Потомки с трудом разберутся в этом характере, который история пытается объяснить, приводя многочисленные факты, но не прибегая к рассуждениям.
Дамкин вернулся от знакомой девушки, к которой он ходил в гости, и, пройдя на кухню, вытащил из сумки две пачки пельменей.
– Ставь воду! - скомандовал он соавтору.
– Где нарыл? - поинтересовался Стрекозов, заливая кастрюлю до краев водой.
– Моя знакомая девушка предлагала покормить меня ужином, но я взял сухим пайком.
– А напоить пивом она тебя не предлагала?
– К сожалению...
Дамкин открыл пачку пельменей и начал раскладывать их на столе, как маленьких белых слоников. Глядя на слоников, Стрекозов вспомнил:
– Дамкин, а ведь мы с тобой совсем забыли про Общество Охраны Ёжиков! Где-то у нас есть свинья-копилка, в которую мы хотели собирать вступительные взносы.
– Поедим, найдем, - добродушно отмахнулся Дамкин, вскрывая вторую пачку.
– Не много для одного раза? - поинтересовался Стрекозов.
– Ты что, отказываешься от пельменей?
– Нет.
– Тогда не задавай глупых вопросов, - Дамкин вытащил последний пельмень. - Чем больше пельменей, тем больше мы их съедим.
Вода в кастрюле закипела, Стрекозов вскочил со стула и, посолив, начал забрасывать пельмени в кастрюлю.
– Дамкин, - сказал он, - как ты относишься к тому, чтобы снова устроиться на работу?
– На работу? - Дамкин задумался. - А куда?
– Завод "Заветы Ильича". Малотиражка.
– "Заветы Кирпича"? Малолитражка? И кто нас туда возьмет?
– Папа Максима Иванова предложил. Он, оказывается, директор этого завода.
– Да ну! - удивился Дамкин. - И у них там своя газета?
– Завод-то большой!
– Круто! Надо устраиваться! Будем "Билла Штоффа" печатать с продолжением!
Стрекозов помешал ложкой в кастрюле. Вкусно запахло едой.
– Зарплату будем получать, - мечтательно сказал он. - Каждый день пельмени кушать...
– Да, - проникся Дамкин. - Только вот надо бы отдохнуть сначала. В Крым съездить... А то устроишься на работу, так потом в отпуск только через одиннадцать месяцев выпустят...
Звонок в дверь прервал Дамкина на середине фразы.
– Открой, - сказал Стрекозов. - Я занят, у меня пельмени могут убежать.
– Кого принесла нелегкая перед ужином? - простонал Дамкин и пошел открывать. - Ба! Да это Карамелькин!
– Здравствуйте, ребята, - поздоровался Карамелькин, сбрасывая в прихожей кеды. - Я к вам в гости. Дай, думаю, зайду, вдруг у них случайно можно перекусить.
– А мы как раз случайно решили пообедать, - Стрекозов пожал руку программиста. - Ну и нюх у тебя, Карамелькин!
Программист уселся на стул и закинул ногу на ногу.
– Как твоя физкультура? - спросил Дамкин. - Я смотрю, глаза у тебя узкие стали и кожа пожелтела.
– Почему?
– Много с китайцами общаешься!
– Нет, - возразил Карамелькин. - С китайцем я больше не общаюсь.
– Как! - удивился Дамкин. - Перестал заниматься каратэ?
– Понимаешь, - Карамелькин повел носом, улавливая запах пельменей. Китаец оказался жуликом и не китайцем, а казахом. Его недавно милиция замела. Но заниматься я продолжаю по самоучителю! Сократов мне классную книжку принес. Правда, она на японском языке, но картинок много, и все понятно! А еще один приятель из нашей секции обещал меня порекомендовать настоящему японцу-каратисту, чтобы тот меня учил...
– Арнольд! - Дамкин восхищенно прищелкнул языком. - Черный пояс тебе обеспечен.
– А еще я заказал знакомому мастеру на заводе "Заветы Ильича" сделать мне два самурайских меча. В книжке целая глава посвящена приемам рукопашного боя с мечом!
– Хулиганов убивать будешь? Или сам себе харакири сделаешь?
Голодный Карамелькин игнорировал насмешки Дамкина.
– Готово! - объявил Стрекозов и выложил дымящиеся пельмени на большое блюдо с отбитым краем.
Дамкин достал баночку с перцем.
– Кетчупа у вас нет? - спросил Карамелькин.
– Чего нет, того нет, - Дамкин развел руками. - А еще что нового? Как работа?
– У, - пережевывая горячий пельмень, отозвался Карамелькин. - На работе все в порядке.
– А как же твой шеф, гад такой?
– Я совершил трудовой подвиг, и шеф теперь от меня в восторге!
– И какой же подвиг ты совершил?
– Привезли нам в лабораторию, понимаешь ли, ксерокс, а никто таких аппаратов раньше и в глаза не видел. Ходят все вокруг, не знают, с какой стороны к нему подойти. А я взял и с полпинка его наладил. Ксерит, как зверь! Шеф на днях принес какую-то порнуху, я ему снял копию, и он счастлив!
– Карамелькин! Да ты орел! - воскликнул Дамкин.
Программист приосанился. Очень он любил, когда его хвалили, особенно такие скупые на похвалу личности, как Дамкин.
– Ксерокс - это круто, - согласился Стрекозов. - А нельзя ли подсунуть тебе, Карамелькин, наш роман про Билла Штоффа? Тут недавно Бронштейн такие грамотные рисунки к нему нарисовал! Сделаем экземпляров сто, продадим на Арбате, да поедем в Крым!
– Отличная идея! - захлопал в ладоши Дамкин, подпрыгнув на стуле от восхищения, отчего трехногий стул чуть не упал. - А, Карамелькин? Отксеришь?
Карамелькин почесал затылок.
– Можно попробовать, - протянул он. - А что мне с этого будет?
– Карамелькин, сволочь, ты и так наши пельмени жрешь! - возмутился Дамкин.
– Мы тебе следующий роман посвятим, - предложил Стрекозов. - Или, лучше, вообще про тебя роман напишем. О приключениях Арнольда Карамелькина в Африке. Пошлют тебя в командировку, например, в Челябинск, а тут террористы захватят самолет и, угрожая гранатометом, повернут его в ЮАР.
– Значит так, - подхватил Дамкин. - Не долетая до ЮАР, самолет падает в джунгли, так как кончается горючее. Его захватывают людоеды!
– Тут все теряются, не знают, что делать, начинают сильно горевать, а Карамелькин живо обезоруживает террористов и сдает их на границе нашим доблестным пограничникам...
– Какая там граница? - возразил Карамелькин. - В Африке-то?
– Ну, выводит он всех в посольство, что находится в трех километрах от места событий. Посольства-то у нас везде есть? И таким образом спасает всех пассажиров упавшего самолета...
– А можно и другую тему... - Дамкин подхватил на вилку последний пельмень и отправил его в рот. - Сидит Карамелькин дома, кушает пельмени, и тут к нему приходят два одетых с иголочки молодых человека из КГБ. И сообщают, что в Москву, так сказать, инкогнито, прибыл сам Арнольд Шварценеггер. Хочет он походить по Москве, но все сильно опасаются за его сохранность, как бы не нарвался на советских гопников. "Поможем, - сразу же отвечает Карамелькин. - К Шварценеггеру я всегда относился с большим уважением".
Карамелькин довольно щурился, как будто и вправду спас пассажиров самолета от террористов с людоедами, а Шварценеггера - от гопников.
В глубине души Карамелькину не нравились рассказы Дамкина и Стрекозова, его отношение к их творчеству было предметно-принудительное. Знакомые хвалили, приходилось менять свое мнение на противоположное, так сказать, отдавать должное.
Но всегда было приятно похвастать перед какими-нибудь девочками, что он лично знаком с авторами "Билла Штоффа". И вдвойне было приятно, если в каком-либо рассказе речь шла о самом Карамелькине. Даже если рассказ описывал Карамелькина не с лучшей стороны, это все-таки льстило.
Карамелькин сам не брезговал раз пятнадцать начать писать рассказ или придумать остроту.
Язвительный Дамкин как-то даже собрал несколько его афоризмов и напечатал в двух экземплярах на пишущей машинке. Книжка была тонкой и имела загадочное название "Мысли из ширинки". Карамелькин потом переименовал свой экземпляр в "Мысли как молнии". Там были весьма замечательные высказывания Карамелькина.