Смертник из рода Валевских. Книга 8.

Глава 17

Люди шарахались в сторону и долго смотрели в мне в след, не понимая, каким образом мне удаётся бежать с такой скоростью и не падать без сил. Я бежал настолько быстро, что порой касался земли только носком, чтобы придать себе очередное ускорение. «Лечение» окутывало моё тело каждые десять секунд, позволяя убрать усталость и хоть как-то восстановить напряжённые мышцы. Меня ждал Аль-Хорезм.

За спиной осталось три трупа. Я убивал обращённых без жалости или сомнений. Добрые семьянины, любящие мужья и отцы, три высокородных графа, они, тем не менее, все продали свою душу Скрону. Зачем? Почему? Что он им обещал такого, чего у них не было изначально? Вечную жизнь? Возможность перерождения? Спрашивать мне было неинтересно. Я пробирался в спальню, подтверждал «Анализом», что передо мной обращённый, стаскивал его с кровати и, зажав рот, активировал тёмную ауру на самом малом радиусе. Глаза обращённых сразу темнели — Скрон забирал управление телами на себя, желая открыть портал и впустить в локацию минотавров, чтобы те разобрались с негодяями, посмевшими уничтожить собственность тёмного бога. Всё остальное было делом нескольких секунд — катара врезалась снизу в челюсть и пробивала голову насквозь. Тело падало на пол, а я уходил в тень, позволяя ошарашенным жёнам или любовницам предателей вопить, что есть силы. Если верить «Анализу», обращённым были только старые графы. Своих близких они в это дело не затащили. Уже хорошо — мне не хотелось убивать ещё и женщин.

«Призрак», в целом, оказался весьма интересным магическим камнем. Если его активировать там, где много света и где негде укрыться, пространство перед глазами сразу начинало «плыть». Складывалось ощущение, что ты начинал смотреть на мир через искажённое мутное стекло или толщу волы, покрытую рябью. Но стоило попасть в тень, как все негативные моменты исчезали — очертания предметов обретали резкость, уходила муть. Мало того, появлялась сверхчувствительность — я лучше слышал, видел, чувствовал. Чем темнее было место, где я прятался, тем более всемогущим я себя ощущал.

Первую паузу я взял спустя двадцать часов, когда вновь начало темнеть. Тело сказало, что ему нужен отдых и ни одно «Лечение» больше не поможет. Если верить карте, к этому моменту мне удалось сделать невозможное — преодолеть практически половину расстояния. Добравшись до ближайшей крупной деревушки и найдя там таверну, я заказал еды. За время забега обнаружился существенный минус такой безумной траты энергии — жрать хотелось неимоверно. Увидев золото, трактирщик расстарался на славу. Мясо, лепёшки, сыр, пиво — мне накрыли на пятерых. Кто-то даже хохотнул, мол, курьер столько не сожрёт. Наивные крестьяне! Еда проваливалась в меня, словно в бездонную бочку. Причём первые порции, как мне казалось, даже не долетали до желудка, растворяясь ещё во рту. В таверне повисла тишина — люди были шокированы тем, с какой скоростью мне удавалось поглощать пищу. Только после того, как я откинулся на спинку стула, вытер рук и довольно отрыгнул, начал зарождаться гул, переросший в овации. Видимо, в этой деревушке со зрелищем было совсем туго, если едва случайного прохожего вызывала такой ажиотаж.

— Мне нужен самый лучших номер в этой занюханной дыре! — двери таверны едва не слетели с петель, когда в неё ввалилось несколько человек. Четверо закованных в сталь гвардейцев сопровождали холёного мужчину, что посмотрел на собравшихся с нескрываемым презрением. Мой мифриловый доспех был превращён в дорожный костюм курьера, так что взгляд явившегося гостя остановился на мне всего на несколько мгновений. Мне же пришлось приложить усилия, чтобы отвести глаза в сторону. Сердце бешено забилось. Таких совпадений не бывает! Это просто невозможно! Но «Анализ» показал, что мои подозрения верны — сюда явился тот самый гад, что с упоением зачитывал смертельный приговор моей семье! Тот, кто умудрился выжить после моего выстрела из «Тёмного шипа» — его спас амулет. Тот, кто находился на третьем месте моего списка людей, подлежащих уничтожению. Сразу после герцога Одоевского и его потерявшей человеческий облик дочери.

Напасть сразу? Убить этого человека проблем не составит. Вот только как я потом объясню, с чего вдруг эрцгерцог Валевский убил помощника графа Фарди? Это открытое противостояние с Заракской империей, к которому мой город ещё не готов. Когда мне удастся спасти дочь императора, этот момент ещё можно будет замять, но точно не сейчас. Значит, нужно искать другой способ избавить этот мир от явившегося гада. Появились слуги, что начали таскать вещи в выделенную господину комнату. В отличие от большинства высокородных, Тари, если я правильно помнил имя этого гада, предпочитал ночевать в тавернах, а не посреди голого поля. Вскоре хлыщ ушёл, брезгуя принимать пищу в одном помещении с простыми крестьянами. Расплатившись, я вышел на улицу и подставил лицо ночной прохладе. Начал моросить мелкий противный дождь — осень прочно вступала в свои права.

— Слышь, браток, можешь принести чего-нибудь тёплого? Деньгами не обижу, — послышался хриплый голос. Рядом с таверной стояла крытая карета, на которой, видимо, Тари и прибыл. Коней отвели на отдых, но охрану кареты никто не снимал. Вот кучеру и приходилось сторожить своё добро, чтобы местные не растащили что-то важное. Решив, что с меня не убудет, я сходил за кружкой тёплой похлёбки и вернулся, захватив с собой большую лепёшку.

— Ох, хорошо! — кучер втянул носом запах свежего хлеба. — Куда путь держишь?

— В Турб. Письмо везу. А ты куда? Смотрю, с порядком у вас строго. Как же ты поедешь завтра, если всю ночь спать не будешь?

— Напарник меня в три ночи сменит, там и отосплюсь, — произнёс кучер с набитым ртом. — Мы в Аль-Хорезм. Хозяина выручать. Церковники его сцапали, вот, господина везём, чтобы тот показания дал. Виданное ли дело — герцога Заракской империи в Цитадели держат!

— Ого! — я даже круглые глаза умудрился сделать. — Так что, твой хозяин — целый герцог? Что ж вы в такой дыре остановились?

— Спешили, — кучер явно подобрел, так как болтал лишнее. — Господин торопил. Говорит, что только у него есть какие-то доказательства того, что хозяин невиновен. Бумаги какие-то. Вот и пришлось несколько городков проехать, хотя нам гостиницы нечета здешним. И карету сторожить не нужно. Так нет — спешить надо! Мы, почитай, уже четвёртые сутки в дороге. С самого Одоевска.

Прикинув, что бегающий по империи курьер обязан знать столицу региона, я не стал спрашивать, где находится этот самый Одоевск. Карта подсказала, каким образом мне удалось не пересечься с каретой раньше — они двигались по другой дороге. То, что мы остановились в одном месте — стечение обстоятельств. Для кого-то счастливое, для кого-то не очень.

— Получается, в столицу вы не заезжали? — на всякий случай спросил я.

— Нет, двигались по восточному тракту. Порой такими тропами ехали, что там лисы срать бы боялись. Хорошо, что господин догадался охрану взять. Один раз разбойнички нас пощипать хотели. Отморозки безмозглые.

— Разбойники? У вас что, мага нет? На магов же они никогда не нападают.

— Маг? — кучер усмехнулся. — Так сам господин Тари и является магом. Только ему не до разбойников было. Животом маялся тогда. Вот гвардейцам и пришлось самим по лесам эту шалупонь выковыривать. Мы тогда даже остановку сделали, пока всех на деревьях вешали. Будут знать, как на людей герцога Одоевского нападать.

— Это да. Мне бы таких защитников, — понимающе кивнул я.

— Частенько перепадает? — спросил кучер. Курьеров старались не убивать. Если не считать тех, что относятся к Кострищу. Даже отмороженные на всю голову разбойники всё, что могли сделать — ограбить, забрать транспорт, послание да отпустить. Потому что живой курьер — инвестиции в будущее. Он-то точно ещё раз проедет этой дорогой.

— Бывает, — тяжело вздохнул я. — Работа такая. Рискованная. А кто сейчас не рискует? Вот, коняшку мою забрали, теперь приходится пешком. Ладно, пойду я, нужно выспаться. Мне до столицы ещё дня три бежать.

— Давай. Благодарствую за помощь. Холодно стало ночами уже. Если зима будет как в прошлом году, совсем худо будет.

Кучер остался сторожить своё добро, я же сделал вид, что пошёл по своим делам, но, как только зашёл во тьму, активировал «Призрак». Пренебрегать таким подарком судьбы я не намерен. Тем более после того, как узнал о том, что существуют некие доказательства, что позволят герцогу Одоевскому избежать заслуженного наказания. Что это может быть? Бумаги? Показания свидетелей? Ещё что-то? Этот момент обязательно нужно выяснить. Граф Фарди не должен покинуть Цитадель. Никогда.

Тари был настолько шумным, что номер его комнаты слышали все собравшиеся. Подкравшись к окнам таверны, я заглянул внутрь. Двое гвардейцев ужинали, значит, двое находятся сверху, охраняя покой своего господина. Раз эта группа находилась в пути уже четыре дня, значит были весьма измотанными и вряд ли будут нести свою службу качественно. Кому охота следить за окнами на втором этаже? Тем более в такой глуши, где представителей ночной гильдии днём с огнём не сыщешь?

Найти нужное окно труда не составило. Тари сидел в комнате и безбожно пил, изредка закусывая мясом. Гвардейцев в комнате не было — сторожили дверь у входа. Окно оказалось закрытым, но проблемы в этом я не видел. Нужно только подождать, когда этот гад погасит свет. Лишний шум мне не нужен. Всё должно произойти максимально тихо и спокойно. Месть, как любит говорить мой ученик, такое блюдо, которое подают холодным.

Долгая дорога сказалась и на Тари. Закончив с едой и приняв ванну (кажется, мне тоже не помешало бы помыться), мужчина погасил лампу и, даже не зашторивая окно, улёгся на кровать. Вряд ли этот человек страдал от бессонницы, так что я подождал ещё минут пятнадцать, после чего аккуратно вытащил окно наружу. Катары из вирмы делали с креплениями настоящие чудеса, разрезая их без единого звука. Правда, возникла заминка — мне было некуда бросать окно, чтобы не вызвать лишнего шума. Пришлось изворачиваться и втаскивать его за собой в комнату.

Тари, как я и предполагал, спал без задних ног. Сундуки, что притащили слуги, находились рядом с кроватью. В тусклом свете звёзд можно было увидеть, что они открыты. Зажигать лампу было опасно — гвардейцы, что дежурили у дверей, могли почуять неладное. Пришлось действовать в потёмках. Первым делом Тари. Я подошёл к кровати и посмотрел на спящего помощника герцога Одоевского. За семь месяцев это лицо ещё больше округлилось. Видимо, сказалась сытная жизнь и отсутствие тренировок. В груди начал закипать казавшийся угасший гнев. Хотелось придушить гада. Разбудить, чтобы последние свои минуты он провёл в сознании и полном осознании всего кошмара, в который попал. Чтобы понял, кто и за что его убьёт. Хотелось многое, но эмоции не самый лучший помощник.

Я взял со стола обычный нож, которым Тари отрезал себе мясо и резким движением вогнал его в сердце мужчины. Всё должно выглядеть так, словно здесь поработала ночная гильдия. Пусть потом верховный епископ разбирается, почему без его приказа провернули такое дело. Своё дело я сделал — лично прикончил гада, принявшего участие в казни моей семьи. То, что при этом не говорил каких-то пафосных слов и не смотрел в глаза убитого до его последнего вздоха… Я не садист. Наслаждение мне это точно не принесёт. Особенно после того, как я два часа смотрел на работу Злого Инженера. Это не моё. Поразительно, но никаких эмоций я не испытал. Не было воодушевления, подъёма сил, радости от того, что только что произошло. Просто грязная и неприятная работа. Мою старую семью уже не вернуть, а упиваться смертью — путь в одну сторону. Я надеялся, что у меня впереди ещё много лет безоблачной жизни и менять её на то, чтобы с пафосом вырезать всех, кто повинен в гибели моей родни… То, что убить их надо — факт. То, что зацикливаться на этом не стоит — тоже. Скатываться до уничтожения всех Фарди я не намерен. У меня осталось только две цели, и я очень надеялся на Цитадель. Что они смогут сделать всю работу за меня.

Но для этого мне требовалось какие-то бумаги. Стараясь не шуметь, я обыскал труп. Кто знает, может он держит их с собой, в кровати. Пусто. Ничего не нашёл я и в одежде, хотя довольно тщательно её ощупал на предмет различных потайных карманов. Золото высыпал из мешочка и засыпал в свой, а кольца и прочие украшения, кои носил Тари, трогать не стал. Как и его камни — у убитого обнаружился стандартный «Огненный шар» третьего уровня с двумя гранями. Безумное богатство для любого безродного, коим Тари и являлся, но мелочь для любого уважающего себя мага. Стали бы такое забирать ночные убийцы? Никогда в жизни!

В ящиках, что повсюду стояли в комнате, мне удалось обнаружить несколько десятков документов и пару книг. Учитывая, как тщательно всё было упаковано, это наверняка было те самые доказательства. Закинув всё в своё нематериальный рюкзак, я решил разобраться с ними позже. Как и с какой-то закрытой шкатулкой. Больше ничего ценного найти мне не удалось. Не на тряпки же мне обращать внимание, которыми оказался забиты остальные ящики? Возникла мысль проверить карету, но я её отмёл. Не стал бы Тари оставлять там на ночь хоть какую-то ценность. Кругом же чернь!

«Призрак» я деактивировал только когда выбрался на улицу и отошёл от таверны на несколько домов. Усталости, из-за которой мне пришлось сделать паузу в этой деревне, уже не было. Видимо, сказался плотный ужин. Хотелось спать, но позволить себе такую слабость я права не имел. Деревенька была простенькой, без частокола. На въезде, конечно, дежурили какие-то стражники, но больше находились там для видимости, чем для контроля. Проверять всех, кто прибывает в деревню, они физически не могли. Сделав небольшой крюк огородами, я выбрался на свободу, вернулся обратно на дорогу и, сверившись с картой, трусцой побежал вперёд. Только отбежав на достаточное расстояние от деревушки и достав световой кристалл Гурфанов, что освещал мне пространство, я помчался вперёд с удвоенной силой. Не максимальной, но близкой к этому. Помогал в этом кристалл, надетый на голову и превращающий ночь в день. На него, как и на мои ауры, действовал новый механизм повышения-понижения радиуса, так что я мог создать себе как небольшой пятачок света, так и яркое солнце, гарантируемо освещающее пространство на сотню метров. Бежать с таким — одно удовольствие. Никакой разницы, днём ты несёшься с сумасшедшей скоростью, или непроглядной ночью. Единственное, что не позволяло мне использовать максимально доступную скорость — дождь, что из мелкой мороси превратился в неплохой такой ливень. Дорога размокла, местами начали образовываться глубокие лужи, что приходилось перепрыгивать. Бежать в таких условиях было сложно даже для меня.

Километры протекали под моими ногами один за другим, но внезапно пришло осознание, что тело не выдерживает. «Лечение», постоянная еда в каких-то гигантских количествах, даже двухчасовой отдых не помогали. За двое суток я пробежал почти шесть сотен километров и подошёл к границе своих возможностей. До Аль-Хорезма было рукой подать — всего сотня километров, но я не представлял, где найти силы на финальный рывок. Особенно учитывая тот факт, что впереди меня ждала очередная ночь. Жутко хотелось спать. Мышцы ныли даже после восстановительных процедур. Дыхание сбивалось даже от малейшего напряжения. Тело дошло до грани, предупреждая — ещё один рывок и оно рассыпется на мелкие детальки, которые я потом буду собирать по всей Шурганской империи.

Поспать ночь, чтобы утром добраться до цели? Это будет третий день выданного Зургану Первому ультиматума. Сколько тёмным потребуется времени, чтобы сориентироваться и исполнить свою угрозу? Алия, находясь на связи с отцом Нором, выдавала мне сконцентрированную информацию. В Турбе происходили массовые облавы. Опытные дознаватели Крепости, получив в свои руки живых представителей ковена, развернулись по полной. Они сумели извлечь из продавших душу Скрону людей все имена, так или иначе связанные с тёмными. Обращённые, тёмные, тайные укрытия, даже просто сочувствующие и закрывающие глаза на происходящее — список имён был огромным. Церковники работали без отдыха, а чёрный дым над Крепостью не угасал ни на минуту. Только за двое суток было сожжено более сотни обращённых. Такого улова у служителей Света не было ни разу за всю историю противостояний с тёмными. Но не одной столицей ограничилась Крепость. Глава столичного ковена поведал о других ковенах, расположенных в регионах. Не столь многочисленных, как центральный, но тоже существующих и выполняющих свою грязную работу. Вновь имена, тайные укрытия, сочувствующие. То, как расползлась тёмная зараза по Заракской империи, на самом деле пугало. Тёмных оказалось так много, что они в любой момент могли выйти в открытое противостояние с церковью и, если бы им помогли со стороны Храма Скрона, могли бы нанести значительный урон светлым. Как служители Света допустили такое безобразие, оставалось загадкой. Требовались разбирательства уже внутри самой церкви. Сколько среди высших иерархов Крепости тёмных или им сочувствующих? Уверен — не меньше, чем в Цитадели!

— Тридцать золотых! — я продемонстрировал очередному кучеру мешок с золотом. Одежда курьера осталась в прошлом. Сейчас я выглядел как юный безумный аристократ, что разбрасывается деньгами налево-направо, желая получить гору впечатлений. Таких, как ночное путешествие в Аль-Хорезм.

— Не могу, ваша светлость! Там же разбойники! — извозчик только что руки не заламывал. Для простого человека тридцать золотых были весьма неплохой прибавкой к зарплате. Считай, два месяца работы!

— Я маг! — горделиво выпятил я грудь. — Где безумцы на нас нападут, там и лягут! Скрон с тобой — пятьдесят золотых! Ещё двадцать, если прибудем в Аль-Хорезм до восхода солнца. Это моё последнее предложение!

— Семьдесят золотых? — сглотнул извозчик. По тому, как забегали его глазки, возникли резонные вопросы относительно того, кто на самом деле является разбойником. Меня уже несколько раз осмотрели вдоль и поперёк, пытаясь найти свойственную высокородным шпагу, но её не было. Даже ножа, без которого в наше время никто из дома не выходит, и того на поясе не висело. Я походил на зажравшегося и утратившего связь с реальным миром богатого мальчика, ищущего приключения на свою пятую точку.

— И ни золотого меньше! — пафосно произнёс я, чем привлёк дополнительное внимание случайных прохожих.

— Хорошо, ваша светлость, будет вам Аль-Хорезм! — заявил извозчик. Судя по тому, как сверкали его глазки, в мыслях он меня уже трижды грабил и убивал, забирая всё моё добро. Но как-то гневаться я не собирался. Мне нужна повозка, а купить её сейчас не получалось. Оставался только такой, весьма наглый способ получить желаемое.

Отправились мы спустя двадцать минут. Это время официанты набивали повозку едой. Мне требовалось восстановление и, как казалось, еда — лучший способ справиться с утратой энергии. Извозчик не возражал. Наоборот — был доволен, что везёт своим подельникам много бесплатной и, что самое важное, добротной еды и выпивки. Вальяжно устроившись на широком сиденье, я жестом показал, что готов к поездке и вгрызся в пирог с мясом. Несмотря на очередной плотный ужин, жрать хотелось невероятно. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночная мгла постепенно брала вверх. Мерное покачивание и накопившаяся за двое суток усталость взяли вверх. Словно насмехаясь над всеми мерами предосторожности, я просто отрубился, позволив извозчику делать своё дело без постоянного контроля.

Проснулся я от криков боли. Повозка остановилась посреди леса, а мой извозчик орал и корчился на земле, держать за живот. Тусклый фонарь едва разгонял ночную мглу, но не заметить самодельный арбалет я не мог. Он валялся рядом с орущим извозчиком. Несмотря на обстановку, сон отпускал меня нехотя. Какое-то время я безучастно смотрел на страдания извозчика и в голове не было ни единой мысли. Потом в мозгах начало что-то шевелиться и я активировал «Лечение», выдёргивая душегубца из лап смерти. Арбалетный болт срикошетил от «Золотистого купола защиты» и врезался в живот моему неудавшемуся убийце. Даже до мифриловой брони не долетело. Но то, что парень пытался убить меня сам, а не привёз подельникам, дало ему шанс выжить. Люблю отчаянных.

— Успокоился? — спросил я и широко зевнул. Орать извозчик перестал и лежал на земле, ожидая магического удара. Даже сжался весь, готовый встретиться с предками. Не сегодня.

— Вставай, говорю! До Аль-Хорезма ещё восемьдесят километров! И у тебя осталось не так много времени, чтобы получить дополнительные двадцать золотых. Посмотрите на него — вместо того, чтобы загонять лошадей, он по земле катается и орёт от радости, что согласился везти такого высокого господина, как я. Вставай, бери вожжи и вперёд! Или мне нужно применить какие-то дополнительные меры воздействия?

— Н-нет, ваша светлость, — извозчик поднялся на ноги и едва не завалился вновь. Права нога оказалась странно опухшей. Я нахмурился, не понимая, в чём дело, но тут извозчик вытащил из штанов деревянный чурбан. Судя по форме — протез. Закатав штанину, душегуб уставился на ногу, словно видел её впервые в жизни.

— Насмотрелся? Или мне ногу забрать? — спросил я, догадавшись, что произошло. «Лечение» не только избавило душегуба от арбалетного болта, но и вернуло ему конечность. Утраченную, судя по реакции, довольно давно.

— Нет, не надо ничего забирать! — в голосе извозчика появились искренние эмоции. Едва ли не впервые за всё время нашего недолгого знакомства.

— Аль-Хорезм там, мы здесь, — напомнил я. — С восходом солнца мы должны быть на месте. Всё уяснил, или мне нужно повторить?

— Будем, ваша светлость! — пылко заверил извозчик и вскочил на ноги, несколько раз подпрыгнув на той, что я вернул. — Как есть будем!

— Надеюсь, меня больше никто не помешает поспать. Ибо в следующий раз лечения не будет.

Я закрыл глаза и вновь провалился в сон, словно всё, что сейчас произошло, было мелким недоразумением. Когда я открыл глаза в следующий раз, солнце только-только взошло над горизонтом.

— Аль-Хорезм, ваша светлость. Мы успели!