Следующая ступень

Глава 22

— Что ж, — отложил ручку в сторону Император. — Как съездил? — обратился он к Принцу Ивану, который только что вернулся с не закончившейся после «инцидента» Ассамблеи ООН.

— Решение в нашу пользу, — ответил Принц, проходя и усаживаясь в «своё» кресло в отцовском кабинете. — Запрещение боевых стимуляторов по всем тем пунктам, за которые мы ратовали. С максимально возможным перевесом.

— Вот оно как, — проговорил Император, прикидывая что-то про себя. — А Ниппон? Как там Кацура?

— Кацура? — усмехнулся Иван. — Национальный Герой. Его популярность в стране достигла невероятных высот.

— Ещё бы, после того, как мы предоставили ООН запись из Тактической Сети наших погибших СИБовцев. Кацура выглядит просто Суперменом. Как он сам, кстати?

— На камерах выглядит молодцом, — хмыкнул Принц.

— А без камер?

— Руки у него трясутся. И, если бы можно было поседеть повторно, то он бы это сделал. Взгляд у него затравленный. Судя по кругам под глазами, спит очень плохо.

— Не сорвётся он? — нахмурился Император. — Нам из-под него ещё очередь в МИПРиТе получить надо.

— Я думаю, что не сорвётся. Жизнь и Власть он любит. Хотя, конечно, Кашим потоптался у него на нервах качественно. Но нет, не должен. На последней пресс-конференции, когда я официально благодарил его за спасение жизни от покушения, он был уже поживее. Даже руку пожать мне смог, почти не промахнувшись… Вообще, отец, как-то всё удачно сложилось: получается, мы шли на Ассамблею с жесткой позицией по вопросу о боевых стимуляторах не из собственных шкурных интересов, так как довольно сильно отстали по этому направлению от САК и Поднебесной, а с благородными намереньями «остановить безумие», имея материалы по этому новому препарату и «собираясь эти материалы обнародовать», но силы, что стоят за разработкой этого «чудовищного-бесчеловечного оружия» устроили покушение на меня, чтобы не дать обнародовать материалы. Покушение, которое лично и героически остановил наш «союзник» Премьер-Министр Ниппона, «Герой Бакумацу, Истинный Самурай, проложивший путь своей стране мечом»… САК и Поднебесная, с их научными достижениями и позицией противников запрещающей резолюции, стали выглядеть «очень не очень» в свете таким образом поданных фактов. Правда, мы сами выглядим почти «Святыми Мучениками», а «Героем-Подвижником» — Кацура, который «изначально поддерживал нашу позицию по вопросу», и «поддержал её делом». Да ещё и на пресс-конференции Кацура официально заявил об «урегулировании вопроса с Кейнаутским транзитом»… Вообще, сближение России и Ниппона становится каким-то уж очень… Даже не союзники уже, а практически друзья. Ещё пару взаимных жестов доброй воли добавить, и можно вообще «братьями» называться, — Император слушал разглагольствования воодушевлённого сына и хмурился. Нет, тот говорил всё правильно, оценку политической ситуации давал верную… но старательно обходил вниманием одну деталь — Кашима. А ведь эта деталь ключевая. Не «сложилось» всё, а Кашим так «сложил». И это заставляло Императора хмуриться. Не любил он, когда контроль ситуации у кого-то другого, а не у него в руках. Дискомфортное это чувство. А ещё и этот «Говорун»… не отпускало Александра Андреевича ощущение, что все они, со своими армиями, танками, космическими линкорами, Премьерскими Портфелями и Имперскими Престолами, лишь статисты, не более, чем декорации на сцене, где идёт партия Кашима с Говоруном. И кто кого в ней победит, в этой партии… и кто умрёт, и что будет разрушено, записанное в «попутный ущерб», на который щедры, что один, что другой…

А ещё, причём тут этот стимулятор? И пропавшие отрубленные головы в Киото? Как оно всё это связано? Какая-то мысль появилась на краю сознания Императора, он попытался «ухватить её за хвост»…

— Отец, — вырвал его из размышлений голос сына, окончательно спугнув мысль.

— Да? — поднял на него взгляд Императр.

— Почему танки на дворцовой площади? — спросил Принц. — Путч?

— Нет.

— А что тогда? Я не понимаю.

— Это единственное, что смогли придумать наши безопасники против «Торпед», подобных тем, что были на Ассамблее, — со вздохом ответил Император. Ему ещё только предстояло сделать заявление для прессы, которая так же задавалась этим вопросом. Пиар-отдел, естественно, что-то там уже придумывал, разрабатывал и готовил… но что ответить тем, кто не слушает Пиар-отдел? Как объяснять дворянству? Гвардии?

— Танки?! — изумился Иван.

— Танки на земле и бронефлаеры с тяжёлым скорострельным вооружением в воздухе, — ответил Император.

— Но отец? Не слишком ли? Танки! Это же танки!

— Ты слишком сейчас обманываешься лёгкостью, с которой Кашим остановил тех монстров. Он сам — монстр. Забыл Санта-Луис? Забыл состав засады? Остановили они Кашима? — хмурясь всё больше, говорил Император.

— Нет, — задумался и удивился своим собственным мыслям Иван. — Но разве у нас нет ещё людей уровня Кашима? Тот же Особый Отдел Контрразведки? Абордажники Космодесанта? Воскресенский, в конце концов?

— В том-то и вся штука, что я не знаю никого «уровня Кашима», кроме Кашима, — снова взял в руки ручку Император. — И я не могу понять этого. Всё чаще задаюсь вопросом, откуда он такой взялся?

— Как это «откуда»? — удивился Иван. — У тебя же есть его биография: училище контрразведки, СКООН, «Скунс», Особый Отдел, Воскресенский…

— И? Сколько парней ежегодно выпускается из Училища? Сколько человек в списочном составе СКООНа? Сколько их было в «Скунсе»? Сколько учеников было и есть у Воскресенского? Хоть кто-то из них, хоть близко подошёл к «уровню Кашима»? — бросил на стол ручку Император.

— Погоди, — нахмурился уже Иван. — Но у самого Кашима есть ученики…

— И он сделал их всех, как слепых щенков на этом «инциденте»!

— В каком смысле «сделал»? — стал взгляд Ивана прицельно-внимательным. — Они там были?

— Да.

— Но откуда?

— Я попросил. Лично. Попросил присмотреть за тобой.

— То есть, ты прибрал их к рукам?

— Рано пока так говорить. Но мои просьбы они готовы выслушать. И, если им самим это интересно, выполнить.

— То есть, Кацуру ты с ними обрабатывать летал?

— Да, — не стал отрицать Александр Андреевич.

— И на Ривьере Второй они за мной «приглядывали»?

— Обеспечивали безопасность Цели.

— И облажались?

— Да.

— Подробнее, — прорезалась во взгляде и голосе Наследника Императорская твёрдость и требовательность, что царапнуло по душе Императора, с одной стороны гордостью за сына, с другой задетой самостью, ведь Император пока всё ещё он.

— Кашим влез в их Тактическую Сеть и дал наводку на Восемь «Торпед». Они успели перехватить только шесть.

— Но перехватили же? А ты про танки…

— Перехватили ДО инъекции, Иван, — веско сказал Император, передавливая свой Иператорской твёрдостью Наследника. Показывая, кто, пока ещё здесь Папа. — И только шесть из восьми. При том, что без прямой наводки Кашима, они бы не отреагировали до тех пор, пока не стало бы поздно. И их было ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ, а Кашим ОДИН!

— Ну да, Кашим супер-профи. Но всё равно — танки? — опустил плечи Иван.

— Именно, что танки, сынок. Ты получил от Резнича доклад по «Говоруну»?

— По тому наёмнику? Получил, — без особого энтузиазма и интереса отозвался Принц. — Но причём тут он и танки на площади?

— Притом, что Говорун — последний из «Скунсов». У него какая-то история с Кашимом. У него есть этот новый стимулятор. И он считает тебя, сынок, хорошей «наживкой» для Кашима! Целью тех «Торпед» были не ООН, не скандал, даже не ты, а Кашим! Говорун охотится на Кашима! И ты — наживка! Вот поэтому танки. И бронефлаеры. И истребители-Универсалы, что дежурят на авианосцах, вставших «в дрейф» на орбитах над дворцом и резиденциями! Кашим живучий, как таракан, монстр, но ты-то нет!

— Ты не преувеличиваешь, отец? — поморщился Иван.

— Это ты никак не хочешь видеть серьёзность ситуации, — остыл Император и взял в руки свою ручку. — И я не знаю, как до тебя достучаться, что Кашим не твой ручной забавный зверёк, с которым весело, а «плазменная боеголовка несработавшей ракеты», которая непонятно, когда и от чего рванёт, испепеляя всё вокруг на многие километры.

— Ты преувеличиваешь, отец.

— Камбоджи и Киото тебе не достаточно? — вздохнул Импеатор. — Ещё примеры нужны?

— Оставим эту тему, — поморщился Иван. — Скажи лучше, как из-под Кацуры будем планету выковыривать?

— Сам же сказал: жесты доброй воли. Кейнаутский транзит он нам отдал, следующий ход за нами: подарим Ниппону проект Крейсера «Стремительный». В ответ он отдаст планету.

— А зачем им этот проект? — удивился Иван.

— Затем, что нам он не нужен, а дать мы что-то должны, для виду. Очередь в МИПРиТе Кацура нам так и так отдаст, слишком крепко я его за яйца держу, так зачем отдавать что-то нужное? — ухмыльнулся Император. И ухмылка эта была хищной, а взгляд жёстким. И сразу становилось понятно, что Император отнюдь не «добрый плюшевый мишка», а матёрый хищник, который своего не отдаст и не упустит. И слова «справедливость», «честность», «снисхождение к побеждённому», «великодушие»… знакомы ему только из строчек его публичных выступлений, но никак не относятся к нему самому. В политике идеалисты и бессребреники вообще не выживают, не то, что долго. А Александр Андреевич Васильев правил целой Империей уже не один десяток лет.

Мягкий, весёлый, мудрый, беззащитный он только для «Вождя» и других учеников Кашима, которые до сих пор ещё не обратили внимания, что больше половины «красной папки Кашима» заполнено выполнением именно его, Императора, личных приказов. Деталь маленькая, не очевидная, в глаза не бросается, но… насколько она всё меняет.