Скандальное предложение

Глава 19

— Наливай полнее.

Джастин поднял хрустальный графин и снова наполнил стакан Блейка дорогим бренди.

— Если пить такими темпами, почему бы, не взять дешевый ликер?

— Потому что в подвалах Роузвуда нет дешевых напитков, — рассмеялся Блейк и откинулся на спинку стула.

Джастин, поставив локти на стол, внимательно изучал своего давнего друга и работодателя. Когда они вернулись от леди Саманты, Джастин последовал за взбешенным Равенспером прямо в его комнату.

Виктория приехала домой позже, настояв, чтобы кучер привез ее в Роузвуд отдельно. И это, по мнению Джастина, было мудрым-решением.

Джастин с Самантой слышали громкую перепалку Блейка с Викторией, которая, очевидно, и повергла его в такое мрачное настроение. Переступив порог собственного дома, хозяин Роузвуда немедленно потребовал стакан и графин. Он решил напиться до бесчувственного состояния.

— Я так понимаю, сегодня ты разрушил все, над чем, так упорно трудился, чтобы добиться мисс Эштон? — спросил Джастин с озорным блеском в глазах. Он считал, что может говорить напрямик, когда его друг это заслужил.

— Не будь таким самоуверенным, Вудуард, — нахмурился Блейк. — Глядя на вас с Самантой, я бы сказал, что вы тоже были, не очень довольны друг другом.

— Шах и мат! — Джастин в шутливом салюте поднял свой стакан. — Меня не обрадовало участие Саманты в этой игре с Натаном Сент-Брайдом. Но если я хоть немного знаю свою коварную женщину, то эта встреча Виктории с Сент-Брайдом была организована с единственной целью — вызвать твою ревность. Но потом, когда ситуация вышла из-под контроля, Саманта пожалела о своих действиях.

— Мы говорили о ее отце. — Блейк побарабанил пальцами по столу. — Я полагаю, ты слышал. Она осмелилась намекнуть, что мой гнев должен быть направлен не на Чарлза Эштона, а на собственного отца, за то, что он совершил самоубийство.

Слова Виктории продолжали звучать в мозгу Блейка. Виктория действительно задела его за живое, и ему не хотелось даже думать о том, что в ее словах могла быть хоть какая-то доля правды. Если бы не предательство Эштона, его отец не покончил бы жизнь самоубийством, а мать и сестра были бы живы.

— Она слепо защищает его, — раздраженно заметил Блейк.

— Ты винишь ее за это?

— Ее мнение ничего для меня не значит, — отрезал Блейк. — Я уже сказал ей, что могу забыть ад, который прошел сам, но никогда не прощу смерть матери и сестры.

— Она знает?

— Только о болезни матери. О Джудит — нет!

— Может, тебе следует рассказать о ней Виктории? — заметил Джастин.

— Для чего? Подробности, скорее всего, вызовут у нее отвращение, и из-за своей наивности Виктория может все неправильно понять или, что еще хуже, начнет сравнивать себя с Джудит.

— Тогда ты возвращаешься к началу своих ухаживаний. Блейк запрокинул голову, осушил стакан и со стуком поставил его на стол.

— Какой же я дурак! Я позволил ей отвлечь меня от единственной мысли, которая жгла мою душу и заставляла жить все эти годы.

— Она очень красивая женщина, — пожал плечами Джастин. — Она живет под твоей крышей и спит в комнате через холл. К тому же даже слепому видно, что ее тянет к тебе.

Блейк выругался.

— Я мог бы разбить дверь ее спальни, сорвать с нее одежду и наброситься на нее. Утолив свой проклятый голод, я бы не чувствовал угрызений совести и воспользовался ее унижением, чтобы уничтожить Чарлза Эштона.

— Да, но ты не дикарь, каковым ты себя считаешь. И мне кажется, ты не можешь обойтись с ней так грубо, как это намеревался сделать Сент-Брайд.

При упоминании имени Сент-Брайда в животе Блейка все сжалось, а в голове вспыхнуло воспоминание о том, как этот похотливый хлыщ пытался овладеть Викторией.

Ослепляющая ярость едва не свалила Блейка с ног, когда он увидел эту парочку. Потом ужасный страх, что ей причинили вред, а еще хуже, что ее изнасиловали, заставил его предпринять жестокие действия. Подобные эмоции были ему неприятны и пугающе незнакомы.

Что на него нашло?

Да, он хотел видеть ее в собственной кровати, хотел заняться с ней любовью. Он день за днем представлял себе различные позы и то, как он овладеет ею. Сколько еще времени он сможет терпеть ее рядом, спать в нескольких ярдах от нее, не затащив в постель и не погрузившись в ее тело?

Но во что обойдется ему его страсть? Самонадеянность заставила его поклясться Виктории, что он не станет затаскивать ее в постель силой. Вот насколько он был уверен, что сможет возродить ее детскую влюбленность и разжечь в ней женскую чувственность. Теперь эта клятва насмехалась над ним. Словно, когда он пообещал Виктории никогда не обращаться с ней как с любовницей, она, зная, что ему запрещено прикасаться к ней, превратилась в женщину, от которой он сходил теперь с ума.

Каждую ночь, когда он лежал один в своей огромной постели, ему хотелось пойти к ней. Это было так легко: пересечь холл и открыть дверь ее спальни. Но его проклятая гордость не позволяла ему сделать это.

Он не станет умолять женщину принять его, тем более она — дочь его врага.

Блейк запустил пальцы в волосы и тянул их до тех пор, пока не ощутил боль. Медленно выдохнув, он опустил руку.

— Она разрушает мои планы.

— Вряд ли, — хихикнул Джастин. — Может быть, ты временно и потерял голову от пары изумрудных глаз, но, как твой бухгалтер, я уверяю тебя: все идет точно по намеченному расписанию. Я проверил вчера бухгалтерские книги. Уверен, ты будешь крепче спать, когда я скажу, насколько успешным стало наше предприятие «Иллюзия». Кто бы мог подумать, что паровые машины высокого давления станут основной технологией Англии, и что благодаря Чарлзу Эштону твои инвестиции окажутся самыми прибыльными.

Блейк приподнял бровь, его интерес явно возрос.

— Я думал, удача покинула нас, когда ты сказал мне, что единственная компания во всей Англии, которая производит стальные поршни, способные выдерживать высокое давление, принадлежит Чарлзу Эштону и Джейкобу Хоббсу.

— Однако наша дочерняя компания работает вполне успешно. «Иллюзия» уже два месяца скупает необходимые нам детали, а надменный Чарлз Эштон ни о чем не догадывается.

— Ха! Освобождение тебя из работного дома, похоже, было самым мудрым решением в моей жизни. Эштон захлебнется собственной желчью, когда узнает обо всем.

— Есть кое-что еще, — добавил Джастин с озорным блеском в глазах. — Наш человек в министерстве финансов говорит, что Чарлз Эштон «занимает» деньги из государственной казны для личного пользования, но бухгалтера пока что ничего не заметили.

— Как мы и ожидали, — у Блейка учащенно забился пульс, — его жадность погубит его.

Задолго до того, как появиться в Лондоне, Блейк тщательно подготовил крушение Чарлза Эштона. Он знал, что жадная натура его врага его же и погубит. Воруя у государства, Чарлз Эштон совершил предательство и затянул веревку на собственной шее.

— Наш план обмана старого ублюдка щекочет мои нервы, — с холодной улыбкой произнес Блейк. — Вложи побольше денег в «Иллюзию». Увеличь заказы Эштону. Он ведь ни о чем не догадывается?

«Я должна это сделать. Он не оставляет мне выбора», — думала Виктория.

У нее дрожали руки, когда она попыталась справиться с запертым ящиком стола. Внимательно осмотрев поверхность стола, она увидела блестящий серебряный нож для открывания писем. На рукоятке была выгравирована буква «Р» — вероятно, дорогостоящая безделушка от одной из его обожательниц, но внимание Викторий привлек острый конец ножа.

Схватив нож потной рукой, она вставила его в замок и попыталась открыть ящик стола. На лбу у нее выступили капельки пота, и она нетерпеливо вытерла его свободной рукой.

Спустя минуту она поняла, что у нее ничего не получится — придется ломать замок. Но это не выход. Если возникнет хоть малейшее подозрение, все потеряно.

Виктория нервно оглянулась на закрытую дверь библиотеки. Она молилась, чтобы Джастин с Блейком продолжали пить бренди и не вздумали направиться в библиотеку.

Вернувшись от леди Девон, Виктория подслушала разговор миссис Смит с поваром. Те говорили о плохом настроении хозяина и о том, что он велел принести ему выпивку и оставить его в покое. Виктория решила использовать эту возможность, зная, после их горячего спора в гостиной Саманты, что ей необходимо что-то предпринять, чтобы защитить себя.

Несмотря на доброту Блейка в прошлом и настойчивое ухаживание, он не объяснялся ей в любви. Наоборот, сегодня днем он был предельно честен, когда говорил о возмездии и о том, что использует Викторию в осуществлении своего плана мести.

Поэтому она проскользнула незамеченной мимо слуг и закрылась в библиотеке.

Если она и узнала что-то, взрослея под отцовской крышей, так это то, что информация — великая сила, которая может быть использована во вред противнику или в целях собственной защиты. Не имея в своем распоряжении никаких других средств, Виктория решила: ей надо узнать как можно больше секретов Блейка. Другое дело, как она поступит с этой информацией в дальнейшем — об этом она подумает позже.

Все ее планы провалятся, если она не сможет открыть ящик, где лежат наиболее важные документы Блейка.

Виктории стало жарко — то ли от солнца, которое проникало сюда через огромное окно и грело ей спину, то ли от волнения. Она заткнула за ухо выбившуюся из узла на затылке влажную прядь волос.

При этом ее пальцы коснулись шпильки для волос, и ей в голову неожиданно пришло простое решение. Вынув шпильку из волос, она воткнула ее в замок и продолжила свои попытки.

Через несколько секунд ее усилия были вознаграждены, и замок открылся.

Ящик оказался большим, больше фута глубиной и около двух футов длиной. Ряды коричневых папок с надписями, определяющими их содержание, стояли в алфавитном порядке.

Виктория узнала аккуратный почерк Джастина: каждая буква была выведена жирными черными чернилами; каждый лист бумаги в папках был ровно сложен, ни один уголок не загнулся.

Виктория изумленно смотрела на это хозяйство. Похоже, преданный и умный мистер Вудуард играл у Блейка множество ролей. Компаньон, бухгалтер, друг и доверенное лицо — лишь некоторые из них.

Начав с буквы «А» и быстро перебрав все папки, Виктория поразилась огромному множеству акций, которыми владел Блейк, и многочисленным прибыльным предприятиям, которые он открыл.

Ему принадлежали акции в российских и балтийских компаниях, которые импортировали древесину, нефть, жир, пеньку и зерно. Он импортировал вина из Южной Европы, красное дерево — из Западной Африки и превосходные ковры — из Армении, Индии, Персии и Китая. Оh был членом английского «Ллойда» — общества, которое подписало коллективную морскую страховку. У него было соглашение с Ост-Индской компанией о хранении товаров на его товарных складах у прибрежной полосы: чай из Индии и Цейлона, перец, нюхательный табак, селитра, мебель, изготовленная из экзотических пород дерева, украшенные вышивкой драпировки, слоновая кость, шелк, парча, арак,[8] специи, гвоздика, мускатный орех, манго. Здесь же находились квитанции на приобретение казначейских облигаций — стопка толщиной в два дюйма.

Список продолжался. Блейк владел даже старыми кораблями, которые ходили в Барбадос и Виргинию с любым грузом, который там требовался.

Для неопытного глаза его инвестиционный выбор казался бессистемным, смесью мелких и крупных корпораций с горсткой облигаций.

Блейк вкладывал капитал в различные предприятия, и Викторию заинтересовала его стратегия. Она думала, что его дела связаны с сахаром, ромом и кофе из Вест-Индии. Но чем глубже она изучала его записи, тем больше понимала: возможно, свой первый капитал Блейк Мэллори заработал в Вест-Индии, но свое состояние он сколотил более разнообразными средствами.

Инвестиционные планы ее отца и Джейкоба Хоббса были гораздо проще. Анализируя текущее состояние рынка, они выбирали акцию, которая в настоящий момент являлась выгодной, и сливали туда весь свой капитал, чтобы быстрее получить максимальную прибыль.

Слабая сторона подобной тактики состоит в том, что нужно опередить других инвесторов в прогнозировании максимума до того, как акция окажется завышенной в цене и ее стоимость упадет раньше, чем ее можно будет продать. Такая тактика сопряжена с большим риском, но и прибыль высока, если точно спрогнозировать условия рынка.

Виктория давно подозревала, что занимаемое отцом место в министерстве финансов обеспечивало ему доступ к конфиденциальной финансовой информации, которой не было у других членов биржи. Она знала, что Чарлз Эштон ни минуты не станет раздумывать и воспользуется этой информацией, чтобы заработать деньги, даже если при вступлении в должность давал присягу не заниматься подобной деятельностью.

В отличие от инвестиций отца многие инвестиции Блейка поначалу, похоже, приносили невысокую прибыль, но обладали высоким потенциалом в будущем.

Перелистывая открытые папки, Виктория обнаружила многочисленные акции, которые принесли немыслимые доходы. Цифры поражали, еще раз подтверждая, что долг отца — всего лишь капля в море для сказочно богатого графа Равенспера.

На глаза Виктории попались перо и клочок бумаги. Она обмакнула перо в чернильницу и стала быстро переписывать акции, которыми владел Блейк более года. Они составляли его основной доход, были его хлебом с маслом. Потом она записала его последние инвестиции, несколько подразделений существующих корпораций — все с более высоким уровнем риска.

Одна из компаний Блейка привлекла внимание Виктории, сначала из-за необычного названия — «Иллюзия», а потом — из-за ее основного продукта. Паровые машины высокого давления. Виктория читала об этой новой революционной технологии в «Морнинг пост» и «Таймс» год назад. Она удивилась, когда ее отец и Джейкоб Хоббс приобрели единственное во всей Англии предприятие, занятое изготовлением определенных деталей для таких машин.

Она совершенно четко вспомнила, как хвастался Хоббс этим приобретением.

Интересно, где Блейк приобретает эти детали? У нее зародилось подозрение.

Тикала секундная стрелка высоких напольных часов, напоминая ей о том, что время ее ограничено. Но Виктория вдруг поняла, что наткнулась на нечто важное.

Потными от волнения руками она начала перебирать стопку счетов, опасаясь, что оставит пятна на бумаге. Но вот, наконец, она нашла то, что искала, — заказы для «Иллюзии» на стальные поршни высокого давления с предприятия отца и Джейкоба.

Блейк скупает у ее отца и Джейкоба детали, а они ни о чем не догадываются!

Теперь ей стал понятен смысл названия компании. Они обманом добились, чтобы отец продавал нужные Блейку детали. Ей следовало бы обидеться, но вместо этого Виктория испытывала благоговейный страх перед изобретательностью и хитростью Блейка.

Тяжелые шаги по коридору заставили ее вздрогнуть. Дрожащими руками Виктория сунула счета в папку, стараясь сложить все как было, поставила папку в ящик и задвинула его в стол. Кусок бумаги, на котором она писала, Виктория сложила и сунула в карман юбки.

Едва она успела отойти от стола, как дверь в библиотеку открылась. Блейк сделал несколько шагов и только тогда увидел Викторию.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он. Его речь была невнятной. Обычно безукоризненный наряд находился в полном беспорядке. На нем не было сюртука и шейного платка, три расстегнутые верхние пуговицы рубашки открывали крепкие мышцы шеи и волосатую грудь. Темные волосы были взъерошены, а обычно пронзительные синие глаза покраснели, как будто он месяц просидел в прокуренном пабе.

Нервы Виктории были настолько напряжены, что она не сразу поняла: Блейк Мэллори мертвецки пьян.

— Ну?

Его сердитый голос еще сильнее напугал и без того перепуганную Викторию, и она инстинктивно отступила назад.

— Я… я пришла сюда почитать… побыть одной.

— Тогда тебе следовало выбрать собственную спальню, моя дорогая. — Блейк с важным видом двинулся вперед. — Во всем имении нет более тихой и уединенной комнаты.

От него разило спиртным и неприкрытым цинизмом.

— Твой сарказм так необходим? — Виктория вздернула подбородок и с нарочитой бравадой посмотрела ему в лицо.

Она взмокла от пота, будто на полной скорости обежала по периметру все поместье. Ей казалось, что обличающая бумага, которую она спрятала, прожгла дырку в кармане и оставила на коже след в виде большой буквы «В» — от слова «вор».

Хладнокровие, которым она обычно гордилась, оказалось не более чем хрупкой скорлупой: желудок ее сжимало от страха. Необходимо было как можно скорее бежать отсюда, пока он не раскрыл совершенное ею преступление.

— В таком случае извини, если я нарушил твое уединение. Но у нас закончился бренди, — нетвердым голосом пояснил Блейк.

Он шутливо поклонился, подошел к высокому шкафу, открыл дверцы и достал хрустальный графин с янтарной жидкостью.

Затем повернулся и, держа в руках бутылку, направился к стулу. Он оперся локтями о его массивную спинку и наклонился вперед. Графин покачнулся в его руках, от чего жидкость в нем заволновалась. Рубашка натянулась на широких плечах, подчеркивая мускулистую фигуру.

— Видишь ли, это ближайший к моей комнате запас. Виктория беспокойно переступила с ноги на ногу, прежде чем нашла в себе силы заговорить:

— Тогда я оставлю тебя с твоей выпивкой.

С этими словами она повернулась, чтобы уйти.

— Подожди.

Рука Виктории замерла, не дотянувшись до ручки двери.

— Выпей со мной.

— Не думаю, что это хорошее предложение.

— Всего один глоток.

Виктория повернулась к нему лицом. Блейк держал в руках два стакана, и она удивилась, как в таком сильном опьянении ему удается быстро и легко двигаться.

В ее стакан Блейк плеснул бренди на донышко, свой наполнил до краев. Виктория, колеблясь, взяла у него стакан.

— Тост, — потребовал Блейк, поднимая стакан.

— Здесь нечего праздновать.

— Конечно, есть. — В стеклянном взгляде синих глаз промелькнули сине-зеленые искорки. — Давай выпьем за то, что я спас тебя от чрезмерно влюбчивого мистера Сент-Брайда, а?

— Я бы не стала пить за это, — с замиранием сердца возразила Виктория.

— Тогда за что?

— За перемирие, — предложила Виктория.

— А, так ты предпочитаешь забыть то, что было сказано сегодня днем, и вернуться к тем отношениями, что уже установились между нами?

— А разве это плохая идея? Если мы должны целый год жить под одной крышей, можем же мы быть, по крайней мере, вежливы друг с другом?

— Вежливы? — повторил Блейк, изогнув бровь. — Превосходно, — проворчал он. Несколько капель бренди из его стакана попали на кружевную манжету, испачкав белую ткань. Блейк, даже не заметив этого, одним глотком осушил стакан.

Виктория тоже поднесла стакан к губам и выпила все одним глотком. Напиток обжег горло и каждый дюйм пищевода, пока добирался до желудка, и она закашлялась. Эффект оказался мгновенным. У нее разогрелась кровь, и прошло нервное напряжение.

Блейк засмеялся. Подойдя ближе, он взял у нее из рук пустой стакан и поставил оба стакана на боковой столик. Потом вернулся к ней, его взгляд остановился на ее губах, и глаза его потемнели. Он поднял руку и коснулся пальцем ее пухлой нижней губы.

— Пусть я, по-твоему, пьян, но я могу найти много других слов, чтобы описать, какими я бы предпочел видеть наши отношения. Они не имеют никакого отношения к слову «вежливые».

От прикосновения его указательного пальца к ее губе у Виктории участился пульс. Блейк стоял так близко, что она чувствовала тепло его тела. Ей тоже ужасно хотелось прикоснуться к его губам, но вместо этого она отвела его руку в сторону.

— Остановись.

— К несчастью для тебя, обратного пути нет, — жестко сказал Блейк. — Перемирие невозможно. Все, что было сказано, в гневе или нет, чистая правда. Ты напомнила мне, что я уклоняюсь от выполнения собственных планов.

— Что ты имеешь в виду?

— Я был слишком снисходителен, и очень долго. Собирай свои вещи, дорогая. Мы возвращаемся в Лондон.