, комплексы мыслей, образов — демонами, светлые — ангелами, и т. д. Удобней так с ними работать. И не стоит их путать с матрицей, она не самостоятельна. Верней, это всего лишь образ поведения. А всякие сущности — мои мысли, желания, сгруппированные и иногда вылезающие в сознательное.

Так, перекрываю канал, беру контроль над матрицей — нумерую ее. Демон тот, скорей всего образовался из-за длительной обработки меня болью. Его, тоже нумеруем и в архив. Пригодится, когда надо будет бороться за жизнь. Я не специалист в психологии, психомагии и прочих схожих науках. Но шизофрения, раздвоение личности, паранойя, — распространенные проблемы в нашем мире, можно сказать бытовые. Так, что профилактику и лечение любой дурак знает. Это я сейчас Анваре объясняю.

— Спасибо за пояснение. А ты раньше не мог это сделать?

Так веселее же. Не одной ей меня мучить.

— Весело тебе значит, — с этими словами она щелкнула меня по носу.

Больно!

— Надо было удостовериться, что твой синдром любви к боли прошел. Язык как?

— Иак.

— На вот, выпей, полегчает.

Она приложила к моему рту деревянную чашу, но наученный горьким опытом, пить я не стал.

— Пей Леша, это не алкоголь, а высокоэнергетический напиток.

Да, энергия мне сейчас не хватает. Эх, была, не была.

Глотнул. На вкус ничего так, приятный прохладненький. Меня бабушка схожим поила. Поднимаю руки и перехватываю чашу. С каждым глотком тело наливается силой, энергией, ну как обычно. Усталость исчезает. Заклятия поддержки оживают. И самое главное, вкус у напитка оригинальный. Я уж думал, Анвара какую-нибудь гадость намешала, как вчера с кашей. Меня передернуло от воспоминаний. Надо будет брата той… тем блюдом угостить. Чтобы не смывался, когда нужен.

Отрываюсь от чаши. Хочется потянуться всем телом и жить дальше. Открываю глаза, осматриваюсь и напарываюсь на внимательно оглядывающую меня демонессу. Длинные, отливающие красным, синие волосы. Резкие, темно-эльфийские черты лица. Кожа зеленоватого оттенка. Глаза резко выделяются на фоне внешности, они карие, человеческие. В целом ничего не обычного, но вот лукаво приподнятые уголки ее губ, меня малость напрягают.

— Ты Алешенька, губы вытер бы, — а в голосе столько ехидства, что у меня сестра от зависти бы закричала, а кричит она громко.

Тыльной стороной ладони вытираю губы. Падшая чуть поморщилась, но, ни слова не сказала. Медленно перевожу взгляд на руку. Темно-красный след. А теперь осторожно осматриваю чашу. Дерево, ну это по привкусу понятно было. Темная порода, и по энергетике и по цвету. На дне немного темно-красной жидкости.

— Это что? — а язык отошел!

— Кровь, — коротко ответила суккуба и расплылась в улыбке.

Вот это меня напрягло. В чем проблема!? Почему она улыбается? Или…

— Я понимаю, что это кровь, а не молоко. Чья она? Твоя? — выразил я свои опасения.

Теперь уже на лице Падшей появилось недопонимание.

— Нет, не моя, — растеряно произнесла она, — а тебе, не все ли равно?

— Ну, раз не твоя, — я задумчиво посмотрел на чашу, слизнул с руки кровь, облизал губы и одним глотком выпил остатки, — тогда все равно.

Анвара ничего не сказала. Лишь открыла рот, помолчала и закрыла. Странно она себя ведет. А точно, я ж забыл.

— Огромное тебе спасибо за эту замечательную, демоническую кровь. Она мне чем-то темно-эльфийскую напоминает. Хотя у той привкус немножко другой и бодрит не так.

Вы когда-нибудь видели высшего демона в ступоре? Это страшно. Мне в затылок, словно василиск посмотрел. Что не так? Я ж ей спасибо сказал?

— Анвара, что с тобой?

— А какую кровь ты еще пил? — забавно растягивая звуки, произнесла она.

— Ну, как какую? У нас в детстве с братом здоровье слабое было. А дома тогда бабушка гостила. Ты ж, наверное, знаешь бабушек? Народные средства впереди магии всей. Вот она нас и отпаивала эльфийской кровью. Еще оркской, для укрепления физического состояние. И своим фирменным настоем на драконьей крови.

— А-а-а… понятно, — как-то сумбурно проговорила демонесса.

— А что тебя удивляет? — подозрительно посмотрел на нее я.

Падшая вздохнула, тряхнула головой, как будто выкидывая из нее что-то, и сказала:

— Ровным счетом ничего. Иди давай, умывайся, завтракать будешь, кровосос, — фыркнула она, направляясь в комнату.

— Я не кровосос! И пью только фильтрованную пастеризованную кровь! — возмутился я.

Анвара замерла в дверном проеме, опустила голову и резко тряхнула, что-то пробормотала на странном языке и пошла в комнату. Мне оставалось только пожать плечами и идти умываться.

Завершив утренние процедуры, прошел в гостиную. Все как обычно. Еда, стол, стул, демон. Сидит, жрет. И молчит! Осторожно подхожу к стулу, осматриваю его, отставляю в сторонку и пододвигаю кресло. Аккуратно сажусь. Осматриваю стол. Тарелка есть, еда есть. Достаю спрятанные в пространственной задвижке нож и вилку. Накладываю себе салат. Пробую. Не солено. Беру солонку. Смотрю на нее. Отодвигаю солонку подальше. Встаю. Иду на кухню за солонкой с солью. Сажусь, солю. Ем. Перехожу к бутерброду. С некоторой опаской беру его. Бутерброд пытается меня укусить. «Голодный», — делаю вывод. Подбрасываю бутерброд вверх. Ловлю на ладонь. Стряхиваю пепел на ковер. Он у нас хороший. Тагракское качество. Перерабатывает все: мусор, грязь, грабителей!

Представление продолжается. Беру чашку. Отваливается ручка. Чашка падает. Притормаживает у стола. Плывет по воздуху ко мне. Ставлю чашку перед собой. Присоединяю ручку. Смотрю на напитки. Вздыхаю. Смотрю на напитки правильно. Вздыхаю еще раз. Беру сахарницу. Высыпаю часть ее содержимого в чашку. По виду — сахар, на запах — миндаль. Беру в руку мифриловую чайную ложку. Читаю мантру. Беру три ложки фиолетового кофе. На запах — цикорий. Заливаю наполовину кипятком. Жду двадцать три секунды. Помешиваю восемь с четвертью раз против часовой стрелки. Вынимаю мифриловую ложку. Жду пятнадцать секунд. Доливаю сок мутно-красного цвета. Жду четыре секунды. Помешиваю стальной ложкой по часовой стрелке. Делаю десять полных оборотов. Жду восемь секунд. Мифриловой ложкой снимаю пенку. Иду на кухню. Выкидываю ложку в утилизатор. Возвращаюсь. Беру чашку и пробую. Получилось кофе с сахаром.

— Знаешь, Алексей. Часов пятнадцать назад у меня было о тебе совсем другое мнение, — сказала наблюдавшая за мной все это время Анвара.

— И к чему нужны были эти мелкие пакости? — интересуюсь.

— Для кого-то мелкие, а для кого не очень, — ухмыляется.

— И все же?

— Любопытная я.

Мне остается только пожать плечами. Сестренка надо мной еще и не так шутила. Так что мелкие пакости раскусывать я еще в детстве научился.

— О чем сегодня говорить будем? — устраиваюсь в кресле как можно более удобно.

— А ты хочешь о чем-то поговорить? — игриво улыбается.

— Да. Кстати говоря, ты обещала выполнить одну мою просьбу, — напомнил я.

— Обещала. Проси.

И улыбается. Правильно делает. Я б тоже улыбался. Если бы не страдал, если бы не терпел ее издевательства. Впрочем, сам виноват. Время придет, еще посмотрим кто кого. А пока надо думать. Просьба. Но она обещала ее выполнить. Следовательно, просьбу можно трактовать как приказ. Не очень удачная формулировка, правда, я ведь перед этим надел медальон, как она просила. Скорей тут подойдет термин `плата'. Но тогда, должно быть нечто, гарантирующее исполнение договора. Крайт!!! Невербальная клятва!! Я кретин, идиот, недоучка! Ох, она выполнит любую мою просьбу. Это да. Но сам факт клятвы. Тупица! Я в любом случае в проигрыше. Знаете, почему демоны всегда соблюдают договора, а самые сильные из них стараются следовать духу клятвы? Не потому что в случае не исполнения их что-то там покарает. Совсем не из-за этого. Тут все дело в душе. Чтобы влиять на кого-то, надо войти в его жизнь. Примеров море. Друзья, враги, родители, любимая девушка, парень и так далее. Эти люди влияют на нас. Потому что мы испытываем к ним разные чувства, любовь и ненависть, например. Чем сильнее, тем влияние выше. Справедливо и обратное, но не мне тягаться с высшим суккубом. Отдельное место занимают клятвы, обещания, договора. Вы думаете, условие выполнил и гуляй? А есть ведь остаточный фон, связи. Творец Всевеликий, почему я не слушал брата?!

Демон сейчас задумчиво листает какую-то книгу. Ну и ладно. Я еще думать буду.

Так, с просьбой уже ничего не поделаешь. Чем дольше она находится в подвешенном состоянии, тем хуже. Чтобы такое попросить? Оставить меня в покое? Она оставит, другие нет. А еще у просьбы есть границы. И даже если Анвара обещала выполнить любую, это еще не значит, что я могу просить все что угодно. Многие маги на это ошибались. Ведь чем больше просить, тем крепче остаточный фон, следовательно, надо выпросить какую-нибудь мелочь.

— Анвар, можно попросить тебя рассказать о пауках, плетельщиках реальности?

— Можно, почему нет? — откладывает книгу и пожимает плечами.

— Рассказывай тогда.

— Ты знаешь, что случайностей не бывает. Все связано. Полет гоблина с дерева, и рождение сверхновой. Мироздание пронизано связями, полями. Сложно объяснить. Это надо видеть. Но и видеть надо уметь. Сильные маги способны чувствовать отголоски, отражения, тени. Могут немного корректировать их. Более могущественные волшебники умеют менять судьбу, изменять рисунок мироздания. Здесь все зависит от знаний и силы конкретного мага. Ангелам и нам несколько проще. Но нельзя менять не изменяясь. Об этом многие забывают. Но впрочем, я отвлеклась. Ты знаком с понятием сиддхи?

Я кивнул. Способность, умение, талант, полученное путем самосовершенствования. Есть люди долгое время потратившие на то, чтобы взглядом двигать предметы, вызывать пламя, видеть будущее. Действия сиддхи можно имитировать с помощью магии. Например, моя способность к телекинезу. Я ее с детства развивал. Но есть минусы. Сиддхи не так гибки как заклятия, обряды. В заклинании можно менять константы, преобразовывать, перераспределять энергию. В сиддхи же только регулируешь силу. Да и развивать дольше. Стоит заметить, что сиддхи не наш термин. В грианской магии используется совершенно иная терминология. Мой выход в лабиринт и работа с ним нельзя отнести ни к заклятию, ни к сиддхи. Словечко же это я от брата услышал.

— Так вот. Пауки способны менять вероятности. Это их дар. Они видят все связи, все развитие ситуации, все варианты. При должной подготовке, плетельщики способны изменять судьбы богов, миров. Понимаешь теперь, почему вокруг них такой ажиотаж?

— Не понимаю.

Анвара удивленно посмотрела на меня, взглядом говоря, что такой непроходимой тупости не ожидала.

— Все, что ты сейчас сказала, мне было известно и без тебя. Как-никак орден плетельщиков у нас есть. Я же просил рассказать все, что тебе о пауках известно, — недовольно произнес я.

— Пауки — это такие существа о восьми ногах с головогрудью и паутиной, — недовольно проговорила Падшая.

— Солнышко мое, ты обещала, — укорил я древнего демона.

В ответ она фыркнула и передернула плечами.

Я уперся локтями об стол, сцепил пальцы, и, положив на них подбородок, уставился на суккубу.

— Я слушаю, — попытался надавить я.

— Слушай, — пожала Анвара плечами.

— Может, продолжишь? — попросил я.

— Может, продолжу, — индифферентно ответила она.

— Анвара!

— Да?

— Заканчивай, и давай продолжай, — сначала сказал, потом подумал, что сказал, — ну, ты меня поняла.

— Ты меня перебил. Позволил усомниться в моей компетентности. А теперь угрожаешь клятвой! Все, я на тебя обиделась.

Нет слов. Более наглого существа я еще не видел.

— Ты обиделась?! А кто на меня ошейник надел?! Кто втравил в ваши разборки?! Кто каждый день надо мной издевался?!! Кто меня стерилизовать хотел?!!! — я в гневе чуть не опрокинул стол.

— Тебе по порядку? Ошейник ты сам надел. Втравил тебя Кай. Я не издевалась, а шутила, у тебя просто чувства юмора нет.

Я плюхнулся обратно в кресло. Оно такое удобное, уютное. Сейчас пледом накроюсь от всех этих демонов. И пускай делают что хотят. Достали.

— Так я могу продолжать? — неожиданно спросила Анвара.

Проглотив пяток другой слов, хорошо описывающих мое состояние, я кивнул.

— Так вот, как ты заметил, плетельщики не редкость. Но, стоит учесть, что в любой среде есть самородки. Обычно пауки спорят с судьбой, играют с ней, просчитывают ее. Любая попытка изменения — это рулетка, ты никогда не можешь быть уверен в конечном результате. Возвращаясь к самородкам. Есть, существа способные приказывать судьбе. Вертеть ею как им вздумается. Чаще всего это самые талантливые, сильные и опытные из пауков. Но это не главное. Важен дух. В один прекрасный момент плетельщик бросает вызов року, и если он выиграет, окажется сильнее, то получает огромную власть над судьбой.

— Так Кай и является таким плетельщиком?

— Может стать, — пожатие плечами, — пока он общается с роком на равных.

— И это все, что тебе известно? — недоверчиво спросил я.

— Если я тебе буду рассказывать все, что мне о них известно, это займет изрядную кучу времени.

— Ну, ты мне напрямую в память скинь, демон вроде как, должна уметь, — с надеждой произнес.

— Леша, ты вроде не глупый парень, магия у вас далеко шагнула, и все равно студентов предпочитают учить по старинке, знаешь почему?

— Знаю, — вздох, — но я думал, ты можешь обойти правило платы.

— В любом случае тебя это не устроит. Ты мне лучше вопросы по плетельщикам задавай, я отвечу.

— Честно ответишь?

— Все что знаю.

И в чем тут подвох? Он точно есть, но вот где?

— Существовала ли какая-нибудь организация, объединяющая сильнейших из пауков? — это первый вопрос.

— Да такие организации были. Несколько. В основном преследовали две цели: построить рай на всех мирах, или захватить больше власти. Частенько противостояли друг другу.

— Сейчас эти ордена существуют?

— Ордена, гильдии, кланы плетельщиков существуют, но такого уровня как предшествующие достигнут, если он им даст, не скоро.

Я обратил внимание на слово «он», интересненькое дельце вырисовывается.

— А что стало с тем орденом?

— Обычная история. Был разрушен магом, потерявшим из-за пауков свою родину.

И что это за маг?

— Есть какая-нибудь методика, оружие, существо, заточенное против пауков?

— Не юли Лешка, не умеешь. Спроси уж прямо, как тому магу удалось их уничтожить.

— И как же?

— Он сам был пауком. Вот только несколько другого толка. Я бы даже сказала пауком наоборот. Любой плетельщик способен повысить или понизить вероятность появления того или иного события. Сильные пауки способны творит кружево реальности. Плести причинно-следственные связи так, чтобы на выходе получить нужное им событие. Помнится, когда воинство ангелов решило покарать тот орден, небесники их даже не нашли. Что можно противостоять существам, решающим, что и как будет, волшебникам, управляющим будущим? Но есть умельцы на просторах нашего мироздания. Тот маг, нашел поистине гениальный выход, правда и заплатил он порядочно: отказался от своей сути. Орден был уничтожен. Кто-то сломал ногу и погиб от простуды, другой случайно откусил себе язык и умер от кровопотери. Нелепые случайности преследовали орден. Им было страшно, они глядели в будущее, проверяли каждую ниточку, но не могли предсказать, что с ними будет через минуту. Тот маг применил идеальное оружие против плетельщиков, то, что творит невозможное, то чего не может быть — отрицательную вероятность! — с каким-то странным торжеством произнесла демонесса.

— Отрицательную вероятность!? Да ты рехнулась!! Нет никакой отрицательной вероятности! Она может быть лишь положительной! По-ло-жи-тель-ной!!!

— Тебе виднее. Это все, или ты еще что-то спросишь?

Я потер виски.

— Пожалуй, хватит.

— Хватит, так хватит. Чем теперь займемся?

Она у меня еще и спрашивает?

— Оставь меня в покое, — устало выдохнул я.

— В вечном покое? — ехидно спросила она.

— Да хоть в каком.

— Если я тебя покину, будет только хуже, — слова подействовали на меня освежающе.

— Ладно. Твои предложения?

— А чем обычно занимаются молодой, полный сил демонолог и красивая страстная суккуба? — она дразнящее облизнула губы.

— Практикой экзорцизма? — я тоже могу быть ехидным.

— Скучный ты парень Леха. Или тебя беспокоит тема сексуального взаимоотношения представителей различных разумных рас?

— С чего ты взяла? И вовсе она, в смысле эта темя меня не беспокоит.

— Да? Может, ты хочешь об этом поговорить?

— Не хочу я об этом говорить!

— А может у тебя какие-то скрытые комплексы? Трудное, кровавое детство? А ты знаешь, как это приятно пить кровь из молодого возбужденного тела, знаешь как это сексуально? — издевательски произнесла Падшая.

— Знаю, — хмуро ответил я.

— Вот ви… Чего? — искреннее удивление стало мне наградой.

— Знаю, — врать ей смысла не было, почувствует.

— Откуда?

— Опыт мое солнышко, опыт.

Стоит отдать должное, она быстро пришла в себя, и стала допытываться подробностей.

— Алексей, ты мне просто обязан все рассказать и показать.

— Тебя это не касается, — я уже успел пожалеть о сказанном.

— Хорошо. Есть два пути. Первый, ты мне рассказываешь все добровольно. Второй, я вытаскиваю из тебя образ той девушки, и ты еще раз обогатишься тем опытом, но уже при мне.

Крайт! Сотворивший сущее, почему ты так жесток ко мне? Великий сеятель жизни, в чем я пред тобой виноват?!

— И что именно тебя интересует, извращенка? — сквозь зубы прошипел я.

— Я — демон, мне положено. Начни с причины, — весь ее вид выражал удовольствие от предстоящей забавы.

— Люди — раса с рождения не обладающая магическими способностями. Это тебе известно. Так вот, особыми ритуалами человеку можно усилить магические способности. Подтолкнуть его. Желательно это делать с детства, но по сути разницы лишь во времени. Естественно без ежедневных практик, результат очень быстро сойдет на нет. При рождении над ребенком проводят обряд пробуждения. Он обязателен. Остальные по желанию родителей. Слишком много обрядов вредно. Потом проводят дополнительные в семь и двенадцать лет, — я остановился, переводя дыхание.

— А после двенадцати? — с интересом спросила внимательно меня слушавшая Анвара.

— Обряд уровня пробуждения, над лицом, не достигшим восемнадцати лет, разрешается проводить не чаще пяти-шести лет, — по памяти процитировал!

— Тогда после восемнадцати?

— А после восемнадцати маг считается самостоятельным и вправе сам решать как ему дальше развиваться. Да и эти обряды истощают организм. А ведь восемнадцать лет возраст, когда нужны все ресурсы организмы.

— Да, в восемнадцать лет студент без ресурсов загнется.

— Я про магическую практику!

— Так и я тоже про нее родимую, — удивленно воззрилось на меня это чудо.

— Вот собственно и все.

— Но-но. Ты давай ближе к теме.

— А что мне за это будет?

Анвара задумчиво побарабанила пальцами по столу.

— Растешь. Нет бы, от меня чему хорошему научиться.

— Например? — мне стало интересно.

— Я шутить умею, — после непродолжительного молчания ответила демонесса.

— Хорошо, — я кивнул, — я научусь шутить как ты.

— Так ладно, ты от темы не уходи.

— Я и не ухожу.

Мне показалось, или она зарычала?

— Ладно, так и быть, на сегодня тебя от тренировок освобождаю.

— Каких тренировок?

— Обычных. Я сделаю из тебя великого мага.

Еще одна. Говорю за ранее, ничего у нее не выйдет. Дениска пробовал. Его это достало. Я, в принципе, не против. Раз уж попал в такой переплет, не грех чему-нибудь научиться.

— Хорошо. Слушай дальше. Ты знаешь, что такое душа?

— Намного лучше, чем ты.

Да, действительно, нашел, кого спросить.

— Тогда тебе известно, что при сильном эмоциональном скачке происходит, — смущенно сказал я.

— Угу. Ты ради обретения постоянных способностей совокуплялся с представительницей другой расы? — напрямую спросила меня суккуба.

— Да, то есть, нет. Не так все было, — мне стало жарко.

— А как? — Падшая презрительно смотрела на меня.

— Я полюбил. Ну не полюбил, а… — я не знал что сказать.

— Гормоны взыграли, — еще более презрительно сказала высшая суккуба.

— Не тебя, меня судить! Она использовала мое хорошее отношение к ней.

— Можешь дальше не говорить. Твоя аура была резонансной для нее. А после приятной ночки она тебя выкинула из своей жизни.

— Не аура, душа, оттенки эмоций, — тихо прошептал я.

— Серьезная разница. Плюнула тебе прямо в душу. К какой хоть расе, эта наглая соблазнительница относилась.

Я смотрел на Анвару и видел, что ее не беспокоят мои переживания. Простое холодное любопытство. Слышала она истории гораздо трагичней моей. Перед кем я исповедаюсь? Перед демоном. Самому смешно.

— Черная эльфийка.

Секунда молчания и… хохот. Анвара чуть со стула не упала от смеха. Я же покраснел еще сильней.

— Черная ха-ха-ха эльфийка ах-ха-ха-ха, — суккуба фыркнула, — черная их-хи-хи-хи.

— Ничего смешного в этом нет, — обиженно пробормотал я.

— Алекс, прости, я не полностью вникла во всю трагедию си… х-х-ха-ха-ха. Черная, они ж маньяки почище меня ха-ха-ха.

Эльфов в Гриане до кучи. Только красных до некоторых пор не было. Есть светлые, лесные, темные, сумеречные, ночные, бурые и есть черные. Они красивые, как и все эльфы. Идеальные тела, фигуры. Кожа у них черная и бархатистая. Волосы от темно-черного до светло-черного оттенка. Белок черный, зрачки темнее белка. Радужная оболочка бывает разных цветов. Темно-синяя, темно-красная, темно-зеленая, темно-оранжевая. Лишь зубы белые-белые.

Мои витания прервала Анвара.

— Очень было больно? У них весьма интересные традиции.

Кой крайт меня за язык тянул, но я ляпнул:

— Я ее не спрашивал.

Уже ставшая традицией секунда заминки со стороны Анвары. И новый взрыв хохота.

— Так ты… ха-ха…ты ее… а-ха-ха-ха…о-й-ха-ха-ха.

Вы когда-нибудь видели плачущего от смеха демона? Я видел. Душераздирающее зрелище. И тут ее смех резко прервался.

— Алекс, я хочу попробовать.

От ее взгляда я слетел с кресла и спрятался за ним. Вот только этого для полного счастья мне сейчас и не хватало.

— Расслабься, я пошутила. Говорила же, что у тебя чувства юмора нет.

Я расслабился и сел в кресло.

— Так, у тебя время до завтрашнего утра. Подготовься, как следует. Завтра я буду делать из тебя великого мага.

— Вряд ли у тебя что-то из этого получиться, — пессимистично заметил я.

— Любое живое существо поддается тренировке.

— Свинью летать не научишь.

— Ты свинья?

— Нет. Бездарь я.

— Бездарных людей не бывает, поверь моему опыту.

— А ты что будешь сегодня делать?

— Прогуляюсь по городу. У меня встреча с одним… человеком должна состоятся. Негоже опаздывать, — с этими словами она исчезла.

Ну и разговор вышел. Так надо освежить теоретическую, физическую и ментальную подготовки. Хотя вряд ли она меня чему-нибудь особому научит. К сожалению, или к счастью на то, чтобы стать сильным магом уходят годы.

Зато теперь более-менее понятны ее цели. Анвара даст мне подготовку, чтобы я вышел на Кая живым. А тот, являясь плетельщиком, нас вытащит. Во всяком случае, я хочу на это надеяться. Следовательно, на мне должны быть устройства слежения. Сам я нейтрализую не все. Надеюсь, Кай знает что делать? Вернее знает, что делает.

Падшая шла по городу. Любопытство съедало ее изнутри. Толпы существ куда-то шли, летали, ползли. Да, такого разнообразия мало где увидишь. Преобладали гуманоиды. Где-то процентов пятьдесят от общей массы. Встретилось ей по дороге несколько жуков. Парочка светляков — энергетических существ, представляющих собой размытый светящийся силуэт. Несколько киборгов. В вышине, прямо над красной пентаграммой, пролетел инфир, живое воплощение информации.

Было еще множество интерсных и странных созданий, но все они суккубе были знакомы. Она была погружена в себя. Анализировала свой разговор с магом. Немало веселых неожиданностей он ей принес сегодня. Одна кровь чего стоит. Она его недооценила. Человек он может быть и слабый, полный анализ души демон еще не делала, времени не было, но вот знания, магия, которой Алексей обладал. Конечно в этом мире все такие, и то, что показал маг, средний уровень для его возраста. Его умения могут помешать. Хотя, толку от этого, и не таких ломала. Но вот что-то беспокоит.

Достаточно сказать, что остаточный фон от клятвы он сумел минимизировать. Пришлось вызвать его на доверительный разговор. Тяжело было. Нити так и выскальзывали, да и поддавались с трудом. Этому феномену должно быть объяснение. Так, заняться этим на ближайшей тренировке. Зато его рассказ получился на редкость познавательным. Черная ха-ха эльфийка! История несчастной любви! Ведь действительно, что-то такое в нем проскальзывало.

Мысли Падшей скользнули дальше. К фразе заставившей ее вздрогнуть

— Вряд ли у тебя что-то из этого получиться, — злорадно заметил маг.

— Любое живое существо поддается тренировке, парировала она.

— Свинью летать не научишь.

— Ты свинья?

— Нет. Бездарь я, — грустно ответил маг.

Огромная безжизненная пустыня. Место очередной битвы ангелов и демонов. Анвара бодро шагала к этим малолетним остолопам. Ведь нормальным языком было сказано, минимизировать вред природе. Минимизировать!! Так мало того, что мир стонал от боли, так эти архиидиоты до сих пор не закончили. Падшая была раздражена и собиралась выпустить пар на сотне другой архидемонов. Куда глядели два лорда, призванные наблюдать за этой сворой? Небесники тоже хороши. Да все они хороши! Так увлеклись, что мир заблокировали, так он теперь сканированию не доступен. Еле канал пробила.

Анвара допускала ворчание из-за того, что ситуация не казалась ей критической. Вплоть до следующего бархана.

Взору демона открылся громадный кратер. Поле битвы двух сил было усеяно телами. Ангелы лежали вперемешку с демонами. На несколько секунд Падшая впала в ступор. А потом пошла к центру, откуда раздавались тихие, едва слышимые звуки. Ее удивило то, что души бойцов были заключены в тела. Какая-то сила не пускала их на свободу. Анвару разобрало любопытство. В который уже раз. Всегда найдется что-то интересное и непознанное. Без этого было бы скучно жить.

Осматривая тела, Анвара поразилась грубости исполнения, ни тебе изящества, ни тонкой извращенной логики, ни дотошности свойственной мастерам своего дела. Такое ощущение, что работал самоучка. Да к тому же бездарный.

В центре кратера целые тела попадались не так часто. Анвара пригляделась к одной демонессе, потом поморщилась и ускорила шаг. Вот ее взору предстали трое. Существо по виду очень сильно похожее на человека потрошило руками архидемона. Суккуба мимоходом заметила как грубо маг это делает. Закончив с демоном, тот развернулся и пошел к ангелу. Девушка вздрогнула. «Молодая», — подумала Анвара. Падшая встала перед дилеммой: помогать или нет. С одной стороны опыт дело полезное, будь на месте ангела демон, суккуба с удовольствием посмотрела бы на представление. Но, к сожалению, с небесниками, так грубо обходиться не стоит. Нет, она себе такое может позволить, этот маг — нет. Скинув маскировку, Анвара с силой наступила на руку какого-то демона, да так, что его душа застонала, привлекая внимание мага.

Он обернулся и Падшая подробно рассмотрела противника. Одежда постиндустриального мира, среднего роста, сутулый, с извиняющейся улыбкой. Жалкое существо, если не брать в расчет то побоище, что он устроил.

— Грубо работаешь маг, таланта нет.

— Знаю. Бездарь я. Что тут поделаешь? — развел руками маг.

Анвара выплыла из воспоминаний. Зябко поежилась. У физического тел есть свои недостатки. Память иногда прорывается. Хорошо, что с Бездарем покончено. Но и жаль. Он сумел построить интересный город. А, учитывая, что она всего мира не видела и уже потрясена! Можно было сказать ему спасибо напоследок.

Падшая проскользнула в небольшую пространственную аномалию. Огляделась. Крыша какого-то здания. Небольшая птичка села ей на плечо и что-то прочирикала. Анвара улыбнулась, что-то подсчитывая, потом прислушалась к городу и удовлетворенно кивнула. Вытянула руку, на нее упал принесенный ветром, красивый резной листок с очень интересным узором. Анвара погладила птичку. Все же дриады на редкость болтливые и блудливые существа. Почти как суккубы.

Инквизитор молился. Он ждал. И просил не силы, не удачи. Он просто молился. А этажом выше ухаживала за красивым цветком дриада.

— Хранитель Оринер, мы сумели найти подходящих Вам магов, — сказал архимаг Оксений, встречая хранителя на пороге своего кабинета.

— Я очень рад архимаг. Где они?

— Не беспокойтесь, Вас представит мой ассистент Нирины. Она проходит у нас стажировку.

Хранитель обернулся. В двери кабинета вошла дриада. Интересно, какую стажировку она проходит? Впрочем, свободные нравы этого мира то, что ему нужно.

— Пройдемте со мной хранитель. Господа маги, — тут дриада поморщилась, — заждались.

Оринер равнодушно проигнорировал улыбку Нирины и еще раз поблагодарил архимага. Легонько просканировав память дриады, улыбнулся. Про главную особенность найденных магов она не знает. Значит, не знает и Анвара. И попадет в красивую элегантную западню, какие сама любит ставить.