Славяне. Этногенез и этническая история

В. А. Ушинскас. Роль культуры штрихованной керамики в этногенезе балтов

Для формирования современных представлений о ранней истории балтов и их этногенезе решающее значение имели работы археологов и лингвистов, использующих материалы в широких хронологических и территориальных рамках. В области археологии прежде всего это труды X. Моора, Р. Римактене, П. Третьякова, В. Седова, М. Гимбутене (Гимбутас) и др., в языкознании - К. Буги, М. Фасмера, В. Топорова, О. Трубачева. В результате на основе работ указанных авторов была создана концепция автохтонного развития балтов в пределах лесной зоны от неолита до раннего средневековья, в которой одно из центральных мест в процессе этногенеза балтов отводится культуре штрихованной керамики (дальше ШК). В пределах Литвы находится только западная часть территории культуры ШК. Весь ее ареал охватывает области верхнего течения Днепра и Нямунаса, небольшую часть Западно-двинского бассейна [266, с. 55, рис. 1.3]. Хронологические рамки данной культуры определяются 6/7 в. до н. э. - 4/5 в. н. э. [266, с. 42; 267, с. 102-103]. На территории Литвы исследователи в культуре ШК выделяют три локальные группы: I группа- в северо-восточной части Литвы, к востоку от р. Швянтойи и к северу от р. Нярис; II группа - в бассейне среднего течения Нярис; III группа - в районе среднего течения Нямунаса [508, с. 11-12, рис. 2]. Для I группы характерны горшки с прямыми стенками, покрытые неглубокой и не очень упорядоченной штриховкой. Орнамент здесь мало распространенный и неразнообразный, характерные узоры - защипной и круглые ямки. Все городища с наиболее ранними материалами культуры ШК находятся именно на территории I группы (Наркунай, Няверишке, Пятряшюнай, Сокишкис и др.). Для II локальной группы характерны наиболее поздние формы штрихованной керамики с острореберными плечиками. По материалам керамики этой группы выделяются 5 способов орнаментации:, защипной, пальцевых вдавлений, ногтевой, прочерченный и штампованный, посредством которых создавались разные комбинации узоров. Все отмеченные способы орнаментации известны и в материалах III локальной группы, однако орнамент здесь менее разнообразный. Для керамики этой группы наиболее характерными, наряду с защипными, являются узоры пальцевых вдавлений, групповой геометрический орнамент [442, с. 41-56; 540, с. 22-24]. По данным автора, в настоящее время на территории Литвы известно 163 местонахождения штрихованной керамики, т. е. 1 местонахождение на 400 км2. Приняв это значение за единицу (к = 1), мы рассмотрели интенсивность распределения штрихованной керамики по всем административным районам республики. Оказалось, что при помощи такого способа можно выделить только два основных ареала распространения этой керамики. Первый ареал совпадает с I локальной группой. Здесь наивысшая плотность местонахождений приходится на территорию Утенского (к = 6,2), Зарасайского (к = 5,4), Молетского (к = 2,6) районов. Второму, ареалу соответствует III локальная группа, где наивысшая плотность распространения местонахождений штрихованной керамики наблюдается на территориях Пренайского (к = 2,8) и Кайшядорского (к = 2,7) районов [390]. Территория же II локальной группы в данном аспекте представляется как бы периферией второго ареала. Однако, учитывая то обстоятельство, что II локальная группа в культуре ШК римского времени является центральной на территории Литвы, мы можем сделать вывод, что ее становление произошло на территории, в предшествующее время незаселенной или слабозаселенной. Это представляется особенно любопытным еще и ввиду того, что генетическая связь между острореберными и более ранними формами штрихованной керамики не прослеживается [540, с. 23]. А. Митрофанов трансформацию культуры ШК, наблюдаемую около рубежа эр, объясняет глубокими изменениями в экономике, вызванными дальнейшим и более интенсивным ростом производительных сил [267, с. 102-103]. Однако данное объяснение в большей мере относится к последствиям культурной трансформации, а не к ее причинам. В позднее предримское время (II в. до н. э. - I в. н. э.) на территории всей юго-восточной Прибалтики наблюдаются сложные процессы культурных изменений, вызванные взаимодействием местного населения (культура западнобалтских курганов) с пришлым (культуры оксывская, пшеворская), что, в свою очередь, было частью более широкого, общеевропейского процесса. Данные изменения в первую очередь характеризуются изменениями в структуре расселения. По материалам Литвы, этот процесс наблюдается отчетливо, так как в результате значительного притока нового населения в I-II вв. на прежде малоосвоенных территориях возникли новые культурные группы с высокими показателями плотности расселения (культурные области грунтовых могильников с каменными венцами, грунтовых могильников среднего течения Нямунаса, курганов Жямайтии и северной части Литвы). Синхронно с отмеченными процессами происходит и трансформация культуры ШК, сопровождаемая изменениями структуры расселения (в римское время в качестве центральной выделяется II локальная группа культуры ШК). Таким образом, преобразование культуры ШК около рубежа эр вряд ли можно объяснить исключительно внутренними факторами развития и рассматривать изолированно от всего процесса культурных изменений этого времени. Отмеченные проблемы развития культуры ШК требуют отдельного исследования, для нас же наиболее важным является сам факт ее трансформации, ставящий под сомнение концепцию о ее генетической неразрывности. Наряду с острореберной штрихованной и другими видами керамики, в римское время на территории Литвы распространилась так называемая ошершавленная керамика. В литературе к ней применяются также термины хроповатой, шероховатой, облитой, иногда щербатой керамики. Исследования ее распространения показали, что традиция изготовления подобной керамики на территорию Литвы распространилась в конце I тыс. до н. э. - начале I тыс. н. э. с территории западнобалтских племен. Данная керамика около IV-V вв. полностью вытеснила штрихованную и стала ведущим типом керамики практически вплоть до конца I тыс. н. э. Процесс смены одного типа керамики другим также объясняется переходом местного населения на более высокую ступень экономического и социального развития при неизменном этническом составе [83, с. 55-64; 442, с. 35-48]. Однако исследование технологии изготовления штрихованной и ошершавленной керамики привело А. Бобринского к выводам, согласно которым изготовление указанных типов керамики относится к разным этнокультурным традициям. В конце I тыс. до н. э. - первой половине I тыс. н. э. носители традиции изготовления ошершавленной керамики в пределах литовской группы памятников культуры ШК выступают главным образом в роли ассимилируемого населения, о чем свидетельствуют признаки массовой адаптации к местным приемам обработки поверхностей, посуды; но примерно с IV-V вв. н. э. ошершавленная керамика становится ведущим типом керамики. Отмеченное явление представляется объективным показателем того, что история распространения и бытования ошершавленной керамики на территории Восточной Литвы связана с процессами усложнения этнического состава местного населения, в результате нарастающего притока инокультурного населения [30, с. 250-252]. Примечательно, что данный процесс засвидетельствован только на той части территории культуры ШК, где распространились курганы восточнолитовского типа [30, с. 252]. Во второй половине IV - первой половине V вв. н. э. культура ШК. перестала существовать. На территории Восточной Литвы ее сменила культура восточнолитовских курганов (дальше В)1К), а в средней полосе Белоруссии - банцеровская культура. Исчезновение культуры ШК характеризуется исчезновением самой штрихованной керамики, распространением ошершавленной, прекращением использования многих городищ, распространением открытых селищ, появлением погребальных памятников. Именно распространение могильников и служит главным признаком происшедшей смены культур, так как погребальные памятники носителей культуры ШК не известны, а материалы ее городищ и селищ имеют весьма расплывчатую хронологию, да и сама культура ШК на теперешней стадии исследования отличается достаточной аморфностью. В литературе преобладает мнение, согласно которому исчезновение культуры ШК и распространение курганов восточно-литовского типа являются следствием социального и экономического развития местного населения [83, с. 55-64; 441, с. 35-48; 508, с. 13]. В качестве доказательств преемственности приводятся примеры сосуществования в определенное время штрихованной и ошершавленной керамики, а также наличия как бы типологически переходных форм (примеров адаптации к местным приемам обработки поверхностей посуды, по А. Бобринскому). Ф. Гуревич и В. Седовым было высказано мнение, согласно которому восточнолитовские курганы распространились в результате передвижения населения из северных областей Литвы [77, с. 33-36; 343, с. 21-22]. Однако этому утверждению противопоставляется тот факт, что восточнолитовские курганы с каменными венцами и погребениями по обряду трупоположения в грунтовых ямах не имеют прямых аналогов на территориях других балтских групп [508, с. 13]. Мы детально проанализировали процесс распространения погребальных памятников на территории культуры ШК и пришли к выводу, что в нем присутствуют несколько разнородных тенденций, а сам процесс далеко не однозначен [390]. Анализ интенсивности распространения местонахождений ошершавленной керамики показал, что наиболее интенсивно она представлена в пределах I и особенно III локальных групп культуры ШК. Впрочем, именно на территории III группы в наибольшей мере прослеживаются процессы адаптации обеих традиций изготовления посуды. Во II (центральной) локальной группе культуры ШК римского времени влияние носителей традиции ошершавленной керамики прослеживается в значительно меньшей степени. В распространении же погребальных памятников наблюдаются несколько разных тенденций. На соверной окраине I локальной группы ШК, в бассейне верхнего течения Швянтойи, первые курганы с каменными венцами и трупоположениями на основании насыпи, аналогичные синхронным памятникам Жямайтии и северной части Литвы, появились еще в II-III вв. В IV в. появились могильники и в юго-восточной части ареала культуры ШК, в пределах III локальной группы. Однако это курганы другого типа - с каменно-земляными насыпями. Основной период бытования древностей этого типа на территории Литвы - IV-VIII вв. Для наиболее ранних курганов характерны трупоположения, а с V-VI вв. распространился обряд трупосожжения. Очевидно, что данные памятники относятся к одной этнокультурной группе с аналогичными памятниками сувалкской группы на прилегающей территории Польши, которую исследователи относят к ятвягам. Литовская же группа курганов с каменно-земляными насыпями, по всей видимости, оставлена ятвяжским племенем дайнавов [217, с. 41]. Таким образом, в периферийные области культуры ШК население соседних этнических групп начало проникать еще во II-IV вв. На территории же центральной -11 локальной группы культуры ШК наиболее ранние погребальные памятники датируются концом IV - началом V вв. Это могильники типа Кайренай и Пакраугле, которые мы относим к горизонту "одиночных погребений". Памятников этого типа немного, они разрознены и известны на большой территории Южной и Восточной Литвы. Для них характерно малое количество погребений (1- 2), узкие хронологические рамки. Все это позволяет памятники горизонта "одиночных погребений" признать следами миграции, прошедшей через территорию Литвы. Примерно в это же время на территории Восточной Литвы распространились курганы с каменными венцами и трупоположениями в грунтовых ямах. Памятники данного типа по наиболее широко известному "княжескому" кургану в Таурапилисе мы называем курганами Таурапильского типа. Оставившее эти могильники население, в отличие от носителей памятников горизонта "одиночных погребений", осело на территории Восточной Литвы, в основном в пределах I и частично II локальных групп ШК. Основное время бытования могильников Таурапильского типа, видимо, приходится на V - первую половину VI вв. Судя по концентрации памятников, можно предположить, что это была хорошо организованная группа вроде "варварских" королевств времен Великоп) переселения народов. В пользу данного соображения свидетельствует яркое отличие в погребальном инвентаре Таурапильского "князя" и его окружения от погребений рядовых общинников. Горизонт памятников Таурапильского типа перекрыли похожие курганы с каменными венцами и трупосожжением. Особенности их распространения позволяют предположить, что они появились в результате новой волны миграции, которая охватила всю территорию восточнолитовских курганов. Памятники же Таурапильского типа в связи с данным событием в основном были оставлены. Скудность погребального инвентаря не дает возможности более детально проследить отмеченные процессы. Однако то, что становление культуры BЛK связано с несколькими волнами миграций, представляется бесспорным. В пользу данного предположения говорит и распространение некоторых типов оружия. Исследование находок наконечников копий с мечеобразной формой пера показали, что* они встречаются и в погребениях Таурапильского типа и в сменивших их курганах с трупосожжениями. С одной стороны, это свидетельствует о хронологической близости обеих волн миграции, с другой - указывает на связь с Северным Причерноморьем [158, с. 79-88]. Таким образом, культуру восточнолитовских курганов периода Великого переселения народов вполне корректно считать продуктом нескольких, хронологически близко связанных волн миграции, а исчезновение культуры штрихованной керамики - объяснить уходом основной части ее носителей. Соответственно и роль культуры ШК в процессе этногенеза балтов следует признать весьма ограниченной.