Смертник из рода Валевских. Книга 8.

Глава 13

— Ответственно заявляю — лично мне идея не кажется хорошей!

— Молодой человек, откуда столько эмоций? — Кималь Саренто явно наслаждался происходящим. — Даже если ничего не получится, что мы теряем, кроме времени и нервов?

— Собственно, время и нервы мы и теряем, — ответил я, недоверчиво глядя на то, как слуги стаскивали в помещение костяные доспехи Фарафо. Причём не один-два, что могло показаться вполне нормальной практикой, а все, которые имелись в моём распоряжении. Сто тридцать одну штуку. Экспериментальный закрытый полигон входил в список моих немногочисленных требований, предъявляемых к городу. Мне требовалась площадка, на которой можно было без лишних свидетелей изучать способности, проводить спарринги, а также создавать мифрил из костяной брони, сохраняя при этом тайну создания этого материала. Помещение имело повышенные требования к стенам и, как мне сказали, на текущий момент являлось самым прочным местом города. Прокопать сюда дорогу извне не получится — толщина стен, являющихся смесью камня и металла, достигала десяти метров.

Кималь Саренто проигнорировал мою реплику. Слуги уже сбежали с полигона, так что ректору (пока ещё ректору) пришлось работать самостоятельно. Схватив из кучи две костяных брони, мужчина дотащил их до центра помещения, сложил, оперев друг о друга, после чего привередливо оценил результат своей работы, удовлетворённо хмыкнул и вернулся ко мне.

— Стабилизируй. И постарайся ничего не потерять.

С рук Кималя Саренто сорвалась молния и врезались в костяную броню. Запахло горелым — полигон впервые испытывался на прочность, причём сразу магическим камнем пятидесятого уровня. Перед тем, как приступить к проверке своей теории, Кималь Саренто объяснил мне свою задумку. Это позволило мне подготовиться — убрать из модели развития самоцвет Бездны и вставить туда кристалл развития с параметром «Разделение сознания», что позволило мне одновременно оперировать двумя способностями.

Началась гонка. «Удар молнии» пятидесятого уровня творил с костяной бронёй всё, что хотел. Проделывал в ней дырки, плавил, насыщал энергией. Я старался удержать броню в стабильном состоянии, не позволяя ей рассыпаться на части. У меня были огромные сомнения по поводу того, что только одной молнией можно было создать мифрил, о чём я неоднократно заявлял своему ученику, но тот меня не слушал. Когда дело касалось тестирования, Кималя Саренто было не удержать. Вот мне и приходилось потеть, распределяя сознание сразу на два предмета и вливая в них безумное количество маны. Радовало то, что восстанавливалась она гораздо быстрее чем тратилась.

Момент перехода я упустил — всё внимание было сосредоточено на том, чтобы не сойти с ума, оперируя сразу двумя потоками. Над потемневшим от энергии полом появились два переливающихся шара. Они не пересекались, не объединялись, но и не разлетались. Словно их что-то удерживало вместе и одновременно с этим разделяло.

— Что и требовалось доказать, — ухмыльнулся Кималь Саренто. — Дело не в том, сколько типов магии использовать. Дело в том, какой мощности магию прикладывать. Моей хватило, причём мне даже напрягаться не пришлось. Иди, забирай шарики и возвращайся. У нас не так много времени, чтобы тратить его на отвисшую челюсть. Отпускать тебя в Тубр без защиты — чистой воды самоубийство. Да и мне он тоже пригодится. С графа Вяземского станется и вирму против нас использовать.

— Нужны пояснения, — потребовал я. — Вы не догадывались — вы знали, что сработает. Откуда?

— Разве это не очевидно, мой лишённый нормального обучения наставник? — Кималь Саренто сделал упор на последнем слове. Причём произнёс его таким тоном, что возникло огромное желание врезать в эту ухмыляющуюся физиономию чем-то тяжёлым. — У первого императора была огромная проблема — он был единоличником. У него не было ближнего круга. Не было друзей. Не было сподвижников. У него была сила, мощь и слуги. Весь мир одних слуг. Если не ошибаюсь, он же был пастухом, прежде чем обрёл силу, верно? Вот пастухом он и остался после того, как стал всемогущим. Все остальные люди — его стадо. Безымянный никогда бы не привлёк к созданию своей брони никого. Он всё делал сам. Благодаря «Распределению сознания» он одновременно пользовался магией и лечением, удерживая костяную броню в стабильном состоянии.

— Тогда зачем вы отдали знание о том, как делать мифрил, другим? — нахмурился я, совершенно не понимая логики действия ректора. — Если вы хотели провести тестирование, мы могли бы сделать это вдвоём.

Кималь Саренто ухмыльнулся.

— Разве не очевидно? Судя по твоему лицу — совсем не очевидно. Хорошо, пойдём длинным путём. Скажи мне, мой недогадливый наставник, что необходимо для того, чтобы сделать мифрил? Не напрягайся, буду отвечать сам. Требуется костяная броня, лекарь и магическая сила, сопоставимая с определённым уровнем магических камней. Причём не пятидесятого уровня — гораздо ниже. Что из этого есть в свободном доступе? Магическая сила? Присутствует. Лекарь, что не теряет жизненную силу при лечении? Присутствует, пусть и с некоторыми ограничениями. «Блокиратор отражений» не является уникальным камней. Его тяжело достать, но достать всё же можно. Это не камень разлома. Остаётся костяная броня. И тут неожиданно возникает осознание, что единственный человек, способный достать эту самую броню — ты. Не граф Вяземский, не Храм Скрона, не Цитадель. Ты. Максимилиан Валевский. Делаем вывод — если кому-то нужна мифриловая броня, ему следует обратиться к тебе и только к тебе. Других вариантов нет. Передавая информацию о том, как создавать мифрил, я повышал твою ценность, дорогой наставник. Тогда это было разумно. Никто же не планировал превращать тебя в эрцгерцога, а меня в твоего ученика. Видеть будущее, к сожалению, мне не дано.

— Поэтому меня хотели ограбить, — я кивнул на гору костяной брони. Инцидент, после которого мне пришлось ставить систему защиты, ибо Безликие путешествовали по моему городу везде, где им вздумается. В том числе и по сокровищнице.

— Нужно думать, мой беспечный наставник, каким образом обезопасить город от тёмных. Или ты думаешь, что «Призрак» есть только у светлых? Тёмных невидимок в Кострище достаточно, чтобы начать переживать. В том числе и за сокровищницу.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть, признавая собственное бессилие. Тёмные в Кострище могли творить всё, что им угодно, это факт. И поделать с этим я совершенно ничего не мог — у меня просто не было ресурсов. Кималь Саренто решил добить:

— Только с момента возвращения в город мне удалось обнаружить сразу четверых невидимок. Камни уже изъяты, тела уничтожены, но сколько более шустрых и способных специалистов здесь бегает? Нельзя опираться на то, что сокровищница находится под защитой. Как я говорил, в любой ситуации нужно иметь минимум два плана, мой задумчивый наставник. Когда-нибудь ты к этом привыкнешь.

— То есть у тебя есть план.

— Естественно. Но поведаю я тебе о нём после того, как мы здесь закончим. Забирай шарики и установи новые заготовки. Нас действительно ждут.

Как же приятно работать с людьми, что привыкли оперировать магией высшего порядка. Костяная броня исчезала одна за одной, превращаясь в переливающиеся шарики, а мы всё работали, не испытывая трудностей. Хотя, это я не испытывал трудности, ибо в момент, когда у меня начала кружиться голова, я использовал добытую с иномирцев тёмную жижу, избавляя себя от утраты жизненной силы. Конечно, этих тёмных камней у меня было катастрофически мало, но сейчас был тот самый редкий случай, когда я не собирался их жалеть. Потому что понимал, насколько важно то, что мы делаем.

Для того, чтобы создать полный мифриловый комплект, требовалось двадцать пять единиц костяной брони. Мне, уже имевшему пояс и нагрудную пластину, потребовалось двадцать четыре — одна броня ушла на ремонт. Столько же потребовалось Кималю Саренто. Сделанные ранее сапоги он никогда не снимал. И семьдесят пять мифриловых шариков ушли на то, чтобы обеспечить безопасность моих женщин. Если Алия отнеслась к этому спокойно — она знала о существовании мифрила и о том, как он работает, то для Элеоноры и Наиры это сдало настоящим сюрпризом, сопряжённым с шоком. Когда же они научились управлять внешним видом брони и осознали всю её мощь, включая способность прятать весьма габаритные предметы и пользоваться нематериальным рюкзаком, прониклись окончательно, насев на меня с расспросами о том, что это такое и каким образом этим можно торговать. Пришлось пояснять, что мифриловая броня является ценнейшим ресурсом Кострища и знать о ней никто не должен. Даже глава клана Бартоломео, ибо по лицу Наиры сразу было понятно, что она собиралась поведать о своём новом приобретении Седрику. Должны же у нашей семьи быть свои тайны?

— Так что за план? — я устало рухнул в кресло. Уничтожение костяной брони в таком количестве далось мне непросто. В запасах осталось всего восемь единиц этого ценнейшего ресурса, так что мне в скором времени предстоит пройтись по заброшенным руинам какого-нибудь древнего города. Желательно, древним руинам, в которых туман Фарафо существует уже лет пятьсот-шестьсот. В таких локациях обязательно должны присутствовать мерцающий артефакты. Как известно, чем древнее локация, тем ценнее на ней артефакты. Это аксиома.

— Тебе не понравится, но иного пути я не вижу, — Кималь Саренто уселся напротив. — Настало время поведать всему миру о том, что существует мифрил. Ты защищён. Твой ближний круг защищён. В ближайшее время я разберусь, как здесь всё работает и, уверен, смогу найти канал связи. Сержанты Фарафо каким-то образом общаются со своим господином — тебя начинают избегать, когда ты начинаешь активно добывать броню. Значит, существует способ передачи информации как в одну, так и в другую сторону. Следовательно, плоть Фарафо должна это обеспечить и нам. У меня, Алии и Наиры строка состояния уже есть, осталось открыть её Элеоноре. Даже если кого-то из них похитят — взломать броню не получится. Карта подскажет точное местоположение, сама броня позволит дождаться прибытия помощи. Но! Всего этого может и не понадобиться, если мир узнает о существовании мифриловой брони, привязанной к человеку. Тебе нужно показать силу Кострища. Показать, что бессмысленно нападать. Турнир, на который тебя пригласили — идеальное место для того, чтобы продемонстрировать броню всему миру. Не только светлому, но и тёмному. Главы кланов и высшая аристократия должна в очередной раз увидеть в тебе ценность. Должны понять, что с тобой нужно договариваться. Что с тобой нужно дружить. Сейчас Кострищ известен только как место торговли с тёмными. Ты — как покоритель разломов. Ни то, ни другое не интересно высшим. Нужно показать им конфетку. Причём такую, которую нельзя забрать. Только заслужить.

Кималь Саренто умолк, позволяя мне обдумать его предложение. Мифрил являлся стратегическим ресурсом Кострища, на который я делал определённую ставку. Если моих людей нельзя убить — на них не нужно нападать. Это аксиома. Вот только люди всегда остаются людьми. Сейчас брони мало — всего пять комплектов. Это близкие. Ещё я могу найти человек десять, которые с большой степенью вероятности не предадут. Густав, Склянка, Баламут и прочие. Те, кто обязан мне жизнью. Но что делать с остальными? У многих стражников остались семьи в Заракской империи. Это средство контроля и давления. Могут надавить и заставить их расстаться с мифриловой бронёй. Пусть даже посмертно, зато семья будет жить в достатке. Этот вопрос нужно обязательно проработать с Элеонорой — семьи стражников, ремесленников, да всех, кто важен для Кострища, нужно перетаскивать к нам. Теперь следующий, немаловажный вопрос — что будет, если мир узнает о мифриле? О том, как его производить? Не думаю, что граф Вяземский будет скрывать сей факт. Эта сволочь захочет навредить. Значит, мир узнает. Минусы? В Заракской империи мне закроют доступ к руинам с туманом Фарафо. Но это же бред — всегда есть возможность договориться с Храмом Скрона. Проклятье, забыл о Фарди! К тёмным меня не пустят, только в клан Бартоломео. Тогда другой вопрос — сколько локаций с туманом принадлежит клану моей жены? Этот момент определённо нужно выяснять, но сейчас тёмные для меня закрыты. Если не будет костяной брони — не будет мифрила. Но так ли нужна именно броня? Этот вопрос появился давно, но обрёл свою форму только сейчас, после долгой и плодотворной работы по созданию мифрила.

— Прежде, чем даровать всему миру новые знания, нужно провести ещё один опыт, — произнёс я, собрав мысли в кучу.

— Осталось слишком мало брони, чтобы ею разбрасываться, — на всякий случай напомнил ректор.

— Опыт элементарен и не потребует ресурсов. Давайте порассуждаем вслух. Почему для мифрила годятся именно сержанты? Потому что у них есть броня? Спорно. Для чего тогда нужны солдаты, майоры, мелкие рыбёшки, в конце концов? Фарафо породил кучу тварей, но именно из сержантов можно делать мифрил. Причём даже не из них самих — с брони, что остаётся после длительной и муторной добычи. Почему так сложно? И кто решил, что для того, чтобы добыть мифрил, требуется именно броня? Почему нельзя использовать тварь целиком? Плоть Фарафо. Она ведь находится и в рыбах.

Судя по тому, как сжались губы Кималя Саренто, в эту сторону он не думал. Медленно, словно пробуя каждое слово на вкус, ректор подключился к обсуждению.

— Уничтожить разлом — не проблема, как и собрать в одной точке несколько высокоуровневых магов и лекаря. Защититься от тёмных шаров, что кидают солдаты, возможно. Сконцентрировать способности нескольких высокоуровневых магов на одной твари, стабилизировать её лекарем… Массы условного солдата Фарафо вполне может хватить, чтобы заменить собой две, а то и три брони. Мифрила будет много. Ты прав — нужен дополнительный опыт. Причём не один. Если смотреть в эту сторону, то нельзя сбрасывать со счёта ещё один фактор — тёмные. Если клан Гурфанов напряжётся, то он сможет затащить в ящик усли с пятнадцатого уровня. Они, конечно, потеряют при этом кучу людей, сражаясь с летающей смертью, но результат будет достигнут. Усли попадёт в куб.

— У тёмных нет человека, способного отзеркалить тьму, — возразил я. Видимо, сказалась ревность, связанная с уникальной способностью. Тёмное зеркало есть только у меня и точка. Тёмное. Зеркало. Твою же Скрона душу Света за ногу! Почему эта вполне естественная мысль возникла у меня только сейчас?!

Кималь Саренто не знал, какая буря возникла у меня в груди и продолжил:

— Тёмным не потребуется зеркало. Куб будет сделан в виде клетки. И работать они будут ночью, чтобы усли не сдох под солнцем. Порождения Фарафо заблокируются, тёмные вырежут костяную броню, отдавят её на переплавку и буквально через два-три месяца мы столкнёмся не только с Кариной Фарди, но и с армией закованных в мифрил бойцов. С которыми никто ничего сделать не сможет. Даже я. Всё, что нас сейчас оберегает — отсутствие у тёмных информации о том, как делается мифрил. Как только они её получат, а получат они её непременно, если мы начнём светить кучей комплектов, возникнет проблема. Огромная, такая, проблема. Видимо, идея поделиться информацией из записей первого императора была не самой хорошей. Эту проблему нужно решать уже сейчас. Граф Вяземский давно ходит по краю, как и граф Шубной. С графом Кузьминским не всё ясно. Я бы попробовал с ним договориться. Старик падок на уникальные предметы и артефакты. Его можно купить. Тех двоих — нет.

— Их можно устранить?

— Можно, — кивнул мужчина. — Проблема только в том, что людей, способных выполнить эту работу, ты уничтожил. Можно, конечно, попробовать сделать это самостоятельно, но в настоящее время я бы рисковать не стал. Мы не готовы к войне со всей империей. Нужно думать. Сейчас я хочу услышать, мой не умеющий скрывать свои эмоции учитель, что пришло тебе в голову во время фразы о тёмном зеркале? Ты прямо в лице изменился, словно на тебя Свет снизошёл.

— Когда я только попал в академию, отец Нор говорил о том, что Крепости известны случаи, когда у тёмных появлялось светлое зеркало.

— Да, это общеизвестный факт, — подтвердил Кималь Саренто. — Не часто, но в определённых семьях такая способность возникает. Крайне неприятные личности — магия светлых их вообще не берёт. Если такие люди появляются в наших краях, то… Да ладно!

Последнюю фразу ректор произнёс, когда посмотрел на мою ехидную физиономию.

— Братья и сёстры?

— Если это правда, то просто родичи. Далёкие, но всё же родичи. Либо первый император, либо его сыновья, либо мой дед — кто-то из них явно хорошенько прошёлся по дамам тёмных земель. Но это всё не имеет значения. Важно другое — нельзя сейчас сдавать мифрил. Чревато проблемами.

— Нельзя, — согласился Кималь Саренто. — Я подумаю, как решить проблему с тем, что о производстве знают не только в Кострище. Это моя ошибка, мне её и исправлять. Максимилиан, ты должен встретиться с мастером Мерамом до того, как мы покинем Кострищ. Я хотел бы присутствовать во время разговора.

Старик появился в кабинете спустя несколько мгновений — он словно ждал за дверью. Слуга, которого я пригласил, не успел даже толком выйти из помещения, как к нам влетел бывший рунописец. Судя по внешнему виду, печати начали растворяться значительно раньше, чем мастер Мерам прогнозировал. Я не видел старика несколько дней, может неделю, а он за это время постарел лет на двадцать минимум! При том, что он и раньше не выглядел добрым молодцем.

Тем не менее резвость и активность никуда не делись. Бросив недовольный взгляд на ухмыляющегося Кималя Саренто, Мерам уселся на кресло и, нервно отстукивая по столу, спросил:

— Твои условия? Что ты хочешь, чтобы вручить мне навык «Писатель»? Чтобы я стал твоим учеником?

— Всё, — ответил я. — Всё, что у вас есть. Золото, ресурсы, связи, договора. Все разработки, которые вы сделаете, используя навык. Мне нужно от вас всё.

— Неприемлемо! — взбрыкнул старик. — Какой смысл жить, если ты всё заберёшь?

— Какой смысл иметь что-то вне Кострища? Для чего поместье в Шурганской империи, если жить и творить будете здесь? Мой ученик должен быть либо рядом со мной, либо находиться в моём доме. Иного не дано.

— Твоих рук дело? — мастер Мерам повернулся к Кималю Саренто, но ректор лишь поднял брови, делая вид, что он вообще не имеет к происходящему какого отношения.

— Это мои требования, — спокойно ответил я. — Наличие навыка не гарантирует результата. «Писатель» работает по иной схеме, чем «Рунописец». Через слова и предложения, которые нужно знать. Плюс трата жизненной силы. У меня нет словаря, но есть вот это.

Я воплотил один кусок тёмной жижи, что добывалась с иномирцев. Судя по тому, как нахмурились оба мужчины, они понятия не имели, что это такое. Пришлось пояснять.

— Тёмная жижа. Ресурс, что добывался с высокоуровневых иномирцев. Благодаря ему можно не тратить собственную жизненную силу. Мне хватало одного камня на несколько трёхсложных слов. Запас крайне ограничен, осталось двадцать три камня вместе с этим. Я получаю всё, вы получаете пять камней, навык и возможность творить. Мне нужен словарь, и вы мне его создадите.

— Ты знаешь, что со мной происходит? Что произойдёт, если я не справлюсь?

— Знаю. Поэтому мотивация у вас идеальная. Работать, работать и ещё раз работать. Три недели — вполне нормальный срок для того, чтобы изобрести блокиратор старения.

— Это называется фиксатор душ, — поправил меня Кималь Саренто. — Для того, чтобы прекратить старение, требуется привязка. Иначе организм вернётся к изначальному состоянию. Сколько тебе, мастер Мерам? Лет триста уже есть? Человеческое тело на такие сроки не рассчитано.

— На твоём месте я бы не радовался, Саренто. Если у меня не получится, ты тоже сдохнешь! — зло бросил мастер Мерам. Ему явно не нравилось, куда завёл разговор. Видимо, рассчитывал на более мягкое отношение.

— Рано или поздно мы все сдохнем, — философски заметил ректор. — Хотелось бы, конечно, позже, но пути Света неисповедимы.

— Мы теряем ваше время, — я вернул разговор в интересное для себя русло. — Вы отдаёте распоряжении о перемещении всех ресурсов, что у вас есть, в Кострищ. То, что не может быть перемещено, должно быть продано. Мне нужно всё, что у вас есть. Только при таком условии я передам навык «Писатель» и выдам тёмную жижу. Мне нужен словарь, а не валяющийся без сил мастер.

— Наставник не передал словарь? — в голосе Мерама появилась напряжённость.

— Только голый навык без каких-то пояснений. Решать проблему вам придётся самостоятельно, без чьей-то помощи. Но только в том случае, если мы договоримся. Сейчас, как я вижу, договорённостей нет.

Если верить последним словам моего деда, в руинах древних можно найти всю необходимую информацию о навыке «Писатель». Как пользоваться, как наносить символы, как создавать слова и предложения, какой-никакой словарь этих самых слов. Вот только гарантий дед никаких не давал. Просто сказал, что там может быть. Но может и не быть. Ведь осталось всего три точки, не затронутых туманом Фарафо. За две последних мне ещё предстоит активная торговля с Бездной. Жадная сила точно выкачает из меня все сущности. Мне срочно нужны разломы, но приказ Карины Фарди, отданный тёмным, не оставлял иной трактовки — Валевскому в локации Керукс не рады. Как же вовремя ко мне прибыл представитель Калиманской империи! И как же этот человек умеет торговаться! Уверен, будь у него чуть больше времени, он бы всё вывернул так, что это мне ещё пришлось бы доплатить, чтобы пройтись по разломам. Очень хитрый и опасный человек, этот эмир Хаджи. Хорошо, что у меня есть Демитр Турбин! Мой бывший Первый, торговец, человек, умеющий найти лазейку там, где её в упор не видел не только я, но даже Элеонора и Кималь Саренто.

— Хорошо, — у мастера Мерама дёрнулась щека. — Ты получишь всё, что у меня есть.

— Возможности принять прямо сейчас в ученики у меня нет. Клятвам я не верю. Остаётся договор, где нужно всё зафиксировать. Элеонора, мне нужно заключить договор с мастером Мерамом на наших условиях.

Управляющая появилась вместе с помощниками. Неунывающим Демитром и Багратионом Рубинским, юристом Кострища, что некогда был Вторым в моей группе смертников. Других кадров у меня не было, но и этих хватало. Люди, что обязаны мне жизнью, предадут в последнюю очередь. Но тоже могут предать. В этой жизни никому нельзя верить, кроме себя.

— Вы скоро? — на пороге кабинета возник недовольный брат Лу. Обладателя красной мантии бесила наша медлительность. Ему срочно требовалось в Турб, чтобы забрать записи Кималя Саренто и окончательно прижать графа Фарди. Едва ли не первый случай, когда я был солидарен с Цитаделью от и до. Прижать, придавить и уничтожить. Всех Фарди. Включая того урода, что с таким удовольствием зачитывал приказ о казни. Его мне хотелось прибить лично.

— Думаю, скоро, — я посмотрел на хмурого мастера Мерама, читающего заранее подготовленный договор. — Время является важным ресурсом не только для вас.