Смертные души

Глава 34. Тёмные углы

Дик шагал по болоту, замыкая небольшую процессию, и завистливо поглядывал на широкую вздувающуюся буграми мускулов спину Олега. Поглощённая душа Солидуса изменила Миллера, но не столь сильно, как он рассчитывал. Будучи прежде самым физически развитым в четвёрке, теперь он утратил своё преимущество, и это чертовски давило на самолюбие. Даже Жером, кажущийся на его фоне тощим ребёнком, не помогал справиться с досадой. «Посредственность» — повторял про себя Дик, разглядывая свои недостаточно могучие руки, сжимающие огромный меч. — «Второй с конца».

Ларса же физические изменения волновали мало, двухметровый рост и пропорционально удлинившиеся конечности лишь добавляли неловкости движениям, когда он ступал по зыбкой почве, не переставая производить манипуляций тонкими, словно паучьи лапы, пальцами. Тьма струилась по ним, и то была иная Тьма — не лёгкая и трепетная, как прежде, но густая, будто смола, текущая спокойно и уверенно, словно повзрослевшая.

— Она становится сильнее, — произнёс Ларс, любуясь переливами чёрной материи. — Я чувствую её… как себя.

— Она и есть ты, — улыбнулась Санти, шагая рядом, в некотором удалении от остальной троицы. — Часть тебя. Это дар.

— Богов?

— Вряд ли. Боги не даруют, они продают, и всегда с выгодой для себя.

— Может, пока мне просто не выставили счёт? Кто знает, что произошло там…

— За смертью?

— Я почти ничего не помню, словно это было не со мной. Иногда мне кажется, что я вернулся не один, что кто-то ещё живёт под этой кожей, очень тихо, незаметно, в самом тёмном углу, куда никто никогда не заглядывает.

— И то не архивариус?

— Нет, де Блуа мне боле не докучает. Это кто-то иной, или что-то…

— Ты боишься?

— Признаться, да.

— Тогда найди его и уничтожь. Это твой храм, — коснулась принцесса указательным пальцем лба Ларса. — Загляни во все углы, и пусть увиденное не страшит тебя. Помни, ты здесь бог.

— Не уверен, что я — это я. Слишком многое изменилось. Ещё три дня назад, меня ужаснула бы одна только мысль о том, какие метаморфозы предстоит пережить. Взгляни, — поднял Ларс руки. — Разве они мои, разве таким я пришёл в этот мир? Нет. Но то, что творится внутри, заботит меня куда сильнее, чем внешние перемены. Боже… я до сих пор не удосужился посмотреть на своё отражение, — склонился он над болотной гладью и провёл пальцами по бледному сухому лицу с большими ясными глазами. — Кто взирает на меня из этих гиблых вод?

— Быть может, мертвец. Быть может, владыка миров. Зависит от тебя.

— Элайя, — обернулся Ларс, утратив интерес к незнакомцу в отражении, — какой она была?

— Сильной, — латная перчатка лязгнула, сомкнувшись на эфесе меча. — Мы были близки. Когда-то. Неудержимая в бою и неутомимая в опочивальне.

— Ты любила её?

— Я любила проводить с ней время, Элайя понимала меня лучше остальных. До появления Рихарда.

— А она тебя, кажется, да.

— Не путаешь ли ты собственные чувства со следами поглощённой души? — усмехнулась Санти.

— Возможно, — ответил Ларс.

— Вот как? Не устану удивляться людям. Должно быть, ни одно разумное существо не способно соперничать с вами в сотворении кумиров.

— Разве тебе это не на руку?

— Что такое телефон? — неожиданно сменила тему принцесса. — «Телефон», кричал ты тогда, «Где твой телефон?». Расскажи мне.

— Это одна из машин нашего мира, позволяет обмениваться информацией на расстоянии. Но здесь он не может работать, однако…

— Продолжай.

— …он работал. Не так как ему положено, но на него приходили послания.

— От кого?

— Не знаю. Они были кратки и давали подсказку, когда мы оказывались в трудной ситуации. Но со времени нашего пленения в Готии, телефона при нас нет, как и подсказок.

— Может, они стали не нужны вам?

— Я бы так не сказал, — усмехнулся Ларс.

— Но ведь ты, всё же, догадываешься, от кого эти послания? Не можешь не догадываться. Ваш пытливый человеческий ум всегда строит гипотезы. Поделись со мной.

— Ты права, гипотеза есть. Но она лишь множит вопросы, а не отвечает на них. Прежде чем попасть в Ош, каждый из нас видел сны, необычные. Нам снилось одно и то же — степь, руины, и Она.

Лицо Санти едва заметно изменилось, утратив лёгкий налёт безмятежности.

— Словно ожившая тьма, — продолжил Ларс, глядя под ноги. — Безмолвна и безучастна… Но, готов поклясться, что-то произошло со мной в тех снах. Она что-то сделала, со всеми нами. И кому, как ни ей присылать эти сообщения? Она ведёт нас. Вот только куда, и для чего? Пророчество… Она не возражала, а значит, наша цель не противоречит её планам. Пока не противоречит. Мы как слепцы на тонком льду — ступаем, не глядя, в надежде уцелеть. Но иначе противоположного берега не достичь. Что-то не так? — поднял Ларс глаза на умолкшую принцессу.

— Не так? — переспросила Санти. — О нет, всё идёт своим чередом. Расскажи о ваших чудесных машинах. Что ещё они умеют?

Жером, шагая метрах в пяти позади Олега, старательно ставил ногу в его огромные следы, справедливо полагая, что раз уж неверная болотистая твердь выдержала такой вес, то ему со своими семьюдесятью килограммами бояться нечего. Все эти чудовищные изменения, коснувшиеся членов группы, повергали Клозена в замешательство. Он чувствовал себя жертвой, окружённой монстрами, и раз за разом прокручивал в голове собственный монолог, в котором отказывался от души. Прокручивал и не понимал, для чего отверг такую возможность. Сейчас все сказанные тогда слова казались чужими. Ему предложили стать волком, а он, вопреки здравому смыслу, предпочёл оставаться овцой. Почему? На этот вопрос Жером не находил ответа.

— Эй, француженка, — донёсся из-за спины голос Миллера, ниже и грубее привычного, — шёл бы ты позади.

— Это ещё зачем?

— Надоело на твою тощую задницу глазеть.

— Так не глазей. В чём проблема?

— Ты на что намекаешь?

— Слушай, — обернулся Жером и невольно поёжился, встретившись взглядом с рыжим великаном, — я не хочу ссориться. Если ищешь повод, я тебе его не дам.

— Да ну? Мне показалось, или ты меня только что педиком назвал?

— Тебе показалось.

— Не слышу.

— Тебе показалось, — повторил Жером громче.

— Чёрт… А ты и вправду на бабу похож. Раньше хоть с какими-никакими яйцами был, теперь и вовсе без них.

— Я попросту не хочу ругаться с тобой, Дик. Но я понимаю, отчего ты бесишься. И дело не в моей тощей заднице.

— Просвети.

— Я не хочу конфликтов.

— Сказал «А» — говори и «Б».

— Ты сам прекрасно знаешь.

— Не испытывай моего терпения.

— Ладно, скажу. Тебе обидно. Можешь не соглашаться со мной, но себе не ври. У тебя зудит от того, что ты стал лузером. Раньше ты мог диктовать свои условия, тупо опираясь на силу, а теперь, посмотри — Олег куда круче тебя, да ещё и души очищает, Ларс остановит чужое сердце, щёлкнув пальцами, ты ему больше не нужен, а Санти… она тебя даже не замечает. Я хотя бы человеческое обличье сохранил, а ты — просто кусок мяса не самого высокого качества. И, знаешь, постоянные намёки на мою голубизну, действительно выдают в тебе латентного педераста.

Клинок соскользнул с плеча Миллера и, едва коснувшись земли, взмыл по диагонали, грозя разрубить Жерома надвое. Подставленный под удар моргенштерн, весом не меньше трёх килограммов, вылетел из рук Клозена как детская погремушка. Левая пятерня Дика вцепилась Жерому в лицо и, опрокинув того, погрузила в болотную жижу. Всё произошло настолько быстро, что Олег, идущий немного впереди, успел лишь набрать в грудь воздуха, чтобы крикнуть:

— Отпусти его!!!

Развернувшись, он бросился на выручку Жерому, но предательская болотная грязь под ногами расползлась, будто назло, и Олег рухнул в трясину.

Ларс, не долго думая, кинулся спасать тонущего. Санти же осталась совершенно безучастна к происходящему, предпочтя наблюдать за развитием событий с того места, на котором остановилась.

Миллер тем временем продолжал держать Жерома под водой. Драгоценные секунды уходили. Попытки освободиться не давали ничего, кроме брызг. Дик склонился над своей трепыхающейся жертвой, будто высеченный в камне античный герой, сокрушивший легендарное чудовище. И вот молотящие по воде конечности поверженного «монстра» остановились, последние пузыри углекислого газа вернулись к истокам, прорвав плёнку болотной глади. Миллер склонился ниже, глядя в немигающие глаза Клозена, и буквально отпрыгнул назад, визжа, словно раненый вепрь. Непоколебимый ещё секунду назад брутальный великан теперь полз на пятой точке прочь от своей жертвы, отчаянно работая ногами и вопя, что есть мочи. Вытаращенные глаза едва удерживались в орбитах, брызги слюны летели из разинутого рта.

Ещё не до конца выбравшись из трясины, Олег на пару с Ларсом остолбенел от происходящего и мог лишь молча наблюдать за безумной в своей парадоксальности мизансценой: Жером, поднявшись, шагал к Миллеру, а тот, лёжа на спине и зажав скрещенными руками глаза, полз от своего преследователя и продолжал истошно орать. Такого крика Олегу никогда ещё слышать не доводилось. Звуки, вырывающиеся из горла Дика Миллера, не были похожи на человеческие, как и на звериные. Дребезжащий визг, смешанный с утробным клокочущим воем, жуткая пробирающая до самых костей квинтэссенция ужаса, боли и отчаяния.

А Жером просто шагал следом, не делая больше ничего, но каждый шаг, каждый сантиметр, на который сокращалось расстояние между ним и Миллером, будто высасывали из того разум вместе с волей к жизни.

Пятки Дика, до того отчаянно роющие борозды в замшелой земле, теперь лишь бессильно скользили по ней. Душераздирающий крик постепенно сошёл на жалобные завывания. Закрывающие лицо руки обмякли и расползлись в стороны, словно мёртвые угри. Распахнутые серые глаза наполнились слезами, а рыжая борода белела двумя широкими прядями поседевших волос.

— Вставай, — протянул Жером руку Миллеру, отчего тот затрясся, будто под током. — Ну же, — наклонился Клозен. — Будешь лежать на сырой земле, почки застудишь.

— О… ото… — силился выговорить Дик, но вместо этого лишь содрогался и заливал слюной всклокоченную бороду.

— Ты верно затылком ударился, когда упал.

— Не тро… о-о… г…

— Жером, — позвал Олег негромко, — отойди от него.

— Я лишь хотел помочь, — вскинул тот руки, — ничего больше.

— Он только что пытался утопить тебя, — напомнил Ларс.

— Да, но… у всех случаются проблемы. Не будем делать из этого трагедию. Верно, Дик? Между нами мир? Кивни, если согласен.

Миллер сглотнул и часто затряс головой, не в силах унять тремор.

— Что ты с ним сделал? — спросил Олег, разглядывая Дика, вздрагивающего всем телом от любого движения, которое совершал Жером.

— Серьёзно? — состроил тот гримасу удивления смешанного с возмущением. — Ты своими глазами всё видел, и задаёшь мне такой вопрос?

— Да, именно поэтому и задаю.

— Как тебя понимать? Да вы что, парни? Я, по-вашему, какой-то колдун, или, может, шаман Вуду? Дик попросту слетел с катушек. Он напал на меня, и убил бы, не переклинь у него что-то в башке, снова! А вы теперь меня обвиняете не пойми в чём! Может, мне лечь назад в болото и захлебнуться, чтобы всё выглядело не так странно и не беспокоило вас так сильно?! Это ж надо, на сей раз не малыш Жером в роли униженного размазни — непорядок! Да?!

— Успокойся, — вступил в разговор Ларс. — Никто тебя не обвиняет.

— Почему-то мне так не кажется.

— Мы лишь хотим понять, что здесь произошло.

— Чудо! — всплеснул руками Клозен, чем заставил всё ещё лежащего на земле Дика, сжаться в трясущийся комок. — Долбаное, мать его, чудо произошло здесь! Я выжил, несмотря на то, что моим спутникам, товарищам по несчастью, единомышленникам, срать на меня! А некоторые, — указал он на Миллера, — так и вовсе пытаются вытрясти мою душу, чтобы сожрать её и стать ещё круче! Вы же все такие крутые теперь, да?! Новые — сука — витки эволюции! Один только Жером — жалкий человечешко, годный разве что на корм таким как вы!

— Мы вовсе так не считаем, — заверил Ларс. — Мы же команда. У нас общие цели и…

— Да заткнись нахрен!!! — взорвался Жером, и Дик крепко обхватил свою голову руками, подтянув колени ко лбу. — Заткнись, понял?! Какая команда?! Посмотрите на себя, вы оба! Два чудовища посреди гнилых болот пытаются разобраться, как так вышло, что человечешко обидел третье из них!

— Ты сам не веришь в то, что говоришь.

— О, отнюдь. Я вижу, как вы на меня смотрите, хреновы моралисты. Уже проголодались? Но нельзя же меня просто так взять и порешить, да? Нужно веское обоснование. Вот этому рыжему уроду хватило того, что я чёрный, но вы не такие, нет, вам требуется что-то посерьёзнее. Исходящая от меня угроза, например. Да, пойдёт? Это ведь поможет смазать шестерни вашей совести, того, что от неё осталось?

— Можешь пугать себя любыми сказками, — взял слово Олег, — но, признай, то, что сейчас произошло, выглядит чертовски странно. Ты напугал Дика, очень сильно напугал. Нет, я не защищаю его, он получил по заслугам. Но твоё упорство в нежелании рассказать правду наводит на тревожные мысли.

— Всю правду вы видели собственными глазами! С чего мне врать? Мы ведь, как говорится, ели из одного котелка, правда, я не трогал закуски, в отличие от вас. Как ко мне, по-вашему, должны были перейти подобные способности, если даже Ларс, впитывающий всё как губка, такого не умеет? Включите, наконец, логику! Хотя, логика вам не нужна, вам нужен лишь повод.

— Вы закончили? — окликнула Санти, всё это время терпеливо ждущая поодаль, и кивнула на багровеющее небо. — Буря грядёт, нужно найти укрытие, и побыстрее.