Скандально известная

25

Как и предсказывала леди Сэлкомб, на следующий день их осадили визитеры: некоторые видели их в опере, а остальные просто слышали, что они там были. Среди них было несколько дальних родственников, в том числе Хендреды, кузины Габби, и Дайсарты, родня Клер. Одними из последних явились жена кузена Томаса леди Мод Бэннинг с двумя дочерьми – Дездемоной и Тисби. Тисби успешно дебютировала год назад и теперь была достопочтенной миссис Чарльз Фоули.

Когда Стайверс доложил о вновь прибывших, Габби, которая вместе с Клер была в гостиной и развлекала гостей, приехавших раньше, встала, чтобы поздороваться с родственниками.

– Леди Мод Бэннинг, достопочтенная миссис Фоули и мисс Бэннинг.

Несмотря на давнюю неприязнь между двумя семействами, Габби улыбнулась, обменялась легкими поцелуями с. леди Мод и ее дочерьми и представила их другим гостям; впрочем, выяснилось, что все они уже знакомы. После нескольких минут общей светской беседы пришедшие ранее откланялись. Образовались две группы: Габби и леди Мод сели в кресла у высоких окон, выходивших на площадь, а Клер, Дездемона и Тисби устроились на диване у камина.

Габби смотрела на трех девушек и злорадно ликовала. Леди Мод была хрупкой блондинкой и когда-то считалась красавицей. Ее дочери тоже были блондинками, одна пшеничной, другая льняной, и унаследовали от матери стройную фигуру. К несчастью, все остальные черты достались им от отца – кузена Томаса: у обеих были бледно-голубые глаза навыкате и скошенные подбородки. У «льняной» Дездемоны было круглое лицо и прискорбная склонность к веснушкам; напротив, лицо Тисби было таким длинным, что напоминало морду лошади. Клер не было равных в любой компании. Но в окружении блеклых, белобрысых кузин ее яркая красота сияла как маяк в штормовую ночь.

– Ну, должна признаться, я никогда не думала, что ты можешь так выглядеть, – недовольно сказала леди Мод, кисло изучая простое, но изящное платье Габби из лазурно-голубого крепа.

Благодаря стараниям парикмахера, присланного тетей Августой утром, непокорные кудри Габби были подстрижены и уложены самым тщательным образом. Парикмахер счел, что ее типу лица больше всего подходит узел на макушке с несколькими обрамляющими лицо завитыми локонами. И платье, и прическа были безукоризненными, и жене кузена было не к чему придраться.

– Благодарю, – сдержанно ответила Габби, хотя тон леди Мод был еще менее лестным, чем ее слова.

Пытаясь найти тему для беседы с особой, которая никогда не скрывала своей неприязни к дочерям покойного графа, она снова посмотрела на оживленно беседующих девушек.

– Кузен Томас говорил мне, что вы гостили у родителей мужа Тисби.

– О да! Они милейшие люди. Ежегодный доход Чарльза – ее мужа – составляет восемь тысяч фунтов, так что брак оказался очень выгодным, несмотря на отсутствие титула. Хотя для Моны я хотела бы несколько большего.

Она самодовольно посмотрела на младшую дочь, но нахмурилась, увидев рядом с ней Клер.

– Значит, Тисби можно поздравить, – сказала Габби. – И я не сомневаюсь, что вскоре смогу поздравить и Дездемону.

– Да, конечно. Твоя сестра довольно миленькая, – вынуждена была признать леди Мод. – Если бы не темные волосы – которые, к несчастью, сейчас не в моде – и недостаточно благородные предки по материнской линии, она могла бы иметь успех в обществе.

– Я все же надеюсь, что так и будет, – непринужденно ответила Габби, без труда распознав ревность, и ответила оскорблением на оскорбление: – Кстати, Дездемона сегодня тоже неплохо выглядит.

Впрочем, ее последняя реплика не была лишена искренности. За время, прошедшее с их последней встречи, Мона действительно похорошела.

«Возможно, – со внезапной искоркой злобы подумала Габби, – леди Мод поливает дочь тем самым лосьоном от веснушек, о котором когда-то говорила Туиндл, старавшаяся защитить своих воспитанниц».

Леди Мод явно гордилась своей дочуркой.

– Да, она просто расцвела. – Леди Мод снова смерила взглядом сидевшую на диване троицу. – Моим девочкам очень идут бледные расцветки и скромные фасоны. Учитывая, что они еще так молоды.

Хотя слова леди Мод сопровождались ее фирменной вялой улыбкой, было ясно, что это еще одна шпилька в адрес Клер, чье лимонное муслиновое платье с высокой талией по сравнению с пастельными нарядами кузин казалось ярким и веселым, как луч солнца. Пышные короткие рукава и низкий вырез обнажали немалую часть ее белоснежной кожи, но никто не назвал бы этот фасон неприличным. Тем более что платья Дездемоны и Тисби обнажали ничуть не меньше. Просто их кожа была не такой безупречной.

Габби снисходительно покивала, и несколько минут они с леди Мод говорили на нейтральные темы. Затем кузина улыбнулась, как заговорщица, и понизила голос:

– Кажется, я должна поздравить тебя с удивительной переменой обстоятельств, происшедшей после нашей прошлой встречи. Просто чудесно, что этот Уикхэм позволил вам приехать в Лондон и устроить Клер дебют. Кажется, он еще не совсем оправился после несчастного случая? Мы были просто шокированы, когда узнали, что он ранил себя случайным выстрелом. Нас это очень близко касается, – в конце концов, Томас является наследником Уикхэма, – поэтому я настоятельно советовала бы ему не быть таким неуклюжим. – Она любезно улыбнулась, искренне считая, что удачно сострила. – Надеюсь, он выздоравливает?

– Да, конечно. – Габби не хотела думать о том, чем для нее закончилось затянувшееся выздоровление самозванца. Как, впрочем, и о нем самом. – Спасибо, ему намного лучше.

– Ты должна благодарить небо за то, что этот милый юноша не унаследовал от несметно богатого кузена Мэтью его скупость. Уверяю, дорогая, я не сказала бы этого никому, кроме тебя. Если мне говорили правду, то Маркус удивительно щедр. Это верно, что Уикхэм устраивает для Клер бал, хозяйкой на котором будет Августа Сэлкомб?

– Верно, – с улыбкой ответила Габби, разглядев за небрежным тоном леди Мод зависть к несметно богатому, как считали все, покойному графу Уикхэму. Кроме того, она поняла истинную цель этого, на первый взгляд, бескорыстного визита. Леди Мод и ее дочери явно напрашивались на приглашение. – Если тетя Августа постарается, то этот бал станет гвоздем сезона. А она обещала постараться. Кстати говоря, вы непременно получите на него приглашение.

– А я в этом и не сомневалась. Разве мы не родня? – едва скрывая раздражение, спросила леди Мод. – Было бы очень странно, если бы нас не пригласили на бал, устраиваемый нашим кузеном. – Она испустила злой смешок, затем снова посмотрела на девушек и повысила голос: – Ну, нам пора, предстоит навестить еще несколько домов. Тисби, Мона, поцелуйте своих кузин и попрощайтесь!

Когда они ушли, Клер закатила глаза.

– «Поцелуйте своих кузин», – передразнила она приторно-слащавый тон леди Мод, заставив Габби рассмеяться. – Если ты не забыла, в Готорн-Холле они шарахались от нас, как от прокаженных. Неужели она думает, что мы это забыли?

Габби улыбнулась и покачала головой:

– Ты не находишь, что леди Мод лезет из кожи вон, набиваясь нам в друзья? Конечно, можно их отвадить, но это не пойдет нам на пользу. Люди они неприятные, и все же родственников не выбирают. Если ты улыбнешься им и будешь вежливой, от тебя не убудет.

– Тогда в их присутствии мне придется держать язык за зубами, – с гримасой сказала Клер и пошла наверх, где присоединилась к более юным леди, оживленно болтавшим с Бет в бывшей детской.

«Честно говоря, – подумала Габби, – Клер была бы куда счастливее, если бы играла и смеялась с девочками, а не сидела в гостиной со взрослыми». Однако сестра ни за что не созналась бы в этом. Несмотря на свои восемнадцать лет, Клер была еще ребенком.

Габби нужно было решить, что надеть на предстоявший прием. Одна из подруг тети Августы устраивала музыкальный вечер, на который Габби и Клер пригласили утром, прислав записку с посыльным. Она еще не привыкла менять наряды по нескольку раз на дню. Это было достаточно утомительно. Как и необходимость провести весь вечер в беседах с немолодыми дамами – подругами тети.

Конечно, сыграло свою роль и то, что предыдущую ночь она провела без сна. Стоило Габби закрыть глаза, как перед ней вставало лицо Уикхэма. Она пыталась отдохнуть, но тело настойчиво напоминало о себе, требовало своего.

«У вас такие зовущие губы».

О боже, он добился своего!

«Нельзя позволить, чтобы это случилось еще раз», – сурово сказала себе Габби. Впредь она постарается держаться от Уикхэма как можно дальше.

После ухода Клер Габби еще несколько минут оставалась внизу, перебирая визитные карточки, оставленные за это утро.

Когда следом за Стайверсом в гостиную вошел очередной визитер, она стояла у камина. Спрятаться было некуда.

– Мисс Габби, вас желает видеть герцог Трент, – замогильным голосом произнес Стайверс.

При звуке имени, которое Габби надеялась больше никогда не слышать, холодок пробежал по ее спине. Охваченная страхом, молодая женщина подняла глаза, собираясь попросить Стайверса сказать, что ее нет дома. Но герцог, вошедший следом за дворецким, уже приближался к ней.

При виде худого бледного лица, которое много лет являлось ей в кошмарных снах, комната закружилась, и на одно ужасное мгновение Габби показалось, что сейчас она упадет в обморок.