Сломанная головоломка

О ВРЕДЕ ГЕОГРАФИИ

За последние несколько лет у Катиной бабушки заметно сдали нервы. Плакать на вокзале!..

Бабушка долго целовала Катю; пока не тронулся поезд — держала ее за руку; в сотый раз напоминала, как вести себя в дороге. Так вышло, что Катя — а ей было уже десять лет — никогда раньше на поезде не ездила, из Москвы выезжала только на дачу, с папой, на машине, и еще, один раз, в пионерлагерь, тоже на автобусе.

Потом плачущая Вера Степановна — так звали Катину бабушку — шла по перрону за набиравшим ход поездом и махала, махала Кате рукой…

Папа сказал, что очень занят, попрощался с Катей еще утром, убегая на работу. Не глядя в глаза, чмокнул Катю в щечку и ушел. Мама позвонила, извинилась, что именно сегодня — надо же!.. — тоже никак не сможет проводить, но сказала, что, может быть, встретит, когда Катя будет возвращаться.

Бабушка, вот, почему-то расплакалась…

Впервые Катя подумала, что путешествие — очень странная, в сущности, вещь, еще вчера, в кассе.

Очередь была большая, двигалась медленно. Разглядывая стоявших рядом с ней людей, Катя заметила вдруг, что в очереди за билетами в другие города люди очень меняются. Становятся чем-то похожими на детей — волнуются, внимательно читают все объявления на стенах, пытаясь вести себя при этом так, будто — на самом-то деле! — ездят в другие города просто каждый день. Кассир, прежде, чем спросить, куда Кате нужен билет, внимательновнимательно посмотрела ей в глаза, улыбнулась одними уголками губ. Потом, протягивая билет, подмигнула Кате и сказала: — Приятного путешествия!

Катя ехала в последнем вагоне и, глядя в заднюю дверь, еще долго видела стоявшую на краю перрона и махавшую чем-то белым бабушку. Когда вокзал и бабушка стали совсем маленькими, Катя вернулась в купе, села у окна, посидела немножко, потом достала книжку. Книжка, с первых страниц, оказалась очень похожей на скучную.

— Куда едем, девочка?.. — спросил через минуту сидевший напротив Кати парень, долговязый, коротко стриженый, в темных очках.

— В Киев, — ответила Катя.

Парень хотел что-то еще спросить, сказал даже: — А…, - но тут в купе вошла проводница. Она молча проверила билеты и собрала деньги за постель.

Кроме парня в темных очках, ехали в Катином купе толстая женщина в красном пальто и с золотыми зубами и еще — невысокий седенький старичок.

Старичок, первым сунувший проводнице билет, протянул руку, чтобы забрать его обратно, тут же понял, что билеты проводница сейчас не отдает, смутился, покраснел, принялся, глупо улыбаясь, объяснять: — Не поверите, первый раз еду в поезде… Кхе-кхе…

Когда проводница, все так же ни на кого не глядя, вышла, прикрыв за собой дверь, парень в темных очках опять повернулся к Кате.

— А где это Кив? — спросил он и улыбнулся. Катя подумала, что бабушка была права — деньги на ночь нужно будет спрятать под подушку.

Хороший вопрос — «Где Киев?» Попробуй ответь.

— Как я могу вам это объяснить? — нашлась Катя. — Там, — она махнула рукой по ходу поезда. — Когда приедем — сами посмотрите где! старичок засмеялся такому ловкому ответу.

— Мы будем ехать через Кив? — спросил парень у женщины и старичка. Женщина, взглянув на Катю, молча улыбнулась, старичок пожал плечами.

«Правильно! Так ему. Чтоб больше не приставал к людям с дурацкими вопросами» — подумала Катя.

— И как это тебя одну родители отпустили? — покачав головой, сказала Кате женщина. — Хочешь конфетку?.. — улыбнувшись, она протянула Кате карамельку.

— Спасибо, — отказалась Катя.

— Чего к девушке пристали? — сказал старичок. — Она, наверное, к жениху едет, да? А вы — конфетку…

Катя улыбнулась в ответ и опять уткнулась в книжку — никак не могла дочитать все ту же, восьмую, страницу.

Снова пришла проводница — лицо у нее было болезненно бледное, совсем белое — и спросила, сколько принести чаю. Похоже, она действительно очень плохо себя чувствовала. На вопрос парня: — Мы что, едем теперь через… он посмотрел на Катю, — …как его… Кив, да? — проводница не ответила; пошатываясь, она вышла из купе.

— Вам плохо? — громко спросила, высунув голову в коридор, Катина соседка («Уже давно пора пальто снять» — подумала Катя), но, не получив ответа, лишь сочувственно покачала головой: — Заметили, какая бледная? Старичок и парень кивнули.

В соседнем купе о чем-то громко спорили. Кто-то вышел в коридор и громко сказал: — Нужно просто спросить у проводницы!..

— А вы куда едете? — спросил парень у старичка и женщины. — Тоже до Мурманска, или раньше выходите?

Старичок и женщина переглянулись и улыбнулись.

— Нет, сынок, мы… до Челябинска! — нежно-нежно ответил старичок.

Женщина прыснула.

Парень пожал плечами и повернулся к окну. Потом встал, достал из кармана плаща сигареты и вышел, держась за полки руками. Вагон сильно раскачивало.

— Странный у нас попутчик, — сказала женщина, расстегивая, наконец, пальто.

Старичок кивнул. — И завтра еще целый день с ним ехать, — подумав добавил он.

— А что, — удивилась женщина, — поезд не скорый?! Мне сказали, что утром уже будем в Минске…

Старичок удивленно взглянул на нее, потом на Катю и открыл рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент в коридоре раздался звон, что-то загрохотало, послышались испуганные возгласы.

Выглянув вслед за старичком и женщиной из купе, Катя увидела, как несколько человек пытаются поднять с пола проводницу. — Она ногу себе, похоже, обварила! — испуганно сказал кто-то. По полу перекатывались стаканы и подстаканники. — Ничего страшного… Обморок… Вы заметили, какая она была бледная…

— Я же заметила, какая она была бледная! — сказала, сев на место, женщина. — Это, наверное, из-за погоды — давление меняется.

— Ну что, разобрались? — спросила в коридоре какая-то дама у проходившего мужчины, по голосу, похоже, того самого, из соседнего купе, который собирался что-то узнать у проводницы.

— Не успел, — ответил мужчина.

— Кошмар, — сказала дама и они ушли к себе в купе. Оттуда опять послышались громкие голоса.

— Да, так вы сказали в… Минск? — спросил у своей соседки старичок.

Катя, не отрывая взгляда от страницы, прислушалась.

— В Минск, — сказала женщина, снимая, наконец, пальто. — Куда же еще?

— Вообще-то в Челябинск, — помолчав, ответил старичок.

Открылась дверь купе, вернулся из тамбура парень. Спрятав сигареты, он сел и сказал: — Что-то нехорошее происходит. Весь вагон шумит, — мимо купе кто-то пробежал, в другом конце коридора завизжала женщина, — Спорят, кто куда едет, — тихо добавил парень, помолчав.

Из соседнего купе донеслось отчетливо — Ташкент… Ташкент…

Опять кто-то пробежал по коридору.

— У меня же на билете было написано «Минск», — испуганно вытаращив глаза, сказала женщина.

— Ми-и-инск, — как бы пробуя слово на вкус, задумчиво повторил старичок и, помолчав, спросил, вдруг, оживившись, у парня — Так, значит, вы действительно едете в этот, как его, Кискинск?..

— Мурманск, — поправил его парень.

— Ужас! — женщина вскочила и выбежала из купе. Катя отложила книжку.

— А я — в Челябинск, — сказал старичок, встал и тоже вышел из купе.

Парень посидел немного и тоже вышел. В коридоре поднялся крик.

Столпившись в узком проходе, размахивая руками, все спорили. То и дело кто-нибудь пробегал из конца в конец вагона. У самой двери Катиного купе стояла и тихо плакала, цепко ухватившись за поручень, маленькая старушка в сереньком платочке.

— Надо пойти в соседний вагон, — сказал старичок — Наша проводница…

— Я уже был в соседнем, — бросил проходивший мимо майор, кажется, артиллерист, в расстегнутой гимнастерке, — Эти гады упились в жопу, лыка не вяжут…

— Тише! Здесь дети! — сказала женщина из Катиного купе, но майор уже ушел — Что же делать?.. — всхлипнув, спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Стоявший рядом толстяк в тренировочном костюме, спросил — А вы куда едете?

— В Минск.

— А я в Челябинск, — сказал старичок.

— Боже мой, — ответил толстяк и замолчал.

— А вы куда? — спросил у него парень.

— В Беложопск, — тихо ответил толстяк, — Господи! Хоть кто-то еще едет в Беложопск?!! — закричал он.

Никто не обратил на него внимания.

Бородатый мужчина в роговых очках, стоявший с другой стороны, громко повторял: — Я только одно совершенно точно знаю: Крыжополь и Улан-Уде в разных концах карты. Я лично перед отъездом смотрел одну карту.

— Кто едет в Беложопск! — опять закричал толстяк — Беложопск! Кто в Беложопск едет!

Старушка испуганно перекрестилась.

— Боже мой! — повторила, сверкнув золотыми зубами, женщина из Катиного купе.

Катя спрятала книгу в сумку и переложила все деньги в карман джинсов. Старичок вернулся в купе, сел, посмотрел на Катю.

— Куда, ты говоришь, едешь? В Киевск?

Катя не ответила.

Старичок помолчал, помотал головой и, закрыв глаза, откинулся к стене. За окном, в сумерках, неслись дома, фонари, прогромыхал встречный поезд. Вернулась женщина.

— Мы в последнем вагоне, — сказала она. — В следующем проводники, она всхлипнула, — почему-то пьяные. А дальше дверь не могут открыть.

В купе заглянула испуганная девушка в длинном свитере и потертых джинсах с вышитыми над коленками узорами и цветами.

— Извините, — спросила она, — в Пизду никто не едет?.. — и, обведя всех взглядом, тихонько ушла.

Недалеко в коридоре кто-то смеялся.

— На север! — кричали за стеной — Я говорю — на север! Какой юго-восток?! Смотрите — Кулюга на юге… Как «какая Кулюга»?!..

— Кулюга… — тихо повторил парень. — Кулюга… Женщина опять громко всхлипнула, встала, снова, зачем-то, надела пальто.

— Скажите, — тихонько сказала наконец Катя — Мы что, не в Киев едем?

— Бедная девочка, — прошептала женщина — Я не знаю. Я ничего не знаю!..

Остальные тоже о таком городе не слышали.

— Ты только не плачь!.. — вытирая слезы, сказала женщина в пальто.

— А я и не плачу, — удивленно ответила Катя.

— Ну Мурманск-то все хоть знают?! — спросил парень.

— Нет, — честно ответил старичок.

— Не слышала, — всхлипнув ответила женщина. — Я в Минск еду. Минск?..

Парень отрицательно покачал головой, нервно снял очки — Нет, как же так!.. Вспомните, Мурманск!..

Катя осторожно высвободилась из-под руки женщины, встала и выглянула в коридор.

— Ты, случайно, едешь не в… — спросила стоявшая рядом девушка в свитере. — Извини, я, кажется, уже спрашивала. В соседнем купе кто-то отчетливо произнес два раза:

— За-лах-верд!

Потом еще раз, и добавил: — Это же совсем рядом с Кокчемонсидовском. Бузувовская область. Четыре миллиона жителей… К нам еще цирк оттуда приезжал! — и после небольшой паузы, тихо: — Идиоты…

Катя смотрела в окно. Мимо проплывали многоэтажные дома, поезд прогрохотал в туннеле, пронесся по мосту над широким шоссе, по которому в три ряда двигались автомобили; чуть сбавив ход, проехал мимо здания вокзала.

«Добро пожаловать в ГЫК!» — успела прочесть Катя. Потом та же надпись, написанная иероглифами.

Кинотеатр «Авангард», универсам, освещенная прожекторами церквушка…

«А откуда я, собственно говоря, взяла, что этот… Киев… есть? Его, на самом деле, и нет вовсе».

Еще немного поразмышляв, Катя потянулась, все-таки, к стоп-крану. Скользкий, холодный, блестящий, он не поддался.

«Что я, самая умная здесь? — подумала тогда Катя и оставила стоп-кран в покое. — Ну нет и не было никогда никакого Киева. И что тут такого?.. Много чего на самом деле никогда не было».

И еще, посмотрев в окно, подумала: «Чем дальше, тем интереснее» — Гык, похоже, уже остался позади; повсюду виднелись странные небольшие домики с островерхими крышами.