Смертельный яд

ГЛАВА 18

Мисс Климпсон могла даже не пытаться скрывать от своих соседок по пансиону, где она провела вечер и чем занималась. Ее возвращение в полночь на такси возбудило живейшее любопытство, поэтому она рассказала все как есть, чтобы ее не обвинили в худших прегрешениях.

— Моя дорогая мисс Климпсон, — заметила миссис Пеглер, — надеюсь, вы не сочтете, что я вмешиваюсь не в свое дело, но я должна предостеречь вас против миссис Крэйг и ее знакомых. Я не сомневаюсь, что мисс Бут прекрасная женщина, но мне не нравится компания, с которой она общается. Впрочем, спиритизм я тоже не одобряю. Если бы вы были замужем, я бы объяснила вам более доходчиво, но поверьте мне — эти увлечения серьезно влияют на характер.

— Бросьте, миссис Пеглер! — возразила мисс Этеридж. — По-моему, вы не правы. Одна из лучших женщин, которых я знала (называть ее подругой для меня честь), занималась спиритизмом, а была настоящей святой.

— Вполне возможно, мисс Этеридж, — внушительно распрямляя полный стан, ответила миссис Пеглер, — но дело не в этом. Я не говорю, что вызывающий духов не может быть хорошим человеком, просто многие из них дурные и лживые люди.

— Мне много раз доводилось встречаться с так называемыми медиумами, — холодно согласилась мисс Твилл, — и все они без исключения были крайне непорядочны.

— Да, по отношению ко многим из них это справедливо, — промолвила мисс Климпсон. — Думаю, я имею право судить об этом. Однако надеюсь, многие не столько лицемерят, сколько искренне заблуждаются. Как вы думаете, миссис Лиффи? — и она повернулась к хозяйке пансиона.

— Н-ну… — ответила миссис Лиффи, вынужденная в силу своего положения соглашаться со всеми, — насколько я могу судить, а я плохо знакома со спиритизмом, у меня нет времени читать книги — в некоторых случаях, при строго соблюдаемых мерах предосторожности в их утверждениях есть доля правды. Хотя лично я не хотела бы иметь с ними дела. Как и миссис Пеглер, мне не слишком нравятся люди, которые занимаются спиритизмом, хотя встречаются исключения. Наверное, этим должны заниматься квалифицированные исследователи.

— Здесь я с вами полностью согласна, — промолвила миссис Пеглер. — Я выразить не могу, как мне противны такие женщины, как миссис Крэйг, которые вторгаются в святая святых. Вы только представьте себе, мисс Климпсон, что эта женщина, которую я не знаю и знать не желаю, однажды посмела написать мне, что на одном из своих сеансов получила сообщение от моего мужа. Упомянуть имя генерала в связи с такой мерзостью! Конечно, это была чистейшая ложь, генерал никогда не стал бы этим заниматься. Он по-армейски просто называл это «вредной чушью». И она посмела сообщить мне, его вдове, что он приходил к ней в дом, играл на аккордеоне и просил отслужить специальные молебны, чтобы избавить его от кары. Это умышленное оскорбление! Генерал всегда ходил в церковь, но категорически возражал против молебнов за усопших и всяких папистских штучек. А что до кары, он был прекрасный человек. И зачем ему там аккордеон?

— Какой позор! — воскликнула мисс Твилл.

— А кто эта миссис Крэйг? — спросила мисс Климпсон.

— Этого никто не знает, — зловеще ответила миссис Пеглер.

— Говорят, она была замужем за врачом, — сказала Миссис Лиффи.

— По-моему, ее вид говорит сам за себя, — заявила мисс Твилл.

— Да, в ее возрасте красить волосы хной и носить серьги до плеч… — подхватила миссис Пеглер.

— И так одеваться… — добавила мисс Твилл.

— И принимать таких людей, — сказала миссис Пеглер. — Вы помните этого чернокожего, миссис Лиффи? Он носил зеленый тюрбан и молился в саду, пока не вмешалась полиция.

— Интересно, откуда она берет деньги? — спросила мисс Твилл.

— Если вас интересует мое мнение, милочка, она просто наживается на своих клиентах. Бог знает, в чем она их убеждает на этих своих сеансах.

— Зачем она приехала в Уиндл? — поинтересовалась мисс Климпсон. — Мне кажется, Лондон или другой крупный город больше бы подходил для такого человека.

— Не удивлюсь, если она здесь скрывается, — мрачно заявила мисс Твилл. — Приходится бежать, когда твое поведение становится слишком подозрительно.

— Хотя я и не подписываюсь под всеми вашими словами, — промолвила мисс Климпсон, — но вынуждена согласиться, что спиритические изыскания могут быть очень опасными, когда ими занимаются дурные люди. Судя по тому, что мне рассказала мисс Бут, миссис Крэйг вряд ли подходящая наставница для доверчивых, так что я обязана предостеречь мисс Бут. Но такие вещи надо делать очень тактично, иначе можно отпугнуть человека. Прежде всего надо завоевать его доверие, а потом постепенно изменить его взгляды.

— Как это справедливо! — с готовностью воскликнула мисс Этеридж, и ее выцветшие голубые глаза даже зажглись на мгновенье. — Я сама чуть не стала жертвой страшного обманщика, но моя подруга удержала меня.

— Возможно, вы правы, — промолвила миссис Пеглер, — но я убеждена в том, что в это не надо вмешиваться.

Однако мисс Климпсон, ничуть не смущенная этим ценным советом, сдержала свое обещание. Когда стол достаточно повращался, Понго вступил в контакт с помощью планшетки, хотя вначале и проявлял некоторую неуклюжесть. Объяснил он это тем, что при жизни не умел писать. На вопрос, чем он занимался, он ответил, что был акробатом в Италии в эпоху Возрождения и его полное имя Понгочелли. Он вел беспорядочную жизнь, однако искупил свои прегрешения тем, что героически спас больного ребенка во время Великой чумы во Флоренции. Он заразился чумой, умер и теперь проходит испытательный срок, выполняя обязанности переводчика при других духах. Это была трогательная история, и мисс Климпсон гордилась ею.

Как и накануне, сеанс прерывал Джордж Вашингтон, а также другие таинственные посетители, которых Понго называл «завистниками». Тем не менее, снова появился Гарри с утешительными сообщениями, и они получили сведения от Мейбл Херридж, которая красочно описала свою жизнь в Индии. Словом, вечер удался на славу.

В воскресенье они не проводили сеанса, совесть у медиума взбунтовалась. Мисс Климпсон почувствовала, что не может заставить себя поехать, и отправилась в церковь, где несколько рассеянно прослушала мессу.

Однако в понедельник обе женщины снова сели за бамбуковый столик. Ниже приводится отчет о сеансе, записанный мисс Бут:

7.30 вечера.

На этот раз все сразу началось с планшетки. По прошествии нескольких минут раздался громкий стук, возвестивший о начале связи.

Вопрос: Добрый вечер. Кто это?

Ответ: Это Понго. Добрый вечер. Да благословит вас Господь.

Вопрос: Как мы рады, что ты пришел, Понго.

Ответ: Хорошо, очень хорошо. Мы снова вместе!

Вопрос: Это ты, Гарри?

Ответ: Да, чтобы передать привет. Здесь столько народа.

Вопрос: Чем больше, тем лучше. Мы рады всем нашим друзьям. Что мы можем для вас сделать?

Ответ: Слушайте и повинуйтесь духам.

Вопрос: Мы сделаем все, что в наших силах.

Ответ: Чтоб вас разорвало!

Вопрос: Уходи, Джордж, ты нам не нужен.

Ответ: Убирайся, дурак.

Вопрос: Понго, ты можешь его убрать? (Карандаш рисует уродливую рожицу.)

Вопрос: Это твой портрет?

Ответ: Это я, Д. В. Ха-ха!

(Карандаш резко задергался, спихнув планшетку со стола. Когда ее вернули на место, на ней появилась запись, сделанная почерком, который мы приписываем Понго.)

Ответ: Я отослал его прочь. Очень шумит. Ф. завидует и посылает его, чтобы он мешал нам. Ничего. Понго сильнее.

Вопрос: Кто завидует?

Ответ: Не важно. Плохой человек. Maladetta[6].

Вопрос: А Гарри еще там?

Ответ: Нет. Другие дела. Здесь дух, который нуждается в вашей помощи.

Вопрос: Кто это?

Ответ: Очень трудно. Ждите. (Карандаш выводит широкие петли.)

Вопрос: Что это за буква?

Ответ: Глупые! Потерпите. Это трудно. Попытаюсь еще раз.

(Карандаш что-то пишет, затем выводит букву «К».)

Вопрос: У нас буква «К». Это верно?

Ответ: К-К-К…

Вопрос: У нас буква «К».

Ответ: К-Р-Е… (Снова резкие движения.)

Ответ (почерком Понго): Она старается, но ей мешают. Помогите ей мысленно.

Вопрос: Спеть что-нибудь духовное?

Ответ (снова почерком Понго): Тупицы! Молчите! (Почерк снова меняется.) М-О…

Вопрос: Это то же слово?

Ответ: Р-Н-А.

Вопрос: Креморна?

Ответ (другим почерком): Креморна, Креморна. Получилось! Рада, рада!

Мисс Бут повернулась к мисс Климпсон и недоуменно промолвила:

— Это очень странно. Креморна — сценический псевдоним миссис Рейберн. Надеюсь, она не могла так внезапно умереть. Я лучше схожу и взгляну на нее.

— Может, это другая Креморна? — предположила мисс Климпсон.

— Это такое редкое имя.

— Надо спросить, кто это.

Вопрос: Креморна, как твоя фамилия?

Ответ (очень поспешно): Розагарденз.

Вопрос: Не понимаю.

Ответ: Роза, Роза, глупые!

Вопрос: О господи, она перепутала два имени! Креморна Гарденз?

Ответ: Да.

Вопрос: Розанна Рейберн?

Ответ: Да.

Вопрос: Вы перешли в мир иной?

Ответ: Пока еще нет. Скитаюсь.

Вопрос: Вы все еще в своем теле?

Ответ: Ни то ни другое. Жду. (Вмешивается Понго.) Когда рассудок покидает человека, дух скитается в ожидании Великой Перемены. Понятно? Торопитесь.

Вопрос: Простите. Вас что-то тревожит?

Ответ: Очень.

Вопрос: Надеюсь, это не связано с доктором Брауном или со мной?

Ответ (Понго): Не будьте такими глупыми. (Креморна.) Мое завещание.

Вопрос: Вы хотите изменить завещание?

Ответ: Нет.

Мисс Климпсон: Слава богу, это было бы противозаконно. Что же вы хотите с ним сделать, дорогая миссис Рейберн?

Ответ: Пошлите его Норману.

Вопрос: Норману Эркхарту?

Ответ: Да. Он знает.

Вопрос: Он знает, что с ним делать?

Ответ: Оно ему нужно.

Вопрос: Хорошо. А где его найти?

Ответ: Я забыла. Ищите.

Вопрос: Оно в доме?

Ответ: Говорю вам, забыла. Опасно. Глубоководье. Падаю, падаю, падаю…

(Здесь почерк стал слабым и неразборчивым.)

Вопрос: Попытайтесь вспомнить.

Ответ: В К-К-К… (Карандаш останавливается, а затем начинает резко двигаться.) Бесполезно. (Внезапно — другим почерком, очень решительно.) Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь.

Вопрос: Кто это?

Ответ (Понго): Она ушла. Снова дурные влияния. Ха-ха! Убирайтесь! Конец. (Карандаш вышел из-под контроля медиума, а когда его положили на место, он остался недвижим.)

— Как досадно! — воскликнула мисс Бут.

— Вы не знаете, где завещание?

— Ни малейшего представления. Она сказала: «В К». Что это может быть?

— Коллегия адвокатов? — предположила мисс Климпсон.

— Возможно, но тогда получить его может только мистер Эркхарт.

— Но он же этого не сделал, а она сказала, что оно ему нужно.

— Да. Значит, оно где-то в доме. Что еще начинается на «К»?

— Коробка, комод, кабинет…

— Да, оно может быть где угодно.

— Как жаль, что ей не удалось договорить. Может, попытаться еще раз? Или поискать в разных местах?

— Давайте сначала поищем, а если не найдем, еще раз попытаемся.

— Прекрасная мысль. В бюро лежат разные ключи от шкафов и комодов.

— Давайте попробуем, — хладнокровно сказала мисс Климпсон.

— Давайте. Вы мне поможете?

— Если это удобно. Я ведь посторонний человек.

— Вы получили это послание вместе со мной, и я бы предпочла, чтобы мы искали вместе. Может, вам что-нибудь придет в голову.

Мисс Климпсон без дальнейших возражений пошла наверх. Странное ей предстояло дело — ограбить практически беспомощную женщину в интересах неизвестного ей человека. Однако раз лорд Питер говорил, что для этого есть все основания, значит, так оно и было.

Лестница заканчивалась длинным широким коридором, стены которого с пола до потолка были увешаны портретами, рисунками, автографами в рамках, программками и другими театральными безделушками.

— Здесь и в этих двух комнатах вся ее жизнь, — сказала компаньонка. — За такую коллекцию можно выручить уйму денег. Думаю, кто-нибудь это и сделает.

— А вы не знаете, кто все это унаследует?

— Я всегда считала, что мистер Эркхарт — он ее родственник и, кажется, единственный. Но точно мне ничего не известно.

Она открыла высокую дверь, украшенную резными панелями и классическим архитравом, и зажгла свет.

Они оказались в величественной зале с тремя высокими окнами, декоративными подсвечниками и лепным потолком, украшенным гирляндами. Однако изысканность его линий портили жуткие обои с розочками и малиновые плюшевые шторы с золотой бахромой и кистями, напоминавшие занавес в викторианском театре. Все пространство было заполнено мебелью — инкрустированные шкафчики соседствовали с шифоньерами красного дерева, разнообразные столы и богато орнаментированные столики служили постаментами для бронзовых и мраморных статуй, лакированные каминные экраны, бюро, китайские вазы, лампы из алебастра, стулья, оттоманки всех форм и расцветок теснились как тропические растения, борющиеся за выживание в джунглях. Это было жилище женщины, лишенной вкуса и чувства меры, которая ни от чего не отказывалась и ничем не пренебрегала и для которой стяжательство стало единственной непоколебимой реальностью в мире потерь и перемен.

— Оно может быть или здесь, или в спальне, — сказала мисс Бут. — Сейчас я достану ключи.

Она открыла дверь в следующую комнату, и мисс Климпсон, подгоняемая любопытством, на цыпочках вошла за ней.

Спальня выглядела еще ужаснее, чем гостиная. У огромной позолоченной кровати, завешанной розовой парчой и поддерживаемой золотыми купидонами, тускло горела настольная лампа. Там, куда не падал свет, громоздились чудовищные шкафы, шифоньеры и комоды. На вычурном туалетном столике высилось трюмо, и высокое зеркало на подвижной раме в центре комнаты отражало смутные очертания мебели.

Мисс Бут открыла центральную дверцу большого шкафа, которая, заскрипев, дохнула крепким ароматом франжипани. Судя по всему, в этой комнате ничего не менялось с тех пор, как безмолвие и паралич сковали ее владелицу.

Мисс Климпсон бесшумно приблизилась к кровати. Она инстинктивно двигалась медленно и осторожно, как кошка, хотя было очевидно, что ничто не может потревожить ее обитательницу.

Старое-престарое лицо, покрытое тончайшей паутиной морщин, казалось таким крохотным на фоне огромной подушки, что могло принадлежать кукле. Его черты, сформированные жизненным опытом и когда-то поддерживаемые мышцами, разгладились, и теперь оно одновременно казалось и распухшим, и мятым. Оно напоминало почти сдувшийся воздушный шарик, и дыхание, вырывавшееся из вялых губ с легким хрипом, только усиливало это впечатление. Из-под ночного чепчика с оборками выглядывало несколько седых прядей.

— Как странно, что она лежит здесь, а ее дух может с нами разговаривать, — заметила мисс Бут.

Мисс Климпсон обуял стыд за совершаемое кощунство, и она с большим трудом удержалась от того, чтобы не сказать правду. Из соображений безопасности она подтянула мыльницу выше колена, и та болезненно врезалась в ногу, напоминая о постыдной лжи.

Но мисс Бут уже отвернулась и теперь открывала ящики одного из бюро.

Прошло два часа, а они все еще занимались поисками. Буква «к» открывала чрезвычайно широкое поле деятельности. Мисс Климпсон выбрала ее именно поэтому, и теперь ее хитрость была вознаграждена. При некоторой изобретательности эта полезная буква открывала дорогу почти во все места. Кроме кроватей, коробок, кейсов, комодов и картин, почти все можно описать как «коричневый», «кожаный», «круглый» или находящийся в «комнате», в «кабинете», в «кладовке», а если учесть, что все полки и ящики были забиты газетными вырезками, письмами и сувенирами, то вскоре у обеих женщин ноги и спины начали болеть от напряжения.

— Я никогда не думала, что может быть столько мест на букву «К», — промолвила мисс Бут.

Мисс Климпсон, сидевшая на полу с растрепавшимися волосами и подолом, задравшимся чуть ли не до того места, где крепилась мыльница, устало согласилась.

— Как утомительно, правда? — продолжила мисс Бут. — Может, остановимся, а завтра я поищу сама. Мне просто стыдно так утруждать вас.

Мисс Климпсон задумалась. Если завещание найдут и отошлют Норману Эркхарту в ее отсутствие, сможет ли мисс Мерчисон перехватить его раньше, чем оно будет снова спрятано или уничтожено? Она не знала.

Скорее всего, уничтожить его невозможно. Сам факт того, что оно будет прислано ему мисс Бут, помешает адвокату это сделать, так как сиделка сможет засвидетельствовать его существование. Но он сможет его благополучно спрятать на неопределенное время. А именно время и было главным во всем этом предприятии.

— Я ни чуточки не устала, — бодро откликнулась мисс Климпсон, присаживаясь на корточки и поправляя прическу. Она принялась механически перелистывать страницы черного блокнота, вынутого из японского шифоньера. Какие-то цифры привлекли ее внимание: 12, 18, 4, 0, 9, 3, 15 и она рассеянно задумалась, к чему бы они могли относиться.

— Мы все здесь просмотрели, — заметила мисс Бут. — По-моему, мы ничего не пропустили, конечно, если нет какого-нибудь потайного ящика.

— А может, она имела в виду книгу?

— Книгу? Ну конечно! Как глупо, что мы об этом не подумали. В детективах завещания всегда прячут в книгах.

«Гораздо чаще, чем в реальной жизни», — подумала мисс Климпсон, но встала, отряхнулась и бодро заметила:

— Вот именно. В доме много книг?

— Тысячи, — ответила мисс Бут. — Внизу, в библиотеке.

— Миссис Рейберн так любила читать?

— Не думаю. Мистер Эркхарт сказал мне, что книги или вместе с домом. Они все в основном старые — знаете, большие тома в кожаных переплетах. Мне ни разу не удалось найти там что-нибудь для себя. Но они очень подходят для того, чтобы в них прятать завещания. И они вышли в коридор.

— Кстати, — заметила мисс Климпсон, — а прислуга не сочтет странным, что мы так поздно бродим по дому?

— Все спят в другом крыле. К тому же они знают, что ко мне иногда приезжают гости. Миссис Крэйг часто оставалась допоздна, когда у нас были интересные сеансы. Здесь есть свободная спальня, я могу оставлять там людей.

Мисс Климпсон не стала больше возражать, и они, спустившись вниз, прошли в библиотеку. Книги на полках и стеллажах стояли здесь сомкнутыми рядами, являя собой плачевное зрелище.

— Если бы он ничего не говорил о букве «К»… — начала мисс Бут.

— То?

— То я бы предположила, что документы в сейфе.

Мисс Климпсон застонала. Конечно же, это очевидно. Если бы она была менее изобретательна… но теперь ничего не оставалось, как искать выход.

— А почему не заглянуть туда? — предложила она. — Может быть, буква «К» относится к чему-то совсем другому. Или, может, это вмешался Джордж Вашингтон. На его похоже.

— Если бы завещание было в сейфе, мистер Эркхарт знал бы об этом.

Мисс Климпсон почувствовала, что попала в сети собственной изобретательности.

— И все же не будет ничего дурного, если мы в этом убедимся, — предложила она.

— Я не знаю комбинации, — ответила мисс Бут. — Конечно, мистер Эркхарт знает. Можно написать ему и спросить.

И тут мисс Климпсон озарило.

— Кажется, я знаю! — воскликнула она. — В этой черной записной книжке, которую я листала, был ряд из семи цифр. Я еще подумала, что это какая-то памятка.

— Книжка! — вскричала мисс Бут. — Так вот же оно! Какие мы глупые! Конечно, миссис Рейберн пыталась нам сказать, где найти комбинацию.

Мисс Климпсон еще раз благословила распространенность буквы «К».

— Сейчас принесу, — крикнула она.

Когда она снова спустилась вниз, мисс Бут стояла перед одной из книжных полок. Ее отодвинули в сторону, и за ней оказалась зеленая дверца встроенного сейфа. Мисс Климпсон дрожащими руками прикоснулась к круглой ручке и повернула ее.

Первая попытка оказалась неудачной, так как записная книжка не указывала, в какую сторону надо поворачивать ручку, зато со второго захода стрелка остановилась на седьмой цифре с характерным щелчком.

Мисс Бут схватилась за ручку и открыла тяжелую дверцу.

Внутри лежала стопка документов, поверх которой был расположен длинный заклеенный конверт. Мисс Климпсон бросила на него взгляд:

«Завещание Розанны Рейберн 5 июня 1920 года»

— Ну не поразительно ли? — вскричала мисс Бут. И гостье пришлось с ней согласиться.