Смерть Билингвы

24

Никто никогда не приходит меня навестить. Я понял это только вчера вечером, когда пил из соломинки яблочный компот, безвкусный, как и вся больничная еда. Никотинка держала стакан, глядя в другую сторону. Ни сахара в пюре, ни нежности в глазах Никотинки, ни одного сочувственного взгляда, ни одной улыбки, и я вдруг почувствовал себя ужасно одиноким. Я задумался, почему никому ни разу не пришло в голову меня навестить. Насчет родителей я не удивляюсь. Иногда я спрашиваю себя, а помнит ли еще моя мать, что она вообще когда-то рожала. Кто его знает, вдруг это такая штука, о которой рассеянная женщина может и забыть. Но оттого, что ни одна душа не приходит меня проведать: ни мадам Скапоне, ни Дао Мин, ни хоть какая-нибудь старая знакомая, — я чувствовал себя глубоко несчастным.

Недавно моя шея вновь обрела подвижность, так что, повернув голову вправо и немного откинувшись назад, я могу со своей кровати разглядеть через полуоткрытую дверь кусочек коридора. Я вижу людей, снующих туда-сюда, врачей, санитарок, больных, которые толкают перед собой капельницу. Прошла уже неделя с тех пор, как студентка-медичка привела того таинственного фотографа, а я все никак не могу понять, зачем кому-то могла понадобиться моя фотография. Но я на всякий случай невзлюбил эту дурочку-студентку. Расхаживает тут со своими лекциями под мышкой, строя из себя будущую нобелевскую лауреатку. Или выступает с надменным видом, желая показать, что долго не задержится на этой жалкой работенке, а скоро станет хирургом или разработает вакцину против рака. Лучше уж эта старая психушница Никотинка. Вот она вытерла мне рот. У меня на подбородке и на пижаме остались желтые пятна от компота. С равнодушным видом Никотинка вытирает их салфеткой. Я слегка наклонил голову в знак благодарности. Она посмотрела мне прямо в глаза. В жизни не видел такого грустного взгляда. Вот она встала и положила руку на жужжащий аппарат. «Стоит мне его отключить, и ты сдохнешь за две минуты. Может, у меня и будут неприятности, но зла на меня никто держать не будет. Ты себе не представляешь, до чего мне иногда хочется это сделать…»

Я едва мотнул головой, пытаясь спросить, что она этим хочет сказать. Но она только покачала своей большой коровьей головой и вышла из палаты. Одиночество медленно проедает дыру у меня в желудке и я, как последний дурак. остаюсь один на один со своими воспоминаниями