Смертные души

Глава 22. Гной земли

Смерть и разложение — если бы у слов был эталонный образ, то Газамар, вне всяких сомнений, являлся бы таковым для этих двух. Болотистые земли — такое описание подходило ему, как умирающему от проказы подходит «захворавший». Он гнил и распадался, но ещё дышал, и это дыхание было невыносимым. Чем дальше, тем тяжелее становились миазмы. Гной земли выходил наружу бурлящей пузырящейся жижей, и зловонный туман стелился над киснущей в болезненных выделениях плотью вечно умирающего нечто под именем Газамар. Три человека, едва ни по колено проваливаясь в топь, шли по нему, словно насекомые по изъязвлённой шкуре агонизирующего зверя.

— Возьми-возьми, — прошептал, задыхаясь, Олег и, неуклюже развернувшись, передал носилки в руки Жерома, после чего скорчился, корёжимый рвотными спазмами.

— Здесь никого нет, — пробормотал Дик, озираясь, как потерявшийся ребёнок. — Никто не может здесь жить. И мы тут подохнем, превратимся в грязь… Куда мы идём? — сфокусировался его блуждающий взгляд на Олеге, всё ещё стоящем согнувшись пополам.

— Прямо, — ответил тот, утерев подбородок. — Но я готов рассмотреть иные предложения. Есть они у тебя?

Миллер молча помотал головой, а потом добавил:

— Ларс совсем плох. Если не найдём ему душу — конец. А мы не найдём…

— Не найдём ничего, если будем стоять на месте, — ответил Жером.

— Нужно идти, — согласился Олег и, взяв воткнутую в топь алебарду, продолжил путь, используя древко в качестве мерного шеста.

Жером и Миллер с носилками двинулись следом.

Состояние Ларса за минувшую ночь резко ухудшилось, его бил озноб, края разреза на животе почернели и расцвели сетью багряно-лиловых прожилок, кишки взбухли, сделались белёсыми и источали такую вонь, что её не мог заглушить даже Газамар. Если бы не сотрясающая тело лихорадка, Ларса, с его серыми губами и чернотой вокруг глаз, можно было принять за мертвеца.

— Дьявол!

Полумёртвое тело голландца едва не упало с носилок.

Миллер остановился, поджав ногу и скрипя зубами:

— Дьявол-дьявол-дьявол, — повторял он, стоя как цапля посреди болота. — Мне нужно на землю.

— Было бы неплохо, — согласился Жером.

— На сушу, — уточнил Дик и мотнул головой в сторону островка придавленного громадной корягой. — Кажется, я ногу поранил.

— Дай-ка взглянуть, — присел Олег возле взгромоздившегося на корягу Миллера. — Чёрт… выглядит плохо.

— Насколько плохо? — спросил тот, сглотнув.

— Ступня по диагонали распорота, довольно глубоко. Рана рваная, похоже, костью или…

— Точно костью, — перебил его Дик. — Обломком. Этого говна здесь, как клопов в ночлежке. Зараза. Подохнуть от столбняка — совсем не то, на что я рассчитывал. И даже зашить нечем, — тронул он край раны, отчего та обильно закровоточила. — Помоги рукав оторвать. Да. Туже затягивай. Вот так.

— Идти сможешь?

— Попробую, — Дик поднялся, опираясь на алебарду, но первая же попытка ступить на пораненную конечность обернулась приступом дикой боли, импровизированный бинт моментально сделался алым. — Дело — дрянь. Я не могу…

— Тебе придётся. Вторые носилки нести некому.

— Да мы тебя и не поднимем, — добавил Жером, заметив, как Миллер покосился на Ларса. — Даже не думай.

— О чём не думать? — изобразил Дик непонимание.

— Сам знаешь.

— Кончайте собачится, — устало опустился Олег на корягу рядом с Миллером. — Предлагаю, раз уж мы на суше, немного передохнуть.

— Знаете, — привалился Дик спиной к осклизлому дереву, — по-моему, всё это чья-то дурная шутка. Мы пришли сюда спасать мир от вселенского зла, а в результате передохнем от столбняка и перитонита. Хотя… немного забавно.

— Хватит, — скривился Жером. — И без твоих рассуждений тошно.

— Я не пойду дальше, — сказал Дик, будто невзначай.

— Что? — взглянул на него Олег.

— Ты слышал. Я останусь здесь. Какой смысл? Мы даже не знаем в каком направлении идти. Всё равно подохну, не от болезни, так от какой-нибудь грёбаной твари, или просто в трясине утону. Зачем издеваться над собой перед смертью?

— Прекрати. Ты просто слегка раскис. Сейчас отдохнёшь, успокоишься, ясность рассудка вернётся, и мы пойдём дальше, все вместе.

— И Ларса оставьте, — добавил Дик, не слушая увещеваний. — Идите вдвоём. Кто знает, может, вам повезёт, вы найдёте путь к спасению и тогда вернётесь за нами. А если нет… все умрут рано или поздно.

— Сукин ты сын, — сказал, будто сплюнул Жером. — Да Ларс с тобой наедине и десяти минут не проживёт. Ты прикончишь его, как только мы вас из виду потеряем.

— Думай что хочешь, — абсолютно невозмутимым тоном ответил Дик и закрыл глаза. — Вам с ним всё равно не уйти. Только не вслепую по болотам.

— Он прав, — неохотно согласился Олег. — Кому-то нужно проверять глубину, а с носилками в руках это невозможно.

— Переделаем носилки в волокуши, — предложил Жером.

— Ага, — усмехнулся Миллер. — Лучше добейте прямо сейчас.

— Волокуши — не вариант — помотал головой Олег. — Ты посмотри на него.

— И что, оставим Ларса здесь? — развёл руками Жером. — На закланье?

— Нужно доверять друг другу. Если не будем доверять, шансов нет.

— Это верно, — одобрил Миллер. — Доверься мне, используй свой шанс. Хотя, можешь остаться и подохнуть за компанию. Дело твоё.

— Остановимся — умрём, — тронул Олег Жерома за плечо. — Мы обязаны попытаться.

— Да, — согласился тот, наградив Миллера испепеляющим взглядом. — Но мы вернёмся. Скажи ему, пусть помнит об этом.

— Конечно, вернёмся. Вставай, нужно идти.

— Удачи, — прошептал Дик, запрокинув голову, — Мы будем ждать.

Время шло, но Газамар, казалось, выпал из него. Свет Рутезона едва пробивался сквозь плотную облачность неестественного желтовато-серого цвета. Бледный рассвет, пришедший на смену ночной тьме, не уступил место полуденному просветлению. Холодный зловонный туман всё так же укутывал болота, как и несколько часов назад, словно в этом проклятом месте были возможны лишь темнейшая ночь и мглистое утро. Два измождённых человека брели по топям, оставляя позади надежду и не видя перед собой ничего, кроме бескрайнего царства сумрака и отчаяния.

Олег остановился возле очередного полусгнившего дерева и сделал зарубку клинком алебарды.

— Сорок… или… я сбился, — прошептал Жером, опустившись на корточки.

— Вставай, некогда рассиживаться, — ухватил его за локоть Олег, сам едва держась на ногах.

— А куда спешить?

— О чём ты?

— Посмотри вокруг. Что ты видишь?

— Я отчётливо вижу, — присел Олег рядом и заглянул Жерому в глаза, — что у нас есть шансы. Но чтобы реализовать их, мы должны идти. Если сдадимся — умрём.

— Ты, в самом деле, веришь, что, продолжая переставлять ноги, мы избежим смерти?

— Я точно знаю, что как только мы перестанем это делать, смерть придёт за нами без промедления. Этого оно и добивается.

— Кто?

— Оно, — повторил Олег, озираясь. — Разве ты не чувствуешь… его взгляд на себе?

Жером часто заморгал и тряхнул головой.

— Да! — обхватил Олег его лицо ладонями. — Борись с ним. Это наваждение. Наваждение… — он покачнулся и сел в болотную жижу.

— Смотри, — вытянул Жером вперёд правую руку, указывая куда-то в туман, а левой — начал тереть глаз, словно не вполне доверял тому, что тот сообщал мозгу.

Олег обернулся и замер в изумлении.

По болоту, ступая легко и уверенно, в их сторону шла женщина. Стройная и высокая. Пожалуй, даже чересчур высокая. Её чёрное одеяние спускалось до самой земли, так что ног совсем не было видно. Она будто плыла по топям. Её руки — белые как лунный свет — были скрещены на груди, кисти с длинными тонкими пальцами покоились на плечах. Лицо, наполовину скрытое капюшоном, заострялось книзу, черты его были строги и лаконичны, словно у образа с иконы.

— Господь милосердный… — перекрестился Жером. — Ты видишь то же, что и я? Ты её видишь?

— Да, — выдохнул Олег.

Подойдя ближе, женщина распростёрла руки, и тонкие губы её тронула лёгкая улыбка.

— Она зовёт нас к себе, — прошептал Жером, поднимаясь на ноги.

— Стой, — приложил Олег ладонь к его груди, не отрывая взгляда от ожившей иконы.

— Наш шанс… Это он и есть.

— Это наваждение, — поднял Олег алебарду.

Преисполненная сострадания улыбка не покинула губ таинственной гостьи, но распростёртые для объятий руки в тот же миг вновь скрестились на груди. Женщина отступила на шаг, словно в замешательстве, и двинулась влево, по кругу. Лицо её по-прежнему было обращено к двум странникам, и даже бёдра ничуть не развернулись в направлении движения. Она будто парила, длинные полы одежды погружались в топь, но не намокали, и лишь круги на воде доказывали материальность её существования.

— Смотри, — шепнул Олег, указывая на кочку мха, где только что проплыла молчаливая гостья.

— Наваждение… — прошептал в ответ Жером, зайдя ему за спину. — Наваждение.

Раскисшая почва, тронутая пятой ангелоподобного создания, отпечатала на себе трёхпалый след с углублениями от когтей.

— Пусть подойдёт, — опустил Олег алебарду и попытался улыбнуться, демонстрируя готовность к сближению.

Описывающее круги существо шире улыбнулось в ответ, чуть склонив вбок голову, и стало осторожно приближаться. Его руки вновь раскрылись для объятий.

— Держись позади, — шепнул Олег.

— Уже, — ответил Жером.

Существо прекратило кружить и двинулось прямо на Олега, выставив руки перед собой и совершая пальцами призывные движения.

— Спаси нас, святая дева, — взмолился Олег, по-прежнему сжимая древко алебарды, и, когда до «святой» осталось не больше двух метров, резко вскинув оружие, нанёс колющий удар.

Окутывающая тварь иллюзия моментально развеялась. Образ потусторонней девы слетел, будто сорванная порывом ветра вуаль, оставив неприкрытой иную, далеко не столь же привлекательную личину. Перед Олегом, держась за распоротый бок, стояло существо, более всего напоминающее летучую мышь без крыльев. Тело — долговязое и жилистое — было частично покрыто бурой шерстью, сбившейся колтунами. Голова твари была непропорционально большой, с огромными подвижными ушами, листовидной мочкой носа, крохотными глазками, и широким ртом, усеянным треугольными зубами. Удар алебардой оставил глубокую прореху в рёбрах чудовища ниже сердца, из-под зажимающей её лапы хлестала чёрная кровь. Тварь попятилась, нагнувшись вперёд и издавая мерзкий свистящий звук, похожий на лязг металла о стекло.

— Добей её, — прошептал Жером, всё ещё стоя у Олега за спиной и робко касаясь его плеч. — Пожалуйста.

— Так и сделаю, — Олег перехватил древко покрепче и решительно двинулся навстречу монстру.

Тварь, продолжая отступать, выставила вперёд когтистую лапу, словно защищаясь, или, скорее, прося о пощаде. Но видя, что несостоявшаяся добыча настроена довести дело до конца, потерпевший неудачу охотник обратился в бегство. Однако рана оказалась слишком серьёзной для спасительного рывка, и истекающая кровью тварь упала на четвереньки, не пробежав и двух десятков метров. Слыша позади тяжёлую поступь преследователя, она перевернулась на спину и звероподобную голову вновь окутала иллюзия. В сочетании с уродливым, покрытым шерстью телом каноничный лик выглядел безумно и отвратительно. Полные вселенской скорби глаза смотрели на Олега из-за когтистой лапы, идеальный рот изображал всепрощающую улыбку, не способный ни на что иное. Клинок алебарды описал дугу и опустился на ангельское лицо. Из разваленной надвое головы хлынула кровь. Тварь выгнулась дугой и заколотила конечностями по воде, стремительно меняющей цвет с зеленоватого на багровый.

Воспрянувший духом Жером подобрал тяжёлую ветку и, презрев опасность, нанёс агонизирующему чудовищу с дюжину ударов, пока то не перестало дёргаться.

— Чёртова мразь, — отбросил он своё сучковатое оружие. — А я чуть было ни купился. Ещё бы нем… — задохнулся Жером на полуслове и, упав на четвереньки, подполз к убоине. — Гляди! — указал он на едва заметное свечение в недрах разрубленной головы.

Желтоватый огонёк, мерцая, медленно поднимался сквозь нити кровавой слизи.

— Так это не зверь, — воткнул Олег алебарду в землю и присоединился к наблюдению за освобождающейся от тела душой.

— Это поможет нам, так ведь? — взглянул на него, сияя улыбкой, Жером. — Мы спасём Ларса!

— Очень на это надеюсь, — поймал Олег в ладонь душу, словно светлячка. — Она не такая, как другие, — рассмотрел он искрящийся янтарно-жёлтый шарик.

— Что это значит?

— Я не ощущаю воспоминаний, — сжал Олег руку в кулак и закрыл глаза. — Только голод и страх. А ещё…

— Что?

— Нет, ничего больше.

— Плевать, — вцепился ему в плечо Жером. — Это душа — вот, что главное. Она даст Ларсу силы восстановиться. Нужно идти назад. Мы ещё можем успеть!

— Да… — потряс Олег головой, будто отгоняя морок. — Ты прав, возвращаемся.

Обратный путь занял остаток дня, и островок, покинутый утром, едва удалось разглядеть в сгустившемся мраке.

Заметив движение на болоте, Дик покинул свой наблюдательный пункт и спрятался за корягой. Только убедившись полностью, в том, что две бредущих по топям фигуры — ни кто иные как Олег и Жером, он решился выйти из убежища и помахать рукой.

— Слава богу, они ещё здесь, — вздохнул с облегчением Олег.

— Я не вижу Ларса, — не разделил его оптимизма Жером. — Где Ларс? Миллер, сукин сын, что ты с ним сделал?!

— Спокойно, — выставил Дик вперёд раскрытые ладони, явно не собираясь отвечать агрессией на агрессию. — Я не трогал его, честно, — перевёл он взгляд на Олега и алебарду в его руках.

— Тогда где Ларс?! — не унимался Жером. — Покажи ногу. Покажи мне свою чёртову ногу! — толкнул он Дика в грудь, отчего тот вынужден был сесть на корягу.

— На, смотри, — развязал Миллер бинт и, морщась от боли, содрал его. — Доволен?

Лишившись повязки, воспалённая рана тут же закровоточила.

— Припрятал до лучших времён?

— Что ты несёшь?

— Успокойся, — тронул Олег Жерома за плечо.

— Он не мог сам уйти! — смахнул тот его руку. — Не мог!

— Но ушёл, — затянул Дик бинт, вернув его на место.

— Как?! Волоча кишки по болоту?!

— Да, чёрт подери! — заорал Миллер Жерому в лицо. — Именно так всё и было.

— Ларс что…?

— Умер, — закончил Дик фразу. — Мне жаль, я ничем не мог помочь. Он был прямо как тот парень, что сиганул со стены. Бормотал себе под нос, а потом встал и пошёл.

— И ты не попытался задержать его? — спросил Олег.

— Конечно, попытался! Он отшвырнул меня, как ребёнка, я саданулся затылком о корягу, а когда пришёл в себя, Ларса уже не было. Звал его — бесполезно. А по болотам скакать на одной ноге… сам понимаешь. Вас слишком долго не было, он не дождался, вот и всё, — развёл Дик руками, глядя в землю.

— Это конец, — подвёл неутешительный итог Жером, бессильно опустившись на колени. — Конец.

— Нет, — помотал головой Олег. — Мы отыщем его. Если тело Ларса всё ещё живо, — продолжил он в ответ на вопросительные взгляды соратников, — я сделаю всё, чтобы возродить его душу.