Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ десятый. Стихотворенія

Полночною порой вчера къ моей постели

Явилась гостья въ грезахъ сна.

Въ туманѣ гнѣвныхъ слезъ глаза ея горѣли

И прямо въ душу мнѣ настойчиво смотрѣли.

— «Я скорбь! — сказала мнѣ она.

— Къ тебѣ явилась я! Ты, робкая, отнынѣ

Для насъ разлуки больше нѣтъ!

Я поведу тебя по жизненной пустынѣ

Неровною стезей къ невѣдомой кончинѣ!» —

— «Уйди!» — сказала я въ отвѣтъ.

Но не ушла она. Съ неотразимой силой

Она сказала вновь: — «Судьба рѣшила такъ:

Ты будешь какъ цвѣтокъ, растущій надъ могилой,

И будетъ пѣснь твоя, какъ вопль тоски унылой,

И голосъ твой разбудитъ мракъ!»…

— «Мнѣ только двадцать лѣтъ! — сказала я, рыдая.

— Я солнца свѣтъ люблю, живую яркость дня…

Мнѣ рѣчь твоя страшна. Я жить хочу играя,

И чашу радости всю осушить до края.

Оставь, зловѣщая, меня!»..

— «Мужайся!» — былъ отвѣтъ. — «Безсмертіемъ и славой

Вѣнчается лишь тотъ, кто отдается весь

Суровому труду и мукою кровавой

Рѣшается купить побѣду мысли правой!»..

Тогда покорена мечтою величавой,

Сказала я — «Останься здѣсь!»

Кто въ дверь мою стучитъ? Непрошенную гостью

Уже узнала я. Здорово, нищета!

Я не боюсь тебя! Зачѣмъ съ такою злостью

Ты скалишь на меня беззубыя уста?

Живая смерть, на взглядъ твой звѣрскій

Въ отвѣтъ я брошу смѣхъ свой дерзкій!..

Оставь меня, уйди! иль мало ты терзала

Мою выносливость, уродливый скелетъ?

Ты когти острые мнѣ прямо въ грудь вонзала,

Ты отравила мнѣ отраду дѣтскихъ лѣтъ!

Мнѣ надъ могилой материнской

Мелькалъ твой образъ сатанинскій!

Ты злишься, — что нужды?

Напрасенъ гнѣвъ твой лютый.

За мною молодость. Я въ битвѣ устою!

Движеніемъ руки твои порву я путы,

Дыханьемъ устъ моихъ низвергну мощь твою…

Отъ всѣхъ враждебныхъ нападеній

Меня хранитъ мой юный геній.

Не властна ты отнять таинственную силу,

Въ заоблачную высь поднявшую меня,

И грудь мою закрыть божественному пылу

Неугасимаго священнаго огня.

Ты мнѣ удвоить можешь ношу,

Но я стези своей не брошу.

Взгляни, передо мной какимъ тепломъ лучистымъ

Обильно напоенъ счастливый день весны!

И жаворонка трель весельемъ серебристымъ

Немолчно льется внизъ съ небесной вышины.

И трепетъ крыльевъ непрерывный

Находитъ въ сердцѣ звукъ отзывный.

Мегера старая, твой злобный гнѣвъ не въ силахъ

Хоть разъ завоевать побѣду надо мной.

Не барской я семьи, въ моихъ упругихъ жилахъ

Течетъ плебеевъ кровь горячею волной.

Сквозь мракъ и свѣтъ, сквозь дождь и ведро

Пойду впередъ стопою бодрой.

Неугомонный трудъ, усердный и могучій,

Я въ спутники возьму и мысли яркій свѣтъ,

Неясный взоръ мечты, гармонію созвучій,

Искусства вѣчнаго невянущій расцвѣтъ,

Вечернихъ звѣздъ привѣтъ спокойный,

И поцѣлуевъ трепетъ знойный.

Колдунья мрачная, уходишь ты съ дороги,

Какъ черной тучи тѣнь съ небесной синевы,

И расцвѣтаютъ вновь воздушные чертоги,

И улыбаются фіалки изъ травы,

И, свергнувъ въ прахъ твой гнетъ враждебный,

Я жизни гимнъ пою хвалебный.

Вечерняя странница въ ризѣ багровой

Въ лицо мнѣ взглянула со смѣхомъ злораднымъ

И бросила окликъ суровый.

Она мнѣ сказала: «Чело твое крестнымъ

Отмѣчено знакомъ, вовѣкъ безотраднымъ,

Донынѣ тебѣ неизвѣстнымъ!

Ты будешь чужою для цѣлаго міра.

Таинственный знакъ тотъ исчезнуть не можетъ,

Онъ врѣзанъ зубами вампира.

Вампиръ тотъ изсушитъ всѣ лучшія чувства

Души твоей юной и сердце изгложетъ…

Вампиръ тотъ зовется — искусство.

Въ часы твоихъ бдѣній, какъ часто безъ зова

Къ тебѣ онъ являлся средь полночи грустной!

Онъ явится снова и снова.

Межъ музъ рождена ты, въ странѣ вдохновеній,

Но мелочный вѣкъ нашъ, тупой и безвкусный,

Вмѣнилъ въ преступленіе геній.

Попробуй повѣдать предъ суетнымъ свѣтомъ

Стихомъ заунывнымъ души твоей муки:

Лишь смѣхъ тебѣ будетъ отвѣтомъ.

Свяжи величаво въ гармонію гимна

Любви твоей пылкой волшебные звуки:

Никто не отвѣтитъ взаимно.

Жестокіе судьи назойливой бранью

Язвить тебя будутъ и слѣдовать сзади,

Какъ слѣдуютъ волки за ланью.

Твой отдыхъ минутный нарушитъ ихъ злоба,

Ты странствовать будешь съ тоскою во взглядѣ

До гроба, до гроба, до гроба!.»

Сказала и ризой багровой одѣта

Внезапно явилась судьбой самовластной,

И я — не нашла ей отвѣта…