Смерть не азартный охотник

Глава 19 СМИТЕРС И ИСКУССТВЕННАЯ НАЖИВКА

Следующим утром Маллет нанес второй визит, который запланировал для себя в Лондоне. На сей раз он не пытался прийти без приглашения, как на Ибери-стрит. Детектив, пусть даже незаурядный, не может являться с расспросами к старшему партнеру видной адвокатской фирмы, поэтому инспектор заранее договорился по телефону о встрече, на которую нехотя дал согласие неестественно хриплый голос. В результате в одиннадцать утра Маллет уже шагал по Нью-сквер в Линкольнс-Инн. Подойдя к дому 46, он передал свою карточку и был немедленно препровожден клерком в душную комнату, уставленную полками с книгами и меблированную креслами с потрескавшейся от времени кожаной обивкой. Через пять минут его освободил из заточения обладатель хриплого голоса и проводил в кабинет старшего партнера.

Из-за массивного письменного стола красного дерева на Маллета смотрело розовощекое лицо Смитерса.

— Полагаю, вы пришли по поводу дидфордского дела? — осведомился солиситор.

— Да.

— Ну, я могу дать вам ровно двадцать пять минут... Нет, не могу дать даже столько! — внезапно добавил он, нажимая кнопку звонка на столе.

Клерк, который только что вышел, снова вбежал в комнату.

— На какое время назначена встреча с Дженксом? — спросил Смитерс.

— На без четверти двенадцать, сэр.

— Тогда я успею съездить к Слоумену и вернуться. Немедленно вызовите мне такси.

— Хорошо, сэр.

Клерк исчез.

— Прошу прощения, — обратился Смитерс к инспектору, — но видите, как обстоят дела. Я совсем забыл об этой поездке, пока ваше появление не напомнило мне о ней. Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда, а это очень важно,

— У меня есть основания полагать, что мое дело не менее важно, — чопорно отозвался Маллет.

— Не сомневаюсь, но я занятой человек и не могу ждать. К тому же во второй половине дня у меня совещание, которое продлится до вечера. Я не могу позволить ни полиции, ни кому бы то ни было нарушать мой распорядок. Так что если...

— Такси у дверей, сэр! — доложил клерк, выглядевший так, словно бежал всю дорогу до стоянки и обратно следом за машиной.

— Отлично. — Смитерс поднялся. — Если хотите, можете поехать со мной, — предложил он Маллету. — Мы могли бы побеседовать в дороге.

— Это меня вполне устраивает, — ответил Маллет.

Вскоре он уже сидел в такси рядом с солиситором, не имея ни малейшего понятия, куда едет.

— Ну, что означает вся эта чепуха? — осведомился Смитерс, откинувшись на спинку сиденья. — Я уже дал точные и подробные показания местной полиции о том, когда в последний раз видел Пэкера, и не собираюсь ничего менять или добавлять. Понятно?

— Абсолютно. Могу сразу же сказать, что не собираюсь задавать вам об этом никаких вопросов.

— Если речь идет о детской влюбленности молодого Рендела в леди Пэкер, то я тем более не в состоянии вам помочь. Я знаю об этом не больше, чем мог бы узнать за пять минут любой полисмен, имеющий опыт в своей профессии.

— Думаю, единственное лицо, о котором вы могли бы сообщить мне какую-то информацию, — это мистер Ригли-Белл, — сказал инспектор.

— О! — выразительно произнес Смитерс.

Такси проехало добрую сотню ярдов, прежде чем он открыл рот снова.

— Я знаю, что с фирмой Белла связывают в Сити разные мошеннические проделки. Если хотите, могу связать вас с солиситорами «Брэндиш».

— Думаю, мне об этом уже известно все, что нужно, — отозвался Маллет. — Сейчас меня интересует происшедшее в прошлую субботу.

— Да?

— Согласно моим сведениям, мистер Ригли-Белл встретился с сэром Питером вскоре после вас. Я хочу знать, что он делал после этой встречи. Вы рыбачили на соседнем с ним участке выше по течению. Вчера я обозревал эту часть реки с Дидбери-Кемп. Местность там сравнительно открытая, и мне кажется, вы могли видеть его передвижения. К тому же мне пришло в голову, что после разговора с сэром Питером мистер Ригли-Белл мог обратиться за советом к человеку вроде вас.

Смитерс повернулся к инспектору.

— Честное слово, это свидетельствует об определенном здравомыслии! — воскликнул он с таким искренним удивлением в голосе, что позабавил Маллета, заставив его забыть об ударе, нанесенном его тщеславию. — Конечно, с вашей стороны это может быть всего лишь удачной догадкой, но в субботу я действительно видел моего друга Белла более чем достаточно.

Он собирался продолжить, но такси остановилось.

— Приехали! — Смитерс быстро выпрыгнул из машины.

Маллет последовал за ним в магазин, какой ему еще никогда не приходилось видеть.

Первым его впечатлением были бесчисленные параллельные прямые линии, тянущиеся от пола к потолку в просторном, но заполненном товарами помещении. Это походило на ночной кошмар школьника накануне экзамена по геометрии. Однако, присмотревшись, инспектор понял, что магазин скорее приближался к раю для школьника, ибо каждая из этих линий была удочкой. Здесь присутствовали удочки всех сортов и размеров — хрупкие и легкие, сужающиеся кверху почти до невидимости; плотные и массивные с тупыми кончиками для крупной рыбы в тропических морях; двуручные для ловли лосося и вообще для всех бесчисленных вариантов рыбалки, сверкающие яркими красками и с выгравированной на рукоятках фамилией «Слоумен», что для многих являлось их главным достоинством. За одним прилавком толстый продавец размахивал гигантской удочкой, привлекая колеблющихся покупателей. Возле другого пожилой клиент с уныло поникшими усами вел с упрямым экспертом нескончаемый спор о шелковых подкладках. Повсюду царила атмосфера религиозного благоговения, и инспектору казалось, будто он вторгся в собор во время торжественной службы, о ритуалах которой он не имел никакого понятия.

Смитерс быстро направился в дальний конец магазина, где его со сдержанной радостью приветствовал первосвященник. На этом прилавке были выставлены многочисленные картонные коробочки, снабженные ярлычками с привлекательными наименованиями: «Фантазия Уикема», «Слава Гринуэлла», «Бледно-серая мушка».

— Мне нужна, — заговорил Смитерс властным голосом, звучавшим в подобной обстановке почти кощунственно, — дюжина ваших мелких голубых искусственных мух. Не знаю, как они называются, но на них недавно ловили рыбу в Диддере.

— Голубые мухи? Да, сэр. В нынешнем сезоне на эту приманку отличный клев. — Продавец ловко извлек одну из коробочек и открыл ее для обозрения. — Привязаны к крючкам, сэр. Маленькие размеры пользуются наибольшим успехом.

Смитерс поковырялся в коробке толстым указательным пальцем.

— Это не те мухи, — заявил он.

— Сэр?! — В этом кратком слове слышалась необъятная горечь незаслуженной обиды и удивления.

— Сорт, который мне нужен, привязан к поплавку, а сама муха гораздо меньше. Я не могу показать вам образец, но мистер Ригли-Белл описал мне его в точности.

— Мистер Ригли-Белл, сэр? Его мухи — вариант этих. Мы изготовили их по его специальным указаниям. Но эти вполне вам подойдут.

— Будьте любезны дать мне дюжину мух того сорта, который вы изготовили для мистера Ригли-Белла, — потребовал Смитерс тоном, заставившим продавца вздрогнуть.

— Конечно, сэр. Посмотрю... э-э... осталось ли у нас немного, — проблеял он и быстро отошел.

Смитерс повернулся к инспектору.

— Теперь вы понимаете, почему я вынужден покидать свой офис, чтобы приехать сюда и получить то, что мне нужно, — сказал он. — Эта публика норовит вас ограбить.

Последние слова не прошли мимо продавца, который как раз вернулся с коробкой в руке.

— Думаю, это тот сорт, который вы просили, — недовольно произнес он, вытряхивая содержимое на прилавок. — Но, как вы понимаете, сэр, мы не можем дать вам на его счет никаких гарантий.

— Я что-то не слышал, чтобы искусственных мух продавали с гарантией, — заметил Смитерс.

Но последнее слово осталось за продавцом.

— Между прочим, — спросил Смитерс, покуда продавец заворачивал покупку, — у этого сорта есть название?

— Мы думаем, сэр, назвать его «Caveat emptor»[3].

Смитерс что-то буркнул и потребовал особого рода лесу из кишки, вынудив продавца снова отойти.

— Белл здорово помучается, узнав, что я раздобыл эти наживки, — с удовлетворением сказал он Маллету. — Он терпеть не может делиться хорошими вещами.

— Это его фирменный сорт? — спросил Маллет.

— Да. Во всяком случае, в прошлый уик-энд больше ни у кого из членов синдиката их не было, а Белл оставил последнюю во рту у рыбы на дорожном углу в пятницу вечером.

— Вы уверены, что, например, у мистера Мэтесона не было таких наживок?

— Абсолютно уверен. В пятницу вечером я заглянул к нему в коробку посмотреть, что там есть. В тот вечер Мэтесон просил у Белла одну штуку, но их у него уже не осталось. Могу я спросить, откуда этот внезапный интерес к искусственным мухам?

— Может быть, в этом нет ничего особенного, но мистер Рендел говорил мне вчера вечером, что мистер Мэтесон использовал очень похожую наживку в субботу во второй половине дня.

— Значит, мальчик ошибся, — уверенно заявил солиситор, когда продавец вернулся к прилавку. — Да и в любом случае одна муха похожа на другую для человека, не знающего, как они выглядят. Вот почему этот парень... — он метнул сердитый взгляд на злополучного продавца, — пытался всучить мне другой сорт. Вы можете гарантировать, что эта леса...

Он пустился с продавцом в сугубо технический диспут, смысл которого был недоступен инспектору.

Закончив покупки, они собирались уходить, когда Маллета внезапно осенило вдохновение.

— Я бы хотел одну из этих наживок, — сказал он.

Просьба вызвала изумление, подобное тому, когда на аукционе, полном экспертов, какой-то любитель предлагает свою цену..

— Одну, сэр? — переспросил продавец. — Какой сорт вам нужен — оригинал или вариант?

— Думаю, лучше всего по одной каждого сорта.

— Хорошо, сэр. Вряд ли у нас имеется ваш счет.

— Нет.

— Тогда, пожалуйста, платите в кассу. Мисс Гудсон, две искусственных мухи.

Инспектора удивило, что эти предметы культа оказались крайне дешевыми.

— Как я сказал, — возобновил беседу Смитерс, когда они вернулись в машину, — Белл изрядно досаждал мне в субботу. Сначала он прицепился ко мне, когда я наблюдал за рыбой около нижней границы моего участка...

— В котором часу это было? — прервал инспектор.

— Кажется, около двенадцати. Если и раньше, то не намного. Во всяком случае, до двадцати минут первого, потому что тогда я наконец поймал рыбу и Белл был рядом. Фактически он помог мне ее вытащить. Я всегда отмечаю время каждого улова, так как интересуюсь солнечно-лунной теорией кормления форели. Едва ли вы что-то о ней знаете, но это не имеет отношения к делу. Я спросил Белла, почему он не рыбачит, а он ответил, что у него на участке пусто, что было явной ложью, так как по дороге я видел там трех рыб. И вообще, если вы хотите поймать форель, то нужно находиться у воды, поднимается ли она на поверхность или нет. Потом Белл добавил, что не может ничего поймать, так как у него кончилась наживка — искусственные мухи, которые я только что приобрел. Во-первых, это противоречило причине, которую он назвал вначале, а во-вторых, это форменная чепуха. Конечно, это хорошая наживка, но отнюдь не незаменимая.

— Тем не менее иногда бывает важно пользоваться каким-то определенным сортом?

— Разумеется. Поэтому люди вроде Слоумена и получают солидные дивиденды. Вы, часом, не подумываете, инспектор, заняться рыбной ловлей, когда удалитесь на покой?

— Нет-нет. Я просто интересовался... Но вы рассказывали о мистере Ригли-Белле.

— Да, пока вы меня не прервали. У меня сложилось впечатление, что он пребывает в том нервном состоянии, когда человек не может быть один, а так как для меня главное очарование рыбалки — возможность находиться в одиночестве, то я обошелся с ним не слишком любезно. В конце концов Белл отошел чуть ниже по течению и уселся на берегу, притворяясь, будто смотрит на воду. Когда рыба плеснула прямо перед ним, он попытался ее подцепить, но даже со своего места — в паре сотен ярдов от него — я видел, что он все делает не так, что, должен признать, совсем на него не похоже. Потом Белл снова сел, а я двинулся вверх по течению, но когда оглядывался, он все еще был там. Около двух я решил перекусить, но, как только начал, Белл появился снова и спросил, не может ли он съесть свой ленч в моем обществе. Мне было неудобно отказывать. Белл почти ничего не ел, но выпил солидную фляжку виски. Я видел, что у него что-то на уме, но не собирался допытываться. Наконец он сказал, что ему нужен мой совет. Я спросил, идет ли речь о профессиональном совете. Белл ответил утвердительно. Тогда я сказал, что даю профессиональные консультации только в Линкольнс-Инн и что, какие бы у него ни случились неприятности, они вполне могут подождать до понедельника. Было чертовски жарко, и Белл сказал, что хочет прилечь в тени. Меня это не удивило, учитывая принятую им порцию виски. Он направился в стоящую поодаль хижину, и я на некоторое время от него избавился. Около пяти Белл снова спустился к реке и, думаю, рыбачил до начала дождя, когда я подошел к нему и попросил отвезти меня в гостиницу. Это все.

Смитерс точно рассчитал время своего повествования. Когда он закончил, такси остановилось у его офиса. Очевидно, клерк с хриплым голосом смотрел в окно, так как он сбежал по лестнице, распахнул дверь и доложил:

— Мистер Дженкс здесь, сэр.

— Хорошо. Заплатите шоферу. — Смитерс быстро зашагал к дому.

Прежде чем он исчез, Маллет окликнул его:

— Я вас увижу на уик-энд в Дидфорде, мистер Смитерс?

Солиситор повернулся и рявкнул:

— Для чего, по-вашему, я покупал наживку, тупица вы эдакая?

— Мистер Смитерс сегодня в превосходном расположении духа, сэр, — заметил клерк. — Он никого так не называет, если не настроен в высшей степени дружелюбно.

Адвокат вошел в офис, оставив «эдакую тупицу» задумчиво разглядывать два серо-голубых предмета, прикрепленных к миниатюрным крючкам.

«Хоть я и не рыболов, — подумал Маллет, — но возможно, кое-что поймаю с помощью этих штуковин!»