Глава 24

Логика подсказывала ей, что Лукас прав, но сердце не желало слушать разумные доводы.

Обняв Изабеллу, Кьяра мечтала лишь об одном: не рухнуть бы на землю и не развалиться на части. Сейчас она несла ответственность за дочь Алессандры и была ей как мать. А Лукас для Перегрина — отцом.

— Перри в безопасности. — Перепачканное личико Изы не выражало ни тени сомнения. — Лорд Хэдли настоящий великан. Он не даст его в обиду.

— Верно, не даст.

— Хорошо бы он как следует наподдал этому мерзавцу, — не останавливалась Изабелла, сжимая кулаки. — Я попрошу Хэдли научить меня боксировать. Он уже обучил меня крикету.

— Ты только посмотри на себя. — Леди Баттершем уставилась на Кьяру. — Тебе не место в приличном обществе, а сейчас ты совращаешь еще одного ребенка с пути истинного.

Кьяра оглядела свою порванную юбку, ободранные руки, пригладила растрепанные волосы. Посмотрела на нахмурившуюся дочку подруги и гордо выпрямилась.

— Все зло исходит от таких людей, как вы и ваш сын, вас переполняет яд ненависти, жадности и зависти. — Она опустила Изабеллу на землю. — Я горжусь тем, кто я есть и чем занимаюсь. И буду еще больше гордиться, если мне удастся научить моего сына и эту девочку развивать в себе индивидуальность и ценить духовность, а не деньги.

Леди Баттершем насмешливо фыркнула:

— Ну и дура! Какой была, такой и осталась.

Повернувшись к вдове, Изабелла вдруг произнесла только одно слово. Кьяра растерянно захлопала глазами.

— Боже, кто тебя этому научил? — наконец спросила она.

— Перри, — призналась девочка. — А Перри услышал это слово от Хэдли, когда он разговаривал с лордом Джеймсом. — Она вытянула указательный палец. — Они говорили о ней.

— Лучше не произносить такие слова вслух, — посоветовала Кьяра.

— Я знаю, — согласилась Изабелла.

— Все, с меня достаточно. Прочь с дороги. — Леди Баттершем была женщиной крупной, и трость ей под стать: длинная, тяжелая, выточенная из боярышника, с массивным бронзовым набалдашником. Угрожающе размахивая ею, она двинулась на Кьяру. — С помощью колдовства ты можешь сегодня избежать правосудия. Но мы еще встретимся.

Кьяра решительно загородила ей дорогу.

— Никуда вы не пойдете. Наконец-то вы заплатите за ваше вероломство.

— Кто-нибудь меня удержит? — Она расхохоталась. — У тебя нет никаких доказательств. Твое слово против моего. Мы всем скажем, что просто решили заскочить навестить моего племянника. Дети, как известно, большие фантазеры, так что мальчик мог выдумать любую дикую историю. В итоге все сведется к недоразумению.

— Против вас будет не только мое слово, леди Баттершем. Есть свидетель — лорд Хэдли.

— Хэдли? — Она взмахнула тростью. — Ха! Разве можно принимать его всерьез? Люди подумают, что он выкинул какой-нибудь очередной возмутительный фортель.

— Боюсь, вас ждет неприятный сюрприз.

На мгновение в глазах вдовы появилось выражение неуверенности.

— Ба! Да ты блефуешь. — К ней вновь вернулась враждебность. — Прочь с дороги, — повторила она. — Пойду освобожу Артура. Ты же понимаешь, что Хэдли придется его отпустить. Твое имя не переживет еще одного грязного скандала.

— Только потому, что вы со своей семейкой приложили массу усилий, чтобы его очернить.

Леди Баттершем пожала плечами.

— Я давным-давно предупреждала, чтобы ты не пыталась мериться со мной умом. — Она двинулась к тропе, шедшей уступами, но Кьяра преградила ей путь.

— Как видите, меня не пугают ваши угрозы.

— Своевольная развратная баба! Я не дам тебе разрушить мои планы. Я и моя семья — вот кто достоин владеть землями брата, а не ты. — Перехватив трость как дубину, она нацелилась Кьяре в голову.

Не тут-то было.

Кьяра решила воспользоваться тем, чему ее научил лорд Гираделли.

Бах! Пронзительно заверещав, старая вдова замахала руками, полетела спиной вперед и шлепнулась задницей в ручей.

Граф был абсолютно прав: если точно соблюдать все инструкции, самозащита становится делом техники.

Изабелла даже перестала хихикать, услышав, какими ругательствами разразилась леди Баттершем. Несмотря на свой образ ревнительницы приличий, мадам владела огромным количеством непечатных выражений.

Кьяра стояла молча. Тут, помимо плеска воды и взрывов гнева, ей послышались еще какие-то звуки. Она подобрала трость и взяла Изабеллу за руку.

Топот копыт замедлился. Затрещали ветки, потом зашуршали кусты. Наконец она увидела неясный силуэт коня и седока, пробиравшегося через заросли ежевики.

— Лукас? — позвал всадник.

Облегченно выдохнув, Кьяра замахала тростью.

— Сюда, сэр! — крикнула она в ответ. — Сюда! Через секунду Черный Джек Пирсон направил коня вниз по склону. Его лицо выражало тревогу. Откинув капюшон плаща, он натянул повод.

— Что тут?..

— Объясню потом. — Она передала Изабеллу ему на руки. Джек нащупал кобуру и засунул в нее свой кавалерийский пистолет.

— Господи, я же не знаю, как обращаться с детьми.

— Это очень просто. Она продрогла. Заверните ее в свой плащ. — Кьяра отступила от взмыленного коня. — А мне нужно найти сына и Лукаса.

— Нет, подождите! Лучше я пойду, — начал Джек. Но Кьяра уже карабкалась по камням.

— Что касается старушки Бат, — крикнула она через плечо, — попытается сбежать — пристрелите ее.


От моросящего дождя камни стали еще более скользкими. Лукас остановился, чтобы сбросить сапоги, а за ними чулки, понадеявшись, что Артур тоже из чувства самосохранения не будет мчаться по камням галопом. Не то чтобы он очень переживал, что подлец свернет себе шею, но пострадать мог также Перегрин.

Если что-нибудь случится с мальчиком…

Не обращая внимания на то, что острые мелкие камни режут ладони, он перевалился через кромку узкого обрыва и упал на карниз внизу. Тем самым Лукас сразу сократил расстояние между собой и своей добычей.

— Баттершем! — позвал он, пытаясь хоть что-то разглядеть в наплывающей дымке. — Остановись! Я не собираюсь гоняться за тобой. Ты мне не нужен.

— Так я тебе и поверил! — В голосе Артура звучали усталость и страх.

О-хо-хо! И усталость, и страх плохие советчики, чтобы принимать правильное решение. Лукас решил зайти с другой стороны.

— Послушай, неужели ты не видишь, что никакая лодка тебя тут не ждет? Оставь мальчишку, а сам найди какое-нибудь убежище с подветренной стороны, чтобы переждать шторм. Когда начнется отлив, перейдешь на другую сторону бухты. А там легко выйдешь на дорогу, которая идет от побережья.

— А ты отправишь туда местного судью, чтобы он арестовал меня, да?

— Отпусти Перегрина, и даю тебе честное слово, что не буду обращаться к властям.

— Ха! — Теперь в нем говорила паника. — С каких это пор ты стал благородным джентльменом?

Интересный вопрос. Дюйм за дюймом Лукас пробирался через длинную расселину в скале. Ему самому было нелегко сказать, когда в нем начались эти перемены. Они накапливались постепенно. Постепенно приходило осознание того, что погоня за удовольствиями перестает быть для него главным в жизни. Удовольствие — это нечто сиюминутное, тогда как любовь и семья выдерживают испытание временем.

Но говорить об этом вслух было то же самое, что свистеть на ветру.

— Ты меня уел, — признал Лукас. — Я такой же святой, как и ты. Поговорим по-деловому. Вовлекать леди Шеффилд в скандал не нужно ни тебе, ни мне. По крайней мере это может помешать ей продать открытие правительству и военным. Поэтому в моих интересах, как ее будущего мужа, установить между нами мир.

Жадность. Это чувство вполне понятно Артуру Баттершему.

— Я… Я…

Вместо заикания вдруг раздался визг. Кусок скалы, на который опирался Артур, неожиданно закачался. Теряя равновесие, он начал хвататься за все подряд, лишь бы удержаться. При этом Артур выпустил из рук мальчика, который так и не пришел в себя. Тело Перегрина соскользнуло на край выступа, несколько мгновений, показавшихся вечностью, повисело на нем, а потом мешком упало в пенный прибой.

Порыв ветра надул широченный плащ Артура как парус. Артура подхватило и понесло, а потом со всего размаха ударило о камни на дальнем конце карниза.

В это время Лукас уже торопливо спускался вниз, оступаясь, скользя и цепляясь за выступы в скале. Одновременно он пристально вглядывался в налетавшие волны.

— П-помоги… — Тучное тело Артура безвольной грудой лежало на узкой гранитной кромке и было готово сверзиться с высоты в любую минуту. Внизу под ним не было воды, зато, как клыки сказочного гиганта, торчали острые камни. Без кровинки в лице, он с трудом дышал.

Схватив за руки, Лукас оттащил его от края.

— У меня, кажется, сломана нога, — лязгая зубами, промычал Артур.

— Если я не найду Перри, клянусь, на тебе не останется живого места. — Отойдя от него, Лукас сбросил плащ и кинулся головой вперед в море.

Вода была такой холодной, что в первые секунды перехватило дыхание. Сражаясь с волнами, он осматривался по сторонам, пытаясь определить направление ветра и течений. Если мальчик попал в один из водоворотов, он разобьется о скалистый берег.

Соль разъедала глаза.

— Перри! — крикнул он что было сил, хотя прекрасно понимал, что его голос не услышать за грохотом прибоя.

— Хэдли!

Ему показалось, или это был ответ? Странно, что звук до него доходил и со стороны моря, и сверху, с неба.

— Лукас!

Он поднял голову и увидел Кьяру, которая ползла вниз по скале, повторяя тот же путь, который проделал он.

— Лукас! — Ома неистово махала рукой, указывая туда, где кончался обрыв.

Глянув в ту сторону, он заметил белокурую головку, болтавшуюся как поплавок среди пенных гребней.

— Держись! Я сейчас! — закричал Лукас, мощными движениями разрезая волны. Слава Богу, еще мальчишкой он приноровился справляться с бурными течениями здесь, в бухте. Ему ли не знать, как они опасны! Он плыл наперерез. Только бы у Перегрина хватило сил удержать голову над водой.

Борясь с течением, Лукас еще прибавил ходу. Он уже был близко и мог рассмотреть лицо мальчугана. Перри старался держаться на плаву.

Последний гребок. Они столкнулись грудь с грудью.

— Обними меня за шею, — выдохнул Лукас, выплевывая соленую воду. Сам он обхватил Перегрина за пояс.

Сжимая заледеневшее тельце, Лукас чуть не заплакал.

Надо же, в какую тряпку он превратился. Друзья и не узнают в нем прежнего Чокнутого Хэдли. Может, потому что тот человек перестал существовать?

— Не паникуй, Перри. Выплывем.

Теплое дыхание мальчика коснулось его исхлестанной ветром щеки.

— Я не боюсь, сэр. С вами мне не страшно.

— Оглянись, Лукас! — Кьяра предупреждала его о новой опасности. Их несло на скалистые утесы, которые прикрывали узкую полоску пляжа.

— Назад! — крикнул он в ответ. Кьяра пыталась ползком спуститься по камням к самой кромке прибоя. В любой момент ее могло смыть волной. — Я держу его.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ситуация серьезная. Холод сковывал его, руки и ноги заледенели. Прикинув дистанцию до ровного берега и силу волн, которые бросали их на скалы, он понял, что ему нужно плыть так, словно он участвует в соревнованиях, чтобы спастись самому и спасти мальчика.

Лукас набрал полную грудь воздуха и собрался броситься вперед, но тут его снова позвали с самого верха скалы.

— Обвяжи себя и крепче держи Перегрина! — Джек бросил ему в воду конец веревки. — Я вытяну вас обоих.

Он сумел ее поймать, но пальцы закоченели, а время уходило.

— Нет, вдвоем мы очень тяжелые. Тащи ребенка! — Просунув веревку Перегрину под мышки, Лукас закрепил ее простым узлом. — Тяни, Джек. Все будет в порядке, я плыву к берегу. — Без дополнительного груза у него это получится.

Джек махнул рукой и потянул за веревку. Перегрин медленно поднялся над водой. Кьяра схватила его за шиворот и вместе с ним вскарабкалась на карниз.

С огромным облегчением Лукас наблюдал, как Кьяра прижала мальчика к груди, рыдая от радости.

К ним сверху уже спускался Джек. Он сбросил с себя плащ, и Кьяра тут же завернула в него сына, чтобы согреть. Теперь она и Перегрин были в надежных руках…

Неожиданно море схватило его за ноги и потянуло вниз. Под водой было черным-черно, как в аду. Он понял, что погружается все глубже и глубже в эту соленую тьму.


Кьяра задохнулась от ужаса, когда увидела, как Лукас исчез в волнах. Перегрин теперь был в безопасности, сидел рядом, завернувшись в теплую шерсть. А герой, тот, который рисковал жизнью ради ее сына, сейчас тонет!

— Мама! — Перегрин и Кьяра смотрели на море. — С Хэдли несчастье. Надо что-то делать.

Она не хочет — не может! — потерять Лукаса после всего, что было.

— Последите за моим сыном, лорд Джеймс. — Чмокнув Перри в щеку, Кьяра скинула ботиночки и ласточкой кинулась в море.

У нее на миг остановилось сердце, когда она вошла в воду. Вспоминая все молитвы, какие знала, она вслепую двигалась в темной глубине, отчаянно надеясь, что еще не поздно.

Холодное течение начало сносить ее. Слишком поздно! Слишком поздно! Сквозь толщу воды она слышала грохот прибоя. И тут ее рука наткнулась на клубок волос. Зажав их в кулаке, она что было сил рванулась на поверхность.

Хватая воздух ртом, Кьяра открыла глаза и увидела прямо перед собой мокрое лицо Лукаса.

— К черту, дорогая! — бессвязно забормотал он. — Ты с ума сошла — так рисковать?

— Я…

Он подцепил ее за руку.

— Давай за мной.

Прилив наступал. Теперь высокая вода открывала свободный вход в бухту. Лукас выбрался на мелководье и выкарабкался на берег. Шквалистый ветер почти улегся, и когда они добрели до скал, загораживавших пляж, выглянуло солнце, а море стало гладким как стекло.

Еще несколько неверных шагов, и вот он — пляж. Ноги Кьяры заскользили по гальке.

Лукас напряг все силы, забросил ее себе на плечо и двинулся на сухое место.

Как была, в мокром платье, Кьяра свалилась на песок. Босая, с лохмотьями вместо рукавов, с оборванными юбками, которые выставляли ее ноги напоказ всему свету.

Лукас выглядел ничуть не лучше в перепачканной сорочке и промокших бриджах.

— Однако, видок у нас — будь здоров, — пробормотала она, вытаскивая водоросли из волос.

— Просто скандальный. — Перекатившись на колени, он обнял се. Ей было холодно. Зуб на зуб не попадал. Но Кьяра услышала, как бьется его сердце, и ей стало тепло. Какое-то время они слушали этот уверенный стук, которому вторил шум набегающих волн.

Затем она ощутила его теплое дыхание на лице: Лукас вдруг начал смеяться.

— Как ты думаешь, об этом напишут в газетах? Я так и вижу жирный заголовок в колонке сплетен: «Лорд X. снова угодил в жаркую переделку!»

— Какая там «жаркая»! Ты дрожишь от холода, — возразила Кьяра. — Я думаю, заголовок будет таким: «Лорд X. окунулся в новое приключение с Черной вдовой». Нет, лучше по-другому: «Лорд X. устроил новый заплыв!»

— У тебя явные способности к журналистике, как, впрочем, и к науке. — Он чмокнул се в лоб. — И чего ты только у нас не можешь?

Кьяра из-под ресниц глянула на словно высеченный из камня контур его лица, которое вдруг стало до боли знакомым. «Я так сильно тебя люблю, но это выше моих сил».

Она закашлялась и выплюнула воду.

— Я плохо плаваю, — сказала Кьяра. — Ты мог в этом убедиться.

— На твое счастье, я в свое время натренировался.

— Да, верно, на мое счастье. — Кьяра прижалась к нему. Слишком скоро все закончится. Он вернется к своим диким проделкам в Лондоне, а она — к своему одиночеству в лаборатории. До чего же странно, подумала она, что человек, известный как легкомысленный и безответственный повеса, мог сыграть такую важную роль в их с сыном жизни. Его веселость, его сочувствие заполнило ее сердечную пустоту…

— Кьяра? — Он взял ее лицо в ладони. — Ты плачешь, счастье мое?

— Нет. — Ее печаль смешалась с соленой морской водой. — Да.

— Тебе больше ничто не угрожает. Шеффилды теперь близко не подойдут к тебе и Перри.

— Знаю…

— Тогда в чем дело? Зачем лить слезы? — прошептал он.

«Люблю!» Рыдания стали громче. Заключив Кьяру в объятия, Лукас гладил ее по волосам, пока она не успокоилась.

— Ох, извини, — Кьяра вытерла глаза. — Это потому, что я… уже скучаю по тебе.

— Уже скучаешь по такому мерзавцу с куриными мозгами, как я? — Он тряхнул головой, и с него дождем посыпались мелкие брызги. — Я-то подумал, что это от радости, потому что ты наконец избавишься от меня.

— Не надо шутить. — Кьяра не знала, что еще сказать. — Я пытаюсь говорить серьезно.

— Тогда я тоже буду говорить серьезно. — Он приподнял ее лицо за подбородок. — Я не собираюсь уходить от тебя и Перри. — Его губы тронула улыбка. — Я готов начать новую жизнь. Жениться на тебе, если ты согласишься.

— Я…

— Признай, мы же подходим друг другу.

— О, Лукас. — Она боялась заглянуть ему в глаза. — Нас влечет друг к другу. Но я не хочу брака по расчету. Мне нужно, чтобы ночью ты был рядом со мной, а не шлялся где-нибудь со своими приятелями.

— Больше никакой выпивки, никаких борделей, никаких ночных пташек, да?

Она кинула.

Лукас расплылся в улыбке.

— Мне кажется, я смогу прожить без всего этого.

— Не надо шутить, — повторила Кьяра.

— В жизни не был серьезнее, милая. Единственное, чего я хочу, — это прожить жизнь с тобой, Перри и нашими детьми. Ты же не будешь возражать, если мы выставим на поле целую крикетную команду из наших детей?

Кьяра судорожно сглотнула.

— Если боишься, что пострадает живая изгородь и дорожки в саду лондонского дома, мы можем тренировать подачу в доме, комнат хватит.

Ей все-таки удалось совладать с голосом.

— Ты совершенно и полностью…

— …безнадежный и невозможный, — подхватил Лукас. — Я знаю. — Неожиданно его глаза сверкнули тем же самым оттенком голубого, что и море рядом. В них она увидела отражение пустельги, парящей в вышине, и свое заплаканное лицо. — Я недостоин тебя, но эгоистичен настолько, чтобы спросить. Не выразить словами, как я люблю тебя. Выйдешь за меня, Кьяра? По-настоящему?

— Да…

Он поцеловал ее. Основательно, не торопясь.

— Но…

Лукас застонал:

— Какие еще, к черту, «но»?

Их прервал оклик, долетевший с обрыва. Лукас помахал рукой Джеку.

— У нас все в порядке, — крикнул он. — Отведи детей и Баттершемов в поместье. Там увидимся.

Джек кивнул и двинулся вверх по склону, с Перегрином на руках.

— Ладно, так что за «но»? — спросил Лукас.

— Но, — повторила Кьяра, — прежде чем мы начнем договариваться о женитьбе, надо подвести итог нашему старому соглашению. Мы ведь заключили пари, если помнишь. Так кто из нас победил и что он получит?

— Хочешь, чтобы я признал себя проигравшим? — удивился Лукас. — Ладно, ты забрала мое сердце. Это точно. Но что касается орнитологии… — Неожиданно Лукас запрокинул голову и посмотрел в небо. — Видишь парочку птиц-рыбаков? Это самец и самка. А тебе известно, что они каждый год возвращаются в одно и то же гнездо?

Кьяра глядела на птиц, реявших в вышине.

— Помнишь, ты говорила, — промолвил он, — что если выиграешь, то ничего не будешь требовать от меня.

Она губами легко коснулась его губ.

— Ты научил меня заявлять свои права. Поэтому я заявляю свои права на тебя. На твой смех, твою доброту, умение сочувствовать и даже на кое-какие твои проделки. В разумных пределах, разумеется, — добавила она, помолчав.

Лукас хмыкнул.

— Я люблю тебя всем сердцем, — снова заговорила Кьяра. — Но буду честной. Это я должна признать поражение. Поэтому сам выбирай себе награду.

— Ладно. Согласен стать победителем, потому что теперь знаю, куда я тебя поцелую.

Кьяра почувствовала, что краснеет.

— А потом ты согласишься преподать мне уроки… биологии? Я вдруг понял, что наука — занятие совсем не скучное. — Лукавый огонек зажегся в его глазах. — Вслед за ней можно перейти к химии.

— Век живи, век учись, — пробормотала Кьяра.

— Дождаться не могу, когда мы начнем заниматься.

Прошло несколько минут, когда Кьяра сумела наконец высвободиться из его объятий и снова заговорить.

— Не могу понять, кто из нас учитель, а кто ученик. Но не будем это выяснять, давай просто отложим занятия на потом. — Она повозилась со шнуровкой на лифе. — Интересно, как там дети и Баттершемы? У бедного лорда Джеймса с ними хлопот полон рот.

Лукас злобно ощерился.

— К дьяволу всех Шеффилдов! Надеюсь, Джек перебьет Артуру и вторую ногу, когда будет вытаскивать его на скалы. — Неожиданно он встревожился. — Слушай, а куда Джек дел вдову и Изу, когда бросился нам на помощь? Неужели он оставил маленькую девочку на опасную мерзавку?

— Наверное, привязал леди Баттершем к дереву. А вот что касается Изы… — Кьяра не выдержала и засмеялась. — Ее тоже нужно было связать, чтобы она не помчалась за ним на обрыв.

У Лукаса брови поползли вверх.

— Не сомневаюсь: он вдоволь наслушался итальянских ругательств.

Лукас долго смеялся, затем встал и предложил ей руку.

— Пойдем спасем Джека, отплатим ему добром за добро. Кстати, с чего ему вздумалось разыскивать нас?

— Думаю, что по дороге в Лондон он услышал какие-то разговоры форейторов на постоялом дворе, — предположила Кьяра. — Скорее всего Баттершем решил нанять кого-нибудь, чтобы похитить детей, но никто не позарился на предложенные им деньги. Твой друг немедленно повернул назад, чтобы предупредить нас, и тут натолкнулся на карету Баттершемов, которую они оставили у дороги.

Лукас поджал губы.

— Ты должна сказать маркизе, что Джек обладает неоспоримыми достоинствами.

Кьяра поморщилась.

— Как можно об этом говорить после того, как он привязал ее дочь к дереву?

— Пожалейте беднягу. Он прекрасно управляется со злодеями, а вот с детьми не умеет, у него просто нет опыта.

— Это не оправдывает его. Веревка, скалы, огромный конь. Меня бросает в дрожь, когда я думаю, какую месть придумает Иза в ответ.

Усмешка у Лукаса уже не выглядела такой самодовольной.

— Ты права. Нам лучше поторопиться. — Указав на прогалину в зарослях кустов, Лукас двинулся к ней по берегу. — Пойдем, тут самая короткая дорога на верх обрыва.

Загрузка...