Сны. Начало

Глава 13

Инструктор Илья оказался вполне вменяемым человеком. За это неделю они немного сошлись, перешли на «ты». Тем более оказалось, что Илья – тоже не москвич, а «понаехавший». Был инструктор родом из Красноярска.

- «Срочку» я служил в шестнадцатой бригаде, - рассказывал Илья.

Увидев непонимание Плехова, добавил:

- Про «чучковцев» слышал? – посмотрел на него Илья.

Плехов задумался, покопался в памяти. Его ведь не только Гражданский и Гражданско-процессуальный Кодексы интересовали, и решения Верховного суда. Жизнью страны он тоже интересовался, как и происходящим в мире.

— Это вроде бы спецназ ГРУ? – что-то забрезжило в голове.

- Примерно так, да. Только нас тогда уже в Тамбов перевели, и передали в Министерство обороны. Так вот… Первые полгода – учебка, «каэмбэ» и прочие прелести «духовской» жизни. Гоняли нас - как бобиков! За что я искренне благодарен своим командирам. Я же до армии пацаном был хоть и хулиганистым, но вполне спортивным – бег, лыжи, секция бокса. К тому же ПТУ закончил – права на вождение как колесной, так и гусеничной техники имел. Вот и попал…

Плехов вылез из-под штанги, перевел дух.

- А потом что?

- А потом… Потом был девяноста девятый и Дагестан. Карамахи и Чабанмахи, если ты слышал про такое.

Евгений кивнул:

- Немного слышал. Ваххабиты, да?

- Они самые, суки! Сектанты настоящие. Причем не те сектанты, которые сидят мышью под веником, а которые лезут к другим, насаждая свои понятия. Вот. Ну и… полтора года этих гор долбанных. Жара и пыль; дождь и грязь. А зимой – горы же - холодища с ветром до костей пробирает! Два ранения и контузия. Ага… Медаль «За отвагу» и «мужик». «Срочка» заканчивается, а куда идти-то? В «ментовку» что ли? Так я ж до армии… Не, так-то бандитом я не был, но – все равно «западло». Короче, подписал контракт на пять лет. И все пять лет – все те же горы, все те же морды!

Они перешли на станок для пресса. Илья негромко гудел над ухом. Было похоже – давно никого не было у мужика в собеседниках. А сейчас земляк появился, вроде мужик нормальный, потому и рассказывает инструктор разное.

В столице же как? Если ты из-за Урала, не важно – Новосиб ли, Тюмень, Ёбург или Томск… Да хоть – Красноярск или Иркутск! Значит – земляк! И пусть от того Красноярска до Екатеринбурга по карте побольше, чем от Ёбурга до Москвы, но все равно – земляк!

- Не, так-то денег нам платили неплохо. Три месяца в горах, потом – в «пэпэдэ». Женился. Дурень был! Ну – чтобы все как у всех было. После контракта опять вопрос – куда податься? Горы мне уже остопиздели до рвоты. «Ментовка» - все так же… Устроился в один ЧОП, грузы сопровождали. Некоторые грузы у коммерсов охраны требуют. С оружием опять же – привычно. Больше двух лет откатался. Ничего так – подходяще. Мне что нравилось – и на месте не сидишь, не заскучаешь. Зарплата неплохая. А потом…

Илья рывком снял штангу с навешанными блинами со стойки и принялся качать становую, отчего прервался.

- А потом… Не, я так-то и до этого подозревал, что моя хвостом крутит. Но… мысли отгонял. А чего – баба она была красивая, дома – порядок. С командировки приезжаю – борщи, котлеты, все дела. И в койке тоже… Все нормально. А тут… что-то она совсем страх потеряла. Хорошо, что детей не завели. В общем, развелись. Я домой, в Красноярск уехал. А там чего? Батю схоронили, мамка старая, дома сидит да на здоровье жалуется. Старший брательник – баранку свою крутит. А мне что-то – неохота!

- А у нас как было? «Физуху» нам всегда на высоте держали. Ну и там прочее – махать руками, ногами. Пошел в спортзал знакомый, встретил мужиков, кто в спорте остался. Слово за слово… Предложили, решил попробовать. И ничего так получалось. Втянулся - тренировки, соревнования. Бывали подработки… это когда бои разные «жучки» устраивали. Денег поднимал неплохо. А потом здоровье стало подводить. Ушел, стал вот также инструктором в спортзале работать. Там у нас в залы все больше мужики ходят, а здесь, наоборот, баб больше. Через пару лет махнул рукой, да сюда, в Москву уехал. Два года в одном зале отработал, ничего так. Сюда перешел – здесь народу поменьше, а платят побольше.

Плехов уже знал, что Илья работает тоже, как сказала Ирина – два через два. Сменщицей у него была женщина. С красивой спортивной фигурой, но вот на лицо… Не Светка с Юлькой, если коротко. И не очень-то разговорчивая. С женщинами – да, а вот на Плехова внимания особого не обращала. Посмотрела, что не новичок, и больше не подходила. Ну и Евгений – не навязывался.

- Слушай, Илья! А ты такого – прапорщика Мещеряка не знал?

- Как? Прапорщик Мещеряк? А откуда он, где служил? – почесал нос инструктор.

- Тоже из «чучковцев», срочку провел «за речкой», пару крайних лет прихватил. А потом в первую чеченскую в псковской дивизии по контракту был.

Илья погудел себе что-то под нос, почесал затылок.

- Не… не припомню такого. Вроде бы был кто-то с похожей фамилией из триста шестидесятого отряда. Но… нет, Мещеряка я не знал. А тебе он кто? Родственник, что ли?

- Нет, не родственник. Пересекались как-то… мельком.

- А ты чего все в «железо» упираешься? Пошли разомнемся, да по грушам постучим! – кивнул Илья на уголок, где имелись снаряды для отработки ударов.

- Да я как-то не особо со всем этим! – попытался возразить Плехов.

— Вот и пошли, посмотрим. Может чего посоветую. В наше время от «рукомашества» открещиваться не стоит. Народ на улицах все больше разум теряет, да приезжих этих с гор или Азии – тоже все больше. А они парни наглые. Так что – лишним не будет. Пошли, пошли, не упрямься! – потянул его за собой Илья.

Второе его погружение в сон существенно отличалось от первого. Если в первом опыте, он даже не осознавал в кого он попал, где он и что он, не сразу понял, что это один из эпизодов Великой Отечественной, то здесь Плехов сразу слился с «носителем». Слился, но не стал им. Вот такая закавыка!

Смотрел его глазами, чувствовал, но к управлению телом доступа не получил. И пусть он слышал все мысли человека, но даже в них влезть не мог, никак не мог. Оставался простым зрителем и слушателем.

Хотя – здесь все настолько непонятно и неопределенно, а все их рассуждения с Карповым так зыбки. А была ли в первом погружении – Великая Отечественная? Или это был какой-то другой вариант войны, в другом мире? И был ли тот капитан – прадедом Плехова? Ну да, совпадение с архивными документами по месту боя есть, но… Одни вопросы!

Плехов шел вместе с «носителем» и слушал его мысли.

«Да, Игорек Лантарев как-то непонятно и странно взбрыкнул! Понятно же, что эта его болячка – это только повод «откосить» от этого выхода. И никто из командиров связываться с Лантаревым не стал. Генеральский сынок, не хухры-мухры! Папа немалый чин имеет в Арбатском военном округе. Хотя, если быть честным, Игорек до этого момента исправно тянул лямку «группника». И тех же выходов у него за полтора года – как бы не десятка полтора. То есть, вовсе не трус и не хитрожопая скотина. Даже тот факт, что после Рязанского он распределился к нам в дивизию, причем – в разведбат, и от этой сраной Ичкерии не «отмазывался», не «ныкался» с помощью папы, не просил срочного перевода ближе к столице – это тоже о многом говорит. Тогда почему сейчас начал юлить и искать отговорки? Чуйка? Чуйка – это дело такое. К ней прислушиваться надо. Но вот «выход»-то все равно был нужен, и как, с каким настроением разведчики пошли в горы, в зеленку? Если их «группник» несмотря ни на что – отказался?».

Впереди, на расстоянии прямой видимости, шел дозор из трех человек. Старший – прапорщик Мещеряк. Опытный разведчик, боец с опытом афганской, «чучковец», сейчас – «контрабас». Вот ему и можно было идти «группером» в этот «выход»! Он уже не раз это и проделывал, когда офицеров в сводной разведроте не хватало. А их – постоянно не хватало. Кто – уехал в госпиталь, кто болен, кто – на очередном «взъеб-тренаже» в штабе группировки. А кто – еще не вернулся с разведвыхода. И кто – уже и не вернется…

Так нет же – этот «хрен с бугра», который приехал из дивизии в Чечню с очередным визитом и проверкой! И ладно бы… офицер! А то ведь – замполит! Точнее – чин из политотдела дивизии. Но гонору! Но говна!

«Как же так? Разведвыходом будет командовать прапорщик-контрактник? Какой из него командир, какой разведчик?» - верещала эта морда.

«Да нормальный из него командир-разведчик! Не хуже любого другого! И уж всяко лучше, чем ты, харя тыловая! Тьфу ты, бля!».

Старшему лейтенанту Игорю Михайловичу Савельеву этот выход тоже – никуда не уперся! У него отпуск должен был начаться через неделю.

В Ханкалу с колонной «Центроподвоза», потом «вертушкой» - в Моздок, а затем «бортом» - домой, в «пэпэдэ». Там – сдать дела, и погулять по улицам мирного города. А потом куда-нибудь махнуть! А куда? Да куда-нибудь! Где девушки красивые гуляют, где не бУхают каждую ночь «Сани» из минометной батареи по соседству. Где поменьше чернявых, бородатых мужиков вокруг, а побольше – стройных, но жопастых блондинок.

А потом… Потом – капитанские погоны и назначение командиром роты, в один из «полчков» в Иваново. Это – фактически стопроцентно верная информация, от знакомца в штабе дивизии. Дождался Савельев своего капитана!

«А Иваново – город невест!».

Выпустившись из «Рязани» в проклятом 1991, Савельев сразу попал туда, куда и хотел – в Псковскую дивизию ВДВ. Три года отбарабанил взводным, практически живя в казарме. И уже ждал под новый, 1994 год погоны старлея, как…

Не, не война! Война его, можно сказать – спасла от тюрьмы. Кто знал, что в той компании братков в кафе будет сидеть и кто-то из прокурорских? Какого, простите, хера работник прокуратуры делает в компании «бандосов»?

А они втроем в вечер пятницы, «по-граждане», зашли в это кафе – «об выпить стопку водки, об дать кому-нибудь по морде!». Нет, желание кому-нибудь дать в морду – изначально не присутствовало в их планах. Выпить – да! А драться – нет. Но эти четверо «кожаных» в спортивных штанах сразу повели себя неправильно! Ухмылялись гадко, шипели какие-то «подъебки» неуместные.

Но офицеры держались, крепились и делали вид, что не замечают непотребного поведения товарищей бандитов! Однако по мере накопления градусов в офицерских организмах, а также по мере все более и более повышающегося откровения неуместных шуток братков, та грань, которая отделяет томный вечер от хорошей потасовки в общественном месте все приближалась ко всем участникам событий. Или они приближались к ней, к грани этой?

Последней каплей стал выпад «кожаных» в адрес присутствующих в кафе дам.

Не, ну чё такое, а? Ну да, бляди они, ну и что? Что, бляди – не люди? Вполне симпатичные, пусть и немного с перебором накрашенные, и что? Может у товарищей офицеров уже вызревали нежные чувства, а тут вот так – хлоп! И весь романтизм вечера, и зарождающиеся нежные чувства защитников Отечества оказались растоптанными на заплеванном полу кафешки. Совокупно с недопитой паленой водкой и немудрящей, уже остывшей закуской.

Итог вечера – две сломанные челюсти последователей Аль Капоне, один сломанный нос, туда же – рука одного из бандитов. Это тот, который «выкидуху» из кармана достал! И изрядно побитая морда товарища без кожанки. Который потом вдруг «обратился» прокурорским работником.

«Но от тайги до британских морей Красная Армия – всех сильней!».

Потом, не дожидаясь приезда работником милиции, дворами, они совершили маневр тактического отхода на заранее подготовленные позиции. Этими позициями стала комната в одном из рабочих общежитий, где проживали спасенные ими фемины.

Женщины оказались весьма благодарными. Весьма! Благодарность их простерлась до следующего утра. И тот факт, что офицеров трое, а дам – двое, никак не повлиял на теплоту приема гостей, а также выражение горячей благодарности за спасение. Выражали эту благодарность дамы бурно, с чувством, и надо сказать – весьма изощренно и умело.

В целом если… В целом – вечер прошел явно не в пустую!

Вот только уже ближе к следующему обеду – закрутилось-понеслось. Найти среди офицеров части виновников торжества не представило особых трудностей. Савельев подозревал, что какая-то сука их сдала. Тем более, что утром в курилке события предыдущего вечера и последующей ночи молодыми офицерами части обсуждались бурно, со смехом, шутками-прибаутками, с расспросами и пожеланиями на будущее. Да и отметины на их физиономиях все же были – братки были парнями крепкими и «встреча на высшем уровне» пусть и закончилась победой воинов-десантников, но – не в сухую.

Но! Не было бы счастья, да… Новогодняя ночь принесла не только ошарашивающую новость о вводе войск в свободолюбивую кавказскую республику, она, эта ночь принесла и мысль о возможном выходе из сложившейся ситуации для командования части.

И «три богатыря» уже «ближайшим дилижансом» отбыли на новое место службы. Вот так Савельев смог улизнуть от карающего меча правосудия. Потом до него доходили слухи о запросах прокуратуры о местонахождении виновных в умалении чести мундира «ока государева», но командиры с завидным постоянством тыкали пальцем в карту Северного Кавказа и кивали на приказ «мэо» об откомандировании «имярек» в зону проведения операции по защите конституционного строя России.

Некоторую опаску вызывали моменты ротации офицеров сводной роты, когда их выводили в места постоянной дислокации. Но их «молчи-молчи» «проболтался» за бутылку недешевого коньяка, что данные драчунов «каким-то образом» улетучились из уголовного дела, а были заменены на безликие описания и ориентировки неустановленных негодяев.

Они снова напоили «особиста» до полного изумления, в процессе чего «внук Железного Феликса» раскололся, что есть вариант как прекратить дело вообще, тем более что тот прокурорский работник, чья физиономия пострадала в том кафе, уже не работает в прокуратуре, уйдя «на вольные хлеба» в какую-то юридическую контору. То есть, честь прокурорского мундира вроде бы уже и ни при чем. А трое из четырех тех братков, убыв в столицу нашей родины для продолжения бандитской карьеры, полегли в боях за свою и чужую собственность. Четвертый браток сам был в бегах по причине имеющихся перед законом заслуг.

Подумав, они согласились, и, через некоторое время особист ознакомил их с бумагой, из которой стало понятно, что телесные повреждения, причиненные ими в той драке, относятся к категории легких, а уголовное дело – прекращено за примирением сторон.

И пусть все перечисленное стоило им определенных нервов и затраченных дензнаков, спокойствие они посчитали более дорогим. И теперь ничего не мешало их воинской карьере расти дальше. На радостях они тогда, набрав спиртного и закуски, посетили столь памятное им общежитие. И снова им были рады! Пусть и дамы были другими, так как прежние куда-то выехали в неизвестном направлении. Но прием был по-прежнему горяч, изыскан и умел.

Все эти воспоминания промелькнули в голове старлея пулеметной очередью, позабавив Плехова сюжетом.

Меж тем «носитель», продолжая размышления о вывертах непростой судьбы военнослужащего в период бурных социальных потрясений и межнациональных конфликтов, не забывал сканировать окружающее пространство всеми органами чувств. И получалось это у него очень органично и привычно. При всем этом движения вперед он не прекращал, и Плехов даже где-то восхитился тем, что ни стука подошв берцев не слышалось, ни камешек от ноги не отлетит, и ветка не дрогнет.

«Вот что значит – опыт!».

Для Савельева же происходящее ничем особым не было. Ходить тихо, башкой крутить, смотреть внимательно, слушать - его учила сама жизнь на войне. Тут «хлебалом» щелкать нельзя, иначе быстро это самое «хлебало» открутят вместе с башкой. Априори – все встреченные тобой на «выходе» люди, суть враги. Неважно – в гражданском они, или в разнообразной «камуфле». Здесь при встрече сначала стреляют, и лишь после всего – разбираются – «кто есть ху»! Любой местный – враг. Если даже не «бородатый», то о встрече с «федералами» в лесу – «полюбасу» «цинканет» в селе. Услышит кто не надо, и в лучшем случае «выход» будет «пустой», а то и кирдык придет разведгруппе. Случаев таких – считать не пересчитать. Но ведь и «задвухсотить втихую» гражданского, это… Ладно, если мужик, а если баба? Или, тем более, ребенок? «Федералы» уже, конечно, озлобились, но еще не совсем оскотинились. И не хотелось бы терять окончательно человеческое обличие. Поэтому группа шла сторожко, «на мягких лапах».

Задачу им поставили вполне определенную: дойти до точки «А», сесть там на пригорочке и посмотреть-понюхать, что в мире творится. Ибо с началом весны девяноста шестого, как только «зеленка» пошла, пошли и непонятные «движняки». Точнее, «движняки»-то понятные – «муджахетдины» начали малыми группами и группами побольше стягиваться из «ухоронок» в горах поближе к равнине. К зиме девяносто шестого их удалось вытеснить в горы. А в горах зимой – ой как не сладко! Холодно, голодно и баб нет! Вот эти «оголодавшие» и замершие, и начали шевелиться, как только потеплело. А в какую сторону и с какими целями – пока не понятно.

Их бы и вообще можно было извести за эту зиму, вот только в Москве не было четкого понимания цели. Там, в теплых и светлых кабинетах похоже хотели и рыбку съесть и на елку влезть. То есть и с чеченскими сепаратистами покончить, но и перед мировым сообществом лицо не потерять. Оно, это сообщество, постоянно лезло не в свое дело и ныло о судьбе свободолюбивых хайландеров.

Как какой снаряд в дом нохчи случайно прилетит – так вой вселенский, а как русским пацанам головы режут – не видит ни хрена. Поэтому всяческие перемирия и запреты на открытие огня всю зиму продолжались с удручающей частотой. Что давало «бармалеям» время перегруппироваться, сманеврировать силами, а то и прямо – зайти в села, дабы пожрать-помыться, выспаться в теплых кроватях, да баб повалять. А русскому Ваньке только и оставалось, что зубами скрипеть, глядя на это блядство.

Выбросили их на маршрут путем привычным, незамысловатым. Пошла колонна, как только рассвело, а в нужном месте один из «камазов» притормозил, а они – прыг из-под тента, и – шмыг в кусты.

И вот сейчас группа наматывает уж какой километр на своих-двоих, то в горку, то под горку. Как было сказано, впереди «Мещера» с двумя бойцами, в передовом дозоре, сзади – еще трое, в замыкании. А посредине, растянувшись змейкой по обе стороны неширокой тропы, в шахматном порядке, еще шестеро. Савельев в их числе.

Впереди него – «Большой», с пулеметом. Он и правда большой, этот контрактник Ваня. А по причине его силушки, кроме пулемета в руках имеет еще три «короба по двести» в «эрдэшке» за спиной. Да два «короба» в самодельных подсумках на поясе.

Они вообще-то все нагружены, что твои мулы. И так всегда – килограммов тридцать пять-сорок за плечами, на груди, и на поясе. Это в порядке вещей. Патроны, «граники», сухпаи, скатка с бушлатом и много-много всего другого. Поэтому идут они не быстро, размеренно идут.

Позади Савельева шел радист «Сава». Не «Сова», а именно – «Сава», Савелий, то есть. Какого хрена еврея занесло в контрактники – пойди пойми! Был он настолько редок и примечателен, что другие часто не верили, что Сава – чистокровный еврей с Биробиджана. Это как негр – стрелок в комендантской роте в Ножай-Юрте. Простой такой русский негр Дима. С ним постоянно все фотографировались – экзотика! Так вот – «Сава» уже их достопримечательность, их сводной разведроты. И ведь неплохой разведчик, надо сказать. Опытный, обстрелянный. Радист – лучше не надо!

Ленинградец Костя, снайпер. Он курсант-недоучка. Выперли его из училища с третьего курса за банальный мордобой. И зря! Костя уже сейчас вполне себе командир группы. А еще натаскается – вообще куда с добром!

Эта группа была хорошая, опытная. Только двое молодых, у которых этот выход второй-третий. Но и у тех «срочка» в разведроте за плечами. По «физухе» парни вполне тянут, а там – посмотрим. Вот только Лантарев подсуропил!

«Какой – посмотрим?! На хер эти «посмотрим»! Мне это «выход» оттянуть и на Большую землю! Отпуск-девки, звание-перевод! Так что – сидим под кустом тихэнько-тихэнько! И пошли на хер отцы-командиры с их желанием притащить с «выхода» какого-нибудь «ваххабита», которого можно потрясти на предмет – «Чего задумали, гады?».

Плехов про себя хмыкнул – желания Савельева вполне понятны.

Вообще у Савельева были, в некотором роде, претензии к отцам-командирам. По факту, он являлся исполняющим обязанности заместителя командира разведроты. Была такая нештатная должность в том бардаке, который назывался сводной ротой. Да и дивизия была в этой республике представлена не в полном составе. Далеко не в полном. Сводный полк, так это называлось. Так вот, вроде он замкомандира роты, а на такие «выхода» его пихают уже не в первый раз! Раньше-то он не отказывался, нормально, чё! Вроде один из самых опытных взводных, «группер» со стажем, чего отказываться, не в колхозе же работаем.

Но – за неделю до отпуска?! С-с-с-уки нехорошие! Вместо того, чтобы чемоданы паковать, да «ништяками» затариваться, теми, которые можно с успехом «толкнуть» по возвращению. Тут речь не об оружие, если что, и не о всяких взрывоопасных предметах, но… подчас у «духов» находились интересные вещицы, которыми их «подогревали» зарубежные партнеры. Те же часы – хорошие, швейцарские, которые Савельев снял с «холодных», их у него было уже трое. А что – что с бою взято, то – свято!

Плехов смотрел все это «кино» и размышлял – куда его закинет в конце этот сон? Если брать по первому, носителя ни хрена хорошего не ждет.

«Только бы не плен! Если к пацанам-срочникам «чехи» так относятся, то уж «контрабасов» или офицера разведки – ничего хорошего вообще не ждет. А проходить круги ада… Но у каждого разведчика на груди, в подсумке, на этот случай имеется «эфочка», последняя, заветная!».