Смерть берет тайм-аут

Глава 18

Следующие две недели я работала со списками, которые мы с Юпитером составили. Разъезжала по городу, расспрашивая учителей и лидеров бойскаутов, соседей и дальних родственников. Беседовала с членами ЦКЕ, чьих детей нянчил Юпитер, будучи подростком. Я даже отыскала двух отчаянных серферов, которых Юпитер учил кататься на волнах в Мексике. Говорила с его поручителем из Общества Анонимных Наркоманов и с его врачом. Я сосредоточилась на создании досье для Юпитера и приложила все усилия, чтобы отогнать подозрения насчет Лили. Слава богу, мы с ней больше не виделись. Она, как и обещала, улетела в Японию на съемку рекламных роликов пива «Сантори».

Вассерман добился освобождения Юпитера и перевода его в реабилитационный центр в Оджай. Это облегчило мне жизнь. Все вопросы и другую информацию касательно его дела мы обсуждали с ним по телефону. Теперь я могла расслабиться, зная, что после разговора со мной его встречает персонал у бассейна, а не здоровенные зэки, ищущие себе подружку.

Каждые несколько дней я подготавливала толстый пакет свидетельских показаний для Вассермана и завозила их к нему в офис вместе с записями своих интервью. Я никогда не видела его самого. Мы с Валери сравнивали наши растущие животы и отекшие лодыжки. Я наплевала на мое обязательство рассказать адвокатам Юпитера те факты, которые узнала о Лили. Однако, в конце концов, чувство вины взяло верх.

Я сидела в кабинете Валери, слушая ее мучительно подробный рассказ о размерах иглы, которой проткнули ее живот во время последнего акушерского осмотра. И тут Вассерман просунул голову в дверь.

— Скажу честно, эта штуковина оказалась размером с термометр для мяса. На Ричарда было страшно смотреть, он чуть не упал в обморок. Он испугался даже больше, чем я, — рассказывала Валери.

— Дамы, что обсуждаем? — спросил Вассерман.

— Один тест, — пробормотала Валери, вспыхнув от смущения. — Это тест на выявление генетических отклонений. Как пункция плодного пузыря, только его нужно раньше делать.

— Сегодня эта процедура предстоит мне, — объяснила я, — и ваша коллега сделала все от нее зависящее, чтобы напугать меня.

— А, понятно, — кивнул он, — О своем, о женском…

Лицо Валери пошло красными пятнами, и я представила, что за мысли мелькают в ее голове. Какую гору сверхурочной работы надо выполнить ей, чтобы напомнить боссу, что она — компетентный специалист? Уголовное право — сугубо мужское поле деятельности. Именно в этой области можно встретить самых агрессивных мужчин, тех, кому нужно доказывать свой профессионализм. Именно здесь гораздо больше «динозавров» — юристов, которые предпочитают видеть в женщине стенографистку, нежели коллегу. Женщина-адвокат должна работать вдвое больше, чтобы доказать, что она не менее тверда, непреклонна и беспощадна, чем окружающие ее мужчины. Беременность добавляет еще больше трудностей. Тяжело быть «своей» в команде мужиков, когда твой живот выпирает на два фута, десны кровоточат, а размер бюстгальтера обозначается буквой, находящейся где-то в середине алфавита.

— Вообще то, мы с Валери рассматривали новую зацепку в деле Джонса, — сказала я. На лице Валери появилось недоуменное выражение.

— Новая зацепка? — Вассерман прошел в комнату. — Какая новая зацепка?

Он сел на край стола Валери.

Я глубоко вздохнула и рассказала о Лили. Напомнила ему обстоятельства смерти Труди-Энн. Я не стала вдаваться в подробности, но мы оба помнили наш разговор, когда он сказал мне, что убийство тридцатилетней давности не имеет ничего общего с доказательством вины или невиновности нашего клиента. Пока я описывала шантаж Хло, он молчал, придвинувшись к Валери, а она в это время делала пометки в желтом блокноте.

— Все записала? — спросил Вассерман, когда она закончила.

— Вроде да.

Он начал ходить по офису взад-вперед:

— Нам нужно быть очень осторожными с этой информацией.

— Мы можем использовать ее, чтобы доказать непредумышленное убийство, — сказала Валери. — Он пришел убедить Хло прекратить шантаж. Они поругались, и он ее убил.

Вассерман пожал плечами.

— Честно говоря, версия убийства на сексуальной почве мне больше нравилась. Они занимаются любовью, он умоляет ее бросить отца, она отказывается, он убивает ее. Убийство на почве страсти. Используя версию о шантаже, обвинению не составит труда доказать, что он решил ее убить, чтобы помочь сводной сестре. И в этом случае секс работает против нас. Присяжные отнесутся предвзято к обвиняемому, который переспал со своей жертвой, прежде чем убить ее. Если мы доказываем, что он любил ее, и что ее отказ вызвал у него внезапный приступ гнева, это одно. Если мы сообщим присяжным, что она была шантажисткой, и сначала он переспал с ней, а затем убил, пытаясь убедить оставить свою знаменитую сестру в покое… — Вассерман отрицательно покачал головой. — Мне это не нравится. Это нам не поможет.

— А я думаю, что поможет, — сказала я.

Он удивленно посмотрел на меня. Я продолжила:

— Это может помочь, если вы будете доказывать не просто убийство второй степени. Вы можете использовать эту информацию в защиту невиновности.

Вассерман прекратил ходить по комнате.

— Невиновности? — спросил он. Сама мысль о том, что клиент может оказаться невиновен, была ему ненавистна.

— Да. Юпитер твердит, что не совершал убийства. Все эти заявления о шантаже наводят на мысль о том, что кто-то другой убил ее.

Он недоверчиво уставился на меня:

— А разве Лили Грин не ваша подруга? Вы всерьез полагаете, что я предъявлю ей обвинение в том, что она убила Хло?

— Да, Лили моя подруга. А Юпитер — мой клиент. Я не думаю, что вы непременно повесите убийство на Лили. Любой, кому не безразлична Лили, мог это сделать. Муж, менеджер, агент, родители. В любом случае, у вас нет необходимости искать подозреваемого. Вы можете предъявить суду присяжных целую толпу потенциальных убийц.

Мы хорошо понимали, что на суд присяжных лучше вынести понятную и правдивую историю. Именно в этом случае требуется конкретный подозреваемый. Но вряд ли Вассерман убедит присяжных, что убийство совершила Лили. Мне на ум пришло еще кое-что.

— Может быть, Лили была не единственной, кого шантажировала Хло. Могли пострадать и другие люди. Один из которых мог убить ее.

Вассерман снова присел на край стола Валери. По выражению его лица я поняла, что мои возможные сценарии действий не убедили его. Он все еще считал, что Юпитер виновен, и, если на то пошло, моя информация укрепила его мнение. В то же время он хороший адвокат. Ответственный и внимательный человек. Он не мог отмахнуться от моих слов, сочтя информацию бесполезной в лучшем случае или вредной в худшем. Даже если так считал. Обязательства перед клиентом требовали от него большего.

— Вы хотите расследовать это? Историю миссис Грин и возможность наличия других потенциальных жертв шантажа? — спросил он.

— Конечно.

Он замолчал и посмотрел на меня:

— Бесплатно?

Я сглотнула комок в горле. Эл убьет меня.

— Сомневаюсь, что ваша подруга будет платить нам за то, чтобы мы рассматривали ее в качестве убийцы, — продолжил Вассерман.

Он прав. Совсем неэтично привлекать Лили к следствию.

— Бесплатно, — согласилась я, вздохнув.