Смертельная опасность

Глава 86. Огни, парящие к небесам и крик раненного зверя

— Меня несколько раз пытались убить. — тихо произнесла Сетия, полностью обращая на себя внимание принца. — Несколько раз я встречалась с врагом, и он мне ясно дал понять, что желает прекратить мое существование.

— Наверно, ты подобралась к нему слишком близко.

— Может быть, хотя сама этого не чувствую. — взгляд ее еще больше потускнел и поднялся к самым кронам, туда, где опадали обледенелые листья.

— Это ведь еще не все? — Лекс знал, что если станет выпытывать, это не даст результатов, но ситуация была мягко говоря, критической.

На его удивление ведьмочка кивнула и, смотря куда-то высоко, огорошила.

— Я замерзаю. Не знаю, почему это происходит со мной, но из-за своих особенностей я все отчетливее чувствую холод, да по мне и видно. — провела рукой по белым прядям, пропуская их через пальцы. — Скоро от меня останется лишь глыба льда, а сама я погружусь в вечный бесконечно-долгий сон.

— Стой! О чем ты говоришь? Не шути так. — возразил он, но запнулся, увидев прямой взгляд серьезных мерцающих глаз. Больше отрицать не было смысла. Эта девушка не стала бы рассказывать ему бредовые сказки, которые не несли бы за собой правды. Одно то, что тысячелетнее дерево становилось полупрозрачным, кричало о правдивости всего сказанного. — Лучше бы ты шутила, тогда я мог бы пожурить тебя за искромётный юмор.

— Рано или поздно его цель будет достигнута и мне нужна подстраховка.

— Что ты задумала? — нахмурился Его Высочество, когда она вновь коснулась полупрозрачной поверхности и скользнула по ней пальцами с печальной улыбкой, чувствуя, как совсем скоро осуществится ее план.

— Твои маги смогут вернуть меня обратно?

— Да. Их сил хватит на два перехода.

— А хватит ли их сил, чтобы оказать мне еще одну услугу?

— Если нужно, я вложу все свои…

Сетия одобрительно кивнула и в течение нескольких часов они пытались воплотить ее план в жизнь, зачаровывая одну из подвесок, имеющихся во дворце. Для такой сомнительной, но очень важной идеи принц не пожалел драноценный камень, уже содержащий магическую энергию. Это позволило сэкономить часть магии и сосредоточиться на сложных рунных заклинаниях, которые требовали начерченных на полу кругов и не терпели ни малейшей, даже самой незначительной ошибки.

Когда капля ее крови упала на ветвь дерева и расцвела прекрасным алым бутоном, заклинание завершилось, и было поглощено украшением, надетым ведьмочкой, все вздохнули чуть свободнее. Маги с чувством выполненного долга и некоторой осторожностью поглядывали на своего правителя и маленькую отчаянную девушку стоя в стороне и ожидая дальнейших указаний.

— Когда придет время, он активируется и тогда мне понадобится твоя помощь. — Сетия крутила кулон на пальцах, рассматривая прозрачный камень, похожий на алмаз.

Принц кивнул.

— Такому раскладу я совсем не рад, но если это сможет решить все проблемы и ты к этому готова…

— Готова. — без толики сомнения ответила ведьмочка и повернулась к нему. — Я очень рада, что у меня появился такой друг.

— Знаешь… — усмехнулся принц. — … а ведь ты еще с детства стала для меня младшей сестрой. — его улыбка стала такой теплой, что Сетия не выдержала и обняла его со слезами на глазах.

— Лекс…

И он ответил ей, так тепло и нежно, что в горле от горечи расставания собрался тугой ком. Его широкие ладони крепко притягивали ее к себе, прижимая и одаривая обжигающим болезненным теплом. Он чувствовал, как она дрожит, ощущал какой холодной, и хрупкой она стала, и от этого даже грубое мужское сердце смягчалось.

— Помни, Его Высочество наследный принц Лекс Дарлонг всегда и везде будет на твоей стороне и придет тебе на выручку, как правитель и …. — более мягко и менее официально. — как брат.

Сетия кивнула и уже в следующее мгновение растворялась в печатях портала, что из последних сил открывали порядком уставшие придворные маги. При этом они смотрели на девушку как на героя, бросившего вызов целому миру тьмы. А Лекс старался не подавать вида, что ему совсем не хочется расставаться с этой бойкой милой девушкой, которой он так и не смог рассказать всей правды.

Золотая дымка окутала ее силуэт, и свет заволок окружающее пространство своей непроницаемо-яркой пеленой, чтобы уже через пару секунд она стояла посреди мрачной одинокой улочки, освещаемой остатками горящих огоньков. Она смотрела на приоткрытую дверь своей квартирки и печально улыбалась.

— Вот я и вернулась, моя мрачная тюрьма. — прижала сжатую ладонь к груди.

***

Последние несколько дней Сетия наблюдала в отражении зеркала хрупкий образ девушки с некогда черными, как воронье крыло волосами. А ныне, мелированными белоснежными как первый выпавший снег. После того как в доме правителя она потеряла свои очки, ей пришлось навести морок иллюзии и приобрести новые в ближайшей лавке, где торговец с большим интересом пытался рассмотреть ее скрытое под маской лицо. Ощущение прохлады нарастало, иногда ее колотило в бешеном ритме, а временами сердце почти останавливалось, начиная биться так редко и осторожно, будто опасалось своей собственной хрупкости. В такие моменты главный лекарь отправлял ее отдыхать на кушетку, и она послушно следовала его указаниям.

В один из обычных вечеров по дороге домой Сетия не выдержала неприятного преследующего чувства и остановилась.

— Выходи. — ей не нужно было даже оборачиваться чтобы понять, кто был ее «тайным» надсмотрщиком. — Тебя подослал правитель? — ее голос был подобен айсбергу, такой же внушительный и непоколебимый.

Из тьмы материализовалась стражница, которая находилась за ее спиной на расстоянии нескольких шагов. Она стояла молча, не решаясь произнести то, зачем тратила на нее последние несколько дней. Именно столько Сетия ощущала на своей спине и затылке чужой взгляд.

— Собралась молчать — тогда уходи. — в последнее время она сама себя не узнавала, стала жесткой, растеряв последнее тепло. Прямо как во сне, ее чувства притуплялись, и большинство вещей она делала по инерции, потому что надо.

— Повелитель беспокоится о вас.

— Скажи ему, что у меня все хорошо.

— Я не могу ему лгать. — стражница склонила голову.

— Что ж, тогда иди и донеси ему всю правду, ведь именно так ты всегда и делала. Следила исподтишка и доносила о каждой мелочи. Только учти, что получать последствия его гнева придется именно тебе. — хмыкнула. — Впрочем, тебе не привыкать.

Такие слова неприятно кольнули девушку за живое, и Кайсиль подалась вперед, источая ползучую дымку мрака.

— Я не всегда рассказывала ему о вас. Были многие моменты, когда я не считала нужным это делать.

Сетия чуть не присвистнула.

— Так у стражницы Его Темнейшества тоже есть гордость. В том, что ты знаешь более чем достаточно, я уверена. И о Кирте ведь тоже. Только правитель никогда не подавал вида, не упрекал меня… — ведьмочка вдруг сняла с себя маску непроницаемости и повернувшись к Кайсиль, вперлась в нее взглядом. — У меня к тебе будет просьба. — стражница тьмы ничего не ответила, поэтому ведьма сочла этот знак за согласие и продолжила. — Ты ведь знаешь, что за мной ведется охота? — кивнула сама себе. — Зна-а-аешь, уверена. Но ты прекрасно понимаешь, что враг сильнее. Передай правителю, что в городе очень беспокойно, уверена, ты не рассказала ему об умертвиях что бродят по городу, но они определенно уже здесь. Расскажи ему об опасности, пусть усилит защиту. Все что мы можем предпринять в отношении невидимого неуловимого врага — это уйти в глухую оборону. Ты ведь это и сама прекрасно понимаешь?

— Да. Но они охотятся за вами.

Сетия покачала головой.

— Не только за мной. И за ним и за начальником стражи и за стражами в том числе. Весь город под прицелом. Какое-то время проклятья не будут так сильно затрагивать людей, потому что я поглотила и очистила большую часть тьмы, но это временная мера. Уверена, на мой шаг придет ответ и ты должна известить об этом своего владыку. Ты же понимаешь о чем я?

Кайсиль с достоинством темного воина ответила на пронзительный взгляд стальных глаз и исчезла во мраке, а ведьмочка развернулась и продолжила идти к дому. Ее ноги были тяжелыми, и во всем теле чувствовалась непреодолимая тяжесть, в груди было так больно, что хотелось уткнуться в подушку и долго сетовать на свою судьбу, но, не смотря на все, она не собиралась сдаваться. Ей еще предстояло раскрыть так много тайн, поймать и отыграться на темном маге за все свои страдания и потрепанные нервы, а для этого нужно было привести план в действие. Она должна беспрепятственно встретиться с врагом, еще раз сразиться с ним и сделать все возможное для достижения своей цели.

— Какие речи. — донеслось где-то сверху, а по воздуху пронесся знакомый цветочный аромат.

Сетия резко замотала головой, пытаясь понять, откуда доносится опасность, но никого не было видно. Где-то в стороне соседней улицы промелькнула тень, и она без сомнений ринулась вперед, охваченная желанием как можно скорее со всем покончить.

***

— Значит, ты утверждаешь, что с ней происходит что-то не ладное. — правитель сидел в кресле кабинета и отставил бутылку вина в сторону.

Как бы он не пытался, у него не получалось напиться до беспамятства, все что его окружало, бесило и раздражало настолько, что хотелось убивать. И эту жажду крови сейчас его лучший друг чувствовал как никто другой, даже на расстоянии в десяток шагов. Ближе он просто не рискнул приближаться.

— Вы и сами видели, что она изменилась.

Магистр кивнул, и хотел было снова приложиться к горлышку, но поморщился и передумал.

— Она важна для вас, не так ли?

— С чего ты так решил?

— Не убегайте от ответа.

— Ты пришел поговорить о делах сердечных? — усмехнулся повелитель. — Не то время ты выбрал, мой друг.

Услышав это обращение, Кирт почувствовал, что может сменить официальный тон.

— Время как нельзя кстати. При таких обстоятельствах ты сегодня есть, а завтра тебя нет. И последнее, о чем ты будешь жалеть потом, если что-то случится, это то, что не сказал того что хотел. Что не донес до нее свои чувства.

— У тебя что-то случилось? — магистр проникся смутным интересом и отвлекся от поглядываний на бутылку.

Начальник охраны давал слово ведьме, что не расскажет о своем спасении, но об остальном уговора не было, так что совесть его была почти чиста. По крайней мере, он тешил себя мыслями, что делает это во благо.

— Помнишь черноволосую привлекательную официантку Зару в трактире Ёдана? С недавнего времени у нас закрутился роман. Сам от себя не ожидал, но во мне словно что-то щелкнуло, и я понял что пропал, влюбился как мальчишка. Честно, было тошно. В городе происходит чёрт побери что, а меня захватило это так некстати-накатившее чувство. Но не так давно она тоже стала жертвой проклятий, и когда я увидел, как она умирает на моих руках, мне стало по-настоящему страшно. Ты знаешь, у меня нет родителей, и я рос сам по себе, но в тот момент я впервые понял тот страх, что охватывает каждого в городе. То, как сильно люди боятся потерять своих близких или страшатся самим однажды оказаться при смерти.

— Раз ты стоишь передо мной, с ней все в порядке.

— Да. Ведьма помогла мне. Она по-настоящему удивительна. В ней смешивается такая неподдельная хрупкость и огромная сила, что я сам того не ожидая, начал восхищаться ей. Но сейчас мне кажется, все внимание врага приковано к ней, она притягивает как магнитом, и если она важна для тебя…если ты ее любишь, не оставляй одну.

— Она не хочет меня видеть. — прыснул он горестным смешком и потянулся к бутылке.

— Ты любишь ее?

Остановился и переключил внимание на друга, откидываясь обратно на спинку кресла и прикрывая уставшие глаза.

— Не знаю.

— А если быть честным с самим собой?

Магистр глубоко вздохнул.

— Похоже на то. Слабо понимаю эти чувства, но все мысли только о ней и в отношении других женщин подобная чепуха не лезет в голову. — тяжело вздохнул. — Какой из меня правитель, если сижу и думаю о какой-то невзрачной маленькой девчонке?

— Ну… на первый взгляд и не поспоришь, но я понимаю тебя.

Правитель одарил его таким суровым взглядом, что Кирт попятился назад.

— Спокойно-споко-оо-ойно, друг, у меня есть любимая. Помнишь?

— Любимая? — для владыки это звучало так странно и нелепо, но одновременно с тем как-то по-особенному, что сердце сжалось. Ему — правителю огромного мира не пристало вести себя так нелогично, терять голову от мыслей о женщине, сидеть в рабочем кабинете, заниматься делами, а мыслями быть рядом с той, с кем у него были лишь ссоры и споры.

Взъерошив волосы, он поднялся с кресла и схватился за камзол, когда ощутил сломанную печать и замер. Кирт резко обернулся к повелителю, ощущая хлынувшую темную энергию. В комнате резко материализовалась Кайсиль и кинулась к правителю с низким поклоном, приседая на одно колено и опуская голову перед его величием.

— Повелитель, беда! Тьма прорвалась через печати и… мисс Лиартари в опасности!

***

— Это ты во всем виновата! — шипели прямо перед носом ведьмы, придавливая клинок к шее.

Сетия наколдовала щит и оттолкнула врага на приличное расстояние. Та с треском ударилась о стены дома, оставляя на пробитом участке добротную вмятину с осыпающейся каменной крошкой.

— В чем я виновата? Кто ты вообще такая?

— В чем? Еще спрашиваеш-ш-ш-шь? — прошипели в ответ, и Сетии пришлось увернуться от очередной атаки полыхающих стрел, а от их части укрыться воздушным щитом. — Ты убила его! Это ты, ты!

— Убила кого? — не поняла ведьмочка, но в следующую секунду ее накрыло осознанием. — Валдин Ноир… — неуверенно прошептала она. Но в кромешной темноте среди прекратившегося боя этого звука было более чем достаточно, чтобы стоящая перед Сетией «злая горгона» засвирепствовала еще сильнее и с воплем кинулась на нее, выпуская атаки, яростнее предыдущих.

Селестия не ожидала такого напора и пропустила огненный шар, болезненно опаливший руку. К счастью, успела затянуть рану благодаря целительским умениям, хорошо отработанным постоянной практикой.

— Он был мой! Мой! Слышишь?! А ты убила его! — вопила злодейка, а ведьмочка все больше ежилась от сдавливающего виски громкого крика. Все тело ее тряслось от холода, сознание мутилось. Ледяная волна перекатывалась по ней до самых кончиков пальцев, и следующая вспышка силы вместо привычного ветра, создала снежное торнадо, замораживая все вокруг.

— Ч…что это… — не успела она осознать произошедшее, как грудь пронзила нечеловеческая боль, сделать вздох более стало невозможным.

— У этой дороги был лишь один конец. Я провожу тебя к нему. — услышала она на прощание прежде чем убийца испарилась в дымке тьмы.

***

Прямо сейчас магистр был готов поверить во что угодно. В то, что земля плоская, в то, что все происходящее сон, но никак не в то, что он опоздал. Повелитель, отчаянно сжимая зубы до скрежета, отказывался верить в то, что стоящая перед ним девушка прямо на его глазах замертво падала на землю. Все было как в замедленной съемке. Он ловит ее и медленно осторожно опускается с ней на землю. Из груди ее торчит магический клинок с мощной темной энергией, препятствующей заживлению раны, поражающий внутренние органы и разъедающий плоть. Он видел прежде этот клинок на нижних этажах библиотеки, где хранились древние артефакты. Как он мог не заметить его пропажу? Как он мог быть таким глупцом?

Кирт подбежал к другу и потянулся к клинку.

— Не трогай! — рявкнул магистр, хватаясь за его руку с такой силой, что у того хрустнули пальцы. Прямо сейчас начальник охраны видел в своем владыке раненного зверя, находящегося на грани смерти. — Этот клинок при попадании в тело, разделяется на несколько частей. Вынешь его и разорвешь ей грудную клетку!

— Вот Бездна!

Страж отшатнулся в сторону, не зная, что делать, а магистр продолжал сжимать ее посреди заснеженной земли так крепко, что от усилившейся боли открыла глаза. Из уголка губ ее стекала тонкая струйка крови, рана кровоточила так, что под ней на белоснежной поверхности разрасталось алое пятно. Нарастающая боль делала приближение смерти невыносимой, а ощущение рук держащего ее мужчины многократно усиливали эти ощущения. Она посмотрела на его искореженное отчаянием лицо и порадовалась тому, что все-таки смогла хоть немного тронуть его сердце. Хотя бы сейчас все его внимание было приковано к ней, его сердце страдало только из-за нее, а мысли были заполнены только ей. Как бы не было это странно, но она была счастлива ощутить, что, как и мечтала, стала для него кем-то важным. Пускай, не любимой женщиной, но может… просто близким человеком. Тем, чьи упреки и наставления он слушал, и тем, кто стойко, пусть и с ругательствами выносил ее проделки и своеволие. Не так давно им даже удавалось ладить, он пытался с ней объясниться. Может, если бы она его выслушала, сейчас им обоим не было бы так горько.

Прилагая немалые усилия, она дрожащей рукой коснулась его лица. Он замер, смотря в ее радужные глаза омутами янтаря. Очки разлетелись в пылу битвы, и сейчас она взирала на него манящими выразительными глазами, смотря в которые правитель забывал обо всем.

— Сетия… — прошептал он охрипшим голосом, сжимая ее еще крепче, привлекая к себе.

Вокруг нее начало загораться теплое золотистое свечение, мелкие искорки поднимались к небу, унося ее боль. Камень на груди нагрелся до такой силы, что она дернулась от усиливавшейся боли, а глаза распахнулись так сильно, что в лице повелителя нарастал испуг.

— Сетия! — уже громче позвал он, вцепившись так крепко, словно это помогло бы задержать ее в этом мире. — Не уходи, слышишь?! Не надо! Непослушная девчонка, хотя бы раз сделай, как я прошу!

— Я… вернусь. — тихо, еле слышно прошептали ее губы и ослабевшая рука соскользнула с его лица на землю.

В ту ночь, когда она на его руках испарилась во множестве золотых огоньков, взмывших к небу, улицы затопил крик отчаяния правителя. Он был таким диким и безутешным, что жители приняли его за рык страшного зверя. Люди закрывали уши, стараясь справиться с охватившим их страхом. Кирт и Кайсиль, стоявшие подле своего правителя, опустились на колени, провожая святую душу к небесам. В ту ночь никто не скрывал своих слез, даже сам владыка, с той самой секунды закрывающий все свои чувства на множество замков. Он запер свое сердце и поклялся больше никогда никому не открываться, а вернувшись к правлению, стал таким, как и прежде: жестоким, холодным, но справедливым. Тем, кого, боялись до дрожи, и кого уважали.