Сломанная головоломка

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Сборник рассказов «Сломанная головоломка» имеет несколько существенных отличий от других подобных сборников.

Во-первых, для этой книги не подходит само название «сборник» рассказы в ней не собраны, они специально для нее созданы авторами.

Во-вторых: «составителями» (точнее — в данном случае организаторами) руководило принципиально чуждое духу подлинной литературы желание — попробовать с помощью литературных произведений (в данном случае — рассказов) выразить нечто большее, чем то, на что обычно отваживается литература как таковая. Если говорить совсем просто — рассказы заказывались и были написаны авторами «на тему».

Этот самоубийственный для любого живого творчества подход — подход к литературе, как к средству, а не как к цели — в данной ситуации, тем не менее, полностью себя оправдал.

Случилось это лишь по одной причине.

Причина эта в том, ради чего сомнительное мероприятие по созданию сборника и было затеяно; в уникальной способности этого оживлять все, за чем оно скрывается, просвечивать сквозь любую свою внешнюю форму.

Для обозначения этого таинственного нечто, скрытого в данном случае за полутора десятками небольших рассказов, существует, в общем-то, специальное название. Самое обычное, достаточно точное и — в то же время — совершенно не подходящее в данной ситуации. Это название — неприятные по звучанию и смыслу слова «философская система».

Гегель просто писал «Феноменологию духа». Ницше говорил — афоризмами, притчами, устами Заратустры, Сартр, чтоб растолковать наболевшее, сочинял романы и пьесы, Хайдеггер дошел до философской Поэзии. Что-то из этой серии сейчас перед Вами.

Однако предлагаемая Вам книга, в то же время, заметно отличается от «философской прозы» в традиционном ее понимании. Отличий несколько. Прежде всего, это отсутствие единого стиля и тональности (что, конечно, во многом обусловлено коллективным характером работы).

Второе отличие — принципиальная незавершенность этого сборника как философского произведения. Отказаться от подзаголовка «Том первый» составителей заставила лишь некоторая неуверенность в целесообразности скорого продолжения. Если продолжение все же последует, то это будет уже новая книга, а не «второй том» (пример — хорошо известные сборники «Вехи» и «Из глубины»).

Такая незавершенность — прямое следствие третьей особенности сборника: он служит выражением философской системы, которой не существует в иной, отличной от этого сборника, форме. (Именно поэтому не очень и подходят для обозначения того, вокруг чего выросла книга, слова «философская система» эти слова предполагают как минимум существование того, к чему относятся.) Противоречие здесь лишь кажущееся.

Принцип неопределенности в философии (подобный принципу неопределенности в квантовой механике) гласит, что чем более строга и лаконична форма изложения «философской системы», тем меньшее число людей принимает эту «систему»; и, наоборот, чем очевиднее, естественней, популярнее «система», тем более неопределенна, метафорична, двусмысленна ее словесная оболочка (примеры таких «размытых» текстов приводить, вероятно, излишне). При этом важно понимать, что указанное противоречие между «популярностью» и «строгостью» изложения «философской системы» не имеет никакого отношения к самому факту ее существования. Тем более — к вопросу о ее истинности или ложности.

Так же несомненно существование и той «философской системы», ради выражения которой написана эта книга — и не важно, что ее максимально строгое выражение непонятно вообще никому и поэтому даже не написано, а выражение, понятное всем, настолько банально, что в записи вовсе не нуждается. Эта система, повторим, тем не менее, существует. И именно в той форме, которую Вы держите сейчас в руках.

В свете этого огромным соблазном для «составителей» было и внешне оформить книгу в виде серьезного философского трактата («Раздел первый: Очевидные истины. Часть первая: Особенности феноменологического подхода. Глава первая: К смыслу понятия «быть». Параграф первый: «Ограбление в подворотне»», и т. д. — разбивка собранного в книге материала на главы существует на самом деле, даже в двух, немного отличающихся друг от друга, вариантах, но явно нигде не отражена). Помешала воплотить идею «псевдофилософского оформления», как Вы, вероятно, уже догадались, боязнь излишней строгости в ущерб популярности.

Боязнь излишней популярности (в ущерб строгости) помешала, в свою очередь, издать книжку сколько-нибудь заметным тиражом.

Но, несмотря на отказ от явной разбивки на главы, параграфы и т. п., особенностью книги все же остался особый характер составивших ее рассказов: каждый из них, как уже говорилось, есть нечто большее, чем просто рассказ. Представить себе это легче всего на примере: некий эротический рассказ, пересказанный кем-то «в двух словах», оказывается, вдруг, текстуально идентичным — к примеру! — знаменитому одиннадцатому тезису Маркса о Фейербахе.

Настоящая книга в то же время не есть (отметим еще раз!) просто «популярной», доходчивой формой выражения каких-нибудь пятнадцати философских «тезисов». У того, о чем здесь говорится, иной формы выражения — кроме той, которая перед Вами — пока просто не существует. Если смотреть, все же, на эти рассказы как на комментарии или иллюстрации, то они — комментарии, иллюстрации к несохранившимся текстам (а точнее — к текстам, еще никогда не существовавшим).

Другая возможная, в принципе, аналогия — между текстами «сборника» и дзенскими коанами — также искусственна. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть наугад несколько страниц из книги.

Что же касается названия «СЛОМАННАЯ ГОЛОВОЛОМКА», то о нем можно сказать лишь одно — книга действительно так называется. Почему, можно понять, прочитав ее.

Наконец, само предисловие. Написано оно в большей мере из рекламных соображений. И без него — по целому ряду заметных внимательному читателю признаков — достаточно быстро улавливается существование некоторой под- или сверхструктуры, «скрытой» текстами сборника, их порождающей и организующей.

Осторожно намекнуть читателю, что такая «сверхструктура» (то самое таинственное нечто, о котором говорилось выше) не есть что-то необыкновенное, что это, в действительности, всего лишь хорошо знакомое читателю его собственное отношение ко всему на свете (а так оно и есть!) в этом «составители» (организаторы) «сборника» видят основную задачу своей странной затеи.

Они даже верят, что, в итоге, что-то подобное у них может и получиться. Большинство работавших над «Сломанной головоломкой» авторов — все вместе и каждый в отдельности — в этом, к сожалению, не настолько уверены…

Еще двое из них наотрез отказались высказать свое мнение по этому поводу.

В любом случае — кто бы из членов авторского коллектива ни оказался прав в оценке «сборника» — он у Вас в руках.