Смерть в рассрочку

Глава 12

Презентация проходила с размахом.

Сегодня днем главный редактор вызвал Калинину в кабинет и вручил приглашение. Международная ассоциация по борьбе с наркоманией и наркобизнесом приглашала уважаемое издание принять участие в мероприятии.

— А я здесь при чем? — вырвалось у нее.

— Сходишь, осветишь мероприятие, — важно сказал главный.

— Да я про наркотики практически никогда не писала.

— Напишешь, у тебя перо легкое.

Лена поджала губы.

— У нас есть человек, который занимается наркотой.

— Он на задании. Слушай, Елена Владимировна, — взвился главный, назвав её по имени-отчеству, что было плохим признаком. Отчество Елены он вспоминал, когда сердился. — Я вас, женщин, не понимаю, честное слово. От тебя не ждут глубокого анализа проблемы незаконного оборота наркотиков и «подвальной» статьи. От тебя требуется: сходить, достойно представить редакуию. Нарядилась и красуйся. Имя твое на слуху, я не могу послать наших… — Главный пренебрежительно кивнул в сторону комнаты, где щебетали молоденькие сотрудницы. — Это несерьезно.

— Как раз наоборот, — не сдавалась Калинина. — Девочки украсят собой общество.

— Недавно уже украсили. Мне потом звонили, выговаривали. Нажрались, как… — Он прошлепал полными губами непарламентское выражение. — Позорище!

— Значит, вы меня делегируете как человека непьющего? — не удержалась от смеха Лена.

Главный вздохнул.

— Ну нельзя же иметь такой строптивый характер! Так всю жизнь одна и проживешь. Это я тебе по-отечески говорю. Нет, надо же, — тут же возмутился он, чтобы как-то сгладить последние слова: — Я её направляю на презентацию, место проведения — «Президент-отель», другая бы… Как будто я тебя на неделю в колхоз отправляю.

— А что, в колхоз я бы сейчас с удовольствием, — вслух сказала Лена, а про себя подумала: забиться подальше в угол, чтобы никто не тревожил.

Неудачное любовное приключение с Вадимом она переживала до сих пор. Знала, что не стоит, а вот поди ж ты… Злилась на себя, но ничего не могла поделать. Она очень долго помнила обиды. На душе после той гадкой истории было кисло, она перестала ждать праздник.

Последнее время Лена ловила себя на том, что совершенно не хочется крутиться перед зеркалом, как раньше, менять наряды. Вчера надела новую красивую блузку, взглянула на себя и тут же её сняла. Нарядная одежда только подчеркивала угрюмый взгляд и хмурое выражение лица.

В «Президент-отель» Лена не хотела ехать потому, что на презентации она наверняка встретит Евгения Балина, приятеля Большакова. Паук не пропускал такие мероприятия.

… — Короче, — очнувшись, Калинина услышала голос главного, — из отдела расследований в наличии ты одна, так что будь добра, — сердито закончил он.

Пока ехала до «Октябрьской», думала о словах редактора. «Так и будешь всю жизнь одна…» Значит, так и будет. В принципе, главный — неплохой мужик, видно, достали его сегодня, а тут ещё она со своими настроениями.

Лена не строила иллюзий, она знала, что пока пишет на острые темы, нужна редакции. Она не надеялась ни на чью защиту. Когда обнаружила слежку за собой, рассказала редактору, потому что была обязана это сделать.

Его реакция поразила её.

— Так! — рявкнул он. На его лице заходили желваки. — почему раньше молчала?

— Не была уверена.

Он мгновенно принял решение.

— Вот что. Сколько тебе надо времени сделать материал на полосу? Учитывая фоторгафию.

— Полоса с фотографией? — от удивления она приоткрыла рот. — К вечеру.

Главный что-то прикидывал.

— Отлично. Сейчас я связываюсь с этими дельцами. Если они не угомонятся, даем твою статью. Пока продумай все и никуда не отлучайся.

— Может, не надо?

— Еще чего!

Редактор заходил по комнате.

— Я своего обозревателя в обиду не дам.

Писать статью Лене не пришлось. Конфликт был снят.

Калинина, не ожидая такой реакции, некоторое время пребывала в растерянности. Она была уверена, что главный её недолюбливает за острый язычок и строптивость. Выходит, ошиблась.

В дурном настроениии Лена подходила к «Президент-отелю». Она вспомнила слова редактора о том, как ведут себя на различных мероприятиях его сотрудники, и улыбнулась. Наивный человек!

Ему позвонили и доложили, что молоденькие журналистки выпили лишнее. Эка невидаль! А не рассказали, что одна из них, окончательно расслабившись, начала прихватывать мужиков за яйца. В самом прямом смысле.

Вряд ли бы кто отказался от бесплатных услуг раскрепощенной девочки, но за яйца она прихватила явно не того. Тяжелый случай! Весь отдел хохотал.

Девчонка, ничуть не смущаясь, отплевывалась:

— Подумаешь, прижали его! Другой бы радовался. Там и держаться-то было не за что, а разговору… Импотент попался, тьфу! — плевалась журналистка. — Ему для нормального функционирования — наращивать хозяйство надо, а не обижаться. Не мужики, а обмылки какие-то.

Народ у них в отделе подобрался забавный.

Один сотрудник, здоровый, как холодильник, Толик, был вообще парень без комплексов.

Он всегда очень странно одевался и жаловался, что на его фигуру трудно подобрать нормальную вещь. Необъятных размеров живот неприлично вываливался из брюк.

— Это не штаны, а чехлы для танков, — сострил кто-то из обозревателей. — Непонятно, как они на нем держатся. Дамы! Обратите полупросвещенное внимание!

Журналист тут же популярно объяснил, за какое имено место уцепились штаны на Толиковой необъятной фигуре.

Лена как-то присмотрелась и ахнула: а ведь правда!

Так вот, однажды, попав на мероприятие с бравым Толиком, Калинина наблюдала такую картину.

Слегка приняв на грудь и закусив, парень загрустил. Буйных представителей прессы не было, и народ вяло общался. Пили по непонятной причине мало, а спиртного, наоборот, выставили много. Промаявшись с полчаса, Толик развинченной походкой двинулся к накрытым столам, заранее высмотрев место, где стояло наибольшее количество бутылок.

— Извините, тороплюсь. Вы тут отдыхайте, а я там за ваше здоровье…

Он уверенной рукой свинтил пару бутылок коньяка со стола и на глазах у изумленной публики бодренькой проходочкой с невозмутимым лицом направился к выходу.

— Сильно! — сказал стоявший рядом с Леной мужчина, но смутить Толика было невозможно.

Таких сцен Калинина насмотрелась немало.

Она не любила мероприятия, подобные сегодняшнему, и очень быстро уставала. Несколько лет назад, когда все было в новинку, это занимало, а теперь — один треп и пустая трата времени.

Однажды Лена слышала, как знакомый журналист говорил со смехом:

— Жена уехала, жил один. Дай, думаю, проверю, сколько времени могу продержаться, не покупая продуктов, харчась по различным мероприятиям. Представляешь, месяц, ровно месяц даже в холодильник не заглядывал. Халява, сэр!

Это и на самом деле было большим плюсом всевозможных презентаций. Хоть ужин сегодня готовить не надо, цинично подумала Калинина.

Народу в «Президент-отеле» собралось много, очень много. Даже некоторые артисты пожаловали.

Журналистка увидела старую дуру Лидину и её Адмирала, которые ворковали, как новобрачные. Выходит, и впрямь замирились.

Здороваясь со знакомыми, Лена заметила Евгения Балина, который кинулся к ней, как к родной. Подоспевшая тучная блондинка отвлекла его внимание, и Калинина поспешно отошла в сторону.

Официальная часть была недлинной. Сейчас не в моде затягивать ожидания собравшихся перед банкетом.

Особенно плачевной выглядела зачитанная справка о состоянии детской наркомании. Жуткие данные. Но эти сведения хорошо одетую публику в зале не сразили наповал.

Ассоциация по борьбе с наркоманией и наркобизнесом решила напомнить о себе традиционным способом.

Когда Елена увидела роскошный стол, она поняла, почему сюда пожаловало такое количество гостей. На деньги, вбуханные в застолье, можно было излечить не одну детскую душу, пристрастившуюся к смертоносному зелью.

— Леночка, скучаешь? — К ней подошел знакомый журналист из популярного издания.

— Не понимаю смысла в этом сборище. Может быть, ты мне объяснишь?

Журналист махнул рукой, он был уже слегка на взводе.

— Я уже давно ничего не пытаюсь понять. Приглашают, значит, это кому-нибудь нужно. Хочешь, я тебя домой подвезу? — пьяно пообещал он.

— У меня редакционная машина.

Лена отделалась от прилипчивого репортера — сама доберется, не калека, его пьяная болтовня будет только злить и раздражать — и ещё немного послонялась по залу. Свой журналистский долг она выполнила, на коротенькую заметку данных хватит. Пора уходить.

Калинина, покинув «Президент-отель», на улице увидела популярного актера, который был известен на редкость скандальной репутацией.

Он был пьян до безобразия и торговался с таксистом, который отказывался его везти.

— Чего? — орал актер. — Тут ехать-то… Сто долларов хватит?

Водитель что-то ответил.

— И ещё ты у меня отсосешь, — не приглушая голоса вопил скандалист.

Машина, газанув, отъехала.

— Мадам, — завидя Лену, актер сделал несколько шагов в её сторону. — Вы мне очень симпатичны.

— Да пошел ты… — тихо выругалась она.

Надоела вся эта похабень. Она плевалась всю дорогу. Калинина быстро добралась до дому. Мысли были невеселые.

Хандришь, девонька, хандришь, одернула себя. Бесприютно как-то. Опять вспомнила, что купленный «жигуленок» в очередной раз не на ходу и надо суетиться, чтобы его отремонтировать.

Может, к Лерке податься, мелькнула мысль, но она тут же отогнала её.

Что Лерка? У неё своих проблем до черта. У Валерии есть Артем, он её в обиду не даст. Паршиво, она, конечно, залетела, но не смертельно. Очень уж легко ранимая стала. Потаскалась бы по судам, как некоторые, сразу бы шкура панцирем покрылась.

Господи, да в этом шоу-бизнесе каких только скандалов не бывало! Иск друг на друга подают, претензии предъявляют, некоторые специально шумиху вокруг себя создают, чтобы зрители про них не забыли. Как будто в стране других проблем нет! Телевизор посмотришь, только и разговору что про эту братию. И ничего, никто не умер. А эта дуреха даже выступления отменила. Так нельзя!

Елена вспомнила про Григория Иртемьева. Поднятая шумиха пошла ему на пользу. О его существовании узнали. Этот парень с седой прядью в темных волосах и пронзительными голубыми глазами производил приличное впечатление. Ей, Калининой, такие не попадаются. Может потому, что сама жесткая и циничная?

Кошку надо заводить, сделала неожиданный вывод Лена. Ну, тогда она точно превратится в старую деву. В тридцать лет. Невеселая перспектива: проглатывать на ужин неопознанные размороженные овощи из супермаркета и, выполняя свой журналистский долг, нестись по первому звонку на задание…

Возле своего дома она увидела черную иномарку. «Хонда», она узнала машину. Когда подошла поближе, дверца распахнулась и оттуда показалась Ирэн Сайгина.

С тех пор, как девушка приехала к ней впервые, они встречались несколько раз.

— Привет! — Лена остановилась.

— Здравствуйте, — поздоровалась Ирина. — Я вас минут сорок жду.

— Надо было позвонить в редакцию.

— Я звонила, но сказали, что вы уже уехали.

— Понятно. Тогда пошли.

Приезд Ирэн обрадовал Калинину. Рассмотрев лицо девушки, она заметила, что та очень напряжена.

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, просто очень паршиво.

— Мне тоже, — вздохнула Лена. — И ещё я устала, как собака.

— Меня замуж выдают, — выпалила Ирэн, едва они вошли в квартиру.

— Это хорошо, — машинально ответила Елена и, заметив, как вспыхнуло лицо Сайгиной, торопливо заговорила: — Не обращай внимания. Просто мне сегодня хреново.

Они сидели на кухне друг против друга и молчали.

— Кто жених-то? — спросила Лена.

— Один старый пень, но очень влиятельный и богатый. Сергей Львович, отчим, перед ним выплясывает… Это что-то. Смотреть противно.

— А ты?

— Я не хочу, — твердо сказала Ирина. — Мать вот-вот в клинику загремит. Так тошно…

— Ну подожди, может, уладится все.

— Не уладится. Сергей Львович одно и то же заладил. Трубит, как слон: хорошая партия, хорошая партия, пылинки будет с тебя сдувать. А мне не надо, чтобы пылинки сдували.

— У тебя парень есть?

— Был. Но это все так… Не серьезно. Загребут мать в клинику, я тоже куда-нибудь подамся.

— Не надо пороть горячку, — вхдохнула Лена.

— Я не порю. Мне даже неудобно перед отчимом, он столько сделал и для матери, и для меня, но этот старый хрен с лысиной, как тарелка, мне…

Ирэн грубо выматерилась.

— Сергей Львович говорит: в гости нас приглашает, у него шикарный особняк на берегу Клязьминского водохранилища.

Сайгина опустила глаза, её лицо посуровело. Лена только сейчас заметила, какое у неё взрослое выражение лица.

— Елена Владимировна, — вдруг спросила она, — помните, когда я к вам первый раз приехала, из шкафа выпала фотография, ну, мужика этого…

— Да, — напряглась Лена.

— Что он за человек?

— Почему ты спрашиваешь?

Ирэн задумчиво терла подбородок.

— Он вместе с этим, с женишком, к отчиму приезжал. Его фамилия Большаков, да? Вадим Алексеевич Большаков.

— Все правильно, — медленно выговорила Лена. — Какой человек, спрашиваешь? Дерьмо, самое настоящее дерьмо. Он, что, приставал к тебе?

— Да с какой стати! — изумилась Сайгина. Смотрел, конечно, как кот, но разве он посмеет при этом, лысом?! Ему яйца открутят. Он вас обидел?

— Сама виновата. Извини, не хочу больше говорить на эту тему.

Елена замолчала.

— Я вас расстроила.

— Да нет, все уже в прошлом. Теперь удивляюсь, как с такой сволочью общалась. Приласкал, а я поверила. Дуры мы, бабы, ты молодая, должна быть умнее.

— Вы говорите сейчас, как моя мама. Я очень хочу быть умной. Женщина слаба, когда она влюблена, а если нет, она сильная.

— Все правильно, девочка. Только знаешь, когда никого нет рядом, бывает очень тошно и одиноко. И не надо называть меня на «вы». Какая я тебе Владимировна? Ты уже сейчас умнее меня.

— Скажете тоже, — усмехнулась Ирэн.

— Давай-ка спать расходится. Сижу едва жива. А что касается твоего жениха… Не надо сейчас делать резких движений. Тебя не завтра замуж выдают?

— Не завтра.

— Вот. Придумаем что-нибудь. Мне кажется, что все будет нормально. Должно быть. Ты и так натерпелась. К старику в жены идти незачем.

Они стояли в прихожей.

— Елена, — Ирэн с трудом удержалась, чтобы не назвать её по отчеству. — У тебя тоже все будет нормально. На одном негодяе жизнь не заканчивается.

— Негодяй был не один, — грустно улыбнулась Лена.

— Все равно, — Ирина тряхнула головой. — Ты такая умная и красивая, очень красивая.

— С чего ты взяла?

— Я видела, когда ты в прошлый раз в душе была.

— Подсматривала? — Лена даже не удивилась. — Ты что, с определенными вкусами?

— Нет. В колонии этим многие занимались. Я — нет. Сильные принуждали слабых. Меня никто ни к чему не принуждал, но попробовала. По-моему, это противно.

— Противно, а подсматривала.

— Сама не знаю, как это получилось. — Ирэн опустила глаза. — Я, наверное, ненормальная. Мне никто не нравится, никуда не тянет. Я же вижу, как другие девчонки торчат от ребят. Неужели и я когда-то была такой? Кажется, что мне не восемнадцать лет, а восемьдесят. Нажилась уже по горло.

— Это пройдет, — твердо сказала Лена.

— Правда?

— Конечно. Ты адаптируешься.

— Ненавижу это слово! Его там любили говорить. Надзирательницы, начальница колонии.

Калинина мгновенно вспомнила, как одна из сотрудниц ВТК сказала в беседе с ней:

— Я вхожу в автобус, вижу людей, их глаза. И сразу смогу определить, кто из них сидел. Взгляд у них такой, особенный… Я даже объяснить не могу. Те, кто выходит отсюда, ещё долго продолжают считать себя зэчками.

В глазах Ирэн сейчас тоже появилось странное выражение, которое невозможно было объяснить. Глаза зверька, загнанного в угол, из которого нельзя выбраться.

— Слушай, — вдруг спросила Елена, — а как зовут этого самого мужика, который задумал на тебе жениться?

— А я разве не говорила? — удивилась Ирэн.

— Нет, конечно.

— Мастинский, Борис Ефимович.

— Кто-о? — глаза Калининой поползли на лоб. — Ты знаешь, кто это? Один из очень влиятельных людей. Про его возможности ходят самые невероятные слухи. Мастинский — это очень серьезно.

Ирэн ушла, а Лена так и осталась стоять в прихожей. Вот так номер, растерянно думала она, похоже, дело обстоит куда сложнее, чем думала… Помочь девчонке будет непросто.