Сломай мой лед

Глава 5. Всё или ничего

Элли, январь 2013 года.

Воздух арены наполняет лёгкие приятным волнующим предвкушением. Зал переполнен, каждое сидение занято, каждый зритель затаил дыхание в ожидании моего выступления. Ещё бы, только ленивый не написал, что Золотова – главная претендентка на золото Европы. Правда, такое внимание немного напрягает: от меня ждут слишком многого, из-за чего эмоциональное давление возрастает в разы.

– Ненавижу это, – шепчу я, разминая ноги перед последним своим выступлением.

– Не обращай внимание, – настраивает меня на боевой лад Сенцова. Она также не любит, когда СМИ переходят черту и говорят слишком много, раздувая из незначительных фактов целые истории. Только что у меня попыталась взять интервью настойчивая журналистка, задающая свои каверзные вопросы, на которые не рассчитывает получить ответ, а просто пытается запечатлеть мою реакцию.

Zolotova Elvira, Russia

Мы слышим объявление моей фамилии, и моё сердце делает традиционное сальто в груди.

– Катайся, чтобы кататься, – вновь приговариваю я как мантру мамино наставление. Главное не думать о технике и том, что будет, если я всё запорю. Нужно просто расслабиться и получить удовольствие.

– Пора, – шепчет Сенцова и протягивает руку, чтобы я отдала ей чехлы от коньков.

Вот он, момент под названием «всё или ничего», я пытаюсь не думать, насколько хочу выиграть, но не могу. В моём сердце разрастается непреодолимая жажда взлететь и сломать этот лёд к чёртовой матери.

– Я разорву этот зал в щепки! – со здоровой агрессией отвечаю я тренеру и выезжаю на центр.

Welcome to your life

Аккорды песни Lorde – Everybody wants to rule the world погружают меня в транс, я не слышу криков с трибун, не вижу тренера или кого-либо ещё, только дыхание и приятный царапающий звук конька, разрезающего лёд.

There's no turning back

Делаю стандартные шаги, набирая темп. Точно в цель ставлю танцевальные точки на сильные биты. Обожаю. Выбранный трек позволяет мне дразнить публику, обманывать судий. Моя программа построена так, что все самые сложные элементы я покажу в период музыкальной кульминации, то есть фактически в конце композиции. Тренер настаивала, чтобы мы расставили их равномерно по всей программе, ведь так я быстро устану. Но ничто не сравнится с ощущением превосходства, когда взлетаешь под разрывающую сердце мелодию, паришь над ледяным зеркалом и буквально показываешь средний палец гравитации. Наркотик, от которого я никогда не откажусь.

Продолжаю стирать границы между собой и музыкой. Скольжу, плыву, подхожу к комбинации из тройных прыжков – лутц и тулуп: они подчёркивают нарастающую драму. Но это ещё только прелюдия, настоящий секс вас ждёт впереди.

Nothing ever lasts forever.

Разгоняюсь, ставлю точки на каждое слово и беспощадно завожу своё тело в молниеносный пируэт, который сбавляет обороты по мере стихания музыки… Тишина.

Время остановилось, зал замер в ожидании сложнейшего прыжка, сделать его безупречно почти невозможно, но как говорится:

Everybody wants to rule the world.

Прыгаю. Раз, два, три с половиной оборота, а за ними – идеальный выход в ласточку.

There's a room where the light won't find you

Holding hands while the walls come tumbling down.

Овации обрушиваются вместе с разливающимся голосом Lorde и битами сильной доли. Я прыгаю ещё два раза, демонстрируя лёгкость и эгоистичную небрежность, будто родилась с этим умением. Я приехала сюда забрать СВОЁ золото, и никто меня не остановит.

Я чувствую вкус победы, вкус крови. Я знаю, что где-то там стоят мои соперницы и ненавидят меня: они мечтают, чтобы я сейчас упала и расшибла себе голову. Но эта негативная энергетика меня будто подпитывает, я делаю ещё один прыжок, который мы даже не планировали вставлять, только чтобы позлить их. Чтобы показать, кто здесь королева льда.

Будто пытаюсь добыть пламя, я вновь беспощадно врезаюсь в лёд и выкидываю своё тело на тройной флип. Апогей. Эмоции топят спортивный комплекс. В каждой мышце, в каждом содрогании моего тела, обтянутым блестящим чёрным боди, чувствуется это остервенелое желание победить, мы называем это чувство – энергией чемпиона. Можете назвать это дзеном, прозрением, чёртовым оргазмом. Это не передать словами, не показать на бумаге. Это огонь, которым горит тело, пульс, который взрывает твои сосуды и превращает каждую клеточку в излучающую ток истеричку.

Выезжаю на центр, выгибаюсь в финальных конвульсиях, обнажая душу перед тысячами людей. Отдаю всю себя ради неосязаемого восторга, заветных 6.0, куска металла и парочки хвалебных статей о русской фигуристке, завоевавшей золото для страны. Не для себя, для страны.

Нет… это гораздо больше, чем золото. Сегодня я подчинила своему телу стихию.

…the wo-о-rld

Певица тянет последние ноты, и пока звучит её вокал, я тянусь вверх, а затем опадаю и растекаюсь по ледяной глади, полностью сливаясь с ней.

Занавес.

Арену вновь заливает светом, в меня летят игрушки, но я продолжаю лежать. От таких эмоциональных качелей не так быстро получается прийти в себя.

– Оно моё, – шепчу себе, пока лежу на льду и привожу дыхание в норму – Моё!

Пока я еду до бортика мне уже все ясно: я выиграла. На меня накидывают спортивную куртку, я натягиваю чехлы и под крики и одобряющие похлопывания членов спортивной делегации удаляюсь на скамью, где будут озвучены оценки.

6.0, 6.0, 6.0…

Звучат всё чаще и чаще, а это значит, что сегодня будет играть гимн России. Приятно, чёрт возьми.

– Отлично. Это сделали! – ровно заявляет Сенцова.

Небеса, её хоть одна моя победа может привести в восторг?

Триумф, как правило, заканчивается вечеринкой, где я могу пообщаться с потенциальными спонсорами и завести полезные связи. Я никогда не была той, что принципиально не работает с рекламодателями или любит фигурное катание просто за его красоту. Нам с мамой нужны деньги, поэтому я беру всё, что дают. Почему бы и нет? Сегодня ты чемпион, а завтра никто, потому что какая-нибудь фигуристка из Штатов и моложе и легче, и прыгнет выше, и приземлится мягче.

***

– Не зазнавайся, это только Европа, – уже в который раз пытается опустить меня с небес на землю тренер. Она, кажется, сказала мне «молодец» после объявления оценок, но затем сразу принялась читать лекцию о том, как опрометчиво было делать тот лишний прыжок.

– Да, тренер, – безразлично киваю я, не отрываясь от телефона.

Мы только что получили чемоданы и двинулись к выходу из аэропорта, где нас уже поджидали поклонники фигурного катания с моими фотографиями и маркерами. После раздачи автографов я снова поникаю, так как любой чемпионат – это очень утомительно.

Ещё немного, и я буду дома.

– Тебя кто-то забирает? – спрашивает Сенцова, будто не знает, что мне доступен только один вид транспорта – общественный.

– Нет, мама на смене сегодня – отвечаю на автомате, потому что мама всегда на смене, она работает как проклятая. – Эм, подкинете меня?

Спрашиваю я несмело, хоть и знаю, что она без проблем меня отвезёт домой и проконтролирует, чтобы я легла спать пораньше. Всё-таки я её звёздная фигуристка.

– Думаю, мои услуги тебе не понадобятся. – Она как-то устало и даже слегка раздражённо смотрит мне за спину.

– Это почему? – спрашиваю и поворачиваю голову, чтобы понять, куда она смотрит.

«Наша Эля круче всех,

В щепки порвала Загреб,

Наша Эля чемпион,

За неё мы всех порвём!»

Двадцать два хоккеиста орут какую-то нелепую кричалку, с неправильным ударением для рифмы у выхода из аэропорта.

– Это они мне? – спрашиваю я Сенцову, которая смотрит на них как на полоумных, массируя виски.

– Думаю, да, автобус: кстати, тоже за тобой пригнали. Не могу поверить, что Батурин дал на это добро.

Я двинулась навстречу своим новоиспечённым фанатам, возглавлял которых не кто иной, как Антон Соколов, он одет в куртку с эмблемой клуба и держит в руках огромный букет белых роз.

– Привет чемпионам! – Его белоснежная улыбка с соблазнительными ямочками на щеках наверняка сразила не одну девчонку.

– Привет, выпендрёжник! – Я пытаюсь сохранить лицо и не плыть от такого романтичного поступка, но что поделать: я всё-таки девчонка. И мне безумно приятно, что куча взрослых мужиков решила поддержать меня таким милым и глупым поступком.

– Тебе не нравится наш перформанс? Мы ещё танец подготовили, – смеётся Антон, отдавая мне букет.

– Нет, пожалуйста, достаточно кричалки на грани литературного коллапса. – Я смеюсь, сдаюсь и утыкаюсь лицом в ароматный букет.

– Зато ты улыбаешься, – подмечает он чуть тише и подходит вплотную ко мне. – Ты очень красивая, – ещё ниже говорит он, бросая бесстыжий взгляд на мои губы.

– Не смей, – предупреждаю я.

Он хитро улыбается, и я понимаю, что за нами наблюдает не просто вся хоккейная команда и мой тренер, но и ещё куча зевак, вышедших из аэропорта.

– Соколов, я тебя убью, если ты отправишь олимпийскую надежду страны в декрет! – угрожает Сенцова.

– Этого не случится, Екатерина Витальевна, – отвечаю ей, не отрываясь от лазурных глаз этого самоуверенного блондина.

– Голубки, вы как? Пешком или всё же на нашем «ВИП-транспорте»? – кричит кто-то из команды Антона, указывая на автобус, вдоль которого протянут плакат с надписью: «Золотова – наше золото!»

– Как оригинально, – саркастично указываю на надпись, а у самой сердце превращается в желе. – Что ты со мной делаешь, Соколов!

– А что делать? Ты же не хочешь идти со мной на свидание, пришлось всю команду подрядить, чтобы ты не смогла отказаться.

После нашего знакомства я и правда избегала его всеми возможными способами, благо начался сезон, и ему самому было не до любовных дел. Однако, когда игры проходили у нас в городе, я постоянно находила билеты на них у себя в сумке. Он подкидывал их с различными записками. Я, конечно, игнорировала и не ходила на игры, но, признаюсь, начала следить за нашей командой и полюбила хоккей. Увидев сегодня всю команду, так дружно поддерживающую меня, я чуть не расплакалась. Потому что всего пару дней назад это я была готова кричать с трибун их имена и глупые кричалки.

– С чего ты взял, что я не смогу отказаться? – Я остановилась у входа в автобус.

Антон опережает меня, запрыгивает в проход и, обхватывая перила рукой, нависает надо мной.

– Ты уже на свидании. – Он снова наклоняется очень близко, и наши губы почти соприкасаются.

Я подвисаю и тут же понимаю, что никто из команды не собирается заходить в автобус: ребята просто стоят и улыбаются, пялясь на нас.

– Целуй уже! Невозможно больше наблюдать за вашей мелодрамой! – кричит Сопельников, вратарь команды.

– Не сейчас, – тихо говорит блондин, всё также гипнотизируя меня взглядом. – Сначала ужин, да, Красотка?

Антон откидывается обратно в салон и протягивает мне руку. Что ж, мой разум уже затуманен, поэтому я кладу свою руку в его и понимаю, что не чувствовала ничего подобного даже когда он меня держал на руках. Надо же, простое прикосновение, а столько эмоций.

Я захожу в автобус и вижу встроенный стол, на котором стоит шампанское, ягоды, какие-то десерты и салаты в контейнерах.

– Прости, посуду было брать сюда рискованно, – поясняет мой хоккеист-сталкер.

Ключевое в этом предложении «мой».

– Ты же знаешь, что мне нельзя сладкое? Я же фигуристка, должна быть легче пушинки, а алкоголь…

– Всё, Золотова! Расслабься! Выдохни и похвали себя, хотя бы сегодня. Ничего не случится, если ты съешь несчастную ягодку и запьёшь её пузырьками.

– Я могу потерять голову от пузырьков…

Небеса, что я творю? Отпускаю себя? Флиртую с ним? Но вы бы меня поняли, если бы перед вами стоял этот парень. Его светлые слегка отросшие волосы постоянно спадали на лоб, одно его движение по закидыванию чёлки назад сводило мне коленки. Я невольно вспомнила кумира своего детства Андрея Миронова из фильма «Бриллиантовая рука». Да, я выросла на советских фильмах, не осуждайте. Одним словом, сопротивление бесполезно. Антон слишком красив, обаятелен и вкусно пахнет. Мне кажется, из меня достали все кости, потому что я чувствую себя тряпичной куклой, которая не держится на ногах, как только встречается с его улыбкой в стиле «я знаю, чего ты хочешь, детка».

– Я на это рассчитываю, – отвечает он и даёт команду водителю трогаться.

Двери закрываются, и мы уезжаем под громкие аплодисменты и восклицания хоккеистов, как пара молодожёнов в западных мелодрамах. Не хватает только привязанных к бамперу консервных банок на верёвках, клокочущих за нами.

Вот это да, ради такого приёма стоило выиграть золото. Моё сердце исполняет свою произвольную программу в груди, но вместе с ним где-то глубоко в душе зарождается страх, что так хорошо будет не всегда. Что невозможно получить всё и сразу.

Всё или ничего, Золотова, всё или ни-че-го.