Синдикаты на краю империи

Глава 29

Для рейда мы выбрали ночное время.

В Архаикуме, как мне удалось выяснить, есть полярная ночь, но её следует ждать в декабре. Так что мы без суеты потерпели несколько часов, пока не сгустилась тьма. Если уж быть совсем точным, эти часы мы потратили на развлечения. Играли в шахматы, смотрели телек. Федя прибрался в спальне, выполнил все задания, и получил право на полноценный отдых. Вечером я показал мальчишке обещанное вращение и проследил за тем, чтобы он всё выполнял правильно. Затем мы разбрелись по своим комнатам.

Я проснулся по сигналу будильника.

Три часа.

За окном — лютая холодина.

Джан проснулась сама, Фёдора пришлось тормошить. Когда все оделись, привели себя в порядок и наскоро перекусили бутербродами, я приказал Бродяге начинать операцию. Домоморф покинул башню и чуть ли не мгновенно переместился к куполообразной колонии Предтеч. Скользнув вверх, мы прилепились к гладкой поверхности. Артефакт превратился в компактную нашлёпку, которая поглощала звёздный свет и маскировалась под общий фон. Док с АРМ пристыковался к шлюзу, оставленному Древними с незапамятных времён…

…и тут начали происходить непредвиденные вещи.

Сработали некие сигнальные устройства, и по армейской части прокатился сигнал тревоги. Вспыхнули прожекторы, лучи которых вспороли темноту, начали шарить по ней в поисках врага и в итоге скрестились на Бродяге. Без понятия, как им удалось нас обнаружить, но удалось.

В ту же секунду по нам ударили менталисты.

Психическую атаку домоморф заблокировал, но запрос был отправлен.

Вы находитесь на территории клана. Немедленно покиньте Архикум или будете уничтожены.

Послание я проигнорировал.

АРМ выбирался из дока непозволительно медленно — ему требовалось втянуть себя в люк, проползти по узкому лазу и внедриться в коммуникационную систему колонии. В это время к нам попытались проникнуть прыгуны — их снесло пространственными искажениями.

Я увидел, как в движение пришли мехи. Эти штуковины очень оперативно выдвинулись из ангара и побежали в нашу сторону. Именно побежали — со скоростью разгоняющегося локомотива.

— У нас проблемы, — сказал я.

— Вижу, — отреагировал Бродяга. — Укрепляю оболочку.

Не знаю, что он имел в виду под «оболочкой», но мехи были вооружены бензопилами и коловратами, а это не предвещало ничего хорошего. Я слышал, как АРМ скребёт своими механическими коготками по внутренним стенкам шлюза. В этот раз события разворачивались медленно. То ли стены Архаикума были толще, чем периметр Понтикуса, то ли я нервничал из-за происходящего… но мне казалось, что это грёбаное устройство никогда не вылезет из дока.

Бродяга создал круглое окно в нижней части своего каплевидного туловища. Здесь располагалась гостиная, из которой мы и наблюдали за клановой базой Волков.

Мехи приблизились к куполу и, цепляясь за невидимые выросты, полезли вверх. Прежде я не видел таких моделей — они были компактными, ловкими и быстрыми.

— Мы точно выдержим? — забеспокоился Фёдор.

— Выдержим, — заверил Бродяга. — Взрывчатые вещества здесь не применяются, лучевое и аннигиляционное оружие… насколько мне известно, тоже нет.

Поравнявшись с нами, ближайший мех извернулся, оторвал один манипулятор и ткнул коловратом в стену домоморфа.

Ничего.

Даже вибрация от удара не прокатилась по перекрытиям.

— Я же говорил, — самодовольно произнёс Бродяга.

Интересно, домоморфы способны испытывать гордость?

Это же не люди…

Мех повторно ударил по нашему убежищу коловратом, но результат был нулевым. Тем временем, к месту схватки подтянулись другие пилоты. Самый хитрожопый забрался повыше, спрыгнул на закруглённую крышу и, с трудом удержав равновесие, запустил бензопилу. Взревел мотор, заскрежетала сверхпрочная цепь. Насколько я помню, там алмазное напыление…

Здоровенный манипулятор опустился на крышу домоморфа.

Полетели искры.

Бродяга, не мудрствуя, изменил конфигурацию. Купол выпрямился в пологий скат, изменил угол и сбросил механикуса, словно надоедливую букашку. Высота, на которой мы прилепились к шлюзу, была приличной. Пять-шесть этажей, не меньше. Пилот отчаянно размахивал манипуляторами, соскальзывая вниз, потом сгруппировался, приготовившись к падению…

Грохот, визг рвущегося металла.

Луч прожектора выхватил из темноты бесформенную груду, в которую превратилась дорогостоящая боевая машина. По обломкам побежали искры, а затем громыхнул взрыв. Фрагменты обшивки, гайки и прочие железки разлетелись во все стороны, забарабанили по стенам, начали отскакивать от поверхности Архаикума и брони оставшихся мехов. Над поверженным великаном занялось пламя.

Не позавидуешь пилоту.

Жуткая смерть.

Мои пальцы непроизвольно сжали коммуникатор. Поначалу чужой не подавал признаков жизни, но затем в голове прозвучал ровный голос:

Контакт с колонией установлен.

А в следующую секунду Бродяга выдал нехорошую новость:

— В доке посторонний.

— Что? — офигела Джан.

Я среагировал молниеносно:

— Дверь в мою комнату. Живо.

Стена гостиной подёрнулась рябью искажений.

Не дожидаясь, пока проём очертится целиком, я метнулся в спальню, подбежал к столу, резким движением выдвинул полку и достал кусаригаму. Снял чехол с серпа, бросил на кровать.

— Проведи меня в док. И срочно отстыковывайся.

— Пункт назначения?

— Не важно. Двигай в Новоси… тьфу, в Никополь.

Путешествие сквозь чужие измерения не ощущаются, пока не выглянешь в окно. Мне было не до панорамных видов: посреди комнаты сформировалась шахта с винтовой лестницей. Преодолев три витка, я спустился в узкий коридор, упирающийся в некое подобие корабельного люка.

— Он там, — сказал Бродяга.

Я отбросил все посторонние мысли.

Человек, переместившийся в док, сумел обойти протоколы безопасности Бродяги. Я думал, это невозможно, но факты — упрямая вещь. Обычный прыгун на такие подвиги не способен. Значит, боец Дома Волка вооружён хитрым артефактом. И да, он представляет угрозу.

— Сними защиту с двери, — попросил я.

— Уверен?

— Да.

— Готово.

Применяю свой дар к люку, и створки делаются прозрачными.

Док представляет собой вытянутое помещение, смахивающее на «гроб» в японском капсульном отеле. Темно, никакого освещения. Да и зачем оно нужно, если АРМ имеет принципиально отличные от человеческих механизмы восприятия? «Гроб» довольно просторный, размерами с комнату. Свет коридорных ламп внутрь не попадает, но я непостижимым образом фиксирую контуры помещения.

— Выключи лампы, — попросил я.

Панели над головой погасли.

Несколько секунд мои глаза привыкали к абсолютной темноте. Если нет окон, светящихся панелей, индикаторов… вы ничего не видите. В принципе. Так что я сделал прозрачными ещё несколько перегородок. Док наполнился тусклым мерцанием городских фонарей и неоновых вывесок над закрытыми заведениями. Достаточно, чтобы рассмотреть поле боя.

Пусто.

В доке никого нет.

— Ты ничего не напутал, Бродяга?

— Он здесь.

Твою ж мать.

Контуры человеческой фигуры расплывались, смазывались, как бы врастали в структуру дока. Мне стоило огромных усилий, чтобы рассмотреть силуэт в капюшоне. Ни лица, ни возраста, ни пола. Зато в руках — два коротких клинка.

Зря я, наверное, полез в док с кусаригамой.

Тесно, узко, не развернуться.

Ай, пофигу.

У меня же есть чудо-способность.

Запускаю вращение груза по вертикали, в нижней точке пинаю ногой и пропускаю сквозь полотно люка. Цепь разматывается, шарик несётся к голове незваного гостя. Фигура смещается, уклоняясь от удара. Хм…

Возврат.

Наматываю цепь на левый кулак, серп зажимаю в правой ладони. И прохожу через створки, на которых Бродяга снял защиту.

У противника два меча.

Ну, нечто среднее между мечами и ножами.

Смогу ли я удерживать концентрацию, чтобы клинки утратили вещественность? Сомнительно, ведь мой оппонент будет перемещаться.

Проницаемость.

Всё, кроме рук.

Фигура быстро сокращает дистанцию, делает ложный выпад левой рукой, а правой пытается достать меня в шею. Думаю, это хороший боец, он сражается в абсолютной темноте. Я — читер. Потому что одна из стен остаётся прозрачной.

Игнорирую атаку.

Клинок входит в призрачную плоть моей шеи, не встретив сопротивления. Я не вижу лица своего противника, но подозреваю, что он удивлён.

А драгоценные секунды потеряны.

Захлёстываю цепь вокруг правой кисти врага, отступаю на шаг вправо и по привычке тяну цепь по вектору атаки, чтобы сбить равновесие. Рывок не приносит результата — цепь соскальзывает с руки.

Что?

Странный тип, конечно. Темнота темнотой, но фонари должны выхватывать хоть какие-то детали. А здесь — угольно-чёрный трафарет. Будто в театре теней находишься.

Ухожу влево, взмахиваю камой.

Враг уклоняется.

Заряжаю лоу-кик под колено. Проходит, но ощущение такое, словно упырь покрыт акульей кожей или чем-то похожим. Гибкий доспех? Каббалистическое изделие?

Размышлять некогда.

Отвожу меч цепью, сохраняя проницаемость. Ки перекачивается по организму, но долго в таком режиме не продержаться. Надо понять, где у этого урода слабые точки.

Взмах камой.

Враг уклоняется.

Шаг влево, пропустить клинок мимо, заблокировать локтем чёрную руку и рубануть зажатым в кулаке грузом по корпусу оппонента.

Чуваку больно.

Ага, попался. Броня защищает от скользящих колюще-режущих ударов, но дробящие тупые предметы никто не отменял.

Ныряю под руку.

Противник открывается и получает локтем в челюсть. Удар хороший, но это не нокаут. Пошатнувшись, неизвестный быстро восстановил ориентацию и ткнул меня своей железкой в голову. По инерции уклонившись, врезал ему коленом в бок. Вот здесь говнюка скрючило.

Отпускаю полметра цепи, раскручиваю и бью в голову. Оппонент подставляет меч. Голову от удара спасает, но цепь наматывается на кисть. Чтобы не повторять прежних ошибок, тяну вниз, одновременно ныряя под выпад вторым клинком, и всаживаю каму под ребро врагу. Здесь тонкий нюанс — я успеваю сделать лезвие проницаемым, а затем возвращаю серпу вещественность.

Силуэт рычит.

Выдёргиваю клинок, вслушиваясь в хлюпающие звуки. С острия срывается чёрная капля. Делаю цепь проницаемой — она соскальзывает с захваченной правой кисти. Пробиваю с ноги в грудину. Врага сносит ударом к стене. Шаг-подшаг, проницаемость, выпад, восстановление.

Оппонент сползает по стене, хватаясь за горло.

Наваждение схлынуло.

Зыбкие контуры сделались отчётливыми, неровный свет фонарей начал выхватывать мелкие детали. С точки зрения физики я не могу воспринимать изображение с подсветкой извне — стена ведь никуда не исчезла. Думаю, зрение перестроилось настолько радикально, что эти условности утратили смысл.

А вот ки надо экономить.

— Включи свет, — устало попросил я.

Бродяга выполнил приказ.

Лампы врезались в потолок, обзавелись плафонами. Вспыхнул ряд молочно-белых квадратов. Я обнаружил в метре от себя распростёртое на полу тело. Юноша лет восемнадцати. Стройный, мускулистый, бритоголовый. С широко распахнутыми в бесконечность глазами. Война, как известно, дело молодых. Помогает против от морщин…

А вот костюмчик парнишки меня заинтересовал.

Напоминает «вторую кожу» дайверов.

Бросив кусаригаму на пол, я шагнул вперёд, присел на корточки и провёл пальцами по шероховатой поверхности доспеха. Как наждачка. Однако… стоит нажать посильнее, и пальцы соскальзывают. А ещё мне показалось, что материал пружинит, прогибается… но до определённых пределов. К примеру, если взять меч и ткнуть в броню, повредить ткань не удастся. Лезвие даже царапины не оставит. Шея паренька закрыта плотным воротником из такой же брони, на голове — капюшон.

— Ярче, — приказал я.

Лампы увеличили мощность.

Так и есть.

Присмотревшись повнимательнее, я обнаружил тонкую вязь каббалистических Знаков, выгравированных на поверхности брони. Знаки выстраивались в цепи, соединялись в сложные геометрические рисунки, и всё это смахивало на формулы безумного учёного.

Самое интересное — я не обнаружил разрезов в тех местах, где смог пробить материал камой. Возникло подозрение, что ткань обладает способностью восстанавливаться.

— Вот дерьмо, — выругался я вслух. — Бродяга, ты не знаешь, как на сей раз обошли твои протоколы?

— Тут всё просто, — последовал спокойный ответ. — Этот человек прыгнул через стыковочный узел во время внедрения АРМ.

— И ты не смог помешать?

— Док был открыт.

— Здорово. А что значит… прыгнул?

— Телепортировался. Перед нами одарённый с навыками мгновенного перемещения.

— Но дальше он проникнуть не смог.

— Разумеется. Вот здесь и сработали мои протоколы.

— А что за одежда на нём?

Бродяга впервые за время нашего знакомства не смог ответить чётко.

— Не знаю, Сергей. Я вижу Знаки, это человеческая каббалистика. Я не владею этой наукой, поэтому… ничего не могу сказать о свойствах брони.

— Но это броня.

— Безусловно.

Я уж совсем настроился расколупать место предполагаемого надреза и перехватил поудобнее трофейный меч, но в следующую секунду мне пришлось отказаться от этих планов. И быстро отскочить. Потому что костюм клановца начал расползаться, потрескивать и осыпаться пылью на ребристое покрытие дока. Вдоль швов проскакивали голубые молнии.

Когда всё закончилось, передо мной лежал обычный труп.

Без одежды.

В луже собственной крови.