Снежная слепота

15

Когда Тинкер наконец добрался до офиса, в отделе убийств был только Джонни Макларен. С кружкой в руке он стоял у кофеварки, наблюдая, как из нее сочится капля за каплей, словно у этого проклятого автомата было ограничение скорости. Рыжие волосы стояли торчком, словно его шарахнуло током, а узкое лицо было покрыто нездоровым налетом цвета скисшего молока.

– Прости, Джонни, я запоздал.

– Господи, Тинкер, я уж собирался пускать собак по твоему следу. Дженис звонила три часа назад, сказала, что ты убежал по какому-то неотложному личному делу. Я представил, что ты носом вниз кувыркнулся в кювет, и не мог дозвониться тебе по сотовому.

Тинкер снял пальто, аккуратно повесил его и опустился в свое кресло.

– Да, мне пришлось поработать с сотовым. Это личное дело может стать большой бедой.

У Макларена перехватило дыхание. Если он и унаследовал какое-то проклятие от своих ирландских предков, то не любовные интрижки по уик-эндам в компании доброго старого виски – его ирландская кровь сказывалась не в этом и не в том, что он коп до мозга костей и абсолютно одинокий мужчина. Его истинным проклятием было чрезмерно богатое и пугливое воображение. Через десять секунд после слов Тинкера о «большой беде» он пришел к выводу, что «личное дело» было визитом к врачу и что Тинкер умрет от какой-то ужасной смертельной болезни; может, еще до конца дня так и скончается за своим столом.

– Господи, Тинкер, в чем дело? Ты в порядке?

– Не знаю. Вся эта история какая-то странная… – Тинкер посмотрел на лицо Макларена с вытаращенными глазами, которое за секунду осунулось. – Ох, брось ты, Джонни. У тебя всегда так. Стоит кому-то из нас сломать ноготь, и ты всю ночь будешь волноваться, что на нас напали плотоядные бактерии или что-то в этом роде. Тебе надо взять себя в руки, или ты окончательно рехнешься. Со мной-то все в порядке. А беспокоюсь я о Стиве.

– Ага. Ясно. О каком Стиве?

Тинкер коротко описал ему ситуацию, и Джонни безмолвно выслушал его, стараясь скрыть облегчение, что речь не о Тинкере, а всего лишь о ком-то из его приятелей, который может оказаться в беде. Когда Тинкер сунул ему под нос фотографию жестоко избитой бывшей жены Уэйнбека, у Макларена перехватило дыхание.

– Иисусе. И этого типа выпустили?

– Именно.

– Значит, теперь он, который так с ней поступил, – единственный, кто знает, где находится эта женщина?

– Ты все понял.

– Кто должен найти ее?

Тинкер пожал плечами:

– К тому времени, когда я выйду на его след, он уже может быть на заднем дворе Джули Олбрайт. Я связался с Томми Эспинозой. Пока мы разговаривали, он взломал кучу секретных веб-сайтов и нарушил все законы, чтобы найти ее. Если ничего не получится, ему придется обращаться к «Манкиренч».

– Значит, пока нам остается лишь ждать. А что с твоим другом?

– Тут тоже игра в ожидалки. На месте все выглядит очень странно, но из того, что я увидел, никаких выводов сделать нельзя. Так что я привлек следственный отдел, надеясь, что они вытащат кролика из шляпы. Сказал им, что это вполне возможно, хотя вещественных доказательств недостаточно. Меня еще вызовут на ковер… – Когда зазвонил телефон, он дернулся и схватил его прежде, чем Макларен шевельнулся. Тинкер надеялся, что услышит голос Эспинозы или даже, может, кого-то из следственного отдела, но это была всего лишь Эвелин из диспетчерской. Он провел несколько минут, успокаивая ее – смешно, как ему удается успокаивать людей, когда сам готов выпрыгнуть из кожи, – и повесил трубку. – Все время звонят о снеговиках, – объяснил он Макларену. – Эвелин побежала за валиумом.

Макларен пожал плечами:

– Да у нас все утро так. Ребенок слепил снеговика у себя на дворе, а через десять секунд сосед набирает девять один один и вызывает наряд, чтобы они свалили снеговика и посмотрели, нет ли в нем тела. А ты представляешь, сколько снеговиков в этом городе слепят дети после снегопада?

– Наверно, много…

– Ты даже не представляешь. А затем тебе придется иметь дело с инициативными параноиками, которые лично будут крушить снеговиков у соседских детишек, те будут орать и злиться, родители выходить из себя и требовать, чтобы соседа арестовали за вторжение в чужие владения, порчу личной собственности, причинение травм их детям… бла-бла-бла. Придется удваивать смену в службе девять один один, хотя там и сейчас полно народу… да поможет Бог тем беднягам, которые будут звонить с настоящими проблемами.

Тинкер перевел дыхание и переключился со Стива Дойла и Джули Олбрайт к делам, которые он предполагал сделать сегодня.

– Так где все? Я думал, что вся контора забита, все вкалывают.

Макларен вернулся к кофеварке.

– Что мы и делаем. Все заняты делами. Часть на местах, выколачивают информацию, берут последние интервью у тех, кто вчера был в парке; все остальные сидят в этом здании в затемненных комнатах и смотрят видеоновости или тонны размытых любительских видеосъемок – краснощекие дети с сопливыми носами. Но, с моей точки зрения, просматривать их – жуткая потеря времени. Тот, кто это сделал, ни в коем случае не мог попасть на семейные фото.

– Это сделал настоящий подонок. – Тинкер наконец повернулся взять пальто и невольно вспомнил пальто Стива Дойла, висящее в пустом кабинете.

– Да, я все понимаю. Это надо сделать… хоть и досадно.

– Где Магоцци и Джино?

Макларен на мгновение было смутился, но тут же поднял глаза к потолку.

– Ох, ты ведь, конечно, не слышал…

– Что не слышал?

– В округе Дандас у нас вроде еще один снеговик.

Лицо Родраннера, его руки и ноги совершенно онемели, а его тело, казалось, было покрыто полудюймовой коркой снега со льдом, что заставило его вспомнить о вчерашнем убийстве и снеговиках. Он поежился, По отнюдь не из-за температуры. Если бы он добрался до Харлея до того, как примерзнет к сиденью велосипеда и сам превратится в снеговика, то был бы счастлив.

Несмотря на мерзкую погоду и приближающееся переохлаждение, он остановился на мосту на Хеннепин-авеню и перевел дыхание, как всегда делал, когда ехал этим маршрутом – глядя на широкую замерзшую Миссисипи, на мост Стоун-Арк над ней, на старую кирпичную набережную, где старые мельничные здания давно были перестроены и теперь в них обитали люди, а не мука и зерно. Словно на рисунок старой почтовой карточки наложили изображения стройных современных небоскребов. Даже в снежном январском сумраке это был прекрасный город, и казалось совершенно диким и неправильным, что такие ужасные убийства произошли в столь красивом месте.

Он стоял так долго, сколько мог вынести, после чего, с силой нажимая на педали, миновал мост и дважды основательно упал, прежде чем понял, что никоим образом не сможет добраться до Харлея на его собственном велосипеде. Он развернулся и двинулся к дому.

Колея, которую Родраннер проложил на своей подъездной дорожке, отлично подходила для его горного велосипеда, но была узковата для непомерно широких шин «хаммера» Харлея. Но преодолеть пятифутовые заносы было детской забавой для мощной машины. Харлей пробился прямиком к парадной двери и нажал на клаксон.

Родраннер выглянул из фасадного окна своего цветастого, в викторианском стиле, домика, задернул портьеры и выскочил в парадную дверь. Он слегка прихрамывал.

– Спасибо, что заехал, – сказал он, влезая в машину.

– Вот уж не могу поверить – неужто ты был так глуп, что попробовал сегодня оседлать велосипед? Как твое колено?

Родраннер потрогал опухоль размером с гусиное яйцо, которую он заработал в одном из падений, и поморщился.

– Все в порядке. Я приложил к нему лед. Но я должен был попробовать. Автобусы и такси сегодня не ходят.

– Ты понимаешь, что в один из таких дней ты попадешь под колеса? – Харлей нежно погладил баранку. – Купи себе такую малышку, и у тебя вся жизнь изменится. Может даже, обзаведешься подружкой.

– Не могу поверить, что ты ее купил. Уж очень она отвратная, эта штука.

– Расслабься. Я большой мальчик, и мне нужны большие колеса. Кроме того, учти, что я живу не в Лос-Анджелесе и не вожу в ней ребятишек на тренировки по футболу. Это настоящая зимняя машина, и живем мы в Миннесоте.

– Ты мог бы купить какую-нибудь модификацию. Сейчас есть хорошие модификации внедорожников.

– Верно. Если ты ненавидишь машины, то лучше и быть не может. Я хочу сказать, ты видел Арнольда на такой машине? Вот уж не думаю. – Харлей поставил «хаммер» на реверс и нажал акселератор. Его даже не повело, когда он подминал под себя ледяную проплешину.

Родраннер закатил глаза и издал стон, говорящий о его поражении.

– Но почему ты сегодня так рвешься на работу? Я думал, ты от нее устал.

– Так и было, пока прошлым вечером я не стал ползать в Сети и не наткнулся на совершенно немыслимую вещь относительно той вчерашней истории со снеговиками в парке.

– Например?

– Ну, мне полезла в голову всякая чертовщина, и я запустил в Сеть нашу поисковую программу. До того как ложиться спать, я решил вечером порыскать и посмотреть, может, какая-то сестричка-истеричка и раньше делала из трупов снеговики. Когда утром я встал и посмотрел, что там накапало, выяснилось, что машина работала шесть часов подряд, пока не нашла единственное совпадение – оставшуюся в чате ниточку, хотя она была немногословной: просто «Снеговик из Миннеаполиса» и еще несколько строчек заглавными буквами: «Убей его, пока еще есть время. Закатай в снеговика».

Родраннер пожал плечами:

– Ну и что? В Сети миллион психов, которые несут такой бред.

– Тут я на сто процентов согласен с тобой, но дело в том, что это послание было отправлено в девять утра по стандартному времени вчера утром.

– М-м-м… ладно. А это должно что-то значить?

Харлей хмуро посмотрел на него:

– Да, черт побери, еще как значит! Пораскинь мозгами, Родраннер, – Магоцци и Джино нашли эти тела лишь в полдень субботы. Через три часа после этого послания. Кто-то задолго до находки знал о трупах в облике снеговиков.

У Родраннера отвалилась челюсть.

– Господи помилуй, Харлей. Ты заходил в чат? Проследил, откуда тянется эта ниточка?

– Старался изо всех сил. Я не мог войти в этот сайт даже ради спасения своей жизни.

– Да брось ты…

– Я серьезно. Такие штуки могут свести тебя с ума. Унифицированный указатель адресов без конца ускользает, коды меняются, и я думаю, все специально запрограммировано, чтобы каким-то образом гонять нас по кругу. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь не мог взломать какой-то сайт?

– Такого никогда не было.

– Именно.

Взгляд Родраннера начал метаться из стороны в сторону, как всегда, когда он волновался.

– Мы должны найти способ, Харлей. Мы должны проследить эту ниточку, а потом будем звонить Магоцци.

– Ну, теперь ты понимаешь, почему мы все сегодня работаем?

Грейс пыталась чуть ли не заклинаниями заставить работать один из компьютеров «Манкиренч», когда в офисе на третьем этаже появились Родраннер и Харлей. Энни Белински стояла за ней, и ее внушительная фигура была упакована в красное бархатное платье с отделкой из белого горностая, которую дополняли сапожки до колена на шпильках.

– Что-нибудь получилось? – спросил Харлей, движением плеч сбрасывая куртку на пол.

Энни с отвращением помотала головой:

– Мы подходили с самых разных углов, и несколько минут назад Грейс удалось проломить защиту. Но не успела я подойти, как возникла другая.

Грейс откинулась от стола и растерла глаза.

– И я только что поняла, в чем дело. За первой защитой стоит другая и, наверно, за ней и следующая. Чем мы занимались за последние три месяца? Поставили защитную систему для семи корпораций – и сделали ее так же хорошо, как и все, чем мы занимаемся. Может, и лучше, а тут всего лишь какой-то дурацкий чат.

Энни процокала каблучками к своему столу и оживила монитор.

– Господи, ненавижу, когда не дают слова вставить. Я пойду твоим путем, Грейс. Меня не волнует, сколько там защитных стен. Я собираюсь сносить их одну за другой, пока не пробьюсь.

– Я нашла путь в Сети, по которому все мы можем идти, но на это уйдет время… – Ее прервал телефонный звонок. Увидев по определителю номера, что звонят из управления полиции Миннеаполиса, она взяла трубку, послушала минуту и сказала: – Дай мне имя и подожди пять минут. – Сразу же закончив разговор, она развернула кресло и посмотрела на всех остальных. – Пока о чате забудьте. Звонил Томми Эспиноза из управления. Ему спешно нужна помощь.

– Она имеет какое-то отношение к убийствам снеговиков? – спросила Энни.

– Нет. Дело совершенно другое. Мы должны найти женщину до того, как к ней доберется бывший муж.

– Он опасен?

– Похоже, он по-настоящему опасен.

Двинув мышкой, Харлей вызвал свой экран к жизни.

– Что у нас есть для начала?

– Только имя. Джули Олбрайт.

– Великолепно. Мы хотя бы знаем, в каком она штате?

– Начнем с Миннесоты.

– Почему копам не удается ее разыскать? – спросил Родраннер.

– Она под защитой.

– Но если сами копы не могут ее найти, как это удастся бывшему мужу?

– Он похитил кое-какие досье. И знает, где она находится.

– Значит, это известно и налоговому управлению, – сказал Харлей, пальцы которого порхали над клавишами. – Почему Эспиноза сам не попробовал?

– Он пытался. Но это закрытые данные.

Харлей уронил руки на колени.

– Господи, Грейс, к конфиденциальным сведениям фиг пробьешься. Это потребует времени куда больше, чем пять минут.

– Тогда нам лучше не откладывать.

Через десять минут, пока все остальные продолжали щелкать по клавишам, Энни захлопала в ладоши и сказала:

– Я нашла ее… ох, ради всех святых, да посмотрите же! Она в Биттерруте.

– В нашем Биттерруте? – переспросила Грейс.

– В том самом. В округе Дандас.

Харлей скорчил гримасу:

– В той глуши, где мы прошлой осенью ставили высокотехнологичную защиту? Черт возьми, кто живет в том поселке?

Грейс стала набирать номер Томми Эспинозы.

– Может, она использует место работы как почтовый адрес. Не забывай, она скрывается.