Смертельная опасность

Глава 73. Наказание

Раздался шумный свист и Селестия резко увернулась от удара кинжала. Некоторое время она пребывала в забытье и ничего не чувствовала, но стоило сознанию немного проясниться, как нутро завопило об опасности и резким движением вывернуло ее в сторону, заставив перекатиться от удара на бок.

— Бездна. — выругалась Сетия, поднимаясь на пошатывающиеся ноги. Кажется тот факт, что ее затянуло в другое место каким-то порталом, сказалось на самочувствии, голова кружилась как после карусели, а к горлу подступал рвотный позыв. За считанные секунды она применила лечебное заклинание чтобы успокоить рвущееся неприятное желание и еще одно более нормальное — остановить землю. Кажется, что все это происходило долго, но на деле от ее резкого движения на земле еще кружился ворох сухих черных листьев.

Клинок острым лезвием проскочил рядом с грудью, чуть не задевая одежды, и ведьмочка тут же выставила щит, от которого отрикошетил удар и скользнул в сторону. Секундная заминка позволила рассмотреть стоящую перед ней высокую фигуру, закутанную в черный плащ с капюшоном. Она уже видела ее прежде, и до сих пор помнила хрипловатый низкий голос, принадлежащий женщине, которая некогда в пещере пыталась заколдовать артефакт и с которой скрестила магические боевые заклинания. Тогда им помешал Кирт, но сейчас рядом нет никого, кто мог бы бесцеремонно вмешаться в их схватку. К тому же, кажется, эта женщина горела неистовым желанием прикончить ведьмочку.

Враг нападал, но не говорил ни слова, лишь иногда слышалось раздраженное шипение и нарастающая ярость, которая проявлялась в резких необузданных движениях острого лезвия. Селестия закрылась щитом и от следующего движения ударилась спиной о дерево. Тонкая кружевная ткань зацепилась и порвалась об грубую шершавую поверхность и слегка оцарапала кожу. Волна ветра откинула врага в сторону. И когда Сетия уже хотела снять печать силы и выпустить мощную волну наружу, замешкалась и не решилась до конца сломать печать. Она не знала, где находится и безопасно ли будет это делать. Магических ловушек поблизости не чувствовалось, но помня какими артефактами баловался враг, он наверняка только и ждал пробуждения ее силы.

— Почему ты сдерживаешься? — прошипел сквозь зубы враг, из-за чего вопрос прозвучал как змеиное шипение. — Почему ты подчиняешься им? Тем, кто заставляет тебя держать свою силу в таких сковывающих рамках? Как зверька в клетке! — продолжение прозвучало со смешком и злобой, настолько сильной, что будь она материальной, прожгла бы Сетию изнутри.

— О чем вы?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — вырвалось из ее гортани, и клинок скользнул очень близко к лицу ведьмочки, от чего той пришлось резко выставить щит и удивиться мгновенной реакции врага.

Женщина тут же взяла себя в руки и, увернувшись, пустила огненный столп под ноги Селестии. Сетия увеличила щит и закрыла ноги, но при этом спиной сильнее прижалась к дереву.

«Вот Бездна! Еще немного придется снять печать!» И уж теперь она точно не сомневалась, что враг только этого и ждал. Прямо сейчас пришлось бы выполнить ее веление, если бы откуда-то из-за спины Селестии не показалась густая тьма, окутывающая ведьмочку и обволакивающая ее как покрывало. Уже через мгновение она почувствовала, как веки смыкаются, и их заполняет вязкая темнота.

***

— Я виновата! — истошным криком вопила стражница, когда ее кожу в очередной раз пронзили плети тьмы. Они не имели четкой формы, и от них исходило черное пламя, что делало их в десять раз болезненнее обычной плетки. От одного только касания на коже проступали кровавые полосы, которые не заживали потом длительное время, так что их использование становилось не просто наказанием, а настоящей пыткой. Кровь стекала по израненной спине, а Кайсиль продолжала сидеть на коленях перед своим правителем и страдать под его каменным лицом, не выдающим ни единой эмоции, кроме раздражения. — Я виновата-аа! — завопила она вместо крика, чтобы не выглядеть еще более жалкой.

Вот чем обернулось выполнение прихоти ведьмы. Теперь она еще сто раз подумает перед тем, как снова пойдет у нее на поводу.

Когда истязание прекратилось, девушка обессиленной куклой в низком поклоне упала на руки, прикладываясь лбом к холодному мраморному полу. Она не говорила ни слова, и все ждала, что же скажет ей владыка, но он молчал. Долго и с упоением заставляя ее трястись от страха. Одно его присутствие вселяло в нее такой ужас, что кровь стыла в жилах, а сердце билось так бешено, что казалось, прямо сейчас выпрыгнет или перекочует куда-то в пятки.

— Поднимайся и приведи себя в порядок, тебе сегодня еще на службу.

Магистр упивался чувством власти. С каждым днем ему казалось, что все идет против него, что как бы он ни старался, враг всегда на шаг впереди, что это он виноват в этом, потому что у него не достаточно власти. Что он был к своим подданным слишком добр, и они нагло этим пользовались. И когда перед ним вот так дрожали и страдали, он вспоминал что его власть все еще при нем, что именно он тот, кого по праву называют Великим демиургом — создателем этого мира и единым правителем всего. Он — истинная власть, он их бог и дьявол, а не та гнилая тварь, что истязает и уничтожает его народ.

Стражница ослушалась его, пошла на поводу у маленькой серой мышки, за что получила свое застуженное наказание, а потому он не испытывал к ней жалости и бесполезного сострадания. Каждый сам принимает решения, а впоследствии отвечает за свои поступки. Он узнал, что помощница отвела ее в тайное место, которое долгое время находилось под стражей, и что смогла открыть проход при помощи какой-то уловки, чуть не оказавшись запертой внутри. Сама стражница по какой-то причине не смогла проникнуть внутрь, ей хватило сил лишь чтобы окутать Сетию коконом тьмы и вытянуть обратно, пока она не забрела далеко в иное пространство. Если бы это случилось, Кайсиль бы сейчас так просто не ушла, отделавшись тремя десятками ударов. За такую провинность Владыка вряд ли пощадил бы даже ее.

***

Сквозь закрытые веки ощущался слабый теплый свет и несколько голосов, которые постепенно становились более четкими и понятными. Магистр сидел на кровати рядом с ведьмочкой, которая только что пришла в сознание после неожиданного перехода тьмы. Ее тело в белоснежной шелковой сорочке по самую грудь было упутано одеялом, а я рядом сидел магистр, отдавая кухаре указания отнести таз с травами обратно и пока не возвращаться. Тамари наверняка долго за ней присматривала, по крайней мере, зная ее характер, она бы точно не стала стоять в стороне. Голос правителя был недовольным и грубоватым. Он находился не в самом приятном расположении.

Когда дверь с тихим глухим стуком закрылась, ведьмочка сразу поняла, что в комнате с магистром они остались одни, и решила, что самым благоразумным будет глаза пока не открывать и выждать какое-то время. Пусть думает, что она все еще спит. Авось устанет смотреть на нее спящую и тоже покинет комнату. Встречаться с ним глазами пока не хотелось совсем. Его пристальный нежный взгляд на другую женщину все еще больно обжигал память и ранил сердце. Сетия почувствовала, как даже через теплое толстое одеяло, которым ее укрыли, по телу пробежала холодная волна, словно кто-то открыл окно и впустил морозный зимний ветер.

Правитель придвинулся чуть ближе, и Сетия замерла, когда он провел рукой по ее волосам, разделяя их пальцами как гребнем. Дыхание резко перехватило от волнения, будто ей пережали горло, но на удивление эти ощущения были очень приятными и волнительными. Как бы хотелось, чтобы он вновь поддался искушению и коснулся ее губ. И пускай она, снова сделает вид, что не знает о его маленьких шалостях, но ведь и у нее они были, и от этого их непонятные действия вносили в отношения еще больше смуты, но не становились менее притягательными.