Скандальное предложение

Глава 16

— Что ты сказал? — Виктория в полном смятении уставилась на записку, дрожащую в ее руках.

Взъерошенный мальчишка, который вынырнул из узкого переулка, чтобы передать ей записку, смотрел на нее как на идиотку.

— Меня попросил передать это один джентльмен. Он заплатил мне и сказал, что вы ждете весточки от него.

Из-под обтрепанных краев шляпы, которую мальчишка натянул до самых ушей, на перепачканное лицо свешивались грязные каштановые волосы. Из-под коротких штанов торчали тощие лодыжки — типичный уличный мальчишка, таких она часто видела на улицах Лондона.

Виктория окинула взглядом многолюдную улицу и почувствовала, как в ней поднимается раздражительность.

— Мой отец здесь? Сейчас? — Даже для собственных ушей ее голос прозвучал напряженно.

Она повернулась, чтобы взглянуть на мальчика, но тот уже исчез в толпе торговцев и уличных коробейников.

Виктория крепко сжала записку в кулаке и поспешила назад, к магазину специй, из которого она вышла, когда ее схватил за руку мальчишка и сунул ей записку от отца. Она пристально вглядывалась сквозь витрину, пока не обнаружила леди Девон, которая в дальнем углу магазина нюхала чайные листья.

После вчерашней встречи с Блейком Виктория с радостью приняла приглашение леди Девон пройтись утром по магазинам. Ей требовалось побыть подальше от него, чтобы привести в порядок мысли.

В потных ладонях смятая бумага стала влажной. Виктории не терпелось перечитать письмо — внимательно, строчку за строчкой. Но никто не должен был знать о его содержании. Поэтому, только убедившись, что Саманта начала торговаться с владельцем магазина, Виктория развернула бумагу и перечитала ее.

«На следующей неделе я пришлю Спенсера забрать то, что ты собрала. Не разочаруй меня. Чарлз».

Он даже не подписался «отец», просто — «Чарлз». Казалось, будучи лордом-уполномоченным, при министерстве финансов, он отдал приказ одному из своих мелких чиновников. Холодный тон письма и его содержание вызвали зябкую дрожь в теле Виктории.

По сути дела, она ничего не собрала. У нее было мало возможностей и еще меньше желания шпионить за Блейком.

Настало время принимать решение.

В этот момент у нее за спиной звякнул колокольчик, и на пороге магазина появилась Саманта.

— Виктория, где ты была? Я нашла превосходный чай с ромашкой и мятой. — Саманта гордо держала баночку с чайными листьями. — Он самым чудесным образом избавляет женщин от болей в животе во время критических дней. — Склонив голову набок, она внимательно посмотрела на Викторию: — Что случилось? Ты плакала?

Виктория с невозмутимым видом, насколько это было возможно, достала из сумочки носовой платок, одновременно опустив на самое дно записку отца, чтобы спрятать ее от глаз леди Девон.

— Ничего страшного, — она промокнула платком уголок глаза, — просто что-то попало в глаз.

Виктория ненавидела себя за то, что ей приходится врать подруге. Но если Саманта узнает правду, она окажется в трудном положении — ей придется выбирать: хранить ли секрет Виктории или довериться Джастину Вудуарду. Виктории не хотелось ставить ее перед такой проблемой.

— Ты уверена? — с любопытством посмотрела на нее Саманта. — Это не из-за вчерашнего вечера, а?

Виктория рассказала баронессе о неудачной попытке вчера вечером смягчить настроение Блейка и при этом удержать его на расстоянии, исключив несколько пикантных деталей.

— Кажется, я легко отступила от главного, — ответила Виктория. — Наверное, я кажусь вам неудачницей.

— Ерунда, моя дорогая. Я же сказала, это — не провал, наоборот, ты дала ему поесть со своей ладони. Просто пока ты этого еще не поняла. — Взяв Викторию за руку, Саманта повела ее к экипажу. — Ты плохо выглядишь, нам надо возвращаться в Роузвуд.

Как только экипаж въехал на подъездную дорогу из белого кирпича, напряжение Виктории усилилось. Всю дорогу домой она была необыкновенно молчалива, и спасибо леди Девон — она не терзала ее вопросами.

Ее подруга думала, что Виктория вновь переживает поцелуй Равенспера, пока та на самом деле решала, красть у Блейка документы или нет.

Не зная, дома ли хозяин Роузвуда, Виктория на цыпочках прошла по мраморному полу холла и поднялась по лестнице. Она надеялась незамеченной добраться до своей комнаты, но вдруг услышала, как открылась и закрылась дверь спальни. Виктория еще не добралась до верхней ступеньки, как тут же замерла, встретившись на лестнице с Блейком.

Уцепившись за покрытые лаком перила, она медленно переводила взгляд с его блестящих черных сапог к широкой груди, пока не встретилась с ним глазами.

После вечерней игры в шахматы они еще не виделись. Рано утром Блейк вместе с Джастином уехал проверять поместье. Виктория даже обожгла кончик языка горячим, чаем, торопясь уехать с баронессой до его возвращения. Но теперь, когда она посмотрела в эти неотразимые синие глаза, которые на фоне загорелого лица казались еще темнее, ей сразу вспомнилась бессонная ночь: она до самого утра вертелась в кровати, переживая заново его прикосновения, объятия и страстный поцелуй. Она больше не могла отрицать правду. В ней бурлила страсть, и только Блейк Мэллори обладал властью дать выплеснуться этой страсти. Клятва Виктории соблазнить его, не поддаваясь искусным ласкам, готова была рухнуть под натиском его убедительных губ.

Блейк с пристальным вниманием смотрел на Викторию — так хищник смотрит на свою добычу.

— Я скучал без тебя сегодня утром, Виктория. Мне пришлось уехать очень рано, а когда я вернулся, миссис Смит сообщила мне, что ты уехала на целый день.

— Я решила воспользоваться твоим предложением, проводить больше времени за пределами Роузвуда с леди Девон.

Блейк отступил в сторону, позволив ей подняться по лестнице. Виктория поспешила к двери своей спальни, слыша за своей спиной шаги его длинных ног.

Взявшись за ручку двери, она немного замешкалась. Неужели он последует за ней в ее комнату? Готовая к отпору, Виктория открыла, было, рот, но сразу же закрыла его, не зная, что сказать.

— Я хотел спросить… — Блейк запнулся, оглядываясь по сторонам, словно подыскивал правильные слова. — Ты не хотела бы пойти со мной в театр сегодня вечером? Хорошая постановка, талантливые актеры, критики заходятся от восторга. Конечно, это не сравнить с «Друри-лейн»[7] в Лондоне, но вполне прилично.

Судя по его голосу и поведению, Виктория была готова поклясться, что Блейк нервничал.

Блейк Мэллори, пятый граф Равенспер, нервничает? Виктория повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

— Ты просишь меня пойти в публичное место без компаньонки? — выпалила она.

Неужели, наконец, пришло время раскрыть, их отношения? Тогда зачем он спрашивает ее разрешения?

— Ты не поняла, — ответил Блейк. — Я просто хочу приятно провести вечер в твоей компании и посмотреть хорошую пьесу. У меня личная ложа в театре, и мы можем приехать, когда погаснут люстры и начнется представление. Сидящим внизу трудно будет рассмотреть нас. — Заметив сомнение на лице Виктории, Блейк торопливо добавил: — Если тебе будет спокойнее, я приглашу леди Девон и Джастина присоединиться к нам. Саманта станет твоей компаньонкой.

Сама идея посетить театр была замечательной и очень нравилась Виктории. Но она продолжала сомневаться.

Но потом она вспомнила свою беседу с Самантой. Возможно, не все еще потеряно? Возможно, Блейк стал мягче относиться к ней?

— Я с удовольствием пойду, если мистер Вудуард и леди Саманта согласятся поехать с нами.

По лицу Блейка промелькнула тень разочарования, но он быстро спрятал ее за довольной улыбкой.

— Замечательно. Тогда будь готова к семи.

— Разве тебе не нужно сначала поговорить с мистером Вудуардом?

— Конечно, нужно. Но я уверен, что Джастин и леди Девон с удовольствием к нам присоединятся. Я зайду за тобой в семь.

Блейк подарил ей обворожительную улыбку, повернулся и зашагал по коридору. По всему было видно, что к нему вернулась прежняя уверенность.

Недоверчиво покачав головой, Виктория вошла в спальню, повернула ключ в замке и упала в кресло у окна. Прошло несколько минут, прежде чем она успокоилась и достала из сумки записку отца.

Ее все еще не оставляла тревога, она ощущала внутреннее напряжение. Внимание Виктории привлек огромный камин в углу комнаты. Она вскочила, бросила в него ужасную бумажку и поднесла к ней зажженную спичку, наблюдая, как заворачиваются уголки записки, и темнеет горящая бумага.

«Какой же выбор мне сделать?» — думала Виктория.

Если послушаться отца, тогда нельзя терять ни минуты, потому что на просмотр многочисленных бумаг Блейка уйдут часы, даже дни. Она мысленно представила массивный стол в библиотеке с многочисленными стопками бумаг. Ей придется напрячь мозг, чтобы вспомнить обрывки и кусочки разговоров, которые она слышала, когда Блейк с Джастином разговаривали в библиотеке, за ужином, играя в карты, и вообще все, что они говорили в ее присутствии.

Записка полностью сгорела, от нее осталась лишь крошечная кучка пепла. Но напряженность не покинула Викторию. Если бы она так же легко, как с этой запиской, могла обойтись с планами отца!

Виктория нисколько не сомневалась, что Чарлз Эштон доберется до нее через своего помощника. Всю грязную работу сделают либо Спенсер, либо Джейкоб Хоббс. Он сам никогда не станет рисковать своим местом в министерстве финансов.

Но сейчас совершенно не важно, кого пришлет отец, важно то, что он требует результатов.

Виктория прошла через спальню в гостиную и стала бесцельно кружить по ней, обрывочные мысли лихорадочно бились в ее голове. Отец ведать не ведает о ее деловых способностях и не подозревает, что ей кое-что известно в этой области. Только Спенсер знает о ее возможностях, но он никогда не раскроет ее тайну.

Конечно, можно соврать Джейкобу и отцу, сказать, что она просмотрела бумаги Блейка, но не нашла в них ничего существенного. Если она убедительно сыграет роль трепетной, беспомощной женщины, они ей поверят. Они ведь даже представить не могут, что женщина способна понять сложности работы на Лондонской бирже, не говоря уже о том, как вкладывать деньги и зарабатывать на этом.

И вся правда заключалась в том, что Виктория не хотела шпионить за Блейком. Он сдержал свое слово и не затаскивал ее в свою постель силой, выполнял все ее желания, дошел до того, что защищал ее репутацию, особенно от злобной сплетницы леди Таддлсуорт. И потому Виктории не давала покоя ее совесть. Пусть он заставил ее жить в Роузвуде, но теперь она вела ежедневную борьбу с собой, пытаясь сохранить чувство обиды на него.

Она сможет прожить так год, а потом вернется домой и с отцовской шеи будет снят груз долга. Возможно, потом ее жизнь потечет в обычном, предсказуемом ритме.

Но где-то глубоко внутри Виктория уже знала: после столь длительного пребывания в доме Блейка Мэллори ее жизнь уже никогда не будет прежней. Как можно забыть такого привлекательного мужчину, к которому, сколько она себя помнила, ее влекло, которому достаточно было взглянуть на нее, чтобы она почувствовала особый трепет? Виктория знала: теперь любого мужчину, который встретится ей в будущем, она будет сравнивать с Блейком Мэллори, и не сомневалась, что все они окажутся в проигрыше.

Виктория вдруг поняла, как ей поступить. Она таинственно улыбнулась и открыла дверцы шкафа, чтобы выбрать платье, которое она наденет в театр.

— Ты можешь соврать отцу, — пробормотала она вслух. — Ты делала это много лет, и он ни разу ничего не заподозрил. Так зачем сейчас волноваться?