Слесарь 4

Глава 25 В ЗАМКЕ ВТОРАЯ НОЧЬ

Дамы, как положено, внимательно смотрели, как я буду пользоваться незамысловатыми столовыми приборами, и я их не разочаровал. Вилка еще не изобретена на этой стороне Сиреневых гор, ровно, как и на противоположной, но, орудуя двумя ножами, я ловко обчистил баранью ногу и показал недюжинное мастерство в использовании столовых приборов и в чревоугодии.

Если у баронессы и ее сестры и были какие-то сомнения в моем благородном происхождении, то, после начала обеда, они полностью исчезли. Когда открыли вино, я сразу перехватил бутылку у прислуги, налил немного вина в серебряный бокал и долго крутил его, принюхивался, присматривался и маленькими глотками проверял его, пока не скомандовал разливать по бокалам.

Потом с глубокомысленным видом высказался:

— Чувствуются нотки солнца, кориандра и кардамона, — это на своем языке и добавил на местном, — Ярко выраженный вкус меда и грушевого дерева, чернослива и вишни.

Благо вино оказалось красное, плотное и точно не сухое, тут можно придумывать, что душе угодно, какие такие ягоды, деревья и цветы оно тебе напоминает.

Неудивительно, что после таких чудных процедур и такого уверенного, безапелляционного заявления, все пробующие почувствовали все тоже самое, особенно мажордом Твикс тряс одобрительно головой. Наш человек, вполне бюрократический, уже готов негласно поддерживать меня, если я так же поддержу его.

— Баронет, откуда вы так хорошо разбираетесь в вине? — наконец, подала голос и младшая сестра, впервые на моей памяти. Она уже немного оправилась после событий роковой ночи и явно не так убита ужасными воспоминаниями. Наверняка, старшая сестра постоянно напоминает, что не надо на людях ходить с видом, как будто тебя жестоко изнасиловали вчера. Ни к чему поддерживать такие мысли у народа. Ведь Телию все равно необходимо выгодно выдать замуж и слухи здесь только мешают.

— Милая Телия, у отца были и остались большие виноградники в предгорьях, — смело соврал я, ничем не рискуя, ведь виноградных плантаций здесь еще не видел и знаю, что вино поставляют только из Сатума. В обоих караванах по пол подводы оказалось загружено именно вином для северных графств и королевства. Именно их охраняли гораздо сильнее, чем все остальные.

— Прекрасные места, где прошло мое детство, — тут я взял паузу и сделал вид, что воспоминания о прошлом заставили меня погрустнеть и молчал вместе со всеми.

Какая-нибудь роковая волнительная тайна в прошлом, связанная со страстью к молодой жене отца или старшего брата, кровавая развязка и мое искупление — хорошее объяснение моего теперешнего вида и путешествия в одиночку, в простой одежде, без свиты.

После обеда пришло время поговорить о делах баронессы насущных, пока обоз не добрался до замка, когда времени на разговоры уже не останется. Придется принимать лут, распределять добычу, устраивать лошадей в конюшню, распоряжаться о похоронах и отпевании в церкви погибших защитников и просто массовой могиле для нападавших. Ну, может, благородных разбойников отдельные могилы ждут, даже с эпитафией, какое злодеяние они совершили и как погибли от рук проезжего паладина, который поразил погрязших в грехах негодяев солнечным светом из своей руки.

Если я буду придерживаться своей версии защитника сирых и обездоленных, вполне такое может произойти. Но у меня другие надежды имеются, без такой святости и прочего, более плотские. Хочется, без обиняков, попробовать настоящую прирожденную баронессу, на той большой кровати, к которой имеется и короткий ход, наверняка, из ее покоев. Очень уж она хороша, с бледным, породистым лицом, зелеными глазами и роскошным бюстом, в Асторе такую не найдешь, да и на Севере будет, о чем вспомнить, если жизнь туда занесет. В потрепанные временем и отсутствием ремонта магические Башни.

Разговор пошел вполне откровенный за столом, что надо сделать в первую очередь, какие защитные меры предпринять, на какую часть владений баронов можно претендовать и с кем из соседей поделить эти земли, так, чтобы приехавшие наследники, если такие найдутся, столкнулись со сплоченным сопротивлением новых собственников земель. Мажордом, по просьбе Делии, показал мне карту, охватывающую оба баронства, лес между ними и три графства, охватывающие земли погибших баронов с трех сторон. Сама баронесса очень хотела, как пострадавшая от нападения дворян-разбойников получить почти все земли, но я сразу сказал, что с шестью воинами мы можем только замок оборонять и ни о какой военной экспансии и не мечтать. Уже беру на себя негласное руководство силовой поддержкой наивных мечтаний баронессы, засасывает меня этот процесс, в свете кое-каких эротических ожиданий.

— Даже я не смогу серьезно вам помочь, хоть и очень этого хочу, — опять выразительно посмотрел за корсет красотки, — Надо брать кусок, который вы можете проглотить. Сколько воинов у соседних баронов, кстати?

— У двоих по сорок человек в дружине, у того графа, который находится за баронскими землями — целых шестьдесят, — эту информацию баронессе напомнил именно мажордом, видно, держит руку на пульсе местной жизни и пытается остановить милую хозяйку в ее наивной, всепоглощающей жадности.

— Вот, отличным результатом будет получить хоть четверть осиротевших земель, ну, даже можно подумать о трети, прилегающих к нам, если прибавить причитающийся вам по праву победительницы замок баронов и земли вокруг него и все. Вы сейчас не в таком положении, чтобы диктовать условия и даже если наймете чудом десяток кнехтов, силовым способом не решите вопрос. Надо договариваться, предлагать и торговаться.

Но баронесса демонстрировала непобедимое упрямство:

— Тогда соседи станут еще сильнее, и никогда я не догоню их по влиянию и силе.

А, вот о чем мечтает милая зайка…

Войти в число самых влиятельных семейств в округе, создать свое графство по территориальным приобретениям и подняться в своем статусе вровень с самыми авторитетными графами Терума.

Попробую ей возразить, только очень мягко, чтобы она видела, что переубедить меня отдать свое жизнь во имя ее наполеоновских планов — нетрудно. Надо только прости пару ночей в общей кровати, и показать все остальное моему взору, что я еще не видел. Ну, и здоровый энтузиазм приветствуется, хорошее дыхание и всякие вкусности, которыми она, всего скорее, не научена совсем.

Не знаю, будет ли время у меня провести полное обучение, пока я не пойму, что от меня требуется слишком много за хороший секс и красивое тело. Типа, разбить всех врагов оружною рукой, повергнуть в личном поединке всех сильнейших рыцарей в округе и просто совершить множество полезных для красотки баронессы подвигов.

За красивое тело и еду, как звери в цирке.

Баронесса рассчитывает на мой магический дар, надеется, похоже, что я могу взмахом руки разметать десяток вооруженных кнехтов и остановить в воздухе все болты, могущие, сразу после такого подвига, стаей полететь в мое честное и благородное лицо. Не хочется ее разочаровывать так вот сразу, лучше сделать это потом, после страстного аванса, притом неоднократного.

— Баронесса Делия, вам будет лучше использовать путь уговоров, дипломатии и обещаний, выдать сестру, несомненную красавицу, — тут я изобразил учтивый поклон Телии, — замуж за кого-то из соседей и больше думать не о приобретении земель, а повышении доходов с тех, которые уже есть и будут получены в результате переговоров.

Баронесса никак не выразила свое отношение к моему предложению и только задумчиво посмотрела на сестру, теребя прядь волос в пальцах, богато усеянных перстнями. Похоже, тоже подумала об этом и решила пока прекратить разговор, ведь как раз вбежал новый начальник охраны и неуклюже объявил, что обоз подъехал к воротам.

Мы вышли во двор, куда заезжали подводы с лежащими на них телами и вскоре работа по извлечению нужных в хозяйстве вещей и освобождению от них мертвецов закипела. Но без меня и сестер, не пожелавших участвовать в таком прискорбном деле, как мародерка и предварительное отпевание перед захоронением своих героев и сбрасывании в общую могилу подлецов от проигравшей стороны. Пока копали могилы, чтобы похоронить рядовых воинов, которых просто переложили в тканевые мешки, отдельно готовили могилу и для главного защитника чести баронесс. Уже на верхнем кладбище, где лежали благородные господа, коим был и он. Мы стояли на стене замка и смотрели сверху на процесс похорон, которым руководил подъехавший священник, ведь в храм погибших не повезли, так как обычай торопил закончить погребение сразу после прощания и отпевания.

Потом мы все же спустились вниз, где Делия попрощалась со своим начальником охраны, мы стояли в сторонке и не мешали женщине всплакнуть и помолиться над бывшим возлюбленным. Его хоронили уже в плохоньком, но все же гробу, и я даже задумался, не повернется ли так жизнь, что и мое тело успокоится на местном погосте, среди чужих мне людей, рядом с предыдущим любовником Делии и, наверняка, будущими тоже.

После похорон, хозяйка распорядилась открыть кладовые и щедро помянуть всех погибших населением самого замка и лучшими людьми поселения, включая, конечно, священника и его супругу, благообразную такую матушку.

Я пока зашел на кухню и, пожаловавшись на застуженную спину, просидел, прижавшись к печке около двух часов. Поварята и прислуга, сначала шарахались от меня, но, вскоре привыкли и на кухне пошла прежняя жизнь, парни вовсю прихватывали девок, девки пищали и не особо сильно сопротивлялись откровенным домогательствам, народ здесь живет сытый и мысли у всех в одном направлении работают, где бы завалиться с милой, чтобы не мешали, на пару часиков.

За эти пару часов набрал полностью ману и подзарядил маленький камень на цепочке полностью, неплохой результат, печка нагрета хорошо, через всю одежду припекает изрядно.

Так же, как в и бане, даже лучше получается.

Уже стемнело, во дворе, за накрытыми столами продолжается застолье, дворовые люди уже навеселе, танцуют свои, простонародные танцы. Полюбовался на них и поднялся в свою комнату, где мне захотелось отдохнуть и возлежать.

Вспомнил, что так и не сказал перестелить постель и не обновил повязку, но лекарка про меня не забыла, появилась со стуком и снова повторила процедуру и я тоже выпил таблетку, на всякий случай.

Попозже пара слуг принесла бадью с водой, хорошо нагретой, вторую пустой и перестелила постель. Понятно, сегодня меня ждет посещение одной красотки и подготовительные меры налицо — гость должен вымыться и быть готовым к посещению высокой особы.

Чем я и занялся, смыв грязь и пыль, стараясь не мочить повязку и красиво прилег в постель, укрывшись простыней и обнажившись до пояса. Я все-таки раненый защитник прекрасной Делии и могу принимать ее совсем без штанов, демонстрируя мышцы груди и бицепсы с трицепсами в выгодном виде.

Наверно, доверенная служанка присматривала за процессом через щелочку в двери, вскоре я услышал тихие шаги и без стука вошла баронесса, по-домашнему, но в вечернем платье, за ней доверенная служанка занесла поднос с холодным мясом и бутылкой вина с парой бокалов.

— Лежите баронет, я решила навестить вас и подкрепить ваши силы легким ужином, — такое вполне приличное толкование сего позднего визита мне понравилось.

Баронесса присела за имеющимся столиком, на край кровати и мне пришлось сдержаться, чтобы сразу не прыгнуть на нее и не потащить ее в постель, так заманчиво выглядела шикарная грудь в низком вырезе платья, после двух то недельного воздержания и всяческих соблазнительных представлений, как я буду с ней делать и это, и то, на кровати и у окна, с красивым видом на ее владения.

Делия сразу взяла быка за рога, чего я, в принципе, и ожидал.

Спросила, чего бы я хотел сделать, чтобы остаться в замке, рядом с ней. И придвинулась на опасное, для моего спрятанного между бедер члена, расстояние.

Она озабочена, в первую очередь, своим продвижением в этом абсолютно мужском мире, больше не собирается связывать себя браком с сильным мужчиной, сама собирается управлять своим баронством и оставаться свободной.

Похвальное желание. Феминистки бы очень одобрили.

В местных реалиях — это непростое дело, почти невозможное, без поддержки сильной руки, которую в прошлом, совсем еще недавнем, предоставлял ее сенешаль, который являлся свирепым бойцом и все же был знаком местной знати в этом своем качестве. Теперь его нет, и баронесса хочет проверить, не гожусь ли я на роль героически погибшего начальника стражи замка, ибо время дорого, искать кого-то другого пока нет возможности. А ковать железо нужно именно сейчас.

Уже завтра придется ехать и разбираться с замком баронов-разбойников, встречаться с оставшимися крестьянами, которые с удовольствием примут нового хозяина после своих предыдущих непутевых баронов. Будет ли это баронесса или кто-то из других благородных соседей, им, в принципе, все равно. Лишь бы не мешал жить и сильно не донимал налогами, а лучше, дал оправиться после разрухи и не забирал то немногое последнее, что не успели прогулять бароны.

То есть, взваливать на себя силовое сопровождение баронессы, вести сложные переговоры с напыщенными дворянами, которые у себя, на своей земле, с недоумением будут слушать какого-то неизвестного выскочку.

Недолго, кстати, слушать, если у меня за спиной найдется всего пара воинов, больше из замка народа не заберешь. Против их двух-трех десятков ратников.

Даже смешно про такое противостояние думать, силовым путем так ничего не добьешься: только переговоры, уверения в дружбе и добрососедстве, необходимые уступки и все такое прочее.

Готов ли я заниматься всем этим бардаком, строить служивых, ничем мне не обязанных, наезжать на крестьян, разбираться с гораздо более сильными соседями?

И за что? За несколько хороших трахов с баронессой и приличную еду?

Больше ведь ничего не полагается, только это.

Вряд ли. Я здесь вообще проездом, меня ждут другие серьезные дела.

Но говорить об этом, глядя на прекрасную, все сильнее волнующуюся грудь, придвигающуюся ко мне все ближе, красивое и желанное лицо, я не стал и раздвинув бедра, выпустил на свободу давно эрегированный член. Который выстрелил, как катапульта, и гордо поднял простыню на недосягаемую для конкурентов высоту.

Баронесса все поняла и возлегла на новое белье, со мной рядом, задрала повыше подол платья и раздвинула ноги. Показывая всем видом, что мне пора утолить огонь в чреслах, в такой вот миссионерской позе, и дальше слушать то, что хотела бы получить она сама.

Это оказалось серьезно наивное желание. Ибо, утолив почти мгновенно, первый голод, я раздел Делию полностью, что, как я понял по вспыхнувшему румянцем лицу женщины, оказалось не очень прилично. Но, не обращая внимания на робкие попытки полностью обнаженной баронессы прикрыться платьем или простыней, провел ее по всем основным позам, переворачивая женщину и так, и этак и еще вот так.

Провел эротический ликбез, кончая в нее неимоверно, мысль, что мой ребенок останется в этом мире с такой красивой матерью-дворянкой, меня очень возбуждала и не давала оторваться от нежного красивого тела два часа. Закончил я все-таки около окна, последние полчаса охаживая красавицу со стороны спины и любуясь ночным видом владений баронессы Тельпиг вместе с ней, так же постанывая, как и она сама.

Потом мы упали на кровать и сил у баронессы не осталось, чтобы поведать мне о своих желаниях и хотениях, мы просто тихо уснули.