Силовая игра

Двадцатьтри

Час спустя Хейден стояла у роскошного дома с десятью спальнями, который ее отец купил для Шейлы. Это было всего в нескольких кварталах от клуба Gallagher, в самом сердце одного из самых богатых районов Чикаго.

После того, что произошло в ресторане, Хейден больше не мог игнорировать обвинения Шейлы. Хотя часть ее все еще не до конца доверяла своей мачехе, она знала, что этот разговор давно назрел. И если бы у нее было больше информации, возможно, она смогла бы найти способ помочь своему отцу.

Потому что, если судить по его недавнему поведению, ее отцу определенно требовалась помощь.

Шейла открыла дверь в спортивном костюме, выражение ее лица ясно выражало удивление при виде своей будущей бывшей падчерицы, стоящей на крыльце с колоннами. Хейден позвонила заранее, но Шейла все еще казалась удивленной, застав ее там.

“Хэйден, привет. Я... эээ...… Я все еще сбит с толку твоим звонком. В чем дело?”

Хейден неловко теребила ремешок своей кожаной сумочки. - Как я уже сказала, я думаю, нам нужно поговорить.

Кивнув, Шейла открыла дверь шире, чтобы Хейден мог войти. Огромная гостиная со сверкающей хрустальной люстрой была такой же пугающей, как и в первый раз, когда она увидела ее. Белые стены были лишены произведений искусства, и это зрелище заставило ее нахмуриться. Она уговаривала отца покупать вещи на аукционах, которые она рекомендовала, но, похоже, его это не беспокоило.

-Так что у тебя на уме? Спросила Шейла, когда они вошли в гостиную.

Хайден села на одно из мягких диванчиков бирюзового цвета, подождала, пока Шейла опустится на такой же диван, затем откашлялась. - Я хочу, чтобы ты рассказал мне о пьянстве моего отца.

Ее мачеха провела изящной рукой по своим светлым волосам, затем сложила руки на коленях. - Что ты хочешь знать?

-Когда он начал?

-В прошлом году примерно в то же время фармацевтическая компания, в которую он инвестировал, обанкротилась. Он потерял много денег, попытался возместить их, сделав больше инвестиций, и потерял и это тоже ”.

Шейла говорила ровным, уверенным голосом. Это не было похоже на ложь, и Хайден подавила волну вины, когда поняла, что если это было правдой, то она понятия не имела, что все это происходило. Ее отец всегда говорил по телефону таким жизнерадостным тоном, как будто у него не было никаких забот на свете.

Была ли она ужасной дочерью из-за того, что не видела лжи насквозь?

“Он не хотел тебя беспокоить”, - добавила Шейла, словно прочитав ее мысли.

-Значит, именно тогда он начал пить?

Ее мачеха кивнула. “Сначала это была просто пара рюмок по вечерам, но чем хуже становилась ситуация, тем больше он пил. Я пыталась поговорить с ним об этом. Я сказала ему, что это становится проблемой, но он отказался это слышать. Вот тогда ... - Голос Шейлы дрогнул.

-Что именно тогда?

-Он переспал с другой женщиной.

Между ними повисло молчание, но на этот раз Хейден не пыталась защищать своего отца. В тот день в юридической конторе она считала Шейлу бессердечной лживой сукой, которая безосновательно обвиняла Президента в супружеской неверности. Но после его скандала в клубе "Галлахер" и обнаружения этим утром, что его стакан с водой был полон водки, Хейден не могла отрицать, что у ее отца были проблемы. И если эта проблема толкнула его на измену, ей нужно было принять это. Нет смысла прятать голову в песок и притворяться, что все в порядке, когда это явно не так.

Поэтому она откинулась назад и позволила Шейле продолжать.

-Он рассказал мне, что сделал на следующее утро, обвинил меня в своей неверности, сказал, что мои постоянные придирки вынудили его сделать это. Шейла раздраженно фыркнула. “И он продолжал отрицать, что у него были проблемы с алкоголем. Возможно, я и смогла бы простить его за роман, но я не могла отвести взгляд, когда он разрушал жизнь, которую мы построили”.

-Что случилось? - спросил я.

-Я снова столкнулся с ним лицом к лицу и приказал позвать на помощь.

-Я так понимаю, он не согласился.

-Нет. Черты Шейлы исказились от страдания и гнева. “Ему стало только хуже. Пару ночей спустя я вернулся домой из спортзала и застал его в кабинете, пьяного в стельку. Тогда-то он и признался в играх, которые чинил ”.

В ней поднялся прилив защитного чувства. “Возможно, в этом сказался алкоголь. Возможно, он не понимал, что говорит”.

-Он знал. Шейла бросила на него понимающий взгляд. “И то, что он сказал, было подтверждено мне игроком в команде”.

-Та, с которой ты спишь? Хейден не смог удержаться от смеха.

На щеках Шейлы выступили два красных круга. “ Не осуждай меня, Хейден. Возможно, я и обратилась к другому мужчине, но только после того, как твой отец предал меня. Прес оттолкнул меня задолго до того, как я сделал то, что сделал”.

Ее рот закрылся. Шейла была права. Кто, черт возьми, она такая, чтобы судить? То, что происходило в браке, не касалось никого, кроме людей, которые были женаты, и она не могла делать предположения или выводы о ситуации, частью которой она не была.

И если уж делать выводы, то она была поражена, осознав, что на самом деле верит Шейле. Возможно, она и не одобряла оспаривание Шейлой брачного контракта, но Хейден не могла заставить себя отмахнуться от того, что сказала ей мачеха.

Если ее отец действительно подкупал игроков, что с ним будет, если— когда?—расследование выявит правду? Отделается ли он штрафом, или она будет навещать его в тюрьме в это же время в следующем году? Страх просочился сквозь нее, оседая в желудке и вызывая тошноту.

Бросив сочувственный взгляд и тихо вздохнув, Шейла сказала: “Все не всегда так, как кажется. Люди не всегда такие, какими кажутся. Она отвела глаза, но Хэйден успел заметить слезы на ее ресницах. - Ты хочешь знать, почему я вышла замуж за твоего отца?

Ради его денег?

Она быстро проглотила неприятное замечание, но Шейла, должно быть, увидела это в ее глазах, потому что сказала: “Деньги были частью этого. Я знаю, вы, вероятно, не поймете, но в детстве у меня не было особой финансовой защищенности. Мои родители были неимущими. Мой отец сбежал с теми небольшими деньгами, которые у нас были, и к тринадцати годам я уже работала. Она пожала плечами. “Может быть, я была эгоисткой, желая мужчину, который мог бы позаботиться обо мне, желая хоть какой-то безопасности”.

Шейла помолчала, качая головой, словно делая себе выговор.

“Но деньги были не единственной причиной. Если бы это было так, я бы вышла замуж за одного из множества богатых придурков, которые появлялись в баре, где я работала официанткой, щипали меня за задницу и пытались затащить в постель. Но я не вышла замуж ни за одного из этих парней. Я вышла замуж за твоего отца.

“Почему?” Тихо спросила Хейден, странно очарованная историей своей мачехи.

“Потому что он был одним из хороших парней. Я потратил так много времени на плохих парней, на парней, которые воспламеняют твое тело, но в конце концов сжигают тебя дотла. Меня это достало, поэтому я решила найти себе мистера Милого - порядочного, стабильного мужчину, который, может быть, и не самый захватывающий мужчина в мире, но который всегда был бы рядом со мной, всегда ставил меня на первое место. Финансово и эмоционально”.

Волна дискомфорта поднялась в животе Хейден, медленно поднимаясь внутри нее, пока не застряла в горле. Она никогда не думала, что у нее будет что-то общее с этой женщиной, но все, что Шейла только что сказала, отражало мысли, которые были у Хейден на протяжении многих лет. Разве не поэтому она выбрала Дуга? Потому что он был милым, порядочным и стабильным? Потому что он всегда ставил ее на первое место?

“Но приятные мужчины не обязательно являются правильными мужчинами”, - закончила Шейла. “Хорошие мужчины тоже совершают ошибки. Они могут принимать тебя как должное и играть твоими эмоциями, совсем как те плохие парни, от которых я так сильно хотела сбежать ”.

“Ты когда-нибудь любила его?” Хейден не смог удержаться от вопроса.

“ Была ли я безумно, страстно влюблена в него? Нет. Но это не то, чего я хотела от наших отношений. Я больше не доверяю этому чувству. Но я действительно очень любила его. И я уважала его. Шейла вытерла слезы, заливавшие ее щеки, и вздернула подбородок. “Твой отец причинил мне боль, Хейден. Если бы он действительно любил меня, он бы увидел, что я всего лишь пытаюсь помочь ему, что я хотела быть рядом с ним так, как, я думала, он будет рядом со мной. Но его не было рядом со мной”.

У меня вырвался вздох. - Прости.

“Я чувствую себя ужасно из-за того, что не могу помочь ему избавиться от пьянства, правда, чувствую, но я не могла смириться с тем, как он обращался со мной. Он трахал другую женщину, он лгал о своих преступных действиях, а теперь выставляет меня эгоистичной золотоискательницей ”. С горькой улыбкой Шейла наклонилась вперед и уставилась на нее грустными голубыми глазами. “Как тебе это для мистера Милого?”

Хейден уехала, не имея ни малейшего представления о том, как помочь своему отцу, и еще больше обеспокоенная его возможной преступной деятельностью. Во всяком случае, она была так же смущена и расстроена, как и тогда, когда позвонила в дверь Шейлы.

Ее телефон зазвонил, как только она села в машину, и как раз в тот момент, когда она подумала, что этот адский день не может стать хуже, это произошло. Звонил Дуг.

Боже, она не могла справиться с этим прямо сейчас. Но она также не могла больше избегать своих проблем. Сегодня она, наконец, открыла глаза на нисходящую спираль жизни своего отца, начала признавать, что ее отец, возможно, стал алкоголиком, прелюбодеем и преступником.

Возможно, пришло время встретиться лицом к лицу с другим мужчиной в ее жизни.

В последний раз, когда она разговаривала с Дугом, она сказала ему, что ей все еще нужно пространство. Но ей больше не нужно было это пространство. Потому что каким-то образом за последние несколько недель ее случайный роман с Броуди Крофтом ... изменился.

Она не могла точно определить, когда произошла эта перемена. Все, что она знала, это то, что с тех пор, как они отправились кататься на коньках после клуба "Галлахер", они с Броуди развлекались не только в спальне, но и вне ее. Они вернулись в "Лейкшор Лаунж" поужинать. И Броуди даже отвез ее вчера утром в Чикагский институт искусств после хоккейной тренировки, где провел весь день, следуя за ней от картины к картине и слушая ее восторженные отзывы о каждой из них. Она немного волновалась, выходя с ним на публику, но, к счастью, никто его не узнал. Бейсбольная кепка, которую он носил, низко надвинутая на глаза, вероятно, помогла в этом.

Что, однако, было совсем не весело, так это то, что он летал в другой город через день. Это просто напомнило ей о тренерских днях ее отца. Постоянно приходится с ним прощаться. Быть брошенной дома на произвол судьбы, в то время как он отдает все свое внимание своей команде. Каждый раз, когда Броуди уезжал, чтобы успеть на свой рейс на этой неделе, ей приходилось прикусывать язык. Пришлось напомнить себе, что, как бы сильно ей ни нравилось быть с ним, это все равно была интрижка.

А интрижки всегда в какой-то момент заканчиваются.

Пока ее телефон продолжал звонить, Хейден глубоко вздохнула.

Ей нужно было ответить. Дуг отправил ей три сообщения на этой неделе, с каждым сообщением становясь все более и более обеспокоенным. Он, вероятно, думал, что она лежит мертвая где-нибудь в канаве, и она была недовольна собой за свою неспособность справиться с этим лицом к лицу.

Хватит тянуть время. Сегодня она уже пережила одну нежелательную конфронтацию. С таким же успехом можно сделать это вдвоем.

“Слава Богу”, - сказал Дуг, когда она ответила. - Я уже начал думать, что с тобой случилось что-то ужасное.

Его очевидное облегчение вызвало у нее чувство вины. Она чувствовала себя полной дрянью из-за того, что заставила его так волноваться.

“Не волнуйся, я в порядке”, - ответила она, ее пальцы дрожали на телефоне. “Прости, что не ответила на твои сообщения. Все было неспокойно”.

-Могу себе представить. Он помолчал. - В некоторых здешних газетах публикуются статьи о твоем отце, милая.

“Да, это происходит и здесь. Я начинаю беспокоиться”, - призналась она.

Доверять ему было так же естественно, как чистить зубы по утрам. Она всегда могла поговорить с Дугом обо всем. Были ли это проблемы в университете или что-то столь незначительное, как неудачная стрижка, он всегда был рядом, чтобы выслушать. Это была одна из черт, которые ей в нем нравились.

Понравилось.

Это слово застряло у нее в голове, заставив ее постучать рукой по рулю. Ей нравилось в этом мужчине все. Его терпение, его нежность, его щедрость. И она была уверена, что, как только он, наконец, решит, что для них настало время заняться физической близостью, она тоже этого захочет.

И в этом была проблема. Она не была уверена, что сможет провести остаток своей жизни с мужчиной, который ей просто нравился. Конечно, иногда любви требуется время, чтобы развиться, чувства могут вырасти, друзья могут осознать, что они есть. soulmates...at по крайней мере, это было то, во что она всегда верила.

После встречи с Броуди она начала передумывать.

Ей не просто нравилось спать с Броуди. Секс был диким, страстным, всепоглощающим. Когда он поцеловал ее, когда обхватил своими большими, мускулистыми руками, земля у нее под ногами ушла из-под ног, тело зашипело, как асфальт в жару, а сердце воспарило выше реактивного истребителя.

Когда Дуг поцеловал ее ... Ничего из этого не произошло. Его поцелуи были сладкими и нежными, и они ей действительно нравились — черт, опять это слово.

-Хайден, ты здесь?

Она заставила себя вернуться к настоящему моменту, к этому разговору, который слишком долго откладывала. “ Извини, я просто отключилась на секунду. Что ты там говорил?

-Я хочу навестить тебя в Чикаго.

Она чуть не выронила трубку. “ Что? Почему?

“Я продолжаю думать о том, что ты сказал, когда мы разговаривали в последний раз. Я знаю, ты просил уединения, но...” Тяжелый вздох раздался на другом конце провода. “Я думаю, что пространство приведет только к дистанции, а последнее, чего я хочу, это дистанции между нами. Может быть, если я приеду туда, может быть, если мы сядем вместе и все обсудим, мы смогли бы понять, почему ты так себя чувствуешь”.

“Даг...” Она искала правильные слова. Были ли вообще правильные слова? “Это то, в чем мне нужно разобраться самостоятельно”.

“Я тоже участвую в этом”, - отметил он.

-Я знаю, но...

Расскажи ему о Броуди.

Черт. Почему ее совесть должна была заговорить прямо сейчас? Она и так чувствовала себя достаточно дерьмово, переспав с мужчиной всего через несколько недель после того, как сказала своему бывшему, что ей нужно пространство. Могла ли она действительно признаться в своих грехах, сейчас, когда Дуг так стремился все уладить между ними?

У тебя нет выбора.

Как бы сильно она ни хотела бороться со своей совестью, она знала, что строгий голос прав. Она не могла скрыть от него что-то настолько важное. Ему нужно было знать. Нет, он заслуживал знать.

-Я кое с кем встречалась, - выпалила она.

В машине воцарилась мертвая тишина.

-Дуг?

Послышался приглушенный кашель. - Что, простите?

-Я кое с кем встречаюсь. Здесь, в Чикаго. Она сглотнула. “Прошло совсем немного времени, и в этом нет ничего серьезного, но я думаю, ты должен знать”.

-Кто он? - спросил я.

“Он… Не имеет значения, кто он. И я хочу, чтобы ты знал, что я этого не планировал. Когда я просила о уединении, последнее, чего я хотела, это вступать в новые отношения...

-Отношения? Он казался расстроенным. “Я думал, ты сказала, что это несерьезно”.

-Я так и сделал. Я имею в виду, это не так. Она попыталась совладать со своим голосом, чувствуя себя настолько невероятно виноватой, что было трудно выдавить следующие слова. “Это просто вроде как ... случилось”. Когда он ничего не сказал, комок вины в ее груди сжался в тиски вокруг сердца. - Ты все еще здесь?

-Я здесь. Он говорил коротко. - Спасибо, что рассказали мне.

У нее перехватило горло. “ Дуг... Она замолчала, не зная, что сказать. Не уверен, что было что еще to.

“Мне нужно идти, Хейден”, - сказал он после долгой паузы. “Я не могу говорить с тобой прямо сейчас. Мне нужно время, чтобы переварить все это”.

-Я понимаю. Она сглотнула, принося столь необходимую влагу в пересохший рот. “Позвони мне, когда будешь готова...”

Чему? Простить ее? Накричать на нее?

-Поговорить, - неловко закончила она.

Он повесил трубку, не попрощавшись, а она сунула телефон обратно в сумочку и прислонилась к водительскому сиденью, запустив обе руки в волосы.

Находясь между Шейлой и Дугом, она чувствовала себя так, словно провела день, размахивая красным флагом перед быком, решившим разорвать ее на куски.

По крайней мере, никто не мог назвать ее трусихой.