Синдикаты на краю империи

Глава 31

Утром следующего дня я снова отправился в библиотеку. На сей раз у меня был план по изучению артефакторики первого класса. А ещё хотелось разузнать побольше про каббалистическую броню, в которой против меня бился парень из Дома Волка. Есть предчувствие, что с подобными фокусами я встречусь в будущем, и не раз.

Приехал к десяти утра.

На кафедре сидела давешняя мегера, перебирала формуляры, делала небрежные пометки. Я несколько минут побродил по залу в поисках Алисы, но так никого и не встретил. Посетителей можно было по пальцам пересчитать.

Взял утреннюю газету, полистал светскую хронику, глянул афишу и новости культуры. Перевёл взгляд на часы: половина одиннадцатого.

Алиса не могла опоздать.

Она никогда не опаздывает.

Пришлось топать к мегере, просить нужные материалы, дожидаться, пока их спустят на лифте и приступать к изучению. На душе скребли кошки. Алиса мне нравилась, и было ощущение… ну, словно что-то произошло. Люди просто так не забивают на работу. Без уважительных причин. Ответственные люди, во всяком случае.

Э, брат, шепнул мне ехидный голосок, это же Фазис. Где ты видел здесь ответственных людей? Опоздать на встречу — в порядке вещей. Загулять на свадьбе у друга и предупредить об этом начальника дней через пять? Конечно, с кем не бывает. Не пойти на службу, потому что дождик? Заверните два.

Отогнав эти мысли, я занялся делом.

По большей части моих запросов ничего не обнаружилось. Каббалистическая броня изготавливалась некоторыми кланами, включая Дом Волка. Трудились над этими изделиями профессиональные оружейники и мастера Сфирота. Свойства могли быть разными и зачастую не афишировались. Гибкость, малый вес, защита от колющих и режущих ударов, маскировка, переменная фактура… Клановые каббалисты сами разрабатывали цепочки Знаков, экспериментировали с конфигурациями. В рамках дозволенного, разумеется.

Что ж, с этим разобрались.

Значит, мне ещё не раз встретятся экипированные под самое не балуйся парнишки, с которыми надо быть предельно осторожным. Инквизиторы, как мне подсказывает чуйка, тоже не гнушаются применять достижения геометрической мысли…

Что касается артефактов первого класса, то здесь ничего конкретного мне найти не удалось. Вне всяких сомнений, подобные устройства существовали, никто их не уничтожал, но ответственность за хранение брала на себя инквизиция. Кто бы сомневался. Смахивает на рассказ, который я однажды читал, где была описана секта монахов, приравнявших золото к вселенскому злу. Чтобы избавить человечество от зла, монахи изымали всё золотишко и хранили у себя. Потрясающая самоотверженность.

Так вот, первый класс не обязательно относился к категории оружия. Это могли быть устройства, ставящие под сомнение текущий миропорядок. Вот так и написано в книге — «под сомнение». Приводились исторические примеры. Агрегат, свободно превращающий любые металлы в серебро. Тысячу лет назад эта хрень едва не похоронила средневековую экономику, обрушила курсы основных валют, привела к войнам и разрушениям.

Второй пример — Огненная Диадема.

Вот уж где история, достойная Джорджа Мартина. Король с Даром пирокинетика случайно стал обладателем артефакта, выводящего его способности на новый уровень. Научившись пользоваться Диадемой, правитель сжёг замок непокорного барона, а потом слетел с катушек и решил завоевать всю Европу. Диадема позволяла наносить чудовищные разрушения по площади, при этом ки завоевателя расходовалась очень экономно. Мужик осмелел и начал воевать с соседями, подминая под себя одно княжество за другим. Пылали города, уничтожались превосходящие отряды противника… Затем вмешались мойры, и судьба зарвавшегося короля приобрела трагический оттенок. Морской поход, налетевшая буря, гибель в пучине. Наследники дербанят остатки недоимперии, всё по классике.

А что у нас с оружием?

Археологи Наска в середине девятнадцатого века раздобыли пушку, которая стреляла на две мили невидимым тепловым лучом. Эффект у луча был странный и пугающий: всё, чего он касался, стиралось из реальности. Мойры настолько испугались этой штуковины, что даже инквизиторам не захотели довериться. Разобрали артефакт на запчасти и раскидали по морям-океанам, полностью исключив возможность восстановления.

У всего этого просматривалась логическая система.

Кормчих страшит перспектива использования кем-то массового, а, главное, эффективного способа уничтожения себе подобных. И не важно, кто баламутит воду — аристократ или простолюдин, одарённый или бездарь. Важно не допустить распространения «вредоносных» технологий по всему миру. В моей вселенной наибольшим политическим весом обладают государства, владеющие ядерным оружием и хорошо подготовленной, современной армией. Здесь последнее слово всегда остаётся за Кормчими. Потому что эти ребята обладают уникальным рычагом давления — редактированием судеб. Поскольку ни президент, ни халиф, ни глава клана не могут скрыться от неизбежного, Кормчие непобедимы.

Другое дело, если толпу инквизиторов кто-то уложит из пулемёта.

Это уже прецедент.

А там, неровен час, узнают, где скрываются мойры, и накроют ракетой с подводной лодки.

Эх, что-то меня потянуло на еретические мысли. Сейчас как доберётся до них штатный телепат консистории, как пришлют карателей… Похлопают по плечу с ласковой улыбочкой: вставай, брат. В другом месте книжки почитаешь.

Сдав книги и расписавшись в формуляре, я направился к выходу из читального зала, но внутри продолжал копошиться неприятный червячок.

Я понял, что беспокоюсь из-за отсутствия Алисы.

Вот же дурной характер. Для меня эта девушка — никто. Просто помогает с поиском нужной информации. Выполняет свою работу, по сути. У нас нет романтических отношений, я не могу назвать её другом… А кого могу? Но если у Алисы неприятности, я должен об этом знать.

Останавливаю проходящую мимо женщину с добрым лицом и характерной южной внешностью.

— Извините, можно вас на минутку?

Библиотекарша остановилась.

Я заметил в её руках стопку увесистых книжек.

— Слушаю вас, молодой человек.

— Я ищу Алису. Она сегодня не появилась на работе. Вы не знаете, почему?

Женщина пару секунд смотрела на меня испытующе. Как будто сомневалась, стоит ли доверять незнакомому пареньку с улицы. Потом отвела меня за колонну, положила книги на массивный выступ балюстрады и сбивчиво заговорила:

— Понимаете, юноша… Алиса живёт со своим отцом на съёмной квартире… и они с трудом сводят концы с концами… А там долги… Вроде бы, позвонили ей, не знаю кто. Голос грубый, чем-то угрожали. Девочка вся бледная, места себе не находила… В общем, отпросилась со смены, написала заявление. И убежала.

— Давно? — уточнил я.

— В полдесятого, — не задумываясь ответила женщина. — Мы как раз с утренней планёрки возвращались.

— Понятно. А где она живёт?

Библиотекарша назвала адрес.

Поблагодарив добрую женщину, я быстро покинул здание, активировал мыслекарту и начал искать локацию. Первый тупик Гверидзе… Да что ж такое… Ага, вот. Хуабу? Вы серьёзно? Я думал, в Жёлтом Районе селятся одни китайцы. Алиса полна сюрпризов.

Я напрягся и вспомнил, как добираться до чайнатауна.

В качестве ориентира выбрал «Книжную лавку Бо», в которой покупал учебники для Феди. Лавка располагалась за пределами Хуабу, но оттуда до нужного мне адреса можно было дойти пешком за пять минут.

Книжное царство Бо спряталось в Старокузнечном переулке. Чтобы туда попасть, я сел на канатку, проехал несколько станций и вышел на перекрёстке Добронравова с Чёрными Копателями. Вот только в Старокузнечный не попёрся. Быстрым шагом углубился в ущелье Копателей, недовольно глядя на собирающиеся тучи. Ветер усилился, сейчас он дул с моря.

Не знаю, с какого перепуга у этой теснины такое название. Просто улица с двухсторонним движением и узкими тротуарами. Тут, конечно, понастроили высоченных муравейников по пятнадцать-двадцать этажей каждый, из-за этого постоянно холодно. Летом тень радует, укрывая от палящих солнечных лучей, но в ноябре, да ещё с таким ветром… Словно в аэродинамическую трубу заглянул.

У чайнатаунов в любой стране мира узнаваемый облик. В таких местах не всегда встретишь традиционную китайскую архитектуру, все эти загнутые вверх крыши, ворота и столбы, но вот что остаётся неизменным, так это суета. Да, китайцы ухитряются наводить лютый кипеш везде, где их больше двух человек. Непременно появляются яркие вывески с иероглифами, расположенными как по вертикали, так и по горизонтали, развешанные над головой гроздья бумажных фонарей, неоновая подсветка, тенты и нереальное количество лавочек. Нет, не так. Магазины, магазинчики, лавочки и лавчушки. На каждом метре. Плюс перепутанные космы проводов, куда ж без них.

Мне говорили, что в Хуабу проживает около тысячи китайцев, но по ощущениям их было гораздо больше.

Так вот, выбравшись из многоквартирной трубы, я попал на улицу с неведомым названием. Пёстрая картинка ударила по глазам, словно я погрузился в психоделический трип. Фонарики были в наличии, но их нещадно мотало ветром. Упомянутые лавочки занимали первые этажи всех без исключения домов, подвальные ярусы и даже вторые уровни. Я увидел бар, к которому вела узкая пожарная лестница.

Азиаты ходили большими и маленькими компаниями, но меня радовало, что тротуары не были запаркованы под завязку автомобилями. Всё-таки сказывается разница менталитетов.

Зато я увидел тук-тук.

Настоящий, мать его, тук-тук промчался с тарахтением мимо меня и свернул в неприметный переулок. Очуметь. Может, тут и велорикши катаются? А вот и он. Хлипкий на вид старичок крутит педали, толкая перед собой повозку с двумя туристами. Вы не поверите, но туристами. Два мужика разговаривали по-немецки, восхищённо рассматривали всё вокруг, а потом один из них достал… «полароид».

Нет, ну как так?

Уже и сюда, в светлые «семидесятые», эти штуки добрались.

Щелчок — и мгновенно отпечатанная фотография выезжает из прорези.

Сверяюсь с мыслекартой, пересекаю улицу и оказываюсь в неприметном тупичке. Метров сто, затем — глухая стена и кроны вечнозелёных деревьев.

Останавливаюсь напротив калитки, вмурованной в каменную ограду. Похоже, Алиса снимает комнату в гостевом доме, но это не точно. Я почти ничего не могу рассмотреть за этим забором…

Стоп.

Очень даже могу.

Делаю кладку прозрачной, изучаю открывшуюся картину. Тихий дворик, вымощенный серой плиткой. Вездесущая сетка, увитая виноградными лозами. Открытая терраса с гамаком и плетёными креслами. Здоровенный котяра, свернувшийся клубком на подоконнике. Во дворик выходит пара дверей. Я вижу террасу второго этажа под навесом черепичной крыши, там ещё несколько квартир. Наверх можно подняться по винтовой лестнице. Чуть поодаль — ворота и припаркованная белая машина. Вероятно, хозяйская.

Мне сказали, что Алиса и её отец снимают комнату на втором этаже.

Квартира под номером пять.

Убедившись, что во дворе никого нет, я просочился сквозь калитку и направился к винтовой лестнице. Поднялся по крутым ступенькам и вышел на длинную галерею второго яруса. Здесь гудела допотопная стиральная машинка, на бельевых верёвках сушились детские вещи. В дальнем углу обнаружились журнальный столик, пара стульев и продавленное кресло.

За центральной дверью слышались громкие голоса.

Я осторожно приблизился к этой квартире. Номер пять, как и было сказано. Обрывки фраз явно указывали на конфликтную ситуацию. Мужской голос, агрессивный и прокуренный. Слабенькие возражения Алисы. Надсадный стариковский кашель.

— Ты месяц не платишь, сколько ждать?

— Нам зарплату задержали…

— И в сентябре задержали?

— Так вы же аренду повышаете… Я и так без выходных работаю, чтобы оплатить это жильё…

— Не нравится — выметайся. У меня толпа желающих. Звонят каждый день.

Ну-ну, хмыкнул я про себя. В ноябре, в нетуристическом китайском квартале, за десятки километров от набережной. Прямо телефон обрывают.

— Подождите ещё недельку, — в голосе Алисы послышались умоляющие нотки. — У меня зарплата в понедельник.

— Издеваешься? — вспылил мужик. — Я прямо сейчас все твои вещи повыбрасываю.

— Пожалуйста, не делайте этого! Я найду деньги.

— Сегодня вечером, — отрезал голос. — Или вон из моего дома.

Дверь открылась, выпуская разгневанного мужчину лет пятидесяти. Обрюзгшего, жирного, кавказской наружности. С густой чёрной бородой. Совсем не китайца. Громко хлопнув дверью, мужик уставился на меня.

— Ты кто такой?

Вместо ответа я шагнул вперёд и прописал уроду в солнечное сплетение. Коротким прямым ударом без замаха. Жиртрест повалился на плиты, хватая ртом воздух. Я подхватил его голову, нежно опустил на коврик, после чего взял в зажим указательный палец на левой руке. Слегка вывернул.

— Ух, блеать! — взвыл хозяин гестхауса, но я прикрыл ему рот ладонью.

— Ш-ш-ш. Сейчас ты молчишь, не перебиваешь. Иначе сломаю палец. Кивни, если понял.

В глазах хозяина появился испуг.

Он судорожно кивнул.

— Ты не будешь вязаться к этим людям со всякой ерундой, — сказал я. — Не станешь им вредить. Больше никаких повышений арендной платы. Понятно?

Мужик кивает.

— Ты не будешь выбрасывать их вещи, красть документы, угрожать и звать родственников на разборки. Никаких накруток на счётчиках. Сколько Алиса тебе платит?

Разжимаю упырю рот.

— Сто двадцать, — пробурчал хозяин.

— В месяц?

— Конечно.

— И что у неё там? Одна комната с санузлом? Без балкона?

— Есть балкон! — возмутился хозяин. — У меня хороший квартир!

От волнения мужик стал заикаться и говорить с характерным акцентом.

— Это дерьмовый район, — качаю головой. — Красная цена вне сезона — восемьдесят. Сейчас ты получишь от меня сотку и свалишь в закат. Узнаю, что навредил девушке или её отцу — тебе конец.

Вижу — нет понимания.

Пришлось слегка надавить на палец.

— Уууу! — взвыл хозяин, но я снова зажал ему пасть ладонью. — Фука.

— Я знаю. Мне говорили. Ещё раз: ты меня понял?

— Да.

Отпускаю палец, выпрямляюсь. Достаю из кармана мятые купюры — полтинник, две двадцатирублёвки и червонец. Небрежно швыряю на пузо клоуну.

— Я тебя предупредил.

Дождавшись, пока владелец апартаментов с кряхтеньем соберёт бумажки и ретируется к лестнице, я позвонил в дверь.

Раздались тихие шаги.

— Кто там? — спросила Алиса.

— Это Сергей. Из библиотеки. Можно с тобой поговорить?