Сомалийские народные сказки

ПРЕДИСЛОВИЕ

Русскоязычному читателю сказки сомалийцев почти неизвестны. На русском языке опубликовано менее двадцати сказок этого африканского народа, причем только десять из них — в переводе с языка сомали¹. Больше сказок переведено на западноевропейские языки. Так, сомалийско-итальянский сборник «Favole Somale» Исе Мохамеда Сиада содержит тридцать один образец сомалийской фольклорной прозы, а сомалийско-английский «Sheekoxariirooyin Soomaaliyeed» Ахмеда Артана Ханге — семьдесят один. Более ста сомалийских сказок использовали в качестве учебных текстов немецкие, итальянские и английские исследователи языка сомали — Л.Райниш, Э.Черулли, М.Морено, Б.Анджеевский и др. Небольшие подборки сомалийских сказок опубликовали японский фольклорист А. Накано и польский лингвист А.Заборский.

Несмотря на большой интерес сомалийцев к устному фольклору, на их родине, в Сомали, издано не так много сказок. Причина в том, что сомалийский язык долгое время не имел письменности. И хотя зачинатели сомалийской фольклористики Ясин Исман Кенадид, Мусе Хаджи Исмаил Галал, Шире Джама Ахмед и Мохамед Фарах Абдиллахи собрали и записали, пользуясь арабским алфавитом, латиницей и османией[1], много фольклорных текстов, однако опубликовать смогли лишь их малую часть. Введение письменности в 1972 году ознаменовалось выходом небольших сборников сомалийских сказок, составленных Абдулкадиром Фарахом Ботаном, Хасаном Якубом «Бабракисом», Мусе Умаром Исланом, Аминой Х.Аден и др. Однако работа по сбору и публикации в Сомали произведений устного фольклора не получила развития из-за нехватки средств и слабости национальной полиграфической базы.

Сказки, изданные в Сомали и других странах, а также записанные мною от сомалийцев-информантов, составили коллекцию из трехсот текстов; двести из них отобраны для публикации в настоящем сборнике. «Сомалийские народные сказки» — самое обширное из имеющихся изданий устного творчества сомалийцев. Сборник вводит в научный обиход значительный пласт сомалийской фольклорной прозы.

Родина сомалийцев — Африканский Рог, расположенный на северо-востоке Африки. Считается, что Сомали, территория которой занимает большую часть полуострова, и есть легендарная страна Пунт, когда-то поставлявшая мирру и ладан ко двору египетских фараонов. Кроме Сомали (ее население составляет семь миллионов человек[2]) сомалийцы живут в Джибути, эфиопской провинции Огаден и северных районах Кении. Сомалийцев отличают высокий рост и правильные черты лица. Цвет их кожи варьирует от светло-коричневого с красноватым оттенком до черного. Характерна прическа девушек — множество мелких косичек, символизирующих невинность. Предмет гордости молодых мужчин — шапка курчавых волос, посыпанных золой и покрытых слоем глины[3]. Чтобы сохранить прическу, мужчины спят на спине, опираясь шеей на специальную деревянную подставку (баркин). Традиционная мужская одежда — длинная набедренная повязка. Наряд женщин — юбки пестрых цветов и легкие накидки, оставляющие одно плечо открытым.

Сомали — засушливая страна. Осадки там редки и выпадают главным образом с апреля по июнь (сезон гу) и в октябре— ноябре (сезон дейр). Только две реки, протекающие по территории Сомали, не пересыхают. Это Джуба и Веби Шабелле. На орошаемых ими землях живет оседлая часть населения. Крестьяне выращивают бананы, хлопок, рис, сахарный тростник и другие тропические культуры. Жители морского побережья занимаются рыболовством. Однако подавляющее большинство сомалийцев — скотоводы-кочевники[4]. Они разводят овец, коз, коров и верблюдов.

Одногорбые верблюды (дромадеры) — самая ценная часть их многочисленных стад[5]. Верблюды хорошо переносят жару, по многу дней обходятся без воды и пищи. При смене стоянки на них грузят разборный дом и скромный скарб сомалийской семьи. Вьючат верблюдов женщины, а все работы, связанные с уходом за этими животными (включая доение верблюдиц), выполняют мужчины. Молоко — основная пища сомалийских кочевников. Верблюдица дает молока больше, чем корова или коза, оно дольше сохраняется в условиях тропической жары. Велика и социальная значимость верблюдов: ими расплачиваются за нанесенный ущерб и пролитую кровь («цена» жизни мужчины — сто верблюдов, женщины — пятьдесят), отдают в качестве выкупа за невесту. От количества верблюдов в стаде зависит престиж кочевника. Любовь сомалийцев к этим животным не знает границ. «Верблюд — это верблюд, — говорят они, — и меняют его только на верблюда».

Сомалийский дом (акал) представляет собой сооружение округлой формы. Он собирается из гнутых жердей, покрываемых циновками или шкурами домашних животных. Входят в дом через небольшое — около метра высотой — отверстие, занавешенное ковром. К дому кочевника примыкает загон для скота, сооружаемый из срубленных и наваленных друг на друга кустов и веток деревьев.

Обычная сомалийская семья состоит из мужа, одной или нескольких жен (сомалийцы — мусульмане, а Коран разрешает многоженство) и детей. Несколько близкородственных семей (например, взрослые сыновья со своими женами и детьми) составляют рер. Члены рера ведут общее хозяйство, организуют совместный выпас и охрану скота. Когда пастбище истощается, в места, где прошли дожди, отправляется сахан. Это человек (иногда — группа людей), в задачу которого входит поиск пригодной для прокорма скота территории. Обнаружив подходящее место, сахан роет яму и измеряет глубину влажного слоя почвы. Если она равна длине вытянутой руки, пастбище считается перспективным.

Семья и рер — низшие ступени родо-племенной организации сомалийцев. Несколько реров, восходящих к общему предку, образуют джилиб («колено»). Несколько джилибов составляют род («кость»), несколько родов — племя. Племени принадлежат большие стада коров и верблюдов. От угона их защищает вооруженный отряд. За племенем закреплена территория, в пределах которой оно кочует. Нарушение границ миграции приводит к кровопролитным столкновениям и порождает вражду, длящуюся порой многие годы. Во главе племени стоит вождь. Титул вождя (у разных племен он звучит по-разному) передается от отца к сыну. Если наследника нет, в сан возводится один из родственников вождя.

Вот как описывает эту процедуру сомалийский этнограф: «В назначенный день у священного дерева собираются представители всех родов. Каждый несет бурдюк молока и ведет верблюдицу. Молоко собирают в таз, разбавляют водой и выливают на голову вождя. Этим дают понять, что он принадлежит всем родам, составляющим племя. Затем вождя отводят к колодцу, обмывают и облачают в особые одежды — хайли. Иногда его голову украшают венком из листьев акации. Когда процессия возвращается, вождя встречают хлопаньем в ладоши и криками „мод! мод!“ („мертв! мертв!") — Это значит, что отныне вождь как бы умер для своей родни. Ей передают приведенных верблюдиц — в качестве платы за потерю мужчины, часто молодого и сильного» [47, 43–44][6].

Управлять племенем вождю помогает совет. Помимо традиционных для таких органов фигур (толкователь законов, знаток военного дела, астролог и др.) в совет племени у сомалийцев входит поэт. Одна из его функций — перевод решений вождя на язык поэзии, что делает их удобными для запоминания.

Сомалийцев называют нацией поэтов. Их поэзия, основанная на аллитерации[7], отличается жанровым разнообразием. В зависимости от тематики, количества строк, слогов и суммарной длины гласных в строке выделяют габай, герар (когда-то исполнявшийся верхом на коне), бурамбур (его сочиняют только женщины), джифто и прочие виды традиционных сомалийских стихов. Роль хранителей поэзии, которую в письменных культурах играют рукописи и книги, в Сомали до недавнего времени принадлежала особой категории людей. Благодаря феноменальной памяти они могли с первого раза запомнить, а затем и безошибочно воспроизвести стихотворение или поэму любой сложности и длины (притом что количество строк в некоторых поэ-мах-габаях превышает пятьсот). Среди сомалийских традиций — «поединки» поэтов, выливающиеся в длительный обмен посланиями, которые в конечном итоге образуют сильсиляд («стихотворную цепь»). Особым достоинством считается умение провести через ответное стихотворение аллитерирующий звук, использованный начавшим «дуэль» поэтом.

Высший уровень родо-племенной иерархии у сомалийцев — объединение племен. Таких объединений шесть: Дир, Исак, Дарод, Хавие (на севере страны), Дигиль и Раханвейн (на юге). Сомалиец точно знает место, занимаемое им в родо-племенной структуре, и, рассказывая о себе, сначала называет свое имя, имя отца и деда, а затем сообщает название джилиба, рода, племени и объединения племен, к которым принадлежит.

Главная забота кочевников — накормить, напоить и уберечь скот. На стоянке и пастбище трудятся все. Характер труда зависит от пола и принадлежности к возрастной группе. Девочки от семи до двенадцати лет (группа фодлей[8]) учатся ткать ковры, плести циновки, собирать и разбирать дом. Двенадцати-четырнадцати летние девушки (группа синдер — «длинноногие») — это невесты, готовящиеся выйти замуж. Они учатся вести домашнее хозяйство. Девушка, не просватанная к двадцати двум — двадцати трем годам, считается позором семьи.

Процедура сватовства и женитьбы в Сомали имеет свои особенности. Жених преподносит родственникам невесты подарки и платит за нее выкуп. Кроме того, он передает избраннице особый имущественный взнос — мегер. Величину взноса определяет сама невеста. Обычно это скот, который пускается в общее семейное стадо. Однако при разделе имущества (например, при разводе) он возвращается хозяйке. Процедура развода у сомалийцев проста. Чтобы расторгнуть брак, достаточно при свидетелях три раза сказать жене: «Ты свободна» (букв. «развязана»). В случае смерти жены вдовец вступает в брак с одной из ее сестер. Если сестер нет (или они замужем), семья возвращает ему часть выкупа. Если умирает муж, вдова выходит замуж за его брата.

Третья возрастная группа объединяет замужних женщин до тридцати-тридцатипятилетнего возраста. Это матери, пользующиеся наибольшим уважением. Две последние группы составляют женщины в возрасте тридцати пяти — пятидесяти лет, руководящие домашним хозяйством, а также женщины старше пятидесяти. Круг обязанностей пожилых женщин достаточно широк — воспитание внуков, обрезание девочек, изготовление домашней утвари и т. д.

Мужских возрастных групп также пять. Мальчики от семи до пятнадцати лет присматривают за козами и овцами, помогают перегонять скот на новое пастбище. Юноши от пятнадцати до двадцати двух лет («щитоносцы») участвуют в военных играх, пасут скот, ведут поиски новых пастбищ и водных источников. Двадцать два года — тридцать пять лет — возраст «чернобородых», т. е. зрелых мужчин. Это воины и отцы семейств. Мужчины от тридцати пяти до пятидесяти лет составляют группу джилиб улус («твердое колено»). Они формируют совет, решающий важнейшие вопросы жизни общины. Мужчины за пятьдесят входят в группу старейшин.

Вопросы внутренней жизни и взаимоотношения племен регулирует традиционное право — хээр. Это свод устных законов, передающихся из поколения в поколение. Различают уголовное, гражданское и трудовое право, правила ведения военных действий, а также специальное право, касающееся вопросов жизни в городах и на побережье. Согласно традиционным законам отправляется правосудие.

Среди кочевых сомалийских племен, члены которых называют себя свободными людьми (гоб), живут представители так называемых низших каст (гун). Это группы ремесленников (кузнецов, оружейников, сапожников и т. д.), не владеющие землей и скотом.

Творческая одаренность сомалийцев проявляется не только в традиционной поэзии, но и в повествовательных формах фольклора — сказках. Для обозначения всех жанров фольклорной прозы сомалийцы пользуются двумя словами — «шеко» (сказка) и «шекохарир» (волшебная сказка). Однако рассмотренный с позиций общей теории клише [34], сомалийский сказочный фонд обнаруживает произведения разного уровня. При этом «сверхфразовым клише переносного смысла — побасенкам, басням, поучительным животным, легендарным и волшебным сказкам… — соответствуют сходные по своей структуре сверхфразовые единства с прямой мотивировкой общего назначения — анекдоты, шванки[9], бытовые и новеллистические сказки» [34, 58–59].

Встречаются и другие виды клише, обычные для мирового, и, в частности, африканского повествовательного фольклора. Исключение составляют мифы, понимаемые как однозначные (не допускающие расширительного толкования) тексты, описывающие и объясняющие объективный мир. По-видимому, в сомалийском фольклоре они не сохранились. Зато имеются возникшие на основе мифов красивые или забавные рассказы — мифологические сказки. Они, а также похожие на них этиологические сказки составляют первый раздел сборника. Во второй раздел входят животные сказки, в третий — волшебные. В четвертом разделе представлены легенды и предания, в пятом — бытовые сказки, анекдоты и басни.

В сомалийских мифологических сказках «устройство» мира совершается без вмешательства высших сил или демиургов (культурных героев). Таковы, например, космогонические сказки «Дырявое небо» (№ 1) и «Небесный верблюд» (№ 2), открывающие сборник. Первая рассказывает о «поднятии» небесного свода (мотив, широко распространенный в мировом фольклоре), происхождении звезд и дождя. Вторая объясняет, почему одно из созвездий южного неба имеет очертания бесхвостого верблюда. В сказке «Коровы гиены» (№ 10) повествуется о том, как люди стали скотоводами. Здесь, правда, не обходится без вмешательства Бога, но, повелевая людям ухаживать за скотом, он это делает как бы задним числом, «узаконивая» уже свершившийся факт.

Этиологические сказки объясняют особенности строения животных, их повадки и отличительные признаки. Среди наиболее известных сомалийских сказок такого рода — повествования о том, как у черепахи появился панцирь (№ 3) и почему у гиены задние ноги оказались короче передних (№ 4). Иногда этиологические сказки носят шутливый характер: например, короткая сказка о шакале, который изменил походку, чтобы ступать как Пророк (№ 5), или сказка о крокодиле, который лишился языка (он одолжил язык шакалу, а тот его не вернул). В финале комизм ситуации усиливается: крокодил (уже без языка) произносит угрозу в адрес обманщика (№ 8).

Главная черта сомалийских животных сказок — аллегория. В них действуют животные, а подразумеваются люди. Доминирующий тип африканской животной сказки — повествование о проделках трикстера [29; 30]. В сомалийском фольклоре эта роль принадлежит шакалу. Самый распространенный мотив — избавление от соперников и захват стада. Например, в сказке № 24 шакал с помощью хитрых уловок последовательно расправляется с гиеной, страусом, зайцем и, наконец, с самим львом. Часто проделки трикстера безобидны и смешны. Так, в одной из сказок (№ 21) шакал ворует у людей башмак, те гонятся за ним, но догнать не могут, останавливаются и плачут. Иногда же трикстерство проявляется в жестоких поступках. В сказке № 33 шакал посылает гиену к людям, уверяя, что она получит масло, если поможет мужчинам соорудить изгородь. Доверчивую гиену убивают. Случается однако, что и трикстер попадает впросак (№ 26, 29, 30). Традиционно глупые персонажи сомалийских животных сказок — гиена и осел. К этому жанру относится, пожалуй, самая знаменитая сомалийская сказка — «Выбитый глаз гиены» (№ 22).

Сказок, в которых животные «играют» самих себя (сказок о животных), немного. В сборнике они открывают второй раздел и рассказывают об образе жизни и повадках некоторых зверей.

Особую группу составляют сомалийские волшебные сказки. В отличие от животных сказок они сложнее по композиции. В них действуют фантастические существа — людоеды, великаны и оборотни. Однако события, о которых идет речь в этих сказках, происходят в реальном, хорошо узнаваемом мире. Когда отец великана Ганначе (№ 55) оказался не в состоянии его прокормить и отправил из дому, тот ушел к Виль-Валю — вождю одного из сомалийских племен, жившему в первой половине XIX в. В этих сказках добро побеждает зло (добрый великан Бирир ина-Барко убивает злого Хаббада ина-Камаса и дает людям воду — № 54), а дурные поступки наказываются (человек, которого спасла от смерти гиена-оборотень, предает ее и в результате погибает от голода и жажды — № 57; зловредный Суль — человек ростом с палец — избавился от всех родственников и стал единоличным хозяином стада коров, но опился молоком и лопнул — № 56). Сомалийские волшебные сказки мало похожи на классические образцы со строго определенным числом персонажей и конструктивных элементов [36]. Такие действия, как отправка героя из дому, запрет и нарушение запрета в сомалийских сказках встречаются часто, но не являются обязательными.

К легендам можно отнести цикл о воительнице Арра-вело, подбившей женщин на захват власти, об ее интеллектуальных поединках с Одеем Бикеем — единственным полноценным мужчиной (остальных кастрировали) и о реставрации патриархата после гибели Арравело от руки внука (№ 60–69). Рассказы, в основе которых лежит рожденный народной фантазией образ Арравело, воспринимаются сомалийцами как правдивые. Это объясняется, в частности, малой долей «чудесных» элементов в текстах цикла. Их вовсе нет в преданиях об уже упоминавшемся Виль-Вале — поэте и вожде, который правил народом железной рукой и прославился силой, храбростью и остроумием (№ 70–81).

Самое значительное место в сомалийском повествовательном фольклоре занимают бытовые (новеллистические) сказки и анекдоты. Выделяются циклы о трусливом Игале Шидаде, мудром Сиаде Дарйо Добе, щедром Харагее, справедливом Ина Санвейне, плутоватом Йонисе Tyre. Точное число сказок и анекдотов, составляющих циклы, неизвестно. Наиболее полно в сборнике представлен цикл об Игале Шидаде. Многие тексты, вошедшие в пятый раздел, построены на иносказаниях (№ 82, 83, 96). Популярны сюжеты о некрасивых, но умных девушках, которых предпочитают красивым, но глупым; о скупых и щедрых людях; о судах и судьях. Ряд сказок заканчивается пословицами (№ 117, 130, 156). Односюжетные сказки этого жанра можно классифицировать, опираясь на бинарные оппозиции предметных групп: хорошее — плохое, прямое — кривое, богатый — бедный и т. д.

В числе характерных особенностей произведений устного творчества сомалийцев следует отметить цикличность, жанровое разнообразие (при отсутствии четко выраженных жанровых границ), небольшой объем, простоту композиции и скупость выразительных средств. В сомалийских сказках нет описаний природы и предметов материальной культуры, подробных характеристик героев. Сказочное действие развивается стремительно, что достигается быстрой (и часто неожиданной) сменой сюжетных ходов. Встречаются стихотворные вставки. Многие тексты искрятся юмором. В сборнике имеется лишь одна (но замечательная) кумулятивная сказка (№ 95). Кумуляция как прием встречается еще в нескольких сказках. Все сомалийские сказки (как и пословицы) предваряются формулой «Вот что рассказывают (говорят)», не имеющей никаких композиционных функций. В переводах она опущена.

Подавляющее большинство текстов, составивших сборник, оригинальны. Редкие исключения объясняются культурным влиянием соседних африканских народов. Таковы, например, сказки № 15 и № 184, встречающиеся в фольклоре африканцев, говорящих на языке суахили. Собранные вместе, сомалийские сказки дают яркое представление о жизни, особенностях быта, традициях, обычаях и верованиях создавшего их народа.

К корпусу переводов приложены глоссарий, примечания и статья о сюжетах и мотивах сомалийских сказок. В глоссарий включены непереводимые слова, помеченные в текстах звездочкой при первом упоминании. В примечаниях вслед за порядковым номером сказки следует ее название на языке сомали. Если оно дано в скобках, значит, принадлежит составителю. Затем в квадратных скобках дается цифра, соответствующая номеру публикации в источниках сомалийских фольклорных текстов, а цифра после запятой указывает страницу в этой публикации. Сказка, записанная от сомалийца-информанта, помечается его именем. При наличии вариантов дается отсылка к соответствующему источнику и краткое изложение сюжета. Далее следуют примечания к текстам.

Составитель считает своим долгом поблагодарить всех, кто оказал ему содействие в осуществлении замысла этой книги, возникшего более десяти лет назад. Прежде всего — прекрасного знатока сомалийского фольклора Ибрагима Джаму Али, принявшего деятельное участие в отборе текстов, установлении их подлинности, расшифровке сложных для понимания мест и наговорившего специально для сборника немало нигде ранее не публиковавшихся сказок.

Составитель признателен другим информантам, сообщившим или приславшим тексты, существенно пополнившие его коллекцию и составившие основу некоторых циклов сказок, вошедших в сборник: Абдикарина Мохамеда Абди, Абдифатаха Хаши Ке-дие, Абдулкадира Хусейна Ау Али, Абдисамада Абикара Хаджи, Мохамеда Идле Майле, Ахмеда Мохамеда Нура, Мохамеда Ахмеда Мохамеда и Хасана Саида Мохамеда.

Неоценима помощь Н.О.Рашбы, замечания которой были учтены при подготовке рукописи к печати.

Составитель благодарит своих бывших коллег по вещанию на языке сомали Московского радио Абдиллахи Хасана Джаму и З.Н.Степанову, дружески поддерживавших его усилия по изучению и популяризации сомалийского фольклора, а также Т.В. и Н.Г.Сабуровых, вдохновлявших его на протяжении долгих лет работы над этой книгой.