Смерть у порога

Глава двадцать первая

На следующее утро Дереку было предъявлено обвинение.

Мы с Эллен не спали всю ночь — сначала просто не могли прийти в себя от потрясения, вызванного его арестом, а потом лихорадочно пытались найти адвоката для сына. В прежние времена мы, разумеется, обратились бы за помощью к Альберту Лэнгли. Мы знали этого человека, доверяли его репутации, и нам было известно, что он хороший специалист.

Однако мы не знали, к кому еще можно обратиться, кроме как в фирму Лэнгли. Но захотят ли там защищать человека, обвиненного в убийстве их коллеги и его семьи? Кроме того, даже если кто-то из бывших сотрудников Лэнгли и взялся бы представлять дело Дерека в суде, мы не были застрахованы от того, что в его действиях не окажется какого-то тайного умысла. Поэтому жена обзвонила знакомых в колледже Теккерей и посоветовалась с ними. Ей порекомендовали некую Натали Бондурант. Она уже восемь лет работала в Промис-Фоллс адвокатом по уголовным делам и, как сказал один знакомый Эллен, была «умной куколкой». Мы несколько раз позвонили на ее номер около девяти часов вечера, и примерно через час адвокат нам перезвонила.

Когда я говорил с ней по телефону, мой голос временами дрожал. Бондурант задала мне ряд вопросов, на которые я постарался ответить как можно более кратко. Ее вопросы были четкими и простыми. Натали удалось успокоить нас, на время подавить переполнявшие меня и жену эмоции и заставить сосредоточиться на конкретных фактах. Нам нельзя было терять голову в сложившейся ситуации, пускай в нашем случае это и казалось практически невозможным.

— Значит, полиция не нашла оружие? Им это создаст определенные сложности. Но если найдут пистолет, все изменится.

— Не найдут, — заверил я ее. — Он никого не убивал.

Натали Бондурант решила не спорить.

— Это ослабляет их версию. Плохо то, что у вашего сына была возможность совершить убийства — он был там, когда все случилось. Его никогда раньше не привлекали за насильственные действия?

— Один раз у него были небольшие проблемы. Ездил с другом на машине его отца без водительских прав, и шалопаи разбили машину. А еще однажды сына с друзьями поймали, когда ребята прыгали с крыши одного корпуса школы на другой и…

— Я бы не стала переживать по этому поводу. Подобные проступки слишком далеки от хладнокровного убийства трех человек. Но все же не стоит привлекать внимание к тем случаям. Полицейские говорят, будто ваш сын убил Лэнгли потому, что они застали его у себя дома, но, по-моему, это странно. По крайней мере для серьезного мотива. Боюсь, детективы раскрыли еще не все свои карты. Придется подождать. Возможно, если бы Пенни была дочерью мистера Лэнгли, он действительно мог бы схватиться за оружие, чтобы пристрелить вашего сына. Но это не так. Я должна поговорить с этой девушкой, выяснить, в каком парень был состоянии, когда звонил ей по телефону из дома. Мне нужно будет встретиться с Дереком завтра утром, прежде чем он предстанет перед судьей, но вам не стоит надеяться, что сына выпустят под поручительство. Его обвиняют в тройном убийстве. Позиция обвинения кажется очень слабой, но, пока мы не сможем ее опровергнуть, я сомневаюсь, что мальчишку отпустят.

Эллен вмешалась в разговор — она была в спальне и говорила по телефону.

— Что с ним будет в тюрьме? Ему ведь там ничего не сделают?

— Я поговорю кое с кем. Но, принимая во внимание, в каком преступлении его обвиняют, скорее всего вашего сына поместят не в общую, а в одиночную камеру.

Эллен подумала о том же, о чем и я. Наш семнадцатилетний мальчик в камере со взрослыми мужиками, которых могли посадить туда за самые ужасные вещи. Я даже думать об этом не хотел, но мысли сами лезли в голову.

— К тому же пресса наверняка проявит к этому делу повышенный интерес, — предупредила нас Натали.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Эллен.

— Арест по такому серьезному обвинению… журналисты устроят настоящий цирк по этому поводу. Сюда приедут репортеры всех СМИ из Олбани. Возможно, будет кто-то из Нью-Йорка. Все это само по себе отвратительно.

— О Боже! — прошептала жена.

— У вас есть сотовые? — Я продиктовал ей наши номера. — Если мне понадобится связаться с вами, позвоню по одному из них. Что до вашего домашнего телефона, то вскоре может наступить момент, когда вы больше не захотите отвечать на звонки. Так что можете просто отключить его. Журналисты, звонки от всяких психов, угрозы и тому подобное. И не смотрите новости. У дома Лэнгли все еще дежурит полиция, это по-прежнему место преступления, и они не подпустят к вам журналистов. Я поговорю с Барри и узнаю, можно ли оградить вас от их визитов.

Дакуорт. Как будто он станет делать для нас одолжения.

Натали, словно прочитав по телефону мои мысли, сказала:

— Он хороший человек. Я посмотрю, что можно сделать. А теперь что касается денег. Мои услуги стоят недешево. — Натали назвала сумму. — Но итоговый счет может быть и выше.

Эллен быстро посчитала финансы, которыми мы располагали.

— Хорошо. У нас есть еще пенсионный счет, который мы сможем обналичить. Правда, денег там не много. — Даже через телефонную трубку я слышал нотки отчаяния и безнадежности в ее голосе. — Займусь этим завтра.

— Хорошо. Тогда до завтра.

Бондурант оказалась права. Дерека не выпустили под поручительство. Натали сделала все возможное: говорила, что у Дерека не было раньше судимости, он не привлекался, был из хорошей семьи и явно не станет скрываться от правосудия, но судья оставался непреклонным. Он согласился с требованием обвинения не выпускать Дерека под залог. Прокурор Дуэйн Хиллман с пафосом заявил, что его обвиняют в самом ужасном убийстве за всю историю Промис-Фоллс. Поэтому об освобождении под залог не могло быть даже и речи.

Эллен не выдержала и расплакалась прямо в зале суда. Я старался изо всех сил держаться.

Дерек, стоявший рядом с Натали, казался маленьким и жалким, почти что ребенком в огромном, с высокими потолками зале суда. Сын как будто осунулся и скукожился со вчерашнего дня. На нем была футболка и джинсы без ремня, сальные волосы спутанны, голова и плечи опущены, словно он пытался свернуться в ракушку. Если он выглядел так всего после нескольких часов заключения, что с ним будет через неделю или, не дай Бог, через…

Я запретил себе думать об этом.

Парень попытался махнуть нам руками в наручниках, когда его повели к двери, находившейся рядом с президиумом суда.

— Дерек… — пробормотала жена. — Дерек…

Мы с Эллен не спали всю ночь, и это было заметно. С тех пор как началось все это безумие, она постарела лет на десять. А я чувствовал себя совершенно опустошенным.

Натали встретила нас в коридоре суда, чтобы мы наконец-то смогли поговорить с глазу на глаз. Она оказалась высокой черной женщиной лет тридцати пяти. На ней был строгий синий костюм, а волосы коротко подстрижены. Мрачное выражение ее лица не прибавило нам оптимизма.

— Шансов, что его отпустят под залог, нет никаких, даже за очень большие деньги. Меня это не удивляет. Ему выделили отдельную камеру, поэтому большую часть времени он будет изолирован от остальных заключенных.

Я посмотрел на Эллен. Жена была в отчаянии.

— Мы пока еще не получили информации о том, чья кровь оказалась на ботинке вашего сына, но предполагаем, что Адама Лэнгли. Ваш сын сказал, что ему пришлось перешагнуть через тело мальчика, когда уходил из дома. Он вполне мог наступить в лужу крови. Дерек оставил следы, пока бежал к вашему дому. Кроме того, полицейские взяли у мальчишки образец ДНК, но это обычная процедура.

Затем она подробно пересказала нам показания, которые дал сын: как прятался в доме Лэнгли, надеясь, что сможет встречаться там с Пенни всю неделю; как потом оказался в ловушке, когда неожиданно в дом вернулись Лэнгли; как спустился на цокольный этаж, а вскоре кто-то пришел в дом и застрелил Альберта и Донну Лэнгли, а потом Адам попытался сбежать через черный ход, но также был убит.

Дерек рассказал своему адвокату, что кто-то спустился на цокольный этаж, пока он прятался за кушеткой, задерживая дыхание, чтобы его не обнаружили. Вышел мой сын только тогда, когда убедился, что убийца, или убийцы, уехал.

— Даже не верится, что он так долго молчал, держал все в себе, — удивилась Эллен.

— Дерек — подросток, — объяснила Натали, — который боится убийц Лэнгли, но, возможно, еще больше боится вас и тех неприятностей, которые ждали бы его, признайся он, что прятался в том доме. Дерек сказал, что однажды, после того случая, когда он прыгал по крышам, вы, — Бондурант посмотрела на меня, — пригрозили ему, что, если он еще раз сделает нечто подобное, изобьете его до полусмерти.

Я помнил об этом.

— И все же, — не унималась Эллен, — неужели он не понимал, что должен был обратиться к нам за помощью, после того что случилось?

Натали помолчала, а потом сказала:

— Есть и еще некоторые осложняющие моменты. — Мы с Эллен молча слушали, готовясь узнать очередное неприятное известие. — Полиция ищет связь между убийством семьи Лэнгли и двумя другими убийствами, случившимися в Промис-Фоллс за последнее время.

— Что? — спросила жена. — О чем вы говорите?

— Полицейские считают, что Лэнгли были убиты из того же оружия, что и некий Эдгар Уинсом, которого в прошлом месяце застрелили у бара «Трентон», а также еще один человек — Питер Найт, погибший неделю назад.

— Я не знал этих людей. — Я тут же вспомнил, что Барри Дакуорт рассказывал мне об этих случаях в субботу.

— Вы сказали, что полиция до сих пор не нашла оружия, — заметила Эллен. — Как они могли установить, что всех убили из одного пистолета?

— Вы правы, у них нет оружия, — призналась Натали Бондурант. — Зато есть пули, изъятые из тел Лэнгли. Они идентичны и соответствуют пулям, проходившим по предыдущим убийствам. Вы не знаете, существовала ли какая-нибудь связь между вашим сыном и теми двумя людьми?

— Никакой, — одновременно ответили мы. — Полицейские хотят обвинить Дерека и в тех убийствах?

— Такого разговора пока что не было. Но согласно данным баллистической экспертизы все эти случаи связаны. Этой информацией я могу с вами поделиться, так как хочу, чтобы вы были в курсе расследования. Я всегда так работаю. — Взглянув на наши мрачные лица, она, видимо, поняла, что нас нужно приободрить. — Послушайте, я никогда не страдала неоправданным оптимизмом. Поэтому не буду говорить, что вам не о чем волноваться. Причин для беспокойства предостаточно. Но обвинения, предъявленные вашему сыну, весьма шаткие. В них многое держится на честном слове, и Барри это прекрасно понимает. Насколько мне известно, главный мотив выглядит весьма неубедительным. Сейчас у вас, пожалуй, самое трудное время. Вы еще не пришли в себя от потрясения. Ваш мир развалился на части. Но крайне важно постараться собрать его. К тому же вы должны знать, что у меня для вас есть и хорошие новости.

Мы с Эллен удивленно моргнули.

— Что еще? — спросил я.

— Если принимать во внимание версию Дерека о том, что он был в доме и слышал, как происходили убийства, и что ему удалось убежать, оставаясь незамеченным для преступника или преступников, то вашему сыну очень повезло. Ведь он остался жив.

Мы с Эллен переглянулись и взялись за руку. Мы вовсе не считали случайное спасение Дерека, который чудом избежал участи Лэнгли, таким уж везением.

— А вы верите его показаниям? — спросил я.

Натали Бондурант помолчала некоторое время, потом посмотрела мне прямо в глаза:

— Для меня это не имеет значения. Я должна считать своих клиентов невиновными, иначе не смогу их защищать. Но мне кажется, что Дерек не обманывал меня.

— Может, стоит рассказать обо всем Барри? — спросил я. — О том, что он слышал? Ведь возможно, что Дерек слышал что-то, и это помогло бы полиции найти настоящих преступников. Тот, кто убил Лэнгли, до сих пор находится на свободе.

— Дакуорту обо всем известно. Но сейчас он думает, что поймал убийцу. — Натали замолчала. — Кстати, Дерек сказал, что слышал одно слово, которое произнес преступник.

— Какое? — спросила жена.

— «Позор». Он слышал, как мужчина сказал: «Позор».

Мы с Эллен переглянулись, не зная, что и думать.

Я передал Натали дискету, которую принес из дому. На ней была записана «Недостающая деталь», или, как назвал свою книгу Бретт Стокуэлл, «Николас Бесчленный».

— Что это? — спросила адвокат. Эллен наблюдала, как я передаю ей дискету.

— Просто сохраните это у себя. На всякий случай.