Силовая игра

Двадцатьдевять

“Ты действительно ничего о нем не слышала? Даже смс не прислала?” Спросила Дарси.

Хейден пошевелила пальцами ног, которые пожирал рой крошечных рыбешек. Очевидно, это была санаторно-курортная процедура для удаления всей омертвевшей кожи, но ей было так щекотно, что она испугалась, что раздавит бедняжек. День спа-салона был идеей Дарси, предположительно лучшим решением после трех дней полного радиомолчания Броуди, но Хейден чувствовал себя ничуть не лучше.

Если уж на то пошло, она только еще больше скучала по нему. А теперь она чувствовала себя еще хуже, потому что Дарси закрыла свой магазин в понедельник утром только для того, чтобы посочувствовать ей.

“Даже смс не пришло”, - мрачно подтвердила она. Она подпрыгнула, когда почувствовала еще одну щекотку на подошве. “Боже мой, неужели мы не можем просто попросить их начать делать педикюр прямо сейчас?”

“Нет! Ты должен сделать это первым. Поверь мне, твои ножки будут мягкими, как попка младенца.

Со стороны Дарси было мило предложить устроить день девочек, но Хейдену было наплевать, насколько мягкими были ее ноги. Все, о чем она могла думать, это о том, что, черт возьми, ей теперь делать. О Броуди. О своем отце.

Боже, ее отец. Она все еще не рассказала ему о вере Броуди в виновность ее отца. Они разговаривали через несколько часов после того, как фотографии ее и Броуди появились в Интернете, когда позвонил ее отец и потребовал объяснить, что, черт возьми, происходит. Она все еще была настолько ошеломлена тем, что Броуди покончил с собой, что просто сидела и позволяла отцу читать ей нотации, и только после того, как они повесили трубку, ей пришло в голову, что этот вопрос задал не тот человек.

Это она должна была требовать объяснений, что, черт возьми, происходит.

Пресли, вероятно, подстроил эти игры. Он жульничал. Не только профессионально, но и с Шейлой. Любить ее или ненавидеть, Шейла все еще оставалась его женой, и Хейден поверил ей, когда она сказала, что он спал с кем-то другим.

Но она была слишком расстроена, чтобы давить на него. Все, что она вытянула из него, это то, что сегодня днем его допрашивают следователи.

“Ну же, немного улыбнись”, - взмолилась Дарси. “Я знаю, что жизнь сейчас отстой, но я обещаю, что все наладится”.

“Я не могу поверить, что он положил этому конец”.

“Я не могу поверить, что это так сильно на тебя подействовало”. Дарси покачала головой. “Ты был единственным, кто так настаивал на том, что это была интрижка и ничего больше”.

“Я знаю”. Хейден застонал. “Что, черт возьми, со мной не так?”

Ее подруга протянула руку и потерла ее предплечье. - С тобой все в порядке, детка.

Она закрыла глаза и откинула голову на мягкую спинку кресла, но ее веки распахнулись, когда в комнату вошла сотрудница спа-салона с подносом мимоз в руках.

-Хотите чего-нибудь выпить, дамы?

“Я возьму два”. Хейден бесстыдно схватила два бокала на длинной ножке и поставила их на бамбуковый столик рядом с собой.

Дарси выглядела так, словно с трудом сдерживала смех. “У нее была долгая неделя”, - объяснила Дарси.

Молодая сотрудница бросила на Хейден широко раскрытый взгляд, прежде чем перейти в соседнюю комнату. Когда она ушла, Дарси громко фыркнула. “Классно”, - сказала она.

Хайден проглотила почти половину первой мимозы. “ Мне все равно, ” проворчала она. - Мне это нужно.

Последние три утра она просыпалась растерянной, опустошенной и злой. Гнев удивил ее, но в любом случае большая его часть была направлена на нее саму. Прошлой ночью она ворочалась с боку на бок, думая о том, в какую переделку попала с тех пор, как вернулась в Чикаго.

Она сделала предложение незнакомцу, а затем влюбилась в него. Она причинила боль Дугу. Обнаружила, что у ее отца проблемы с алкоголем и, вероятно, он преступник.

И что именно ты делаешь, чтобы что-то исправить? тихий голос отчитал.

Хорошее замечание. Как выпитые залпом две мимозы могли хоть чему-то помочь? Она была не из тех, кто позволяет проблемам накапливаться, не ища решений, и хотя она, возможно, не смогла бы “исправить” разбитое сердце Дуга или решение Броуди держаться от нее подальше, она, черт возьми, могла бы что-то сделать со своим отцом.

“Мне нужно поговорить с отцом”, - решительно сказала она.

Дарси, сидевшая в кресле рядом с ней, кивнула. “ Да. Пора срывать пластырь.

“Пластырь на том, что он, вероятно, преступник и алкоголик?” Она не смогла скрыть страдания в своем голосе.

“Я не говорил, что это не причинит боли. Но это необходимо сделать”.

Дарси вытащила ноги из ванны. Очевидно, рыба покончила с ней. Хейден быстро последовал ее примеру, вздохнув с облегчением, когда щекотка прекратилась.

“Ты не против, если я оставлю тебя посреди педикюра?” Спросила Хейден, закусив губу. “Не думаю, что смогу сидеть здесь все утро. Я хочу пойти к нему. Заставь его дать мне ответы на некоторые вопросы”.

Потому что с нее было достаточно. Ей нужно было посмотреть отцу в глаза и потребовать от него правды. Этот скандал затронул и ее, и она заслуживала знать, было ли оправдано доверие, которое она оказала своему отцу. Беспорядок, произошедший с Пресли, оторвал ее от Дуга и привез в Чикаго; это разлучило ее с Броуди, вызвало внутри нее стресс.

И теперь пришло время попытаться разобраться во всем, что произошло.

Она поехала в Линкольн-центр с тяжелым сердцем, зная, что сегодня у Броуди назначено собеседование со следователем лиги. Она надеялась, что не столкнется с ним. Если бы она это сделала, у нее возникло бы искушение броситься в его объятия, а у нее не было ни малейшего желания, чтобы ее снова оттолкнули.

Это было так иронично. Она боролась с этими отношениями с первого дня, намереваясь сохранить их как интрижку, и в конце концов именно он все порвал.

И она была единственной, кто влюбился.

Выбросив из головы болезненные мысли, она припарковала машину и направилась ко входу в здание. Поздоровавшись с женщиной за стойкой регистрации в вестибюле, она поднялась на лифте на второй этаж, где располагались головные офисы франшизы.

Кабинет ее отца находился в конце коридора, за парой устрашающих деревянных дверей, которые больше подходили для президента, чем для владельца хоккейной команды. Справа стоял стол секретарши ее отца, приятной женщины по имени Кэти, которую нигде не было видно.

Хейден подошла к дверям, но остановилась, когда голос ее отца практически прогремел из стен. Он звучал сердито.

Она медленно повернула дверную ручку, затем замерла, услышав, как ее отец сказал: “Я знаю, что обещал прикрыть твою задницу, Беккер, но ситуация выходит из-под контроля”.

Беккер? Ближайший друг Броуди в команде?

У нее кровь застыла в жилах. Она знала, что не должна стоять здесь и слушать, но не могла заставить себя объявить о своем присутствии.

“Мне на это наплевать... Они не отследят деньги...”

Хватит. С нее было достаточно.

Чувствуя тошноту в животе, Хейден толкнула дверь и вошла в кабинет своего отца. Он стоял за своим столом, прижимая телефон к уху, и чуть не выронил его, когда увидел, что она вошла.

“Мне нужно идти”, - сказал он в трубку, отключая звонок, не давая собеседнику — Беккеру?— возможности ответить.

Хейден придвинулась ближе, борясь с желанием блевать, когда посмотрела в глаза своему отцу. Его лицо побледнело, и она видела, как дрожат его руки, когда он ждал, когда она подойдет.

“Значит, это правда”, - мрачно сказала она, не утруждая себя никакими любезностями.

У него хватило наглости изобразить неведение. - Я не понимаю, о чем ты говоришь, милая.

“Чушь собачья!” Ее голос дрожал от гнева. “Я слышала, что ты только что сказал!”

В комнате повисла тишина. Ее отец выглядел ошеломленным ее яростью. Помедлив, он опустился в свое кожаное кресло. Он бросил на нее раскаивающийся взгляд и тяжело вздохнул. “ Тебе не следовало подслушивать, Хайден. Я не хотел, чтобы ты был во все это вовлечен.

“Ты не хотел, чтобы я вмешивался? Поэтому ты попросил меня вернуться домой? Поэтому ты заставил меня дать показания при твоем разводе? Чтобы я не был вовлечен? Слишком поздно, папа. Я уже вовлечен.

Ноги едва несли ее, когда она, спотыкаясь, добрела до одного из плюшевых кресел для посетителей бордового цвета и опустилась в него. Было трудно думать из-за грохота пульса в ушах. Гнев, отвращение и печаль смешались в ее крови, образовав ядовитый коктейль, который разлился по венам. Она не могла в это поверить. Признаки и подозрения были налицо с самого начала, но услышать, как ее отец подтверждает свои преступные действия, было подобно удару ножом под дых.

Если бы кто-нибудь сказал ей, что мужчина, которого она безоговорочно любила, недостатки которого всегда игнорировала, внимания которого всегда жаждала, может быть способен на такую нечестность, она бы рассмеялась ему в лицо. И все же это было правдой. Ее отец нарушил закон. Он солгал. Он изменил своей жене.

Когда этот мужчина успел стать для нее незнакомцем?

“Милая...” Он сглотнул. На его лице отразилось чувство вины. “По крайней мере, позволь мне объяснить”.

“Ты совершил преступление”, - натянуто сказала она. “А что тут объяснять?”

“Я совершил ошибку”. Он запнулся. “Я сделал несколько неудачных вложений. Я...” Отчаяние наполнило его глаза. “Это были всего две игры, Хайден. Только две. Мне просто нужно было отыграться от поражений, и… Я облажался”.

Ее вера в него медленно начала разрушаться, крошечные зазубренные кусочки доверия откалывались, разрывая ее изнутри. Как он мог это сделать? И почему она этого не заметила, черт возьми?

“Почему ты не позвонил мне?” - прошептала она.

-Мне было слишком стыдно. Его голос снова дрогнул. “ Я не хотел, чтобы ты знала, что я разрушил все, что построил. Его глаза выглядели такими измученными, что Хейдену пришлось отвернуться от них. “Я никогда не хотел другую женщину после смерти твоей матери. Ни одна из тех, кого я встречал, даже не сравнивалась с ней. Поэтому вместо этого я сосредоточился на своей работе, сначала как тренер, а затем как владелец. Деньги были осязаемыми, понимаете? Я не думал, что смогу их потерять ”.

Когда она снова посмотрела на него, то была ошеломлена, увидев слезы на щеках своего отца.

“Но я действительно потерял это. Я потерял это и испугался. Я думал, что тоже потеряю Шейлу ”. Он злобно вытер мокрые глаза. “ Я знаю, что отчасти она вышла за меня замуж из-за моих денег. Я не дурак, Хейден. Но мы с Шейлой тоже любили друг друга. Иногда мне кажется, что я все еще люблю ее. Она так полна ...жизни, я полагаю. И после стольких лет ощущения себя мертвой, я нуждался в этом. Я не хотел ее терять. Я начал слишком много пить, пытаясь забыть о том, что происходило, я думаю. Шейла пыталась помочь мне, но я не слушал. Я не хотел, чтобы она считала меня слабым...”

Его голос дрогнул, глаза заблестели от боли, стыда и непролитых слез. Слезы навернулись и на глаза Хейдена.

Она никогда раньше не видела своего отца плачущим. Это разбило ей сердце. И еще больнее было сознавать, что она не заметила, как его жизнь выходит из-под контроля. Она знала, как много значили для него его карьера, репутация и, да, его богатство. Угроза потерять все это подтолкнула его к принятию таких отвратительных решений. И она была так занята своей собственной жизнью, что не смогла быть рядом со своим отцом. Потому что, как бы бесчестно он себя ни вел, он все равно был ее отцом, и она не могла списать его со счетов только потому, что он облажался.

Она медленно поднялась со стула, обошла стол и положила руку ему на плечо. Его голова дернулась вверх, глаза расширились от удивления, а затем слезы всерьез потекли по его щекам.

-Мне очень жаль, - выдавил он.

Она обхватила его руками и крепко прижала к себе. “ Я знаю, что это так. Не волнуйся. Мы собираемся оказать тебе помощь. Она сглотнула. “И ты ... тебе придется сказать правду сегодня, хорошо?”

Опустив руки, она посмотрела в глаза отца, видя мерцающие в них раскаяние и вину.

Через мгновение он кивнул. “ Ты права, ” слабо произнес он. - Я знаю, что должен столкнуться с последствиями своих действий.

“Я здесь ради тебя, папа. И если ты хочешь, чтобы я пошел с тобой на собеседование, я пойду”.

Он покачал головой. - Это то, что мне нужно сделать одному.

“Я понимаю”.

Пресли потер щеки, затем посмотрел на нее и вздохнул. - Крофт в здании, на случай, если тебе интересно.

Жар залил ее щеки. “ Я не собиралась. То есть мне было интересно.

-И этот роман... Ты действительно думаешь, что это хорошая идея? Крофт не в твоем вкусе, милая.

-Это не интрижка. Я... я люблю его. ” В горле у нее встал комок. - Я хочу быть с ним, папа.

Она сделала паузу, когда слова замерли между ними. Я хочу быть с ним. И тут она вспомнила, что всего минуту назад сказала отцу. Я здесь ради тебя.

Почему ей было так легко сказать это своему отцу, но не Броуди? Может, у него и не было той стабильной жизни, о которой она всегда мечтала, но разве у него не было так много других невероятных качеств, которые с лихвой компенсировали необходимость время от времени путешествовать?

Она внезапно поняла, как несправедливо обошлась с ним, желая сохранить все на своих условиях. Сопротивлялась ему, когда он пытался заставить ее увидеть, что они подходят друг другу.

Что ж, он был прав. Они подходили друг другу. Броуди был первым мужчиной, с которым она была по-настоящему собой. Он заставлял ее смеяться. Он сводил ее с ума в постели. Он прислушался.

Черт возьми, она не заслуживала его. Все, что она делала с того дня, как они встретились, это устанавливала границы, строила ожидания, находила причины, почему он ей не подходил. И все же он оставался рядом с ней. Даже когда она придумывала глупые правила или настаивала, что он всего лишь интрижка. И разве не этого, по ее словам, она хотела от мужчины? Кто-то надежный, кто поддержит ее?

И разве Броуди не заслуживал того же - женщины, которая была бы рядом с ним? Он заботился о ней, она знала, что это так, и если он считал, что лучше отложить их отношения до тех пор, пока не уляжется скандал, возможно, ей нужно было доверять ему.

Она, спотыкаясь, отошла от стола, внезапно поняв, что ей нужно делать.

“Хейден?” тихо позвал ее отец.

“Мне нужно кое о чем позаботиться”, - ответила она, глубоко вздыхая. “Мы поговорим после твоего собеседования, хорошо? Мы поговорим обо всем”.

Ее отец кивнул.

Она была уже на полпути к двери, когда оглянулась через плечо и добавила: “И что, папа? Надеюсь, ты помнишь, что нужно поступать правильно”.

Броуди стоял у входа в конференц-зал, нервно теребя галстук в ожидании. Черт возьми, он ненавидел этот галстук. Он выбивал из него жизнь. Или, может быть, ему было трудно дышать, потому что в любую минуту он мог оказаться перед тремя людьми, которые вполне могли разрушить его карьеру.

Оба объяснения были логичны, но в глубине души он знал, что была только одна причина смятения, охватившего его тело.

Хейден.

Он не думал, что можно так сильно по кому-то скучать. Он не мог перестать думать о ней с тех пор, как она ушла из его дома три дня назад. Ее отсутствие расстроило его в тысячу раз больше, чем выбывание из плей-офф. Его сезон официально закончился, и все же его это почти не волновало. Как он мог, когда все его тело болело по Хайден? Хотя его разум настаивал на том, что он поступил правильно, дистанцировавшись от нее, его сердце отказывалось принимать это решение. На самом деле, его сердце уже несколько дней кричало ему такие мерзкие вещи, что он начал чувствовать себя самым большим мудаком на планете.

Он не хотел постоянного разрыва, не собирался прекращать отношения. Он просто хотел, чтобы расследование было закончено, а скандал стал неприятным пятном на радаре его памяти. Но Хайден, что ж, она взяла и сделала это постоянным. Вернулась к своей вере, что отношения между ними все равно не могли продолжаться.

Но он не мог заставить себя согласиться. Она ошибалась на их счет. Если бы она ослабила бдительность и открыла свое сердце, то увидела бы, что они двое могли бы быть чертовски потрясающими вместе. Не только в постели, но и в жизни. Ну и что, что он много путешествовал по работе? Если его жизнь не была такой стабильной, как у других мужчин? Рано или поздно ему пришлось бы уйти на пенсию, и когда он это сделает, то планировал осесть в одном месте. Может быть, открыть каток, который не требовал членского взноса, чтобы дети из бедных семей имели доступ к тем же удобствам, что и те, кто был богаче. Он мог бы даже тренировать детскую команду. Это была идея, которой он вынашивал уже много лет.

Но вместо того, чтобы строить планы на будущее с Хейден, он потерял ее.

Черт, может быть, на самом деле она никогда и не была у него с самого начала.

“Крофт”.

Он поднял голову и нахмурился, когда заметил идущего к нему Крейга Уайатта.

Массивное тело Уайатта было втиснуто в сшитый на заказ черный костюм, его блестящие ботинки скрипели по кафельному полу. Светлые волосы капитана команды были убраны со лба гелем.

“В чем дело?” Броуди не смог сдержать горечи в голосе.

На квадратной челюсти Уайатта дрогнул мускул. “Я видел статью о тебе и дочери Пресли. С учетом сказанного, я надеюсь, ты понимаешь, что у тебя нет причин нервничать. Мы оба знаем, что ты не сделал ничего плохого.

“Ты права, я этого не делал”. Он приподнял бровь. “Хотя мне любопытно, почему ты так уверена в этом”.

Уайатт кивнул налево и сказал: “Следуйте за мной. Нам нужно поговорить”.

Броуди взглянул на часы. У него было еще двадцать минут до того, как его вызовут на запланированное собеседование.

Они с Уайаттом молча прошли в вестибюль, затем вышли через парадные двери и вышли на прохладный утренний воздух. Перед ареной проносились машины. Пешеходы неторопливо шли по тротуару, даже не взглянув на двух мужчин. Все занимались своими делами, бодро направляясь на работу, в то время как Броуди был здесь, ожидая, когда его спросят о чем-то, в чем он не хотел участвовать.

Со сдавленным стоном Уайатт провел рукой по волосам, растрепав прическу, о которой он, очевидно, очень заботился. “Послушай, я не собираюсь лгать. Я встречался с Шейлой, ясно? Его голос слегка дрожал. “Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что не имею права спать с замужней женщиной, но, черт возьми, я был конченым человеком с того момента, как встретил ее. Я люблю ее, чувак.

-Шейла сказала вам, кто брал взятки, не так ли?

Уайатт отвел глаза. - Да.

“Тогда кто это был, черт возьми? Кто, черт возьми, поставил нас в такое положение, Крейг?”

На мгновение воцарилось молчание. - Не думаю, что ты хочешь знать, чувак.

Еще одна пауза. На этот раз дольше. Броуди мог сказать, что последнее, чего хотел Уайатт, - это называть имена.

Но он это сделал.

-Это сделал Никлаус. И— ” Уайатт перевел дыхание. “ Прости, Броуди, но…Сэм Беккер тоже.