Сказка о трёх волшебниках

Глава XIV Знакомство с чародеем

Город Шур Сешу не понравился. Слишком шумно, слишком много народу, много суеты, спешки и нахальных простолюдинов — всё здесь разительно отличалось от размеренной жизни знати, к которой он привык с детства. Однако мальчик был рад, что они наконец-то достигли этого города, потому что дорога оказалась бесконечно длинной и утомительной.

Отцовская коляска довезла их лишь до местечка Старограда, ближайшего к замку Тори населённого пункта, мало-мальски похожего на город. Староград был настолько глухим местечком, что мама едва смола купить старую телегу и пару лошадей, чтобы добраться до Шура, и то за непомерную цену. Такую непомерную, что большую часть пути им пришлось жить впроголодь и останавливаться в самых захудалых постоялых дворах. Так они навсегда покинули родные края.

С продвижением на юг природа менялась и становилась всё чуднее и непривычнее. Густые дубравы сменялись редкими рощицами, а затем леса вообще исчезли, уступив место бескрайней степи. Впервые переправляясь через огромную реку, Сеш так низко нагнулся над водой, что упал с парома и чуть не утонул. Испуганная мама строго-настрого запретила ему подходить к воде. В ту же ночь, пока мама спала на постоялом дворе, мальчик тихонько сбежал из комнаты и направился к реке с твёрдым намерением научиться плавать. Приближалась зима, и вода была ледяной. Сжав зубы, Сеш зашёл в неё по грудь и попытался повторить движения отцовского охотничьего пса, когда тот заходил в маленькую речку, протекавшую поблизости от замка. Руки и ноги сводило от холода. Сеш проторчал в воде до утра, и оставшуюся часть пути лежал в телеге пластом, страдая от сильного жара.

И, наконец, они были в Шуре. Сеш первый раз видел такой большой город, и потому чувствовал себя подавленно и старался не отходить от матери. Та наоборот вся светилась от счастья, первый раз после того дня, когда отец предал их.

— Вот наступит лето, и я научу тебя плавать, — пообещала она, улыбаясь. — В море держатся на воде легче, чем в реке.

Сеш первый раз в жизни видел море, и не мог отвести от него глаз. Он даже представить себе не мог, что на свете есть такая красота. Огромные волны яростно бились о берег, будто пытались поглотить его, и ревели при этом, как дракон из той поэмы, что читала мама. Дом маминых родителей стоял прямо на набережной, и Сеш мог часами любоваться на море из окон своей комнаты.

А вот бабушка и дедушка ему сразу не понравились. Дедушка оказался полным мужчиной с круглой лысиной на темени, постоянно скрываемой красной бархатной шапочкой с кисточкой. Сеша раздражало в нём всё, включая вкрадчивую манеру говорить и толстую золотую цепь, свисавшую с шеи. Бабушка была очень похоже на маму, вот только волосы её наполовину поседели, а лицо уже стало покрываться морщинами. И в ней в отличие от мамы не было ничего ангельского, Сешу она казалась скорее приторной, будто сделанной из сахара.

Хотя за время путешествия из замка Тори в Шур мальчик привык всё делать сам, его раздражало и то, что в доме так мало слуг. У себя в замке Сеш привык, что стоит ему лишь чихнуть, и сразу же сбежится толпа людей, половину из которых он даже не знал. Здесь же на весь дом было лишь трое: престарелая служанка, не менее престарелая кухарка и пышноусый привратник. Ещё несколько стражей охраняли дедовы склады, где хранился товар. Мама предлагала нанять какого-нибудь безработного писца, чтобы тот обучал сына счёту и истории Шура, но дедушка заявил, что это ни к чему, и обучать мальчика вызвалась бабушка. Эти уроки были ещё скучнее, чем уроки Анки, и Сеш, не слушая рассказы бабушки, заворожено пялился на море.

— Дорогуша, нельзя себя так вести, — упрекнула бабушка своим приторным голосом. — Если ты не начнёшь стараться, то ты вырастешь неучем, и все дети будут над тобой смеяться. Ты же этого не хочешь, правильно? Будь хорошим мальчиком и не обижай бабушку. Я хоть и мягкая, но если ты продолжишь так себя вести, то я вынуждена буду оставить тебя на ужин без сладкого и не пустить завтра гулять. А если ты начнёшь усердно заниматься, я куплю тебе завтра на базаре маленький деревянный меч или деревянную лошадку. Какие игрушки тебе больше нравятся?

Она ещё долго продолжала свои увещевания. Сеш холодно зевнул, не отрываясь от окна.

— Ты что меня не слушаешь? — растерялась бабушка.

— Нет, не слушаю. Мне неинтересно, — равнодушно объяснил мальчик.

— Что? Как это неинтересно? Что ты такое говоришь?

— Я говорю, что мне неинтересны твои слова, — терпеливо повторил Сеш. Бабушка открыла было рот, но не нашлась, что сказать, и глупо захлопала глазами. Затем она порывисто развернулась и вышла из комнаты, но через мгновение вернулась, ведя за собой дедушку.

— Ну, молодой человек, ваша бабушка жалуется, что вы ведёте себя нерадиво и не желаете учиться. Объяснитесь, — строго сказал дед, сдвинув брови. Сеш смерил его презрительным взглядом.

— Я же ей уже сказал, что мне неинтересно, — с раздражением ответил он, начиная терять терпение. Дед прямо задохнулся от возмущения.

— Да кого волнует, что тебе интересно?! Надо делать то, что велят старшие! — пророкотал он.

— Кому надо? — удивился Сеш. От гнева лицо деда приобрело цвет его бархатной шапочки.

— А ну, снимай штаны! Я научу тебя слушаться старших! — проревел он, выдёргивая ремень, поддерживающий шаровары. Тонкие брови Сеша поползли вверх.

— Зачем это? — холодно спросил он. Дед растерянно захлопал глазами так же, как недавно бабушка.

— Чтобы я тебя высек. Говорю, снимай штаны, не то будет хуже, — неуверенно пригрозил он.

— Не буду, — спокойно ответил Сеш. Дед кинулся к мальчику, чтобы схватить его, но запутался в сползших шароварах, а Сеш между тем проскользнул между его протянутых рук и выбежал из комнаты.

— Я иду гулять, вернусь поздно, — сообщил он на прощание.

— Я до тебя ещё доберусь! Весь в своего скотину-отца! — проревел дед, но Сеш уже был далеко.

Мальчик выскочил на улицу. Стайка ребятишек, возившихся неподалёку, замерли, не сводя с Сеша заинтригованных взглядов. Их давно уже интересовал этот незнакомый беловолосый мальчик, смотревший на окружающих сверху вниз и никогда не общавшийся с другими детьми. Не обращая на ребят ни малейшего внимания, Сеш, насвистывая, пошёл вдоль набережной в сторону складов. Сторожа дедовых складов заметили мальчика ещё издали и приветливо замахали ему руками. Сеш был здесь частым гостем.

Первый раз он явился на склады уже на следующий день после приезда в Шур.

— Ты кто такой, мальчик? — удивился начальник стражи. — А ну, пошёл отсюда! Здесь тебе делать нечего.

— Я Сеш, внук твоего хозяина, — холодно ответил мальчик.

— Что за глупости ты несёшь? — возмутился начальник стражи. — Единственная дочь хозяина замужем далеко на севере, так что нет здесь у него никаких внуков.

— Подожди, Гильш, я слышал, что госпожа Афо вчера вернулась в отчий дом вместе с сыном, — вставил самый молодой страж, рыжеватый и веснушчатый. — А у ребёнка, говорят, странные белые волосы…

— Ты уверен? — начальник стражи чуть побледнел и поспешил извиниться перед мальчиком. С тех пор сторожа вели себя предупредительно, и Сеш заходил к ним каждый день. Больше всего его интересовало вооружение. Короткие мечи с треугольным концом, распространённые в этих краях, мальчику не понравились: они даже сравниться не могли с длинными тонкими чуть изогнутыми клинками, что ковались на родине Сеша. Зато стражи, изрядно скучавшие у себя на складах, научили мальчика метать ножи, а начальник стражи лично купил Сешу нож.

А вечера мальчик проводил, сидя на набережной и уставившись на море. Скоро он познакомился со всеми окрестными рыбаками, и лишь только зима сменилась весной, упросил их научить его плавать. Хоть в Шуре было гораздо теплее, чем на родине Сеша, вода ещё не прогрелась и оставалась холодной, но Сеш упрямо стоял на своём. Вскоре он уже плавал не хуже урождённых жителей Шура.

Иногда он для разнообразия гулял по городу, отдыхая в тени садов или разглядывая народ на базаре. Базар был самой нелюбимой частью Шура, но почему-то Сеша неуклонно влекло туда. Здесь можно было увидеть представителей всех сословий Шура, толкавшихся в одной общей куче среди лотков заставленных товарами. А какие здесь были товары! Больше всего Сеша привлекал оружейный ряд, но иногда он заходил и туда, где торговали овощами, зеленью и плодами. Даже на пирах в замке отца Сеш не видел таких красивых плодов. Однажды он не удержался и тихонько стащил с лотка яркий, будто наполненный шурским солнцем, апельсин. И медленно стал сдирать пальцами толстую кожуру.

— Эй, ты что делаешь, крысёныш?! — взревел чернобородый торговец, заметив мальчика. Сеш судорожно вздохнул, придумывая какое-нибудь оправдание.

— Я его не брал, — медленно начал мальчик. Он поднял голову и взглянул прямо в свирепые глаза на заросшем бородой лице. — Он упал, и я поднял его и хотел положить на место. Поверьте мне.

Разумеется, это было самым неправдоподобным оправданием, какое он мог придумать. Особенно, если учесть, что Сеш уже успел отодрать кусок кожуры. Мальчик, не отрываясь, смотрел прямо в глаза торговца. "Верь мне. Пожалуйста, верь", — мысленно повторял он. Торговец растерянно заморгал.

— Ты, правда, его не брал? — неуверенно спросил он. Сеш от удивления чуть не уронил апельсин. Неужели действительно поверил?

— Правда. Всё так и было, — с нажимом повторил он. Торговец растерянно кивнул. На лице его появилось какое-то странное отрешённое выражение.

— Я всё видел. Давайте, чтобы уладить ваш спор, я просто куплю этот апельсин? — внезапно предложил прохожий. Лысый и чернобородый, он кутался в покрытый пылью дорожный плащ. Всё с тем же отрешённым выражением лица торговец принял плату за апельсин и отошёл к своему лотку.

— Кто ты такой? Как тебя зовут? И учти, со мной твоя ложь не прокатит, — предупредил незнакомец. Мальчик оценивающе взглянул на него и решил, что врать действительно лучше не стоит.

— Меня зовут Сеш…

— А дальше? Из какой ты семьи? Ты живёшь в Шуре или в пригороде? — засыпал его вопросами незнакомец.

— Из семьи Уруков. Мой дед — купец, его дом стоит на набережной, — ответил Сеш. Урук было имя деда. Мальчик не хотел, чтобы что-нибудь, даже имя, связывало его с отцом.

— Воровать нехорошо и обманывать нехорошо, — упрекнул незнакомец. — Ты живёшь с дедом? А где твой отец? Я должен с ним поговорить.

— У меня нет отца. Вы можете поговорить с мамой.

Незнакомец кивнул, и Сеш повёл его к дому деда. Бабушка, стоя на крыльце, давала указания служанке.

— Здравствуйте, госпожа. Я хотел бы поговорить с матерью вот этого молодого человека, — вежливо сказал чернобородый.

— Так я и знала, что он что-то натворит. Дурная наследственность! — прошипела бабушка и повела незнакомца в дом. А Сеш спустился к самой воде и стал бросать в море камушки. Он не сомневался, что мама не станет сильно кричать на него из-за одного лишь апельсина. Разговор затягивался. Наконец, из входной двери выглянула бабушка и позвала внука в дом. Мама была на редкость серьёзна, и Сеш заподозрил, что дело совсем не в апельсине.

— Солнышко, послушай меня внимательно. Речь идёт о твоём будущем, — сказала она. — Этого человека зовут Керк, и он странствующий чародей. Он говорит, что у тебя есть талант, который встречается крайне редко, и он хочет учить тебя. Как ты на это смотришь?

Сеш оценивающе посмотрел на чернобородого и лысого незнакомца. Чародей? Ещё на базаре мальчик понял, что это необычный человек, однако, кто такие чародеи, он не совсем понимал. Отец был магом, а других волшебников Сеш не встречал.

— Ты хочешь, чтобы я согласился? — осторожно спросил мальчик.

— Я считаю, что это пойдёт тебе на пользу, ведь, по словам господина Керка, у тебя есть талант! — горячо заверила его мама. — Но господин Керк не собирается задерживаться в городе Шуре, и если ты согласишься, то тебе придётся отправиться с ним. Ты будешь странствовать, повидаешь свет, а господин чародей станет твоим Учителем. Я думаю, тебе следует согласиться.

Эта идея не очень увлекла Сеша, но огорчать маму тоже не хотелось.

— Ладно, я пойду с ним. Но если мне что-либо не понравится, я вернусь обратно. Ясно?

— Как скажешь, солнышко, это твоё решение, — поспешно сказала мама. Чародей улыбнулся в густую бороду.

— Тогда, Сеш, я зайду за тобой завтра утром.

На следующий день Сеш, завёрнутый в новенький дорожный плащ, покинул Шур вместе с бородатым чародеем. На спине мальчик нёс узелок, бережно собранный мамой. Они отправились дальше на юг, туда, где в небо врезались чёрные пики гор.

— Там находится моя родная деревня, — пояснил Керк. — Я ушёл из неё примерно в твоём возрасте, став учеником чародея. Но я всё равно время от времени наведываюсь туда. И ты тоже будешь навещать свою маму так часто, как пожелаешь.

Сеш молчал, думая о маме. На ночь они остановились в придорожной харчевне, и там Керк наконец соизволил объяснить мальчику, чему собирается его учить.

— Знаешь что-нибудь о чародеях? — спросил он.

— Нет, Учитель, — последовал ответ. Сеш уже понял, что с этим человеком нужно держаться вежливо и оставить свои высокомерные замашки.

— Чародеи — это те, кто накладывают чары, — стал объяснять Керк. — В основе чар лежит воля того, кто их накладывает. Силой своей воли чародей подчиняет себе сознание другого человека и может сотворить с ним всё, что угодно.

— Например?

— Это зависит от силы воли. Например, чародей может показывать человеку различные видения, усыпить его, заставить выполнить любое требование. Более опытные и могущественные чародеи силой мысли насылают порчу и безумие, а также исцеляют от них; они могут обездвижить человека, лишить его сил, прочитать его мысли, заглянуть в душу и сознание. Но чтобы достичь такого могущества, нужно усердно трудиться. Ты готов к этому?

Мальчик неуверенно кивнул. Картина, нарисованная Керком, казалась заманчивой, но его смущала мысль об отце. Не станет ли он подражать Тори Амбе, если займётся чародейством? Сеш желал, чтобы ничто не напоминало ему о человеке, которого он когда-то звал отцом. Если бы мальчик не боялся огорчить маму, он бы выдрал даже свои белые волосы.

— Тогда на базаре ты непроизвольно наложил чары на торговца апельсинами, — продолжил Керк. — Силой своей воли ты почти заставил его поверить в твою совершенно неправдоподобную ложь. Но повторяю: это у тебя получилось непроизвольно. А сейчас я научу тебя управлять своей волей.

Остаток вечера Сеш просидел с закрытыми глазами, скрестив ноги и пальцы, и пытался расслабить тело и ощутить силу, скрытую глубоко внутри. Ощущения были весьма странными.

А на утро они продолжили свой путь. Горы всё приближались, и спустя несколько дней ученик с Учителем достигли маленькой деревушки, скрытой на поросшем лесом склоне. Странные круглые дома в этой деревушке были покрыты козлиными шкурами; Сеш никогда раньше таких не видел.

— А вот мой дом! — жизнерадостно объявил Керк, когда они проходили мимо одной из круглых хижин. Оттуда тотчас выбежала толпа родственников: престарелые родители, мужики с такими же чёрными бородами, полные смуглые женщины и маленькие чумазые ребятишки — все они с громкими воплями кинулись обнимать чародея. Сеш стоял в сторонке, разглядывая деревню. Возможно, она бы ему и понравилась, если бы не настойчивый козлиный запах, доносившийся изо всех щелей.

Вечером чародей с учеником вновь приступили к занятиям. Сеш опять сидел, закрыв глаза и скрестив ноги, и пытался обнаружить в себе внутреннюю силу.

— Учитель, вы бы объяснили хоть, на что эта сила похожа, а то я сижу, как дурак, и не знаю, чего ожидать, — проворчал мальчик.

— Чары — это волшебство, Сеш, — строго сказал Керк. — А волшебство — вещь очень тонкая, ты должен найти его в себе внутренним чутьём.

Сеша вновь стали одолевать сомнения.

— Скажите, Учитель, а магия — такое же волшебство, как и чародейство? — спросил он.

— Не совсем, — ответил Керк, немного подумав. — У магии и чародейства разные основы, но в целом и то, и то — это разные виды волшебства. Твоя мама говорила мне, что твой отец — выдающийся маг. Думаю, своими способностями ты пошёл в него, хотя обычно дети магов тоже становятся магами.

Сеш помрачнел.

— Получается, я такой же волшебник, как отец?

— Ну, если в общем смысле этого слова, то да, — согласился чародей, не замечая перемены в настроении мальчика.

— В таком случае я не хочу быть волшебником! — заявил Сеш, вскакивая на ноги.

— Что? Сеш, погоди! Куда ты? — всполошился Керк. Мальчик забежал в хижину и вышел оттуда, забрав свой плащ и узелок с вещами.

— Я не желаю ни в чём походить на Тори Амбу! Я возвращаюсь в Шур!

— Сеш, одумайся! Такой талант, как у тебя, нельзя выбрасывать на ветер! — кричал чародей. Мальчик, не обращая на него внимания, побрёл по дороге, ведущей в обратную сторону. Керк ещё немного позвал его, а затем сдался.

— Я останусь здесь зимовать и уйду следующей весной! Если передумаешь, приходи! — крикнул он на прощание. Сеш не обернулся.