Слесарь 4

Глава 23 НА ПОЛЕ БИТВЫ

Вскоре я стоял перевязанный, баронесса ловко разрезала рукав рубахи своим кинжалом, который снова вернулся к ней в ножны на разукрашенном поясе, умело перебинтовала рану, предварительно выдавив кровь из нее.

— В замке я приложу снадобье, не дающее загноиться ране, — пообещала она, заглянув мне в лицо из-под своих темных кучерявых волос, которые потеряли форму прически после валяния на траве. Красивое лицо было сосредоточено, повязка наложена умело, кровь перестала брызгать и течь по руке.

В замке?

Еще десять минут назад я и не собирался туда, но мой промах с наемником не оставляет мне другого выбора, руку желательно залечить, как следует. Путешествовать теперь стало трудным делом, весь день напрягать руку в пути, потеть и кровоточить — это только на самый крайний случай. Если убегаешь, спасая жизнь.

Но пока такой проблемы, кажется, нет. После удара маной баронесса ведет себя, как будто я граф, которому и услужить за счастье. Такую реакцию я уже видел, во время боя за свою жизнь, когда потряс барона Гельда умелым использованием маны во время удара.

К чему все это привело? Я спас свою жизнь, а барон выложил кучу денег за меня, подогрев Кодлу.

Которые не вернулись к нему сторицей и вообще, в итоге, завели в горы, где он и остался гнить в расщелине, одна радость, что сверху других трупов. Как и в жизни, устроился над простолюдином и менее знатным соратником.

Теперь я могу рассчитывать на хороший прием в замке, мне даже интересно побывать в нем, попробовать жизнь гостя или владетельного синьора, если я правильно понимаю заинтересованные взгляды баронессы. Теперь ей нужен другой сильный мужчина, готовый подставить плечо, желательно, чтобы дворянин, но, на первых порах сойдет и незнатный крутой боец.

После перевязки я первым делом отправил форейтора за веревкой, и дождавшись оной, скрутил за спиной руки Иериха, потом согнул его ноги в коленях и накинул петлю на ступни, так, что они остались прижаты к ягодицам.

— Хочу, чтобы смерть его не была легкой, — так я поделился планами с дворянками и кучером, получив полное одобрение своему желанию. Как бы не пожалеть мне о своей кровожадности, если в замке придется пытать наемника, а здесь можно просто перерезать горло, хотя чего это я, могу ведь только копьем, на хорошем расстоянии, не больно для своей психики, проколоть. Самому интересно, смогу я придерживаться образа сурового феодала, с баронессой, ее маленькой армией и слугами. Или расколют меня, как в селении в горах. Расколют и чего мне ждать?

Скоро стемнеет, пора нам уже двигаться, чтобы добраться до защищенного места, хотя, прояснить можно кое-что и сейчас.

Я поднял за волосы голову Иериха и поднес нож к его глазу:

— Сколько осталось воинов у баронов? — это было необходимо прояснить прямо сейчас, даже если придется выколоть оба глаза у наемника. Они ему все равно не пригодятся, но для произведенного впечатления на баронессу это стоит того.

Но Иерих оказался прошаренным мужиком, даже после нападения на меня и нанесенной раны, он собирался продолжить борьбу за жизнь и не стал упираться, демонстрируя несгибаемую верность мертвым хозяевам.

— В каменном мешке, который бароны называли замком, остались двое самых бестолковых стражников, больше никого. Всех барон сюда взял, кого только мог, даже больных.

Баронесса, видно, что одобрила мои методы допроса, но тоже подтвердила, что больше людей у баронов не было.

Понятно, значит возмездия опасаться не следует, просто некому приехать дальше разбираться, бароны оказались совсем небогатые, скорее — бедные, как мыши.

— Баронесса, какие у вас планы? Срочно в замок или надо собрать самое ценное? — пора уже и определиться с дальнейшими действиями. Заодно дал команду форейтору собрать несколько лошадей на длинный повод, которых получится. Хочу отогнать в замок, это имущество, которое надо сразу забирать, пока хищники их не разогнали.

— Как вас называть, наш доблестный спаситель? — в этом простом вопросе скрыто ожидание и опасение, что общение со мной, простым кнехтом, будет невозможно, по причине моей полной не знатности и рабоче-крестьянского происхождения.

Что же, надо дать дворянке спасительный круг, назваться мелким, но дворянином и я не оплошал:

— К вашим услугам, миледи, баронет Ольг Фольвио из Астрии, — и я опять породисто кивнул головой, приспособив для своих нужд имя того самого дворянина, которого Музыкант в трактире Мортенса успел приголубить кочергой и вогнал в кому, из которой баронет так и не вышел. Мудрено выйти, если валяешься в подвале на соломе, без аппарата поддержки жизнедеятельности и никто тебя не лечит.

Так что, шанс проколоться — минимальный, буду рассказывать, что лишен отцом права наследства, за свою способность к магии, поэтому путешествую, как простой воин, про дела семейные просто не буду говорить, типа, не хочу и все. В обиходе проявлю себя, как галантный и куртуазный мужчина, буду выгодно отличаться от остальных дворян, с кем придется встретиться, это мне не трудно сделать.

Единственное, это то, что могут и на поединок вызвать, на мечах там или шпагах, тогда просто запятнаю свое имя, баронета Фольвио, позором и тихонько исчезну из местных окрестностей. Не готов я, как те же бароны, быть таким отмороженным и ни хрена не боящимся, как будто они точно бессмертные, в отличии от меня.

Какие у них тут знания и познания, как живет анклав дворянства в Астрии, я не знаю. Думаю, что — никаких. И моему акценту вполне приличное объяснение есть теперь.

Да, баронессе зашло представление мое, аж расцвела, что общается с дворянином, а не просто проезжающим мимо воином, да еще и так магически одаренным баронетом. Называется, в поиске сильного плеча ей повезло.

Староват, я, конечно, для баронета, но у каждого свои жизненные обстоятельства, мои должны остаться в тайне и точка.

— Баронесса Делия Тельпиг, вдова и владетельная синьора замка Тельпиг и окрестных земель! — довольно торжественно провозгласила собеседница и даже выдала что-то похожее на книксен, в еще лучшем ракурсе показав свои впечатляющие прелести, от которых я и так почти не отводил глаза.

— Моя сестра Телия, урожденная баронесса Притшвиц, — на сестру торжественности пошло поменьше гораздо, да это и понятно, еще девушка полчаса назад, она стремительно перешла в разряд обесчещенных женщин, ценность ее резко упала в настоящий момент. Про что, впрочем, знаем только мы, ну и умирающий барон. Ему, конечно, не до таких тонкостей, в данное время, да и не расскажет он никому. Еще и Иерих, но он пока будет молчать, если позаботиться о кляпе.

Интересные фамилии у местного дворянства, на восточнопрусский манер или северогерманский.

— Хорошо бы собрать, то, что на виду лежит и закинуть, хотя бы в карету или на запятки, — задумчиво, но твердо предложила Делия, с хозяйским видом осмотрев поле ристалища и множество добра, валяющегося на земле или еще надетого на мертвых воинов.

— Я этим займусь, с вашего позволения, баронесса. Что с бароном делать? Так оставим? — поинтересовался я, глядя на все еще подающего признаки жизни крепкого мужика.

— Да, не до него. Пусть прочувствует все до конца, — практично заметила Делия.

Крепкая женщина, лежала с раздвинутыми ногами, в минуте от насилия, но не охает, не ахает, успокоила сестру и спрятала ее от позора в карете, перевязала меня и наладила контакт.

Барон все так же, согнувшись вокруг болта всем телом, постанывал, не пытаясь встать, но и не умирая.

Я позвал форейтора, и мы вдвоем перенесли и водрузили Кровавого Иериха на запятки, привязав, чтобы не свалился, в двум рогам, как он не упрашивал понять и простить его, обещая служение, послушание и помощь во всем. К тем же рогам кучер привязал уздечки двух лошадей, которых успел поймать и занялся отловом следующих.

Я начал сбор трофеев, срезая пояса с лежащих мертвых и поднимая оружие, пояса со всем содержимым я закидывал в карету, оружие складывал в нишу, образовавшуюся между задом кареты и телом пленного Иериха, попросив присмотреть его за сохранностью трофеев. Но обиженный таким отношением наемник промолчал. Работать полноценно я мог только одной рукой, но к сумеркам собрал все оружие и арбалеты, сложил в карете и на запятках и сказал новому кучеру ехать помедленнее. Он поймал еще трех лошадей, связал их на длинный повод и вручил мне.

Пришло время трогаться, оставив полную поляну мертвых тел, бродящих без всадников лошадей и боевых жеребцов, полудохлого барона, с которым баронесса все же попрощалась, пожелав подольше мучиться и, совсем непоследовательно, пнув в пробитый бок носком острого ботинка. Барон, похоже, после такого жеста доброты, сразу потерял сознание от боли.

Перед одним погибшим Делия все же встала на колени, перевернула его, закрыла ему глаза и прочитала молитву, сложив ладони на груди.

Наверно, тот самый начальник ее стражи, близкий человек для вдовой баронессы, теперь уже в прошлом, он все же круто сражался, защищая свою госпожу и любимую. Какие чувства испытывала к нему сама Делия, скоро я увижу и, надеюсь, очень прочувствую на самом себе.

Карета тронулась, увлекая за собой лошадей, за ней и я, держа длинный повод и свое же копье в одной руке. Что-то не нашлось достаточно длинного копья для меня среди трофеев, почему такими не вооружили арбалетчиков, я так и не понял для себя.

Получается, я только представился баронессе и ее, по-видимому, сестре и все, теперь путь мой лежит в определенную сторону, сторону ее замка. Как дворянин, я должен поступить именно так, и никак иначе. Я остался последним защитником теперь чести и достоинства двух красивых женщин, чего точно, не было бы, не приври я про свое происхождение и какой-никакой титул. Пусть и не сильно знатный, но, все же дворянин, поэтому я слышу просьбы, а не приказы. По-другому в этом мире не может быть и я не хочу начинать изменять стереотипы.

Через два часа медленной езды в темноте, по, хорошо знакомой кучеру, дороге, мы выехали из леса и свернули направо. На развилке он подбежал ко мне и вручил связку факелов, попросив следовать впереди кареты, чтобы хоть немного освещать путь, и мы могли двигаться быстрее. Пришлось копье просунуть между ремнями и привязать повод к задней луке седла, но поехали мы уже быстрее и еще через час проехали первую деревеньку, где ненадолго остановились, конюх поднял из постели старосту, тот отправил нам на помощь несколько молодых парней, поручив им гнать лошадей, и освещать дорогу перед каретой с двух сторон, и я смог ехать рядом с каретой.

Обмениваясь впечатлениями со своей спутницей, я вскоре смог понять, что произошло на поляне посреди леса и зачем это надо было обоим баронам, устраивать такую резню в таком мирном месте, как Терум.

Дикие бароны Фонвиз оказались соседями баронесс, их баронства как раз граничили в районе развилки и уже давно доставляли им проблемы, пытаясь добиться своего сокровенного желания — чтобы те согласились выйти за них замуж и тем самым поправили финансовые дела совершенно разоренных братьев. Пьянство и полная бестолковость в управлении, доставшимся им от родного дяди владения, привели к тому, что смерды разбежались, в поисках лучшей доли, торговцы перестали поставлять товары, просто объезжали стороной владения незадачливых баронов, остерегаясь показываться им на глаза. Всем в округе задолжали, в общем, и вбили себе в голову, что смогут поправить свои дела, убедив владелицу соседнего зажиточного баронства, недавно оставшуюся вдовой, что она обязана повесить себе на шею этих великовозрастных и, на редкость, невоспитанных балбесов и оплатить их долги. Заодно претендовали и на ее сестру, еще молодую девушку.

Набрали себе в дружину всех последних ублюдков и негодяев и, поставив управлять ими Кровавого Иериха, они давно уже не платили им за службу и так запугали последних с помощью своего садиста-помощника, что те, без долгих уговоров, участвовали в нападении на своих соседей.

— У них это получилось, — заметил я в ответ.

— Да, столько крови мы не ожидали, бароны совсем сошли с ума, — согласилась Делия, — Я взяла с собой половину моих людей, половину оставила охранять замок и не ожидала, что бароны со своими шестью воинами нападут на нас.

— Как же бароны хотели заставить вас признать их волю? — теперь меня интересовал этот вопрос, раз уж моральный портрет баронов мне подробно описала сама Делия, в то время, как Телия сидела, откинувшись вглубь кареты, и не участвовала в разговоре, переживая произошедшее с ней в этой самой карете.

Но, начались кусты около дороги и мне пришлось отстать, потом я увидел на высоком холме замок, освещенный парой факелов на воротах и очень этому событию обрадовался. Рана стала болеть сильнее, я по-настоящему устал, потерял много крови и хотел только растянуться в первом попавшемся месте и спать.

Хотя, зачем спрашивать, все и так понятно, заставить стражу открыть ворота замка, приставив меч к груди его хозяйки и захватить его. Но, потеряв всех своих людей, кроме одного, тоже раненого, бароны поняли, что даже войдя в замок, они не смогут удержать его, среди вдвое превышающих их по численности воинов баронессы и крышу им сразу сорвало. Может, от потери своих воинов и провала всех замыслов, может, от близости теперь доступного тела тех гордячек, которые только посмеивались над всеми их попытками женихаться, находясь под более многочисленной и качественной охраной, в отличии от баронов, собравших под своими знаменами последних придурков и неудачников.

В общем, дикие бароны решили получить кое-что вперед, и подставились под болты. Скажу прямо, я получил немало удовольствия, выступая этаким ангелом мщения за подлые и грязные поступки парочки аристократов. Жаль, что по тактической обстановке пришлось торопиться и насильник умер, ничего не почувствовав, но его старший брат помучился вволю, даже, может и сейчас еще переживает болт в боку и гибель брата.

Вообще то, надо через несколько часов выезжать, пустив следом подводы, чтобы забрать весь лут и тела погибших, боевых жеребцов и остальных лошадей. Если такой табун пригнать в замок и все оружие с доспехами привести тоже, баронесса легко вооружит еще больше воинов, хотя, теперь, это ей не так и надо, после смерти самых настойчивых претендентов на руку и сердце свободных сестер-баронесс.

Тут я задумался, как мне объяснить свое нахождение здесь, в скромной одежде, даже без меча, спутника каждого приличного дворянина и решил рассказать свою красивую историю, с клятвами и заветами, вечной любовью и прекрасными дамами, той же Дульсинеей Тобосской, оставленными далеко-далеко, наложенным покаянием и его исполнением, тщательным и последовательным, с моей стороны. Что-нибудь про помощь слабым и обездоленным сильной и умелой рукой, в книгах все любят про такое небывалое дело читать.

Хоть и запинаясь, простыми словами, с акцентом, тем более объяснимым, раз я из далекого королевства или княжества, лежащего за страшными лесами, полноводными реками, высокими горами, где на заоблачных перевалах героев ждут настоящие драконы, дышащие огнем. Поднять на высочайший уровень какую-нибудь балладу о верном рыцаре, прекрасной даме и пытающихся разлучить их влюбленные сердца многочисленных и хитрых врагах.

Что-то из Лоэнгрина, Парсифаля или Тристана и Изольды в миксте. Как-то мне попала в руки книга со всеми либретто основных опер мира и я, запомнив названия и краткое содержание, любил иногда выдать в разговоре свое знакомство с миром оперы и бельканто, тем более удивительное для простого автослесаря.

Здесь эти истории будут иметь успех, несомненно.

Наша процессия подъехала к воротам, баронесса Делия сильным и уверенным голосом скомандовала открыть проезд и, не так и быстро, ожидая поднятия решетки и открытия ворот, я попал во внутренний двор замка, освещенный факелами. Баронесса быстро и четко распоряжалась, кому куда идти и что делать, потом, встретившись со мной глазами, приказала принять у меня, баронета Фольвио, лошадь, устроить ее на конюшне и проводить меня в комнату кого-то, кого она назвала, понизив голос и я понял, что буду выздоравливать в той самой комнате, где жил ее последний сердечный друг, но мне было все равно. Сказала, что придет позже или пришлет лекарку, если сама не сможет оторваться от повседневных забот, и чтобы я отдыхал. Что, вся благодарность впереди и пир тоже, по случаю спасения.

Шустрый молодой слуга, держащий факел, проводил меня куда-то по узким коридорам, до небольшой комнаты, где, все же, имелась широкая кровать и помог снять кольчугу. Зажег свечи и я упал на кровать без сил, но ноющая рука мешала мне уснуть. Вспомнив кое-что, я распорол воротник блузы, достал упаковку антибиотика и закинул в рот пару таблеток, запив водой из кувшина.

Потом, я уже уснул, но лекарка и правда пришла, видно, позвали из деревни при замке и осторожно промыла мне рану теплой, кипяченой водой, наложила какие-то листья и несильно замотала ее бинтом из ткани.

После этого я уснул и больше не просыпался до утра, прижимая к себе снятый с лошади мешок с добром и таблетками