Созидающий башню

Это было похоже на музыку. Прозрачный речной поток взлетал над скалой блестящей белой гривой и обрушивался в озеро мощным водопадом. Где-то на полпути к бурлящей водной чаше сплошная лента водопада разделялась на множество тоненьких косичек, которые принимались изощрённо переплетаться и играть в догонялки. Достигая поверхности озера, шустрые струйки издавали звон наподобие колокольчиков. Кристина завороженно застыла у края воды, вслушиваясь в музыку водопада и стараясь уловить его переменчивую мелодию. Иногда эта мелодия звучала весело и задорно, словно зазывала искупаться в прохладной озёрной водичке, а порой она делалась печальной и задумчивой, как бы намекая на то, что наступило время для созерцания.

Сегодня в песне водопада девочка уловила тревожные нотки, и это ей не понравилось. Она капризно надула губки и отвернулась, как бы давая водному потоку шанс пересмотреть своё неправильное поведение и исправиться. Увы, своенравная река не воспользовалась предоставленной возможностью, в её голосе зазвучали совсем уж неприличные гневные реплики, словно водопад злился на упрямую слушательницу за её нежелание внимать предупреждению.

– Я ведь могу и уйти,– с нарочитой обидой пробурчала Кристина и даже сделала шаг прочь от озера.

Неясно, испугался ли водопад её угроз, но тревожный звон внезапно сменился ласковым призывным шуршанием. Его песня теперь больше напоминала приглашение или даже униженную просьбу, и девочка снисходительно улыбнулась.

– Давно бы так,– удовлетворённо кивнула она, направляясь к скале, примыкавшей к водопаду.

Подойдя вплотную к большому мокрому камню, Кристина настороженно обернулась и прислушалась. Нет, она не боялась, что кто-то станет за ней подглядывать, ведь юная волшебница не пришла сюда на своих маленьких, но шустрыми ножках, она трансгрессировала прямо из-под защитного купола, пока подружки прикрывали её отсутствие. А здесь, около озера всегда было пустынно, да и слушала Кристина скорее себя, нежели внешние звуки. Через несколько секунд девочка снова повернулась к скале, но теперь на её лице было написано недоумение.

– Куда же он ушёл? – в её голосе тревога смешалась с возмущением, она пока не поняла, стоит ли ей беспокоиться или, наоборот, обидеться. – Мы же договаривались, что я приду после обеда.

Осуждающе помотав головой, Кристина всё-таки решилась и полезла на скалу. По тому, как ловко она цеплялась за острые выступы, как уверенно нащупывали опору её ступни, можно было сделать однозначный вывод, что проделывала она этот путь далеко не в первый раз. Очень скоро девочка достигла верхушки камня и ловко спрыгнула на скользкую полочку, уходящую в просвет между скалой и летящим сверху потоком. Не задерживаясь на передышку, она уверенно направилась по узкой дорожке и вскоре скрылась за стеной водопада. Тут было гораздо темнее, но юную скалолазку это ничуть не смутило, она уверенно проскользнула до центральной части потока и только тогда притормозила.

Эту узкую щель в сплошной скальной породе невозможно было разглядеть снаружи, даже если специально приглядываться, со стороны озера она казалась просто игрой света и тени. Но Кристину этот естественный камуфляж нисколечки не обманул, она ловко протиснулась в щель и уверенно потопала по полутёмному тоннелю вглубь скалы. Тоннель был извилистый и скользкий, с потолка постоянно капало, а под ногами хлюпала вода. Стенки тоннеля были странно гладкими, словно эту дырку в скале проделал какой-то гигантский червяк, отполировав своим телом шершавую скальную поверхность. Кристина неловко поскользнулась, наступив в неглубокую лужицу, но даже не притормозила, она была уверена, что в тоннеле ей ничего не грозит.

Очень скоро сделалось совсем темно, хотя с дальнего конца прохода и сочился тусклый сероватый свет. Там, на другом конце тоннеля сияло яркое солнце, но тех жалких крох света, что проникали внутрь, едва ли хватало даже на то, чтобы разглядеть лужи у себя под ногами. Тем не менее Кристина уверенно продвигалась вперёд и остановилась, только когда до выхода оставалось всего с десяток шагов. Прямо напротив неё в стенке тоннеля маячила бархатной чернотой большая дыра. Наверное, это было весьма неосмотрительно, соваться в тёмную пещеру одной, но Кристине подобные страхи были неведомы. Она уверенно выставила правую руку перед собой ладонью вверх и закрыла глаза. Через пару секунд на её ладошке расцвёл алым цветком язычок пламени. Немного помедлив, язычок заколыхался и принялся расти. Вскоре в тоннеле сделалось совсем светло, и юная волшебница смело шагнула в пещеру.

Здесь всё было ей знакомо. В пяти шагах от входа располагался небольшой аккуратный очаг, именно к нему и направилась Кристина. Сейчас огонь в очаге не горел, но она быстро обнаружила на каменном бортике масляную лампу, и скормила фитилю огонёк со своей ладошки. Сразу сделалось светло и уютно, но на лице девочки появилось недовольное выражение, видимо, она всё-таки ожидала обнаружить в пещере её хозяина.

– Я же не смогу долго ждать,– с упрёком пробормотала она, обращаясь к лампе,– меня же мама хватится и устроит скандал. Вот куда он ушёл?

Вопреки своему ультимативному заявлению, Кристина и не подумала уйти, напротив, она уверенно двинулась в глубь пещеры, где в полутьме маячило что-то вроде кровати. Это был довольно широкий и крепко сбитый топчан, застеленный чистым постельным бельём в цветочек. На фоне шершавой каменной стены смотрелось это ложе довольно неуместно, но Кристину это не смутило, она и раньше спала на этом топчане и знала, что он очень удобный. Скинув туфли, она забралась под одеяло и прикрыла глаза. Вообще-то, спать Кристине не хотелось, но смотреть в полутёмном углу было особо не на что, поэтому через несколько минут её дыхание сделалось ровным, и сладкая дрёма укутала недовольную гостью мягким покрывалом. Проснулась она резко и внезапно, и причиной пробуждения стал странный шаркающий звук, доносившийся из тоннеля. Чем-то этот звук напоминал шаги большого и неуклюжего зверя, ползущего по узкому проходу.

– А вдруг это медведь? – от ужаса Кристина сжалась в комочек под одеялом, её руки и ноги враз сделались ледяными. – Он же идёт на свет.

Неясно, чем могла бы помочь бедняжке темнота против хищника, но в тот момент погасить лампу показалось ей верным решением, и она выскользнула из-под одеяла. Через секунду в пещере сделалось абсолютно темно, и девочка тут же пожалела о своих необдуманных действиях, ведь медведь мог запросто обнаружить её по запаху, а она его даже увидеть не сможет. Кристина ползком пробралась вглубь пещеры и наощупь залезла под топчан.

– Если полезет за мной под кровать, я её подожгу,– твёрдо решила она, даже не задумавшись о том, какие последствия пожар будет иметь для неё самой, зверь пугал её гораздо больше огня.

Шаркающие шаги медленно, но верно приближались. Кристина вслушивалась в темноту и молилась, чтобы этот страшный зверь прошёл мимо пещеры. Вскоре она уже могла довольно ясно расслышать его прерывистое натужное дыхание, словно воздух вырывался из узкого горлышка. Богатое воображение тут же нарисовало бедняжке жуткую картинку огромной волосатой туши с зубастым оскалом в огромной пасти, и её начало трясти. Кристина уже даже не пыталась унять нервную дрожь, и с каждым новым звуком всё отчётливее понимала, что проживает свои последние минуты. И тут новая мысль молнией сверкнула в её голове.

– Ну я и дура,– обругала она себя,– я же могу отсюда убраться в любой момент.

Кристина с облегчением вздохнула и прикрыла глаза, намереваясь трансгрессировать подальше от страшного зверя, пробирающегося по тоннелю, однако в последнюю минуту она всё же передумала. Когда непосредственная опасность вроде бы миновала, в ней проснулось любопытство. Кроме того, нужно было как-то дать знать хозяину пещеры, что в его жилище забрался страшный зверь, и пока было неясно, как именно это сделать. Кристина затаилась под топчаном и стала ждать.

Теперь, когда ужас уже не туманил ей мозги, она могла довольно ясно различать отдельные звуки. Вот хлюпнула вода в луже под ступнёй, вот зверя качнуло, и он приложился об стенку, а вот он с шумом втянул воздух через ноздри, видимо принюхивался. Через несколько секунд всё стихло, и девочка поняла, что зверь дошёл до входа в пещеру. Какое-то время, тварюга раздумывала, стоит ли лезть в темноту, а потом резко вздохнула и всё-таки решилась пойти на аппетитный запах живого человека. Кристина перестала дышать, несмотря на все свои способности, ей всё-таки было страшно.

– Если сделает ещё шаг, я убираюсь из пещеры,– пообещала она себе.

Зверь сделал шаг, потом вдруг раздался глухой смачный удар, и всё стихло. Девочка сидела в своём убежище как мышка, боясь пошевелиться и даже глубоко вздохнуть, ей казалось, что зверь только того и ждёт, чтобы она выдала себя неосторожным звуком. Сколько продолжалось это молчаливое противостояние, неизвестно, однако Кристине наконец надоело ждать. Там, у входа в пещеру находилось какое-то чудище, и было глупо испытывать судьбу, пора было делать ноги. Она закрыла глаза, готовясь прыгнуть к дому, но ничего не произошло. Видимо, юная волшебница сильно переволновалась, и это заблокировало её способности к трансгрессии. Всё её тело тут же покрылось холодным потом, от ужаса горло стиснул спазм, ощущение неизбежного конца накрыло бедняжку с головой. Однако время шло, а в пещере ничего не происходило, затаившаяся у входа зверюга больше не издавала ни звука.

– Может быть, он сдох? – с надеждой подумала Кристина. – Недаром же он так странно дышал. – Стараясь производить как можно меньше шума, она выбралась из своего укрытия и снова прислушалась. Полная тишина. – А вдруг мне померещилось, и там никого нет? – она решительно вытянула руку, и на её ладони замерцал слабенький огонёк.

В первый момент девочка никого не увидела и облегчённо перевела дух, однако радовалась она явно преждевременно, у входа в пещеру тёмной бесформенной кучей кто-то лежал. Но это вовсе не был зверь, это был человек, точнее, довольно крупный мужчина. Девочка сделала пару осторожных шажков к лежащему телу и застыла в ужасе, так как выглядел мужчина сильно потрёпанным. Его куртка была варварски разрезана в нескольких местах и в добавок вся пропиталась кровью.

– Он ранен? – губы Кристины задрожали, она быстро подскочила к лежащему ничком мужчине, пыхтя перевернула его на спину и только тогда узнала. – Папа, папочка! – она принялась трясти мужчину за плечи. – Пожалуйста, не умирай!

Веки мужчины дрогнули, и по его губам скользнула усталая улыбка.

– Я тебя испугал, малышка? – тихо спросил он. – Не беспокойся, твоего папу не так-то просто убить. Сейчас я немного полежу, и мы будем пить чай с пряниками. Принеси-ка воды из озера, только не споткнись на камнях.

– Давай я схожу за водой,– раздался от входа в пещеру спокойный голос Риса.

Лежащий на полу мужчина даже не пошевелился, зато его малолетняя дочь сразу подскочила на месте, словно её ужалили.

– Не трогай его, не надо! – её голос сорвался на крик. Она подскочила к Рису и встала около него, расставив руки в стороны, словно пыталась защитить. Вот только защищала малышка вовсе не раненого и вроде бы беспомощного отца, а вполне здорового и хорошо вооружённого охотника. Что тут скажешь, Кристина очень хорошо знала, кем был её папа, и на что он был способен.

– Выследил, значит,– раненый одобрительно усмехнулся,– настоящий охотник. Думаю, представляться нет нужды, ты уже догадался, кто я на самом деле.

– Ты Семён,– подтвердил его слова Рис. – Я давно уже слежу за Кристинкой и видел вас вместе. Как ты к ней подобрался, она же всё время под защитой купола?

– Я сама нашла папу,– встряла малолетняя непоседа,– а купол мне не помеха, я ещё зимой научилась прыгать.

– Представляешь, какая молодёжь подрастает,– растроганно улыбнулся Семён,– вся в Кирюшу. А моя малышка, похоже, тебя любит, Рис, вон как бросилась защищать. Что делать будешь, Охотник?

– Пойду за водой для чая, наверное,– Рис неуверенно пожал плечами,– пряниками-то угостите?

Реплика искателя

Попробуйте тщательно проанализировать свою мыслительную активность и идентифицировать хотя бы парочку ментальных концептов, в авторстве которых вы не сомневаетесь. Полагаю, что если вы проделаете эту процедуру честно, без приписок, то очень быстро придёте к пониманию, что в вашей голове собственных мыслей не больше, чем песчинок золота на городском пляже. Получается, все кирпичики нашего мироздания являются навязанными извне ментальными концептами? Кошмарная картинка, не правда ли. Так и подмывает отловить этих подлых манипуляторов и поступить с ними по справедливости. Увы, мы даже толком не знаем, кто заполняет наше общее информационное поле смыслами, которые управляют нашей жизнью, так что расправу над злодеями придётся отложить до лучших времён.

Однако опустим пока вопрос об авторстве всех этих концептов, тут раскрывается прямо-таки бесконечный простор для фантазии, лучше попробуем определить, какой концепт лежит в основе той самой пресловутой скорлупы, что мешает нам добраться до смысла нашего существования. Мне представляется, что это концепт ТЕЛА. Я имею ввиду, что мы искренне верим в то, что тело – это сущностная часть нас самих. Даже те из нас, кто не сомневается в бессмертии своей души, как правило, не отрицают независимое существование временного и несовершенного тела.

Значит ли моё утверждение, что тела нет вовсе? Этого я как раз не утверждаю, напротив, всё, что мы полагаем реальным, обладает бытием, то есть существует. Кстати, то, что мы считаем нереальным, тоже существует, только имеет в нашем сознании иной статус. Реальность – это всё то, что присутствует в нашем сознании в том или ином виде. В этом смысле ангелы и космические пришельцы так же реальны, как управдомы и дворники. Просто первые два объекта присутствуют в нашей реальности исключительно в виде мыслей, в то время как два последних обладают иными, более грубыми формами. Но природа всех этих объектов одна, и эта природа ничем не отличается от нас самих, потому что все проявленные явления как бы «сделаны» из одной и той же «субстанции».

Мне представляется правомерным обозвать нашу природу сознанием, хотя этот термин никак нельзя считать абсолютно верным, скорее, это просто слово для обозначения того, что является источником всего проявленного мира и в принципе непознаваемо. Исторически у этого источника было много названий. Лао Цзы называл его Дао, буддисты и бонпо – всеосновой, герметики – Абсолютом. Но дело ведь не в названии, правда? Да, обидно, что мы не в состоянии познать свою природу, а потому, как водится, прячем наше непонимание за ярлыками, так ведь сути это не меняет. А суть состоит в том, что мы, как, впрочем, и все остальные явления реальности, есть не что иное, как проявленные формы той непонятной «субстанции», которую я далее буду называть сознанием.

Тут нужно сразу оговориться, что под термином «форма» не следует понимать привычную нам твёрдую оболочку, скорее, это вибрационный спектр или полевая структура, и эта структура не имеет с нашим телом ничего общего. Тело – это просто продукт функционирования нашего ума, иначе говоря, это такой же ментальный концепт, как и прочие объекты нашей реальности. Да, для нас этот конкретный концепт имеет гораздо большее значение, чем, скажем, мебель или растения, но его значимость обусловлена не независимостью его существования, а тем методом, которым наше сознание пользуется для самоидентификации.

Дело в том, что для познания себя проявленному сознанию требуется некий контекст, потому что сама по себе его природа непознаваема даже теоретически. Поэтому ум искусственно разделяет все вибрации сознания на две группы. Первая группа представляет объекты, которые мы ассоциируем со своим «я» и включает, в том числе, концепт тела, а объекты второй группы являются по отношению к первой как бы внешними и служат фоном для самоидентификации. По большому счёту, как ум, так и тело являются всего лишь инструментами проявленного сознания, служащими для его самоидентификации. Поэтому при всей важности нашего тела оно никак не может определять смысл нашего существования, как не может заключаться смысл картины в кисточке и краске.

Взгляните незамутнённым взглядом на нашу жизнь и вы увидите, что мы существуем исключительно для того, чтобы доставлять всяческие удовольствия нашим телам. Кто-то очень искусно сместил наше внимание с сущности того, чем мы являемся, на сотворённый этой сущностью инструмент. Хитро́, ничего не скажешь. Эти хитрецы как бы заключили каждого из нас в скорлупу ментального концепта, сутью которого является независимое существование тела. Иначе говоря, тело сделали субъектом и предложили искать смысл нашего существования в жёсткой привязке к этому субъекту, даже само понятие жизни накрепко привязали к существованию тела. Отсюда вполне логично вытекает как стремление людей ко всяческим плотским утехам, так и страх травмировать или вовсе потерять своё тело, то есть страх смерти.

Не то чтобы я призывала наплевать на наши инструменты самопознания, вовсе нет, хороший мастер всегда заботится о своих инструментах, но делать такую заботу целью своего существование никому не придёт в голову, не правда ли. В конце концов, поломка инструмента – это ещё не катастрофа, всегда можно заменить негодный инструмент на новый и более совершенный. Каждый из нас проделывал этот трюк множество раз, перевоплощаясь в новых телах. Но мы даже не пытаемся посмотреть на своё существование с этой точки зрения, поскольку воспринимаем своё тело как часть себя. Наша вера в его субъектность практически абсолютна, а потому скорлупа ментального концепта тела является для нас непреодолимой преградой для познания своего смысла.