Сломай мой лед

Глава 15. Ничего не бойся, я с тобой

Элли, апрель 2013 года.

– Соколов, даже не думай!

Я стою у края огромного крытого бассейна, который вместе с баром и SPA арендовала команда Антона в честь попадания в плей-офф.

– Принцесса, – улыбается своей хитрой улыбкой под названием «тебе не убежать», мой до неприличия сексуальный парень в одним шортах-плавках. – Иди сюда.

– Соколов, я только что сходила в душ и нанесла лосьон, если ты… Ай!

И вот я уже лечу в голубую бездну бассейна, зафиксированная в смертельной хватке мускулистого хоккеиста. Не успеваю набрать воздуха и глотаю хлорированную воду. Это всё происходит за каких-то пару секунд, Антон быстро всплывает, всё так же крепко удерживая меня спиной к себе. Мне даже смотреть на него не надо, чтобы знать, какое у него выражение лица. Я чувствую его каждой клеточкой своей кожи, клянусь, сейчас этот засранец смеётся, пуская приятную вибрацию по моему телу.

– Я тебя бросаю, Соколов! – ору я, вырываясь. – Или нет, сначала я тебя убью!

– Тише, это же всего лишь вода, – говорит он, пока я барахтаюсь и пытаюсь отплыть от него, но, конечно, это невозможно: я вешу как вся его экипировка, он может скрутить меня до размера шайбы и положить к себе в карман, если захочет.

– Какая же ты скользкая! – ржёт он, утыкаясь носом в мои волосы.

– Да, ладно? С чего это? Может быть потому, что Я В КРЕМЕ? – намеренно выделяю последние слова. И хоть я в бешенстве, эта злость не серьёзная, потому что невозможно сердиться, пока тебя обхватывают эти мужественные загорелые руки, прижимают к твёрдой груди и к шести кубикам живота, которые ощущаешь даже спиной.

– Пусти меня, – вдруг прекращаю трепыхаться и прошу спокойно, но с угрожающей интонацией:

– Не-а, – мямлит он и начинает покрывать шею дразнящими поцелуями.

– Антон… – хныкаю.

– М?

– Ты можешь не делать этого здесь?

– Не могу – Он покусает мочку моего уха, параллельно поглаживая живот в опасной близости от трусиков купальника.

– Антон, я же… – начинаю стонать. – Ты чем вообще думаешь? – Моё дыхание сбивается от возбуждения и стыда, потому что он сделал из меня живой щит. Я ведь чувствую его желание в физическом смысле. Такое внушительное твёрдое желание, упирающееся мне чуть ниже поясницы.

– Уверен, ты уже почувствовала, чем я думаю сейчас. – И снова эта заводящая вибрация от его смеха.

– И что делать будем?

– Останешься у меня?

Я каменею. Дело в том, что у нас ещё не было близости, мы много чего попробовали, и все наши, как называет их Антон, детские шалости становятся всё смелее и заходят всё дальше. Но именно полноценного секса у нас ещё не было. Мы даже не ночевали вместе. Я не против всего этого, даже искренне хочу. Просто боюсь. Это впервые, и я не знаю, как поменяются наши отношения после. Мне так хорошо сейчас.

– Принцесса, – пускающий заряд по венам шёпот возвращается меня в реальность. – Я так скучаю.

– Ой, признайся, ты просто хочешь затащить меня в постель, – смеюсь я, будто это не очевидно.

– Кто? Я? – Он игриво корчит удивление. – Как тебе такое вообще в голову пришло? Я просто хочу показать тебе свою коллекцию бабочек.

– Ну, ты бы хоть правдоподобный подкат придумал.

– Ты не поняла про каких бабочек я говорю – тихо щебечет мне в ухо и вырисовывает на моём животе спирали.

– Антон, пожалуйста. – Моё дыхание снова сбивается, и градус нашей химии резко подскакивает. – Я тоже не железная, – шиплю на него.

– А я уже было подумал, что железная ты столько меня маринуешь, уже потерял надежду. – Он говорит это шутливой интонацией, но я вдруг чувствую свою вину: неужели я и правда слишком затянула?

– Почему ты тогда не уходишь от меня?

– Потому что люблю. – Он говорит так просто, будто это само собой разумеющийся факт, будто не главные слова, которые должны сказать друг другу влюблённые.

Или для него это было всегда понятно?

– Не смешно! – Я снова превращаюсь в неподвижное бревно.

– Я и не смеюсь, – произносит с лёгким удивлением. – Почему тебя это так удивляет?

– Я просто не думала, что ты сообщишь мне об этом так.

– Как? Ладно, согласен: нужно было подождать, пока включится на фоне романтичная музыка, мы будем смотреть друг на друга минут 15, а потом я буду долго-долго решаться и на выдохе произнесу этих три заветных слова.

Я щурюсь, а потом начинаю истерично смеяться.

– Не знала, что ты такой фанат турецких сериалов!

– Мой любимый жанр, – он подхватывает меня на руки и выносит из бассейна.

– Ты что творишь?

– Несу снимать сцену 18+. Знаешь, я ведь ещё и поклонник порно.

– Хорошо, что не фильма «50 оттенков серого».

– Не любишь боль, детка?

– Не люблю красное, – вторю ему, за что получаю сочный хлопок по заднице.

– Ай! Соколов!

– Да, Соколова?

– Это что ещё за новое прозвище?

– Привыкай, ведь после сегодняшней ночи я буду обязан на тебе жениться.

***

Это не любовь. Сумасшедшая ревность, безумные поступки, признания под романтические треки или поцелуи под луной – это не любовь. Любовь гораздо глубже, ярче, невероятнее. Любовь – это когда ты чувствуешь его закрытыми глазами, спиной, на другом конце страны. Когда жаждешь его победы не меньше, чем своей. Когда бежишь, подпрыгивая, на встречу с ним, как ребенок. Когда по телу бегут мурашки только от его взгляда, и ты боишься его прикосновений, потому что перестаёшь контролировать своё тело.

Любовь – это мурашки. Мурашки – это он. Он во всём: внутри, под кожей, в сердце, в моих жестах, словах, дыхании. Мне иногда кажется, что он поселил внутри меня какой-то чип, который начинает вибрировать и пускать ток по артериям, стоит ему оказаться где-то поблизости.

– О чём думаешь? – Тихий вопрос Антона вырывает меня из девичьих размышлений.

Мы лежим в его постели, запутавшись в шёлковых простынях жемчужного оттенка. Я обнаженная, приятно уставшая, с раскрасневшимися щеками от его щетины и парочки оргазмов, которые, как я читала, невозможно получить в первый раз. Антон, полусидя, играется с моими волосами, а я, расположившись между его ног и раскинув свои волосы по его груди, стыдливо прикрываю наготу шёлком и думаю о том, что, если он позовет меня замуж, я, не задумываясь, соглашусь.

– Принцесса, ты здесь? – Его грудь дрожит от смеха под моей головой. – Я надеялся лишить тебя дара речи, но не в буквальном смысле, а так, на пару минут, чтобы потешить своё самолюбие.

– А мне тебя не судьба лишить? – вдруг подскакиваю я, осознавая, что Антон прекрасно знает, как доводить девушек до состояния абсолютного счастья, но знаю ли я? И сколько мне понадобится времени, чтобы научиться, да, и успею ли я стать для него незаменимой в постели? Или наскучу, и он захочет чего-то новенького.

– Не понял, – сводит он свои брови и тянется к моему лицу, чтобы убрать прядь за ухо.

– Я ведь просто лежала и стонала, а ты… ну, тебе наверняка хотелось бы.

– Чего?

– Не знаю! Какие там трюки нужно уметь делать в постели, чтобы парни тоже лишались дара речи?

– Хм, ну можешь попробовать прыгнуть тройной Аксель?

– Я серьёзно, Соколов! – шлёпаю его по плечу.

– Да, я не договорил. Можешь прыгнуть и в шпагате приземлиться на мой…

– Всё, я пошла! – Я порываюсь вылезти из пастели, изображая из себя обиженную.

– Всё-всё, я больше не буду. – Он накрывает меня своим телом, и я оказываюсь прижата всей его грудой мышц. Затем переворачивает меня на спину, но продолжает нависать надо мной.

– К чему эти вопросы, Эля?

– Просто пытаюсь просчитать, как скоро я тебе надоем.

– Никогда!

– Ну прям…

– Я всегда буду с тобой, – он наклоняется и начинает нежно водить губами по моим. – Принцесса, я люблю тебя: с тобой у меня лучший секс, лучшая ночь, лучшая жизнь. Я люблю тебя так, что дышать сложно, мне даже всё равно, любишь ли ты меня, потому что просто твоё присутствие делает меня самым счастливым парнем на свете, а твоё признание, боюсь, и вовсе разорвёт мне сердце.

Я смотрю на него влюблёнными глазами. И этого парня называют «русской глыбой льда»? «Айсбергом»? Нет, это самый чуткий, нежный, прекрасный мужчина на свете. Он мой чемпион и я…

– Я люблю тебя! – выпаливаю на одном дыхании.

– Тогда ничего не бойся, Эля, я с тобой.

Он накрывает мои губы в чувственном поцелуе, а я окончательно отпускаю себя, отдаю ему своё сердце в полной уверенности, что он его сохранит.