Соблазнение красавицы

Глава 18

Кили не дышала так долго, что у нее закружилась голова и сознание почти покинуло ее. Когда же она наконец выдохнула, смелости у нее заметно поубавилось.

Перед ней стоял мужчина — воин, которому нет равных на земле. Закаленный в сражениях. Мускулистый. Израненный. Поджарый — ни унции жира под тонкой гладкой кожей.

Он нависал над Кили, как утес, и его физическая мощь, казалось, заполняла все небольшое пространство комнаты. Ему ничего не стоило причинить ей боль, и все же она чувствовала, что может полностью ему довериться. Его нежность успокаивала, одновременно воспламеняя желание.

Но, оценив его чресла, этот… пугающий отросток, который… торчал вверх, как древко боевого знамени, Кили с сомнением посмотрела на Элерика.

— А ты уверен… Ты уверен, что мы сможем… что это… подойдет по размеру?

Она чуть не застонала от стыда и унижения. Разве можно считать ее взрослой, независимой женщиной, которая сама заботилась о себе все эти годы, если при виде мужского достоинства она готова лишиться чувств? Ей и раньше приходилось сталкиваться с анатомическими особенностями мужского тела. И, ухаживая за Элериком, она видела его обнаженным, но его мужское достоинство находилось в состоянии покоя, не торча, как боевой топор.

Элерик негромко рассмеялся, и в глазах его промелькнул озорной огонек, когда он посмотрел на Кили.

— Да, подойдет по всем статьям. А твой долг — дать ему пристанище.

Она приподняла бровь, удивившись его самонадеянности.

Это мой долг? А кто установил правила, воин? Элерик усмехнулся.

— Ты расслабишься, твое лоно увлажнится, и это облегчит ему задачу. А помочь тебе в этом — мой долг.

— А у меня получится?

Как Кили ни старалась скрыть смущение и сомнения, которые терзали ее, предательская дрожь в голосе выдала ее.

Элерик придвинулся ближе и склонился над ней. Его тело было так близко, что горячая волна, исходившая от него, накрыла девушку, проникая в плоть.

— Все так и будет. Я позабочусь об этом.

Он лег на нее, обжигая жаром, расплавляя кожу, пока ее тело не растворилось в нем. Колечки волос на его груди слегка щекотали шею Кили, пряди длинных волос, свесившись вниз, упали ей на плечо.

— Не пристало говорить мужчине, что у него красивые волосы.

Кили улыбнулась.

— Но мне так нравится играть этими густыми прядями! Ты. наверное, не помнишь, как я мыла тебе голову, когда ты был у меня в ломе? Я сушила твои волосы полотенцем, затем брала гребень и начинала расчесывать от висков по всей длине. И делала это снова и снова, как будто прикасаясь к тончайшему шелку.

— Я помню чаровницу, чьи волшебные руки нежно скользили по моим волосам. Это было, как в чудесном сне, копа не хочется просыпаться.

Кили запустила руки в волосы Элерика и начала наматывать прядки на пальцы.

— Сейчас мне тоже кажется, что я сплю и не хочу просыпаться, — прошептала она.

Он прильнул к ее губам. Жадно и страстно. От прежней нежности не осталось и следа. Как вор в ночи, он крал ее дыхание, властно требуя у губ расплаты поцелуем. Его тело начало двигаться импульсивно, грубо врываясь между ее ног переплетаясь с ее плотью, впитывая без остатка.

Его возбуждение было так велико, что напряженный, как сталь, жезл настойчиво стремился к заветному треугольнику. Инстинктивно Кили раздвинула ноги, и ненасытный мощный захватчик прорвался к сокровенной плоти.

Невероятный восторг охватил все ее существо, когда твердый горячий жезл коснулся крошечного бугорка, в розовых складках. Кили и кинулась, приподняв бедра, неистово, желая сейчас же отдаться любимому, но он вдруг отстранился и соскользнул с нес.

Кили хотела возмутиться, но он прильнул губами к ее соску, лаская его языком, и все в мире перестало иметь значение, кроме прикосновений этого порочного языка. Но он скользнул ниже, и Кили в недоумении посмотрела на Элерик».

Когда он поднял на нее глаза, горящие диким, первобытным огнем, ей невольно подумалось о хищнике, жаждущем схватить свою добычу. Девушка вздрогнула всем телом, увидев в этом взгляде мощь и силу. А еще обещание наслаждения.

Очень медленно Элерик опустил голову и взял ее за бедра. Он раздвинул их осторожно, но настойчиво, так что сопротивление было бесполезно. Затем Элерик склонился и запечатлел нежный поцелуй прямо над треугольником из темных завитков, отчего возбуждение пронзило низ живота мелкой дрожью, как будто там затрепетали крылышки тысячи бабочек.

Кили охватило греховное и сладкое желание при одной только мысли, что язык Элерика ласкает ее там, в самом сокровенном месте. Она задрожала с головы до пят, голова закружилась. Было такое ощущение, что она погружается в нагретую жарким солнцем воду.

У нее перехватило дыхание, когда его пальцы осторожно раздвинули нежную розовую плоть между бедрами.

Легкими круговыми движениями большого пальца Элерик начал ласкать маленький бугорок, а другим пальцем поглаживал вход в заветное лоно.

Когда же его язык оказался там же, где и большой палец, Кили испытала необыкновенно сильное и яркое ощущение в нижней части таза. От невыносимого удовольствия свело мышцы живота. Оно захлестнуло ее, как река, вышедшая из берегов, вызывая невероятное напряжение во всем теле, пока дрожь не сотрясла его.

Но Элерик не прекращал этот неспешный и чувственный танец в ее лоне, пробуя и смакуя плоть, как роскошное лакомство. У Кил и дрожал и ноги, она больше не контролировала себя.

Кили подняла руки и впилась ему в волосы. Ее дыхание — частое, прерывистое, горячее — обжигало горло, прежде чем вырваться на свободу.

— Элерик!

Но он, прикованный к нежной плоти, продолжал целовать и ласкать ее языком, пока она не взмолилась, чтобы он остановился, а потом, чтобы не останавливался, требуя продолжения. Еще и еще.

Кили не имела ни малейшего представления о том, что происходит и что ей нужно делать, и нужно ли вообще. Она предоставила любимому полную свободу действий, доверилась ему, отбросив все страхи и сомнения.

Она и не догадывалась, что физическое проявление любви между мужчиной и женщиной может быть столь прекрасным. Чисто теоретически Кили имела представление о близости. Она знала, как и что должно происходить, но почему-то ей казалось, что это довольно грубый и незатейливый процесс. Быстрое проникновение и, возможно, последующие объятия.

А руки Элерика ненасытно исследовали каждый дюйм ее тела в поисках новых тайн. Он целовал и ласкал Кили, пока непроизвольные рыдания не вырвались из ее груди, порождая отчаянное желание познать непостижимое.

— Тсс, красавица, — пробормотал Элерик, приподнявшись и устраиваясь для вторжения между ее ног. — Ты готова. Доверься мне. Сначала будет немного больно, но ты не вырывайся, потерпи. Это продлится недолго, насколько я знаю. Остальное — моя забота.

Внизу живота Кили ощущала странную пульсирующую боль. Испытывая чувство неудовлетворенности, тело Кили болезненно трепетало, требуя завершения. Девушка нетерпеливо заерзала, понимая, что хочет чего-то большего. Она протянула руки к груди Элерика в немой мольбе унять эту боль.

Выражение его лица стало серьезным и сосредоточенным, когда он, обхватив рукой тугой жезл, направил его в ожидающее его лоно.

Почувствовав его прикосновение, тело Кили вспыхнуло огнем желания в предвкушении неземного наслаждения.

Элерик остановился на мгновение, чтобы заглянуть в глаза любимой. Мышцы рук напряглись, и он, не отрывая взгляда, опустился на нее всем телом.

— Не отпускай меня, красавица, — прошептал он. — Обними крепко.

Кили обвила его шею руками и притянула к себе, прильнув к его губам. Не прерывая поцелуя, Элерик легким, едва заметным движением бедер продвинулся вперед. Кили уставилась на него широко открытыми глазами, ощутив вторжение.

— Тебе больно?

Она отрицательно замотала головой.

— Нет. Просто меня охватило ощущение удивительной полноты. Это великолепно! Мы теперь одно целое!

— Да, моя красавица, так и есть, — сказал он с улыбкой.

Элерик продвинулся глубже, и ее пальцы впились ему в спину.

— Еще немного, и самое худшее будет позади, — успокоил он девушку.

— Худшее? Пока все было прекрасно, — пробормотала она.

Элерик усмехнулся и поцеловал ее. Он вышел из нее, отчего внутри сразу стало пусто. Затем снова осторожно вошел, наполняя все ее существо восторгом и гордостью, то ее эластичная плоть крепко, как ножны, удерживает это опасное оружие. Ей нравилось восхитительное, незнакомое ощущение. Она бы все отдала, лишь бы это длилось вечно!

— А теперь, Элерик, — прошептала Кили ему на ухо, — овладей мною, я хочу стать твоей.

Застонав, он с силой вонзился в нее. Полуоткрытые губы почти соприкасались, взгляды цепко держали друг друга. Одновременно с резким толчком он прильнул к ее губам, запечатав возглас удивления и боли.

Кили почувствовала, как ее тело поддается, а девственная плева рвется под неудержимым напором. Мысль, что она теперь полностью принадлежит своему воину, яркой вспышкой пронеслась в голове.

Он что-то бормотал тихим довольным голосом. Говорил ласковые, теплые слова. Превозносил до небес ее неземную красоту.

— Все позади, моя красавица. Теперь ты моя навеки, — голос Элерика, мягкий, с легкой хрипотцой, обволакивал Кили. — Я все время мечтал об этом моменте, представлял, как ты впускаешь меня в сокровенное лоно.

Элерик не шевелился, пока ее тело привыкало к ощущению их единения. Затем между поцелуями, он заглянул Кили в глаза.

— Все хорошо? Боль прошла? — спросил он.

— Это было мимолетное ощущение, — поспешила она успокоить его, — а все остальное время я испытывала лишь сплошное наслаждение.

Со стоном он вышел из нее, исторгнув из ее груди вздох сожаления. Ее лоно неохотно отпустило его. Тело Кили еще подрагивало от удовольствия, кровь резво бежала по жилам, так что в какой-то момент ей показалось, что в комнате слишком жарко.

Он снова вошел в нее, внимательно наблюдая за выражением ее лица, как будто все еще боялся причинить ей боль.

Она изогнулась ему навстречу и обхватила его бедра ногами.

— Пожалуйста, бери меня. Боли больше нет. Ты нужен мне!

Казалось, он ждал именно этих слов. Он опустился на нее, сгреб в охапку и ринулся вперед, вонзаясь глубоко, с силой ударяясь животом о ее бедра.

Кили закрыла глаза, наслаждаясь гармоничным волнообразным танцем их тел. Вернулось напряжение, но только на этот раз оно не ослабевало, даже когда он отрывался от ее губ.

Их тела слились воедино, двигались только его бедра и ягодицы. Его копье вонзалось в нее все глубже, все сильнее. Гладкое послушное тело Кили облегчало ему скольжение. Ритмичные движения в ее внутренней плоти рождали наслаждение, и Кили отчаянно хотела завершения, но не знала, как этого достичь. Да, ей нужно ощутить удовольствие. Но, как это сделать?

— Не надо бороться с собой, моя красавица. Просто лежи в моих объятиях, и пусть все идет своим чередом. Доверься мне.

После этих слов Элерика тревога и беспокойство покинули Кили. Она полностью расслабилась и сделала так, как он сказал. Она отдалась на милость победителя.

Он двигался все быстрее, их тела достигли предела наслаждения, которому не было конца. И в тот момент, когда Кили казалось, что больше она не выдержит и придется просить Элерика остановиться, необыкновенное ощущение восторга подхватило ее и бросило с высоты в бесконечную пустоту.

Все плыло вокруг, стирая контуры окружающего мира. Тело свело судорогой, и волны невообразимого, умопомрачительного наслаждения накатывали, сменяя друг друга и обрушивались на нее всей мощью, рассыпаясь на миллионы искрящихся брызг.

Элерик сжал Кили в объятиях. Затем сделал последний рывок, проникая в самую глубину ее лона и замер, прежде чем разорвать эту связь. Испугавшись, что он собирается оставить ее, Кили протянула к нему руки, но Элерик, совершенно обессиленный, лег на нее сверху, и она почувствовала горячие струйки, окропившие ее голый живот.

Он лежал неподвижно и тяжело дышал, хватая ртом воздух. Кили тоже старалась отдышаться, но ее легкие обдавало огнем при каждом вздохе. Она попыталась проанализировать все, что произошло между ними. Нормально ли это? Неужели так происходит всегда, когда мужчины и женщины занимаются любовью? Но это невозможно, иначе никто бы не вылезал из постели!

Элерик скатился с нее, освобождая от тяжести своего тела, но, по-прежнему, не выпускал ее из объятий. Кили чувствовала, как пульсирует его ослабевший жезл, и теплую липкую массу на животе.

И вдруг ее осенило: теперь она совершенно ясно понимала, что сейчас произошло. Она чувствовала благодарность и печаль одновременно. Элерик позаботился о том, чтобы она не забеременела. Он уберег ее от позора, который сопровождает жизнь женщины, посмевшей иметь незаконнорожденного ребенка. Элерику предстояло вступить в брак с другой женщиной, которая родит ему законного наследника.

Но мысль о том, что она могла бы навсегда сохранить частичку своего любимого, выносив от него драгоценное дитя, радовала и огорчала одновременно. После Элерика ни один мужчина не разделит с нею ложе. А это означает, что у нее не будет детей.

Кили вздохнула и сильнее прижалась к своему воину. Наверно, сейчас она слишком драматизирует события. Возможно, со временем, когда Элерик покинет ее навсегда, у нее появится другой мужчина. Ведь годы одиночества вряд ли послужат хорошим лекарством от разбитого сердца. Как говорится, поживем — увидим. Но пока она и представить не могла кого-либо рядом с собой.

Элерик притянул ее к себе и поцеловал в лоб.

— Тебе было очень больно, любовь моя?

Не поднимая глаз, Кили отрицательно покачала головой, уткнувшись ему в грудь.

— Нет, мой воин. Ты сдержал слово. Ты был удивительно нежен, так что я не успела почувствовать боль.

— Я рад это слышать. Больше всего на свете я боюсь причинить тебе страдания.

При этих словах у Кили сжалось сердце. Элерик, пусть и движимый самыми лучшими побуждениями, все равно заставит ее страдать, когда женится на другой.

Решив не думать о будущем, чтобы не омрачать прекрасное настоящее, Кили положила голову любимому на плечо и поцеловала его туда, где под кожей играли крепкие, стальные мускулы.

— Скажи мне, воин, когда мы сделаем это снова?

Элерик напрягся всем телом, затем, взяв Кили за подбородок, заглянул ей в глаза, В них затаилась тревога и томительное ожидание.

— Когда захочешь.

— Я уже хочу.