Сны. Начало

Пролог

Евгений Николаевич Плехов, молодой человек тридцати двух лет от роду, не выходя из-за руля машины, с брелка открыл автоматические ворота ограды офиса, и аккуратно проехав на свое место на стоянке, педантично припарковался. Именно педантично – пятьдесят сантиметров справа и столько же, ни меньше и не больше, слева. Это он оценил по желтой разметке на асфальте. Привычно кинул взгляд в зеркало заднего вида, потом – на экран парктроника, оценил расстояние от заднего бампера до зеленой изгороди, идущей вдоль кованного забора ограды, удовлетворенно кивнул.

Откинув солнцезащитный козырек, посмотрел на себя в зеркало, поправил галстук, и, прихватив кожаную сумку с ноутбуком, вышел из машины. Здесь, на парковке перед зданием, ставили машины менеджеры среднего звена их «конторы». Руководство оставляло автомобили на стоянке за зданием. Это если по какой-то причине приезжало на работу на личном транспорте. Чаще всего, их привозили и увозили на служебных машинах.

Обычные же служащие предпочитали пользоваться общественным транспортом. Мест на парковке для них не было, а ставить машины где-то поблизости от офиса? М-да… В центре Москвы? Сложновато вообще-то…

Окинув взглядом красивый трехэтажный особняк девятнадцатого века, с умом прикрытый со стороны и так-то не сильно проезжей улицы старыми раскидистыми деревьями, Плехов направился ко входу.

- Евгений Николаевич! Мое почтение! – окликнул его со стоянки Костя Денисов.

Плехов заученно натянул на лицо улыбку:

- Константин Валерьевич! Приветствую вас! – помахал рукой, и уже намеревался следовать дальше, но…

- Евгений… Жень, погоди! Разговор есть! – Денисов не отставал.

«М-да… Денисов Константин Валерьевич, на три года старше меня, в «конторе» - также как и я – около семи лет. То есть – около семи лет здесь, в центральном офисе «конторы». А сколько он проработал в своем «Урюпинске»? Да хрен его знает! Но тоже лет пять, даже, наверное, чуть больше. Рост около ста восьмидесяти, русоволосый, но уже с изрядными залысинами. Две жесткие складки возле рта. Глаза светло-серые, до невзрачной мутности, и, как правило, ничего не выражают!».

У Плехова уже давным-давно выработалась привычка с первой же встречи составлять для себя некий словесный портрет человека. Как досье, которое можно будет дополнять по мере накопления информации. Можно дополнять, а можно и не дополнять, если эта встреча была не то, чтобы случайной, но – единственной. Такое тоже бывает. Хотя, в последнее время – заметно реже. Все же круг его знакомых и сослуживцев довольно ограничен, и даже партнеры и контрагенты, с кем приходится контактировать по работе, все больше из знакомых. Так тоже бывает, когда пул людей, работающих по одному направлению, более или менее постоянен.

«Как там у классика – «Характер жесткий, нордический. Беспощаден к врагам Рейха». Характер у Костика вряд ли жесткий, но вот беспощаден ли он к врагам «конторы»? Скорее – да, чем нет!».

Когда-то, будучи переведенным в центральный офис «конторы» из ее филиала в Екатеринбурге, Плехов проработал вместе с Денисовым в выездной группе три года. Костя показал себя юристом хватким, думающим, но… несколько закрытым. Они и так-то были уже приучены поменьше болтать о работе с кем бы то ни было, даже в своей среде. Но Константин отличался, при внешней общительности, способностью не говорить вообще ничего по сути дела. Вроде бы – поболтали приятно, и даже особо не скрывая ничего, а вот по прошествии времени – а что говорил Костя? А получалось, что ничего тот и не говорил. Это несколько отталкивало от него даже коллег по группе. С ним старались не ездить в командировки – если это было возможно, да и пустой треп в офисе было приятнее вести с кем-нибудь другим, а не с Денисовым.

Поэтому, когда Константин перевелся в управление безопасности, это:

а) никого не удивило;

б) никого не расстроило.

Пожимали лишь плечами, немного рассуждая, что «убэ» — это, скорее всего, конец карьеры юриста, как правоведа. Слишком уж там… специфика другая. И постепенно юрист мельчает, теряет хватку, опыт, наработки, и становится… А вот кем становится юрист, ушедший в безопасность? Да хрен его знает, но точно не юристом. Эдаким «голубым мундиром», непонятно чем занимающимся, но… несколько опасным, неприятным типом, с которым лучше не пересекаться. А то, знаете ли, ты ему про погоду в средней полосе России, а он непонятно что про тебя в голове наматывает! И во что может вылиться невинная фраза про несвоевременное потепление посреди зимы в условной Туле? Не-не-не… лучше мы мимо пройдем!

Но вот уже четыре года Костя Денисов работает там, и вроде бы неплохо себя чувствует.

Плехов дождался бывшего коллегу на крыльце у главного входа, пожал протянутую ему руку, и вопросительно уставился в блеклые глаза бывшего коллеги.

- Ты, я слышал, опять по командировкам, да? Не надоело тебе еще раскатывать по Руси-матушке? Уже вроде бы и старшим группы стал, а все катаешься и катаешься! – доброжелательно улыбаясь, спросил Костя.

Плехов хмыкнул про себя – «Это что, «заход» такой был? Или он полагает, что я вот сейчас сразу и выложу – и куда я ездил, и чем занимался, и в чем суть работы? А может и правда – доброжелательность его неподдельна? Ага-ага… верим!».

И в ответ Плехов пожал плечами, чуть улыбнувшись.

«Понимай, как знаешь!».

- Отойдем, покурим? – кивнул Денисов на стоявшую чуть в стороне в окружении удобных скамеек фигурную урну.

«Х-м-м… тоже вот – показатель Кости! Как будто он не знает, что «начальство» не приветствует перекуры именно здесь, возле главного входа. Лавочки и урна стоят, окруженные красиво подстриженными кустами сирени, а вот курить здесь… Не то, что – чревато, нет! Но где-то, кто-то себе отметочку поставит – «имярек» курил у центрального входа! Или это уже этакие «городские легенды»? А последующие неприятности для игнорирующих эти легенды – просто совпадения? То проверка нежданно нагрянет, то задание какое-нибудь поступит – предельно неудобное. Вроде командировки на два месяца в какие-нибудь… Лабытнанги!».

«Или Денисов тем самым показывает, что ему – можно? И меня приглашает? Мне – тоже уже можно, или это – провокация? Хотя… скорее всего – и правда уже можно, если не часто, и не с каждым! Для провокации – как-то уж совсем мелко!».

Плехов кивнул и первым направился к курилке. Достал из сумки пачку «Дюпона», протянул Денисову. Тот посмотрел на сигареты, усмехнулся, и покачал головой:

- Нет, я что-нибудь попроще, - достал свои и прикурил.

- Просто табак хороший, качественный и пахнет приятно! – пожал плечами Плехов, отметив про себя:

«Попроще, мать твою! А зажигалка в пятьсот баксов – это проще? Позер ты, Костя!».

- Так я говорю, тебе не надоело еще по командировкам кататься? – выпустив дым, продолжил разговор Денисов, - То с сирийским загаром приезжаешь, то вон, с отметинами!

Плехов машинально потер белый, почти невидимый шрам у себя на лбу справа. Там и шрам-то – одно название: длиной сантиметра два, да тоненький, так сразу и не различишь.

«Ну да… та командировка в Донецк как-то не задалась!».

Сопровождая одну «интересную группу товарищей», осуществляя юридическую поддержку от «конторы» на одних… г-х-м-м… переговорах, уже после окончания таковых, Плехов попал «под раздачу». А проще – оказался не в то время, не в том месте. Ну – не повезло, что еще сказать! Поэтому, когда неподалеку что-то оглушительно «ахнуло», а его, как пушинку подняло в воздух и кинуло метров на пять в сторону, Плехов и испугаться-то не успел. Повезло, что влетел спиной в какие-то зеленые насаждения, где и барахтался, откашливаясь от пыли, и едкой вони сгоревшей взрывчатки. Его подхватили ребята из группы охраны и поволокли куда-то за угол, где стояли резервные машины.

Уже сидя внутри бронированного микроавтобуса, Плехов пытался проморгаться, и выколупать что-то застрявшее в ушах, что не давало нормально слышать.

- Сиди ты, не вошкайся! Дай перевяжу! – его кто-то крепко прижал к сиденью и начал забинтовывать ему лоб.

И только здесь Плехов почувствовал резкую боль во лбу.

- На… можешь взять на память! Повезло тебе парень, что это была новомодная ракета от партнеров, а не наш привычный и доморощенный «чугуний»! – в больнице, куда их доставили, хирург протянул ему на ладони, затянутой в медицинскую перчатку, маленький кусочек чего-то похожего на алюминий. Совсем маленький кусочек, с ноготь на мизинце.

- Пару недель и все заживет. А через пару месяцев и шрама-то не останется! – заверил его врач, чем-то похожий на усталого и грустного Николая Сванидзе.

Но повезло тогда далеко не всем…

Надо отдать должное «конторе» - им хорошо платили и за «боюсь-боюсь», и уж тем более хорошо – за ранения, пусть и такие совсем плевые. И за несколько командировок в Сирию – тоже платили хорошо. «Контора», в числе еще нескольких, представляла юридические интересы некоторых наших компаний, там – в Сирии. И командировки эти больше запомнились Плехову не гипотетической опасностью, а жарой, пылью, и постоянным присутствием множества смуглых людей вокруг, среди которых и понять-то нельзя – кто здесь и правда им рад, а кто только и думает, как бы…

Ладно. Все эти приключения где-то накапливались документами в определенных папочках, кем-то отслеживались. Кто-то ставил «плюсики» в неведомом для Плехова досье, прикладывал чьи-то отчеты, справки, выводы и анализы, что и позволяло занимать ему именно то место, которое он сейчас занимает. А оно его – более чем устраивало!

Ну да, не имея ни папы, ни мамы, ни даже дяди в сияющих сверху «ебенях», он, благодаря своей голове, усидчивости, лояльности и не болтливости, занимал сейчас пусть и невысокое, но место, позволяющее без особой оглядки иметь лофт в центре Москвы, новую черную «бэмку», да и не задумываться особо за будущее.

Нет, конечно! Это все было куплено в кредиты и ипотеки, но его доходы позволяли, не только не напрягаясь «отстегивать» банкам ежемесячные платежи, но и иметь средства пару раз в год свозить подружку на солнечные острова. Не самый «писк», конечно: всяк сверчок, знай свой шесток, но – очень неплохо, очень! И «европы» разные – тоже были в списке стран для отдыха. Хотя… тут кто кого возил – он подругу, или она – его! Юлька – сама кого хочешь и куда хочешь свозить может. И тоже – без особого «напряга»!

Не дождавшись ответа Плехова, Денисов пожал плечами, затянулся со вкусом и сказал:

- Есть слушок, что референтную группу новую создавать будут. Так вот… твоя кандидатура на референта практически согласована. Имей в виду! Ты же не против? – Костя посмотрел на него с сомнением, – А может так и будешь кататься во всякие «Ново-Ебунево» и прочие Новые Уренгои, с Васюганами?».

- М-да? Откуда такой ветерок подул – ты же не скажешь, да? – посмотрел он без всякого сомнения на Денисова.

Тот хмыкнул, сдул пепел с сигареты, и протянул Плехову руку:

- Ладно! Увидимся еще! Если что, с тебя «Бурбон», понял? – и выкинув в урну недокуренную сигарету, быстрым шагом поднялся на крыльцо и скрылся за дверью офиса.

«Бурбон» ему! Да не жалко, в общем-то. Но! Как можно пить этот дрянной кукурузный самогон? Ладно бы… «вискарь» хороший запросил, а то – «Бурбон»! Х-м-м… а вот ему, Денисову, это вообще – зачем? Нет, не самогон этот пендосовский, а вот эти «заплывы» по поводу моего назначения?».

Не раз Плехов задумывался – «пасет» его Денисов, чтобы «съесть», или нет? Тут даже дело не в отсутствие или наличие причин тому… И во всей их «конторе», а уж в «убэ» - тем более, были такие хитросплетения интересов, интриг и прочих «многоходовок», что… Лучше вообще не задумываться над этим!

«Я же не Макс Отто фон Штирлиц такие пасьянсы разгадывать!».

Проще просто работать, делать свое дело, не мутить ничего своего и не прислоняться ни к кому, в ком можно было только заподозрить наличие какой-либо интриги. А вот это было – очень не просто, очень! И ведь дурачком не прикинешься, не поверят!

«А может Денисов не «пасет» меня, а кем-то назначен моим куратором?».

Про эту референтную группу Плехов слышал еще до своей… крайней двухнедельной командировки. Шумок такой ходил по «конторе». То тут «шу-шу», то там – «шу-шу». Но, будучи верным себе и ведомой им политике полнейшего невмешательства, не обращал внимания. Внешне, по крайней мере.

Ведь если разобраться – ну что такое эта референтная группа? Старший группы, и пара его помощников. Тянут одно из направлений деятельности – сбор информации, ее анализ, выдача отчетов или справок для руководства. Они, эти группы, были или постоянные – по линии работы; или же – временные, создаваемые для решения вопросов здесь и сейчас – по тому или иному виду деятельности. Временные, они работали от полугода, до… А вот хрен его знает! Сдается, что некоторые постоянные и выросли из таких вот – временных! И с точки зрения карьеры тоже – «темна вода в облацех!». Толи выстрелит результат работы, толи окажется на хрен никому не нужным!

«В этой группе хорошо некоторым сидеть – зарплаты там не сказать, чтобы – «ах!», но – стабильны. Работа – не бей лежачего! До пенсии просидеть можно. Но! Не во всех и не всегда! А потому… дахусим! Как будет, так и будет! Чего гадать, когда столько неизвестных? Одно радует – в «конторе» я уже приработался. В башке у меня уже столько инфы, что просто так на улицу уже точно никто не выпнет! Слишком дорого может обойтись выпнутый на улицу специалист с таким багажом знаний. Такого проще… ага! Но! Времена не те, и «контора» наша все же к людям относится не то, что по-человечески, а просто – соизмеряет доход/расход. Не выгодно! В общем, поживем – увидим!».