Советский эльф

Глава 17

Всё оказалось гораздо проще, чем я думал. Салавар сам вошел со мной в «Зеркальный лабиринт», оставив свою охрану снаружи. Он справедливо предполагал, что если начнётся заваруха, то его ребята услышат и примчат на помощь. Это, если я нарушу своё слово и попытаюсь убить его.

Но, как я и говорил до этого, хотел бы, уже сделал. Сейчас мне нужна только личина «вора в законе», а не его жизнь.

Оказавшись внутри, я сделал пару шагов вперёд и завернул за угол. В пространстве, полном неверных отражений и мерцающих бликов, всё виделось иллюзией и фантомом.

Кроме моей руки, которая схватила Салавара за горло, как только он повернул вслед за мной.

А дальше уже дело техники. То есть, магии.

Чуть придушиваю его, жду, когда потеряет сознание. Осматриваюсь, видел ли кто-нибудь нас. Тишина. Никого нет.

Оттаскиваю тело вора чуть подальше, чтобы нам наверняка никто не помешал.

Присаживаюсь рядом, поворачиваю ладони к моей будущей копии и полушёпотом произношу короткое напевное четверостишье. Пальцы сами выстраивают нужные фигуры. Тяну на себя облик Салавара, одновременно передавая ему свой внешний вид. Процедура эта безболезненная и вообще практически незаметная. Со стороны выглядит, будто мы, задрожав, как миражи в раскалённом воздухе, сливаемся в одно целое, чтобы после разделиться, обменявшись телами.

А учитывая, что мы находимся в «Зеркальном лабиринте», то весь процесс протекает довольно «естественно». Вот нас двое, вот один и вот снова пара.

Я поднимаюсь, уже приняв образ «вора в законе». Теперь нужно дать себе фору.

Связываю главаря его же одеждой и засовываю в полутёмную комнату с надписью «техническое помещение». Судя по количеству пыли и мусора вокруг, сюда вообще редко заходят. В любом случае, мне и нужно всего несколько часов. А там механизм заработает сам. Потом вернусь за ним и заберу до утра в надёжное место.

Выхожу, принимаю суровый вид и оглядываюсь. Щёлкаю пальцами, подзывая «торпед». Жест, который приметил у Салавара.

Коротко и весомо говорю, что теперь с этим хмырём проблем не будет. Бойцы кивают, верят. Для них хозяин всегда прав. Сказал, значит так и есть, проверять, показывать неуважение.

Выходим из парка, там нас ждут две машины. Сажусь в ту, которая, кажется, подороже. Вроде угадываю, пока не вижу косых или удивлённых взглядов. Значит, заклинание работает.

Я выгляжу, как Салавар, говорю его голосом, даже пахну мерзким табаком и каким-то химическим одеколоном.

— Куда едем, бугор? — спрашивает водитель.

— На хазу, — говорю я.

Он кивает головой и трогается с места.

Приезжаем мы быстро. Место знакомое, тот дом, где я впервые с ним встретился. Значит, это и есть «хаза». Я, конечно, уже немного понимал местный воровской жаргон, но скорее интуитивно, чем полностью осмысленно. Поэтому и слегка напрягся, пока мы ехали.

В незнакомом здании ориентироваться сложнее, да и о Хорьке забывать не хотелось.

Поднявшись в «свой» кабинет, я приказал двум, сопровождающим меня «торпедам», «созвать всю кодлу».

Поначалу они непонимающе на меня уставились, но потом один из них уточнил:

— Типа, актив строчить будем?

Не до конца поняв, что он имел в виду, я лишь многозначительно кивнул головой.

Бойцы сорвались с места и побежали выполнять задание. Теперь дело за малым, объяснить всем, почему мы так резко выдвигаемся. Ну и успеть вовремя. Мой звонок в милицию был ранним утром, так что стражи должны успеть подготовиться.

Вообще, принцип «анонимок» кажется мне очень странным и непонятным. Любой человек может донести на кого угодно, сам при этом оставаясь анонимным. Причём, любые его слова, даже самые бредовые будут проверены в полной мере.

Сама логика этого процесса для меня абсурдна. Верить речам неизвестного, что ради своей выгоды может выдумать, что захочет, просто дико. И следуя этому наговору, ещё и что-то делать.

Но здесь, в реальности СССР, всё будто пропитано паранойей. Вспомнить хотя бы, как меня вначале приняли за шпиона. Я знал, что вокруг «самой великой и свободной страны в мире» одни враги. Так, во всяком случае, говорили фильмы, книги и газеты. Может, это повлияло на ума граждан? Они везде видят страх и угрозу их образу жизни?

Но тогда почему ищут проблему среди своих же товарищей? Или тоже считают их предателями?

Да уж, психология советского человека не всегда мне понятна.

Тем не менее, «анонимки» работают. Во время звонка мне клятвенно пообещали разобраться и подготовить спецотряд. Правда, постоянно пытались выяснить, кто я и откуда звоню.

Скрывать я не стал и ответил, что меня зовут Миндарис, а говорю я с ними на углу Тверской и Коммунаров.

Конечно, после этого сама суть анонимного обращения в милицию потеряла смысл, но главная задача была выполнена. Мою информацию услышали и зафиксировали.

Так что теперь, мне оставалось только привести «всю кодлу» на точку сбора под видом похода на дело.

Постепенно стали прибывать «бригадиры». Их оказалось целых семь человек. Суровые лица, если не сказать хари. Шрамы и татуировки у многих. Я в очередной раз заметил у одного из них «знак Хаоса» символичная гексаграмма с черепом посередине.

Меня передёрнуло. Я всё ещё не мог понять, это просто какой-то знак бандитского отличия или здесь действительно обосновалась уродливая зараза.

К сожалению, сейчас не время заниматься «чисткой» рядов. Тем более, скоро все эти люди окажутся в кандалах. А там, пусть стража сама разбирается адепты они или просто любят покрасоваться.

— Пришла малява на жирный кусок. Дело срочное, и завтра уже клиент соскочит из города. Так что двигать будем сегодня под вечер, — весомо бросил я, оглядывая каждого из них.

Уж не знаю, как с ними общался Салавар, но я строил свою модель поведения на основе его речей со мной. Будем надеяться, что и с остальными он такой же дерзкий и наглый.

— Что за тема? — прищурившись, спросил ближний ко мне увалень с покрытым оспинами лицом.

— Верняк. Рыжья и капусты вагон. Подарок друзьям из дружественной компартии, — произнёс я задуманную «легенду».

— Узкоглазым что ли? Или черножопым?

— Да хрен его знает. Главное, что было ваше, станет наше, — ухмыльнулся я.

— Охраны, наверное, до черта? Раз вагон целый, — словно, сомневаясь в моих словах, сказал щуплого вида бритоголовый мужичок с порванным ухом.

— Есть такое. Потому и всех собираю. Но с мусорами уже добазарились, они приедут на полчасика попозже. Да и место там глухое, пока доберутся, мы уже успеем соскочить, — подтвердил я.

— Кучеряво базаришь, бугор. Кусок, конечно, сладкий. Но что-то мутно как-то…

Я промолчал, продолжая сверлить взглядом, того, кто раздумывал над моим предложением.

В конце концов, моя воля оказалась сильнее, и он, потупив взгляд, что-то пробормотал себе под нос.

— Ну, раз вопросов больше нет, то газуем прямо сейчас. Нужны все свободные люди и парочка грузовиков повместительней. Через час жду всех внизу.

— Эээ, может, не будем так палиться? Куча народу собирается в центре города и куда-то едет. Кто-нибудь шухер наведёт. Нужно в рассыпную, а там уже на месте собраться, — сказал кто-то, сидящий дальше всех.

Разумная идея. Я не слишком-то разбираюсь в лиходейских делах. Но сейчас нужно держать авторитет. А значит, мысль принять, но выскочку наказать.

— Это кто такой деловой? Дослушать никак нельзя?! — переходя на рык, ответил я.

— Так, я думал, что уже всё. Амба. Стартуем, — начал оправдываться всё тот же голос.

— Головой думать надо, а не языком трепать. Отсюда мы будем ехать. Остальные пусть уже на месте ждут. В километре от «железки», там отстойники есть. Вот возле них и стрелкуемся, — сообщил я координаты точки встречи.

Больше никто не стал возражать. Всё же репутация Салавара даёт о себе знать. Лишние проблемы «бригадирам» не нужны. А значит, всё пока идёт по плану.

Да уж, группировка лиходеев оказалась внушительной. Передо мной стояла почти сотня человек, готовых пойти на всё, что им скажет бугор. То есть, я.

И пусть многие из них лично мне не причинили никакого вреда, но играть в бога и решать, кто чист, а кто запятнан, я не буду. Здесь все равны и все получат по заслугам. На мой взгляд, самая честная справедливость.

Каждому из «бригадиров» я уже дал отдельные указания, что кому делать. Одни «снимают» несуществующую охрану, другие стоят на стрёме, кто-то будет грузить добро и так далее.

Осталось дать команду «фас», а самому уйти в тень. Люди-псы мигом разорвут любого, кто помешает им забрать свой лакомый кусочек.

Я махнул рукой, показывая, что операция началась. Большинство сразу же метнулось вперёд, пробираясь между старыми железнодорожными вагонами.

«Бригадиры» остались рядом со мной. Не гоже им руки марать. Так, во всяком случае, посчитал я, когда раздавал указания. Кто-то из них напрямую сказал, что привалить сюда всей кодлой глупость. И ещё большей глупостью будет «бригадирам» возиться вместе с обычной братвой.

Что ж, даже здесь, это звериная преступная иерархия. Хотя у животных, как раз, вожак первый идёт в бой.

Проходит пара минут, и я отхожу, будто бы справить нужду. Никто не обращает внимания, все всматриваются вперёд, словно ожидая, что вот-вот вернётся братва с ящиками золота и денег на плечах. Сколько же алчности в этих людях. Даже у гномов такое редко можно встретить. Да, страсть к накопительству у бородачей несомненно присутствует. Но вот, чтобы именно жадность в своей истинной ипостаси. Такое редко.

Удаляюсь от «железки» всё дальше и дальше. Вот уже и мост, а за ним промзона. Никто не окликнул, не погнался. Значит, не заметили.

Неожиданно раздаётся выстрел. За ним ещё один. Спустя секунду, целая канонада прорезает ночной воздух. Далёкие крики, маты, грохот пальбы. Похоже, заваруха в полном разгаре.

Но это уже не моё дело. Пока бьются мои «враги», лучше находиться поодаль. Случайная пуля может быстро закончить самый хитроумный план. Особенно, если его создатель окажется глупее своего детища.

Так что пусть бегают, ловят друг друга, играются, как могут. У меня есть задачи поважнее. Например, забрать Салавара из «тайника», чтобы он был под рукой. Так надежней и спокойней. Не хочется, чтобы вся задумка развалилась из-за, некстати зашедшей, уборщицы или сердобольного техника, нашедшего бедняжку бандита и решившего его развязать.

Поэтому оставим разразившийся фейерверк местным зевакам и самим участникам действа. А мне пора двигаться дальше.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Я без особых проблем изъял тело Салавара из подсобки и, закинув себе на плечо, потащил в сторону кладбища. Причём это было именно тело. Лиходей слишком уж брыкался и что-то агрессивно мычал сквозь кляп. Пришлось его снова «усыпить». Тогда дело пошло гораздо легче.

По городу я шёл под «Саваном Невидимости». Имея столь громкое название, заклятье, на самом деле, работает лишь, как расфокусировщик внимания. Этакий ореол, что делает вас незаметным даже для пристального взора. Разумеется, если наблюдатель не обладает хоть каким-то магическим чувством.

Добравшись до кладбища, я решил не спать, чтобы не произошло непредвиденных случайностей. Всё же Салавар важен в следующем пункте моего плана. И потерять его после таких перипетий совершенно не хотелось. Так что, положив его с собой рядом, я решил немного помедитировать.

Благо светила яркая луна и вокруг царил покой и тишина. Всё же человеческие кладбища уютные места. Если не обращать внимания на людей, изредка приходящих навестить усопших. Но делают это они, обычно, днём, так что ночь целиком в распоряжении тех, кто хочет умиротворения.

Сняв плащ и распустив волосы, я сел в позицию Жемчужины на краю листа. Удобно и комфортно. Руки свободно лежат на коленях, ноги скрещены, шея расслаблена, глаза полуприкрыты.

Мои глубинные вибрации плавно входили в унисон с окружающей реальностью. Шелест тёплого ветра отдавался дрожью в груди. Холодный свет ночного светила проникал сквозь кожу, замедляя тревогу, волнения и прочие лишние чувства. Я становился пустотой, а пустота наполнялась мной. Время перестало иметь значение, и мой внутренний голос, наконец, замолчал.

— Вы по какому вопросу гражданин? — спросил меня страж на проходной.

Решив долго не церемониться, я эффектно щелкнул пальцами и снял «зеркального двойника». Еле стоявший рядом со мной Салавар принял свой истинный облик, а ко мне вернулась настоящая внешность высокородного эльфа.

Не успел я сказать, что привёл известного на весь город лиходея, как заверещала сирена, а охранник рванул из стеклянной будки, на ходу доставая пистолет.

— Стоять! — заорал он, направляя на меня оружие.

Да уж, не сильно вежливо. Но я уже понял, что местные хранители порядка не слишком заботятся о манерах. Служба такая. Или, как говорил Хорь, с волками жить, по-волчьи выть.

— Стою. Руки поднять не могу. Держу Салавара, «вора в законе». Он пришёл, чтобы сдаться.

На этих словах главарь бандитов встрепенулся и будто выбрался из забытья. Уж слишком велико в нём отторжение даже такой мысли. А тут сдают и не спрашивают, хочет или нет.

Так, во всяком случае, я воспринял его дёрганья.

Чуть прижав шейный нерв, на всякий случай снова обездвижил лиходея.

— Сейчас наряд прибудет и во всём разберётся. А ты пока стой и не шевелись, — процедил страж.

Видно было, что он напуган от непонимания происходящего. Лицо Салавара, безусловно, знакомо всей местной милиции, так что в его личности никто не сомневался. Но вот, кто я такой, у него определённо вопросы были. Да и явился я, считай, в облаке дыма и свете зеркал. Магия ещё не привычна советскому человеку. Так что будет думать, что загипнотизировал или это какой-то фокус.

Раздался топот ног, и в вытянутое помещение проходной ворвались с десяток мужчин в полном вооружении. Видно было, что эта ночь далась им не просто. Шутка ли, поймать, задержать и разместить почти сотню преступников, взятых по моей наводке. Тут и недели не хватит. Так что их усталый и в тоже время лихорадочный вид говорил сам за себя.

Удивительно, но они не бросились на меня, чтобы по привычке заломать, обезоружить и уложить мордой в пол. Некоторые из них рефлекторно дёрнулись, но, стоящий впереди, милиционер остановил их рукой и что-то тихо сказал. Затем вытер пот со лба, и, поставив пистолет на предохранитель, вернул его в кобуру.

— Товарищ «шпион», это вы что ли? — спросил он, обращаясь ко мне.

— Моё имя Миндарис Решающий. Но вас я помню… старший сержант Лавров, — холодно ответил я.

— Так что же получается, это он вчера звонил? — вставил дежурный.

— Да, это был я. А вот и финальный аккорд всей интермедии. Главный отрицательный герой по имени Салавар, — произнёс я, протягивая «вора в законе».

— Охренеть! То есть, взять арестованного под стражу. Обыскать, допросить, сообщить в главк, — переходя на сухой казённый тон, рявкнул Лавров.

— А с этим что? — спросил один из милиционеров.

— Ну, раз пришёл с повинной, то пока в мой кабинет. А там разберёмся, — приказал старший сержант.

Меня сопроводили, причём довольно вежливо, без рукоприкладства и вообще старались даже не касаться. Неужели обо мне уже ходит какая-то слава?

Через минуту в комнату вошёл и сам Лавров. Скинув верхнюю часть доспехов, он сел за стол напротив меня и так и не успел ничего сказать. Зазвонил телефон.

Насупившись, милиционер взял трубку и долго кого-то слушал. Изредка вставляя «есть!» и «так точно!». Лицо его хмурилось всё сильнее и сильнее, пока, наконец, он не выматерился беззвучно и положил трубку.

— Приказано доставить вас в управление комитета государственной безопасности. Прямо сейчас, — сообщил мне он.

Я лишь пожал плечами. Этого и следовало ожидать. Что такое КГБ, я знал лишь в общих чертах. Слишком много страха вилось вокруг этой аббревиатуры. Но, насколько я понял, это ближайшая ступень власти к верховному правителю СССР. А значит, мне просто необходимо познакомиться с ними поближе.

И с позиции равного, а не просящего.

Именно для этого задумывалась вся эта заваруха. Пусть Константин Евгеньевич и Клементий Семёныч немного подождут. В этом мире правит сила, а не разум. Он лишь подчиняется, стоит в услужении.

И чтобы попасть на приём к власть держащим стоит показать и свою мощь. Разумеется, в строго фиксированных рамках и лояльно к правящей партии.

Что я и сделал.

Теперь их ход. Игра продолжается.