Сны. Начало

Глава 1

Открыв электронным ключом дверь главного входа, Плехов мимо поста охраны прошел к лестнице на второй этаж. Да, в «конторе» с мерами безопасности все было вполне серьезно – и магнитные замки на дверях; и электронные ключи у каждого служащего, причем не абы какие «таблетки», а вполне себе именные ключи с «чипами». И камеры на посту охраны с распознаванием по лицам. Да и вообще этих камер было понатыкано везде и всюду, за исключением, пожалуй, туалетов и кабинетов начальства. Хотя… были сомнения у Плехова по поводу отсутствия камер в туалетах. Шутка! А может и не шутка…

Кроме камер и замков на дверях, имелась и вполне серьезная физическая охрана. И пост охраны, где несли службу не привычные в других местах пенсионеры и бабульки, а бравые и серьезные, немногословные, но вежливые парни. И с улицы просто так в здание постороннему не войти – только по предварительной договоренности с контактным лицом, с выпиской гостевого пропуска, и в сопровождении служащего данного учреждения.

Если разобраться, то было что красть внутри их «конторы». Это, конечно, не «золото-брильянты», а вполне себе информация – как в электронном виде, так и в бумажном. Да-да, к удивлению, многих, в том числе и самого Плехова, когда он только пришел сюда работать, различного рода картотеки, некоторые архивы, и дела были продублированы и на обычной бумаге. Как сказал классик – «Рукописи не горят!».

Так что – было что красть гипотетическим злоумышленникам. Тем более, что во дворе «конторы» располагалось еще одно здание. Двухэтажное, где на первом этаже базировались именно те самые коллеги и сослуживцы Кости Денисова, а на втором – аудиторская контора. И вот Плехов не мог бы сказать определенно – чей архив для «татей» был бы интереснее – их, то есть юридических служб, или же – именно этих бухгалтеров-аудиторов. Тем более, что эта аудиторская служба по аутсорсингу работала практически по всей России.

Плехов, когда только начинал свою карьеру с подработки в одной из многочисленных юридических консультаций города Екатеринбурга и подумать не мог, как может быть все запутанно и подчас не понятно устроено! И первые несколько лет, еще студентом сначала третьего курса, а потом и старше, ему и в голову не приходило задумываться над всеми этими вопросами. Но уже ближе к окончанию юрфака, ему поступило предложение продолжить работу в данной организации, но с условием поступления в аспирантуру университета по специальности.

И вот тогда Евгений, почесав затылок, почему-то пришел к выводу, что та фирма по оказанию юридических услуг, является постоянным партнером у какой-то «дочки» «Газпрома». Но чем дальше он узнавал, получая разные кусочки мозаики, тем больше он сомневался в этом выводе. А к моменту переезда из Екатеринбурга в Москву, и вообще решил – ну их…

«Во многие знания – многие печали!».

Без «Газпрома» здесь точно не обошлось – уж очень много работы шло именно по линии этой естественной монополии. Однако, все явственней и явственней проглядывали и ушки… А вот чьи именно «ушки» проглядывали? Тут Плехов был не уверен. То ли ФСБ, то ли Министерство обороны с его «контрразведкой». А может непонятная «контора» с ни о чем не говорящим названием «Финмониторинг»? По крайней мере, по некоторым старшим коллегам можно было с уверенностью сказать, что еще не так давно эти люди точно носили пиджаки с погонами. Но не армейцы! Похитрее лица; чаще улыбаются, но не искренне; а глаза – те и вообще, похоже, не улыбаются. Не умеют, потому что! И далеко не дураки, очень далеко НЕ! Тут про портупею, с момента надевания которой начинается резкая деградация личности и дегенерация ума, речи не шло совсем. А потому… меньше болтай! Да и слушать можно только то, что тебе нужно по работе, а остальное – чревато!

«Первый этаж – это техслужбы. А что в них входит? Ну – «айтишнеги» - точно. А кто еще? Да хрен их знает! Но уж как-то много тут металлических дверей. Тяжелых таких дверей, закрывающихся со смачным звуком влажного поцелуя! Ладно… нам – выше!».

На третьем этаже располагались кабинеты руководителя, двух его «замов» и некоторых начальников отделов. А еще – конференц-зал, или же – зал для совещаний, кому как больше нравится. Или – «ленкомната», как шутили немногочисленные остряки. Да! И такие тоже были в их коллективе! Немногочисленные, но все же – были! Эти остряки, они тоже были люди грамотные, и знали – куда шутить можно, а где уже – не надо!

Остальные же служащие, отделы, сектора и прочие группы – располагались на втором этаже здания. Именно здесь, в самом конце длинного коридора, почти рядом с теплым переходом в корпус УБ и бухгалтеров-аудиторов, располагался закуток с кабинетом, отведенным группе Плехова. Самому Евгению даже нравилось расположение их кабинета – лишние не ходят. Кстати! Электронные ключи служащих в этом, основном здании, не работали на электронном замке двери в «то» здание! Тоже – интересно, да?

Отделка внутри здания внушала! Коридоры просторные, двери – высокие, массивные, сработанные из какого-то красивого дерева. Освещение – не какие-нибудь копеечные встроенные светильники, а люстры, большие, даже на вид массивные, как бы даже не на бронзовых основаниях! Солидно!

Много зелени, а посредине здания, рядом с лестницей, был расположен отсек рекреации, как положено – с аквариумами, кожаной мягкой мебелью и журнальными столиками, пальмами и прочей флорой. И огромная панель на стене, по которой всегда почти беззвучно шло что-то про природу.

Плехов сначала даже подумал, что их «контора» «отжала» у кого-то вот это все великолепие вместе со зданием. Как-то не укладывалось это в понятие «казенного присутствия». А потом махнул рукой – «Ну «отжали», значит – «отжали»! Значит так было надо! Мало ли он уже видел всех этих рейдерских захватов?».

По работе юристу не раз приходилось разбираться в хитросплетениях подобных «мутных терок и ходов». Это в том случае, если в «контору» поступала команда – «Разобраться!». Тогда к делу подключались они, юристы, а также их соседи – аудиторы. До них не доводили результаты всех этих проверок, но не совсем уж они дураки, и в своем кругу можно было перекинуться парой-тройкой фраз, обсуждая очередную «посадку» какого-нибудь «губера» или его «замов». Или же известных «отличников капиталистического труда» со всей «пристяжью»!

Несмотря на всю кажущуюся индифферентность Плехова, ему подспудно хотелось побольше таких дел. Понятие социальной справедливости ему не было совсем уж чуждо, тем более что примеров «охреневших в атаке» лидеров отечественного бизнеса ему вполне хватало. Но… «Шо маемо, то – маемо!».

Дойдя до двери своего кабинета, Плехов чуть задумался:

«А все-таки… хочу ли я эту референтную группу? Ну-у-у… а почему бы и нет? Там можно будет посвободнее себя чувствовать. Поменьше командировок по городам и весям, более конкретная работа. Только пока непонятно – какая именно работа!».

Понятно, что какая-то аналитика. Это – скорее всего!

«Умею ли я в аналитику? Ну, что-то да умею!».

Здесь Плехову нужно было бы сказать спасибо его преподавателю, а потом и научному руководителю в аспирантуре Костерину Борису Николаевичу. Доцент кафедры гражданского права, а теперь уже и профессор, Борис Николаевич исподволь приучал студентов не только видеть диспозиции той или иной статьи в каждом конкретном случае юридической практики, но и глядеть на перспективу – что будет в том или ином случае? Куда «кривая выведет?».

«Вы должны анализировать любое порученное вам дело на любой стадии процесса! Иначе не юристы вы, а «начетчики», ремесленники. Это вон в милиции, в следствии, такое возможно: сидит какая-нибудь клуша, звезд с неба не хватает. Зазубрила УПК и УК по двум-трем составам преступления, и выдает на-гора дела по кражам, или, к примеру – по грабежам. И настолько у нее алгоритм уже выработался, что даже может считаться ценным специалистом. И ведь досидит до пенсии, исправно получая звания и должности. Про должности – это не дай Бог, конечно! Потому как такой руководитель в следственном отделе – конец всей работе! Ведь, получается, как: чуть только ситуация отличается от стандартной – все! У нее ступор, разрыв шаблона, руки опустились и человек не знает, что делать! Умный зам по следствию никогда не даст такому работнику дело даже несколько сложнее, чем «дважды два». Будет ей подкидывать однотипные дела, и уж тогда она «наколотит» показателей – будь здоров! И вот поставит ее какой-нибудь «тупырь-начальник» на «следствие», и она, понимая, что она тупа как пробка, начинает давить всех, кто хоть чуть умнее ее. Подбирает подчиненных под себя. И все! Кирдык коллективу! Как профессионалам, я имею в виду!

А у нас, цивилистов, все гораздо сложнее! Тут нужно выдавать результат – выигранные процессы, арбитраж в пользу работодателя, иски, компенсации и прочая! Именно от успеха вашей работы будет зависеть ваша карьера, ваш доход, чего уж тут скрывать. Чтобы иметь масло на хлеб, а еще лучше – икорку сверху, нужно работать головой, прежде всего! Го-ло-вой! Доскональное знание права, четкий сбор информации и документов, постоянный анализ сделанного, планирование и контроль получаемых результатов! Корректировка планов, и снова работа, работа, работа!».

Причем, что характерно, по первому образованию, Костерин был как раз-таки милицейский следователь. И его экскурсы в уголовный процесс и организацию деятельности милицейского следствия были взяты из жизни. В том числе – про эту «клушу», «начетничество» и «ремесленничество»! Где-то, когда-то и кто-то изрядно потоптался по молодому следователю Костерину. Но он нашел в себе силы получить второе юридическое – уже цивильное право. И не только получить, но, благодаря светлой голове, поставить себя среди коллег, изначальных гражданских правоведов. Довольно известный факт, что цивилисты не считают работников следствия, прокуратуры и суда в полной мере юристами. Вот такой вот внутрипрофессиональный снобизм! А вот Костерину удалось стать известным и уважаемым среди этих снобов. И консультации он давал вполне себе уверенно. Насколько было известно Плехову, даже негласно сопровождал несколько довольно громких процессов в арбитраже, чем зарабатывал себе и на хлеб, и на масло, и на черную икру поверх них.

Именно Костерин «сосватал» Плехова на третьем курсе на эту «подработку» в юридической консультации, из которой и вылилось все дальнейшее его существование в профессии. Преподаватель научил его многому, давая в числе прочего и некие психологические этюды.

- Если человек приходит к тебе во второй, а то и в третий раз, он уже полагает, что ты его узнаешь и будешь более благосклонен к нему и внимателен к его проблеме. Он же не задумывается о том, что таких как он у тебя каждый день по нескольку! И здесь очень важно правильно себя повести – не показывать, что ты его в упор не помнишь, суметь расположить и в разговоре, наводящими вопросами вытащить информацию, которая позволит вспомнить его прежнее дело. Еще раз! Ты не в государственной конторе работаешь, стабильного, пусть и нищенского заработка у тебя нет. А чтобы человек заплатил тебе, отдал свои деньги, да еще и с лихвой, да с радостью… Есть, знаешь ли, такие адвокаты, которые своими непрофессиональными действиями человека в тюрьму засадят, но тот будет считать, что его адвокат – просто отличный «спец»! И окружающие так же будут считать. Я сейчас не говорю, что это хорошо! Адвокат этот, конечно же – мудак! Но! Психолог хороший! Так вот… ваш с клиентом консенсус, его отношение к тебе, а значит и твой гонорар, зависит уже от первого впечатления у клиента. Поэтому… тренируй зрительную память! Закладывай в голове некий архив – кто, что, когда! Есть масса методик этого развития. Не ленись, почитай, посмотри, потренируйся! Делай себе в голове каталог – по кодовым словам, приметам, особенностям клиентов. Сделаешь такое ключ-слово, вспомнишь все, что надо, а потом как клубочек все остальное размотаешь!

- В шахматы играй! Тренируй память и мышление! Держать два хода в голове – полная херня! Ты попробуй удержать четыре хода, а то и пять-шесть! Зрительная память! Слуховая! Тактильная! Моторика! Понятно, что две последние – не из этой оперы, но! И их тоже нужно тренировать. Почему Штирлиц схемы и графики чертил? Да запоминать так легче. А запоминая, включаешь пусть даже опосредованно и аналитику. Есть у начальников милицейского следствия так называемая «шахматка». Это расчерченный ватман с таблицей, куда внесены его подчиненные и данные – кто какое дело ведет. Но! Ты думаешь, что он это делает, потому как совсем тупой и памяти у него нет, да? Да как бы не так! Это он уже загодя планирует – кто, что, когда. И кому нужно помочь, а кому и еще подвалить дел можно. Ведь в ту же «шахматку» можно включить и какие-то нюансы по уголовным делам. Крючочки, зацепочки. Как те же ключ-слова! И сам начальник забыл, и подчиненный… «тупиздень» не додумался, а вот приходит время, смотрит начальник на эту таблицу и спрашивает: «Ваня! А ты по делу вот то и то сделал? Ах нет? Ну-у-у… тогда - «Избушка, избушка! Повернись к лесу передом, а ко мне задом! И чуть нагнись… для удобства!».

- Так вот, Женя! Делай для себя эти «шахматки» - на листах делай, в голове все раскладывай по полочкам. Это если сможешь натренировать голову, чтобы там не «Вали кулем, потом разберем!», а полочки, ящички, тумбочки! И на каждом ящичке, на каждой крышечке – надписи поясняющие! Кто, где, когда… и кого!

В итоге выбранную тему для кандидатской Плехова они долго «мусолили», обмозговывали. А потом – пришлось им еще и усиленно драться за нее! Ибо почему-то всем стало до одури сомнительно – «А на кой это все?». Анализ арбитража в России за период с… и – по! Тема обширнейшая! И очень страшная во всей своей глобальности. Но вместе с Костериным они нашли алгоритм обработки информации и больших баз данных. Привлекли одного сумасшедшего «программера» для написания нескольких «прог». В результате, еще на стадии подготовки защиты, кандидатскую Плехова «задээспэшили». Взяли подписку и с Костерина, и с Плехова, и с сумасшедшего «программера». Хотя последний вряд ли понял всех тех выводов, которые стали результатом их работы.

Уже после защиты, Костерин, немного отконьячившись, нервно похохатывая, сказал Плехову наедине:

- Женя! А ведь нас с тобой грохнуть вполне могут. Там же, если по нашим данным начать копать… Сталинский ГУЛАГ… мля… и массовые расстрелы! Получается, что… все, что в России чуть крупнее пивного ларька… ну, я утрирую, конечно… но вот все боль-мень крупные бизнесы… Нет! Опять же – если с философской точки зрения! С точки зрения марксизма если! Все понятно – что за каждым крупным частным капиталом скрывается преступление! Это – по-философски… Но вот наполнение этой философии конкретными цифрами. Как-то… страшновато… Это же всю верхушку бизнеса и капитала российского… М-да…

Да и защиты, как таковой, не было. Автореферат, ети его! Почитали автореферат этот четверо «дяденек» в гражданском и одна «тетенька» в не менее в гражданском, переглянулись, задали несколько вопросов, заставили сдать все наработки, флэшки-хренешки. Один дяденька демонстративно форматнул жесткий ноута Плехова и… отчалили в неизвестном направлении. А уже через несколько дней Плехову предложили эту вот работу.

И Евгений был рад этому! Даже не по причине переезда в Москву, и не по причине такой вот «сладкой» зарплаты… Хотя, что греха таить, и поэтому тоже! Но Плехов с содроганием представлял себе сейчас, как бы он работал в адвокатуре по гражданским делам. Или – юристом в какой-либо компании? Это же… Восемьдесят процентов дел в арбитраже разрешается не решением соответствующего суда, а банальными «договорняками» на стадии подготовки к процессу. Здесь не юристы нужны, а грамотные переговорщики с хорошими полномочиями. Этакие «консиглиери», как Том Хейген. А все остальное… ну так – театр, для обоснования наличия соответствующей судебной инстанции. Вроде как – во всем мире это есть, значит и у нас есть! Мы же не «бандерлоги» какие! Хотя… во всем мире – тоже не показатель! Как решаются гражданские дела в тех же Соединенных штатах Пендосии – Мартин Химейер не даст соврать!

«Чего-то я туплю сегодня… Хотя, вот такое несколько задумчиво-дремотное состояние отмечается у меня уже в четвертый раз за прошедшие восемь… нет, почти десять месяцев!».

Плехов все же толкнул дверь, нажав ручку, и зашел в кабинет.

- Всем привет! – помахал рукой, обращаясь к двум мужчинам и одной женщине. Своим подчиненным.

- Евгений Николаевич! Приветствую! Добрый день! Как съездили? – с трех сторон получил он обратную связь.

- Нормально! Все нормально. Устал немного, но… нормально! – дважды улыбнулся он вполне искренне, и один раз – дежурно, - У вас тут как? Не разбаловались без меня?

«Трое из четверых. Отсутствует Клавчик Игорь. Светка – явно рада видеть. Вполне искренен в доброжелательности Денис Ковалев. А вот этот… «барбер-шопер» Леня Гладышев… Так, ладно. Ну что сделаешь, если он «ма-а-а-сквич в третьем поколении», да к тому же – чей-то родственник, пусть и не из самых близких. Это мы, остальные тут – «понаехи». Да еще и я, один из таковых, непосредственный начальник. Это же пердимонокль какой-то, с его точки зрения! Кстати, надо отдать должное – он вполне сильный юрист, с головой у него все в порядке. Грамотный такой… мудак. И, скорее всего, если… точнее – когда я уйду, именно он станет старшим группы. А значит – что? Светку и Дениса надо забирать! Игорек, сейчас отсутствующий, тому – «до лампады» все эти телодвижения! Он никакой карьеристской жилки не имеет, типичный представитель исполнительского звена. Причем еще и по характеру – флегма полная. Этакий эст-о-о-нец, хоть и из Костромы родом!».

- Игорь в Тюмени. По делу N-ского комбината уехал, сопровождает, - отчитался именно Гладышев, - У меня самого самолет в восемнадцать ноль-ноль. Лечу в Уренгой, по «дочке» «Газпрома», ну – вы в курсе! Вот… хотел отпроситься на сегодня, на весь день. Сами понимаете, там за пару дней не управишься. И даже за неделю – вряд ли. А если еще и встрять в нелетную погоду…

Гладышев махнул рукой.

«Недоволен! Он очень недоволен этой командировкой. Не любит Леня куда-нибудь ездить, ох как не любит! Это ж… за пределы МКАД! А там – людей нет, как для англичан – «за Каналом». С дикарями приходится общаться. Это белому-то человеку?! Но нет плохого без хорошего - когда Леня так вот недоволен, когда он едет на периферию, он злится, а когда он злится – у него очень хорошо работает башка! И все в одном направлении – как бы гадость кому сделать?! А здесь, по этому делу – как раз, так и надо! Навести шороху, поставить там всех в позу «мама моет пол!». Но – культурно! Без хамства и криков. А Гладышев от такого, похоже, особое удовольствие получает – когда размазывает оппонентов как кашу по чистому столу, при этом – тихим, проникновенным голосом. Морду бы только ему там не набили. А что? Газовики-нефтяники народ простой, эмоции вылетают – как сопли из ноздри под действием реактивной тяги! А и набьют – велика ли печаль? Не убьют же его там. А мордаху отрихтуют? Может оно и к лучшему – начнет хоть немного понимать народ из глубинки? Хотя – это очень вряд ли!».

Плехов кивнул:

- Давай, Леонид! Поезжай, удачи тебе там. Покажи им, где раки зимуют. Если что – звони! Вылетим, как кавалерия из-за холмов!

Гладышев поморщился, но, кивнув, промолчал. Также молча пожал руки Плехову и Денису, махнул рукой Светлане и вышел. Присутствующие ощутимо расслабились.

«Все-таки явно недолюбливают «москвича» в нашем небольшом коллективе! «По Сеньке и шапка!». Но вот оставшихся я искренне рад видеть!».

Плехов улыбнулся Ковалеву и весело подмигнул Светке. Та, в ответ, разулыбалась.

- Ну давай, шеф, рассказывай, как съездил! – задорно кинула девушка.

И хотя было понятно, что он ничего не расскажет им, Плехов кивнул головой на свою стеклянную «выгородку» в кабинете:

- Свет! Кофейка организуешь?

- Конечно! – Светлана выпорхнула из-за стола и взметнув подолом плиссированной юбки, направилась в угол кабинета, где стояла кофе-машина.

«Ох и хороши же у нее все-таки ножки! Ох и хороши! И ведь чертовка знает об этом! Вот так она вне кабинета не поворачивается, чтобы подол к поясу подлетал!».

Особо строгого дресс-кода в «конторе» не было. Но некоторые правила все же соблюдались. Запрещены были шорты, как для мужчин, так и для женщин; спортивная одежда всех видов и фасонов; майки особо облегающие или же суперкороткие для прекрасного пола, а также карго-стайл. Последнее, впрочем, дружно игнорировалось «айтишниками» с первого этажа. Ну, «айтишнеги» - они такие, что взять с убогих, но независимых?

Так что основным видом одежды, как для женщин, так и для мужчин, являлся «кежуал». Но женщины придерживались правила – если юбка или платье – то обязательно чулки или колготки.

И сейчас Светка продемонстрировала наличие однотонных, телесного цвета чулок на своих стройных и длинных, изрядно спортивных ножках.

Плехов вздохнул, встретил веселый взгляд Ковалева, пожал плечами и пошел к себе за стол.

«Светка эта… бестия! А я, черт возьми, уже больше двух недель монах-монахом. Юлька снова упылила в командировку, в Сочи этот сраный! Уже ведь сколько лет прошло, а все эти дрязги с проверками по подготовке к Олимпиаде – то затихают, то снова шебуршание какое-то начинается! Вроде бы уже и посадили кого надо, но копание и вялотекущий сбор компромата все никак не затихнет совсем. «Башни» эти никогда не спящие, то – замирение вроде как, то – опять перетягивание каната!».

Не успел он скинуть на спинку кресла пиджак, как зазвенел внутренний телефон на столе в общей комнате. Трубку взяла Светка:

- Евгений Николаевич! Вас Вячеслав Дмитриевич вызывает!

Вздохнув, Плехов снова натянул на плечи пиджак, погрозил пальцем:

- Кофе без меня не пить! Иначе – накажу!

Черткова, а именно такую фамилию носила Светлана, дернула плечиком и негромко ответила, сверкнув глазами и пряча улыбку:

- Только и угрожаете…